Предварительная зачистка оппозиции снижает потенциал скандализации выборов

Дмитрия Гудкова выпустили из России, чтобы он не стал очередным политзаключенным. Фото Reuters

Дмитрий Гудков подтвердил, что решил эмигрировать фактически по принуждению властей. Он заявил, что выдавливание из России устроено, чтобы вычеркнуть его из думской кампании. Вне зависимости от того, насколько правдивы эти утверждения, ясно, что Гудков выбрал один из вариантов, который приемлем для власти, хотя в ее арсенале есть и более жесткие методы. Однако, судя по всему, речь идет не столько об опасениях, что оппозиция будет выигрывать, сколько о нежелании подавлять протесты несогласных после того, как они потерпят неудачу. Кремль старается заранее и по максимуму обнулить потенциал неизбежной скандализации выборов.

Гудков опубликовал в соцсетях заявление об отъезде в эмиграцию, которое одновременно выглядит и объяснением причин его решения, и своего рода его оправданием. Дело в том, что провластные медиа уже обвинили его в трусости, упрекнув его посадкой Алексея Навального после демонстративного возвращения того в Россию. Однако Гудков, очевидно, не согласен с правомерностью таких сравнений. Тем более что вся верхушка навальнистов, начиная от бывшего координатора штабов Леонида Волкова и заканчивая последним пресс-секретарем, уже давно находится за границей. И объясняется это только прагматической целесообразностью – мол, кому-то ведь надо продолжать борьбу с режимом, оставаясь при этом на свободе.

Примерно те же аргументы приводит в своих постах от 7 июня и сам Гудков. Напомним, что предварительно он разъяснил свой спешный выезд в Украину еще накануне вечером, при этом еще утверждал, что такое путешествие было запланировано давно. Но теперь об этом никаких упоминаний нет: «Не так я хотел объявить об отъезде и не в такой спешке его устроить. Но что есть – то есть. Уголовное дело, два дня на Петровке и новые угрозы родственникам заставили скомкать развитие событий». То есть Гудков признает, что идея об эмиграции им досконально прорабатывалась, и поясняет, что в этом виноваты последние изменения законодательства и в целом политической ситуации – новые предвыборные запреты и разгром всех структур Навального.

Именно это, дескать, и подорвало все электоральные планы Гудкова, пояснившего, что иллюзий у него уже не было, но он все откладывал заявление о том, что в выборах участвовать не сможет «по простой причине: это невозможно». Руководство «Яблока», с которым оппозиционер вел переговоры о выдвижении, в результате пришло к тому, что сначала ничего не хотело гарантировать, а потом и вовсе сообщило о направлении в гудковский округ в Москве другого кандидата. Впрочем, Гудков яблочников и не винит: «Если честно, я знал, что на «Яблоко», единственную партию, от которой я мог бы избираться, не подвергаясь унизительной и бессмысленной процедуре сбора подписей, оказывался сильнейший нажим».

Правда, теперь Гудков подчеркивает, что бессмысленной была сама идея все-таки участвовать в выборах, ведь в итоге он, мол, все равно бы сел в тюрьму. «Думаю, оставаясь на свободе, я принесу России больше пользы», – заметил он и объявил, что собирается помогать политзаключенным сбором средств и информационной поддержкой. Гудков намерен просвещать остающееся в России население, которое недовольно властью, поясняя, что в самой стране это теперь тоже невозможно. «Можно сказать, что публичная политика в России закончилась, потому что теперь политик – это мишень. И именно поэтому я считаю, что, оставаясь в стране, не смогу быть больше эффективным в условиях, когда, по сути, любая политическая активность ведет к тюремным срокам не только для самих политиков, но также их сторонников и родственников», – написал Гудков в соцсетях. Таким образом, он занял ту же благородную позицию, которую до него застолбили за собой руководители навальнистов.

Именно эти слова можно считать неким оправданием эмиграции, однако Гудкову пришлось и объясняться. А все потому, что уже даже в оппозиционной среде возникли подозрения по поводу слишком простого для него пересечения госграницы. Объяснением перед сторонниками можно считать такое высказывание: «После изолятора на Петровке мне четко сказали: либо уезжай, либо вопрос о твоем неучастии в выборах будет решен «любым способом». Кстати, судя по фото из Киева, вместе с Гудковым там оказался и его соратник Александр Соловьев – первый лидер «Открытой России» (ОР) Михаила Ходорковского еще до объявления ее организацией, нежелательной в РФ.

У Соловьева обыски прошли одновременно с Гудковым на прошлой неделе, но того полиция задерживать не стала. Однако он тоже явно все понял – и выбрал свободу аналогично многим оппозиционерам, которые за последнее время массово покидают страну. И тем самым полностью удовлетворяют желание власти, которая была намерена от них избавиться. Хотя тот же Гудков и грозит Кремлю, что в качестве политэмигранта он с ним еще поборется, ясно, что режим на это будет отвечать старым анекдотом об Иване-царевиче и Змее Горыныче: прежде чем бросать вызовы на битву, сначала кое-откуда вылези. В принципе же власти, конечно, не хотелось множить число политзаключенных, присоединяя их к экс-главе ОР Андрею Пивоварову, уже отправленному на два месяца в СИЗО, но и такой расклад, в общем, не был бы для нее плохим. Заметим, что все эти посадки и побеги происходят строго до начала избирательной кампании, объявление о которой Кремль относит на самый поздний срок, видимо и по этой причине.

Любопытно в этом контексте сообщение Гудкова о давлении на «Яблоко». Напомним, что партия официально заявила о приоритете для себя выборов по партспискам, а округа обещала сделать общеоппозиционной франшизой. Очевидно, что власти такой подход не оценили и решили принудительно стерилизовать «Яблоко», отняв у него и Гудкова, и Соловьева, и Пивоварова, и еще многих других несогласных, о проблемах которых будет известно уже в ближайшее время.

Однако скорее всего тут дело не в опасениях властей, что оппозиционеры стали бы массово побеждать – как напрямую, так и через «умное голосование» навальнистов. Как представляется, более всего Кремлю не хотелось бы подавлять уличные протесты, которые несогласные пошли бы собирать сначала по отказам в регистрации, а потом – по результатам трехдневного голосования. Возможно, что власть чувствует, что тогда бы пришлось прибегнуть к более жестким методам разгона протестующих, то есть уподобиться Александру Лукашенко или хотя бы властям ряда европейских стран. Похоже, президент Владимир Путин крайне отрицательно относится к необходимости вставать в общий ряд, после чего у него объективно исчезает позиция морального превосходства над остальными государственными лидерами. Именно такая скандализация выборов для Кремля считается неприемлемой, ее сейчас правоохранители и купируют.