Правозащитники намерены опередить Госдуму со статьей 282 УК

В аппарате уполномоченного по правам человека обсудят либерализацию антиэкстремистского законодательства. Фото со страницы Татьяны Москальковой в Facebook

По информации «НГ», 10 июня в аппарате уполномоченного по правам человека (УПЧ) Татьяны Москальковой состоится заседание рабочей группы по совершенствованию антиэкстремистского законодательства. Новая «Стратегия противодействия экстремизму в РФ до 2025 года» от 29 мая указывает на предстоящую корректировку юридических норм. Правозащитники заявляют, что утвержденный указом президента документ акцентируется на борьбе с политическим протестом.

К заседанию рабочей группы подготовлен пакет материалов. Это разбор судебной практики по осуждению членов запрещенных организаций, признанных террористическими, критика широких формулировок в законах о борьбе с экстремизмом, хотя понятия этого явления там нет.

Как стало известно «НГ», между различными группами правозащитников есть разногласия по путям и способам корректировки нормативной базы. Тем не менее им, похоже, удалось прийти к общему мнению насчет того, какие положения необходимо вычеркнуть из ст. 282 УК, чтобы продолжить ее декриминализацию. К примеру, в аппарате УПЧ предлагают сократить ее нынешнее название «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», отказавшись от последней части. Естественно, то же самое должно быть сделано и по всему тексту этой статьи. Причем там не будет и упоминания об унижении пресловутой «группы лиц». Тезис об «унижении человеческого достоинства» останется в ст. 20.3.1 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП), которая, напомним, появилась там после инициативы президента Владимира Путина о частичной декриминализации ст. 282 УК.

Предполагается также убрать из текста последней формулировку о возбуждении ненависти либо вражды к «какой-либо социальной группе». Правозащитники давно настаивают, что норма недостаточно четко определена и на практике применяется чаще всего произвольно. Еще одна новация – действительно не наказывать граждан за единичные правонарушения, то есть за действия, «совершаемые не систематически и не представляющие серьезной угрозы для основ конституционного строя и безопасности государства». Поэтому в ст. 282 УК, по варианту аппарата омбудсмена, обязательно должно появиться слово «неоднократно» – в контексте тех наказуемых действий, которые совершаются публично, в том числе с использованием СМИ и интернета. Есть и уточнение термина: «неоднократно» – это значит, что какие-то действия будут считаться уголовно наказуемыми лишь в том случае, если они «совершены лицом после его привлечения к административной ответственности за аналогичные деяния более двух раз в течение одного года».

Судя по всему, сбор правозащитников в ведомстве Москальковой можно рассматривать и как его намерение не оказаться безоружным, когда власти начнут корректировку антиэкстремистских законов. Заметим, что в Госдуме уже заговорили об инициативах, связанных с уличными протестами. На днях депутат ГД от «Единой России» Евгений Марченко сообщил о разработке законопроекта об уголовном наказании (до 10 лет лишения свободы) за призыв несовершеннолетних на несанкционированные митинги, а стало быть, вовлечение в массовые беспорядки.

Как пояснил «НГ» член президентского Совета по правам человека Александр Брод, совещание, посвященное антиэкстремистскому законодательству, проводится в аппарате УПЧ впервые. Он предположил, что, поскольку Стратегия противодействия экстремизму прямо требует изменения законов, а после снятия карантина как раз ожидается рост протестных настроений и количества уличных акций, «возможно, омбудсмен хочет усовершенствовать закон, чтобы меньше было перекосов при реагировании власти на такие мероприятия».

Сам правозащитник считает, что необходимость обсуждения дальнейшего совершенствования антиэкстремистских норм назрела и по ряду иных объективных причин: «То и дело в регионах выявляются и обезвреживаются экстремистские и террористические силы, обладающие оружием, взрывчатыми веществами, распространяющие радикальную идеологию, вербующие молодежь. Также пропаганда ненависти и вражды постоянно присутствует в интернете». Но Брод напомнил, что правозащитники неоднократно ставили вопрос о размытости законодательных норм, из которой и следуют систематические преследования «либо неугодных по политическим мотивам, либо невиновных для улучшения отчетности».

Профильное законодательство часто применяется репрессивно и без учета содеянного. Брод привел пример из своей практики: «Я не раз обращался в Генпрокуратуру в связи с возбуждением уголовного дела в отношении одного студента из Ставропольского края. Он был завербован, но до Сирии не доехал, оружие в руки не брал, добровольно сообщил родителям, что осознал ошибки и хочет вернуться домой». Однако, заявил Брод, следственные действия в отношении студента «были настолько жесткими, что парень от отчаяния вскрывал себе вены, а приговор был не менее суровым, чем тем, кто участвовал в боевых действиях и совершал убийства».

Совещание в аппарате УПЧ, подтвердил эксперт, действительно совпадает с принятием новой редакции «Стратегии противодействия экстремизму до 2025 года». Ее окончательный вид готовился без общественного обсуждения, в результате там есть моменты, которые «могут способствовать неверной трактовке законодательства и непониманию истинных угроз». По мнению Брода, этот документ, с одной стороны, справедливо указывает на такие угрозы, как фальсификация истории, возрождение нацизма, оправдание коллаборационизма. Однако очевидно, что без поддержки со стороны научного сообщества, правозащитников, юристов «противодействие этим попыткам извне не будут результативным».

Брод заметил, что вообще «не следует сводить борьбу с экстремизмом исключительно к административной и полицейской работе, особенно если речь идет о профилактике и превенции, о тех, кто по каким-то причинам попал под негативное влияние радикальных проповедей, но не переступил еще черту закона». Между тем в новой редакции Стратегии особо подчеркиваются такие угрозы, как «инспирирование цветных революций», а также «разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Последние, считает эксперт, вызывают вопросы: «духовность», «нравственность», «ценность» – это все такие понятия, которые трудно юридически квалифицировать.

Или, например, справедливы, сказал Брод, опасения по поводу вмешательства внешних сил во внутренние дела страны под предлогом «защиты демократии», «борьбы с авторитаризмом». Но следует более нюансированно подходить к оценке несогласованных протестных акций: далеко не всегда такие действия инспирированы и могут быть отнесены к экстремистским. Так что, заявил Брод, стоит четко прописать мотивацию таких выступлений и контекст их проведения. «В ряде случаев протестные действия вызваны несвоевременным и неэффективным реагированием управленческой машины, произволом правоохранителей. Было бы крайне важным избежать расширительной трактовки экстремизма, чтобы не допустить неправомерного ограничения конституционных прав граждан и порождения нового витка недовольства и протестной активности», – подчеркнул эксперт. 

Как стало известно «НГ», 9 июня потенциальные участники совещания в аппарате омбудсмена получили уведомление об отмене этого мероприятия: «По поручению уполномоченного по правам человека в РФ Т.Н. Москальковой совместное заседание рабочей группы по подготовке предложений по совершенствованию законодательства о противодействии экстремисткой деятельности и секции по вопросам гражданских (личных) и политических прав и свобод Экспертного совета при уполномоченном, запланированное на 10 июня 2020 года, переносится на середину июля. О точной дате и времени проведения будет сообщено дополнительно».