После тюрьмы жизнь только начинается

Фото сайта pixabay.com

В Общественной палате (ОП) прошли предварительные слушания по законопроекту «О системе пробации в РФ». Проект закона предусматривает создание в РФ федеральной службы, которая будет помогать адаптироваться в обществе как нынешним, так уже и бывшим заключенным. Правозащитники положительно оценили инициативу, подготовив ряд замечаний и предложений к документу. Однако часть экспертов расценивают новацию как попытку побороться за сохранение бюджетных ассигнований в условиях сокращения тюремного населения.

Документ, который обсуждался в ОП, предусматривает четыре вида пробации: досудебную, действующую на стадии следствия; судебную, когда осужденному назначается наказание, не связанное с лишением свободы; пенитенциарную – по месту отбытия наказания в виде лишения свободы и, наконец, постпенитенциарную, применяемую уже после его освобождения. «Если ранее проводилась только постпенитенциарная пробация, сейчас предполагается действовать в разных направлениях: до попадания в систему ФСИН, во время заключения под стражей и после освобождения из мест лишения свободы», – пояснил председатель комиссии ОП по безопасности и взаимодействию с ОНК Александр Воронцов.

В Общественной палате подчеркивают, что одной из главных целей этого проекта помимо социальной адаптации должны стать «обеспечение прав и свобод лиц, содержащихся под стражей и отбывающих наказания, гуманизация уголовно-правовой политики и повышение уровня взаимодействия с институтами гражданского общества». При этом общественники предложили прописать в законопроекте как обязательные мероприятия по пробации (которые проводит служба исполнения наказаний), так и добровольную ее часть, где говорится о правах граждан, например, на получение психологической поддержки.

В документе также обозначена необходимость квотирования рабочих мест и установления льгот для работодателей, принимающих на работу бывших зэков. Говорится и о необходимости разработать отдельные региональные и муниципальные программы по их адаптации и ресоциализации.

Член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Андрей Бабушкин оценивает законопроект «исключительно положительно»: «Министерством юстиции была проявлена политическая воля. И несмотря на многочисленные возражения, ведомство железной рукой занялось созданием службы пробации внутри системы ФСИН».

Правозащитник также напомнил «НГ», что предшествующая попытка создания полноценной пробации в 2011 году потерпела неудачу. Сам он связывает это с тем, что новую структуру хотели вывести из-под контроля ФСИН, что оказалось нереально не только с финансовой точки зрения, но и нарушило преемственность работы с правонарушителями. «Сейчас создается не служба пробации, а скорее система учреждений пробации на базе тех, что уже имеются – уголовно-исполнительных инспекций, и за счет расширения их функций. То есть основным игроком остается ФСИН», – подчеркивает Бабушкин.

Некоторые юристы и правозащитники опасаются, что реализация инициативы именно в этом виде приведет лишь к ужесточению контроля над этой категорией граждан. Тем более что в стране уже существует институт административного надзора за освободившимися людьми, который вызывает очень много нареканий. Проблемой может стать и сугубо административная установка на достижение сотрудниками плановых показателей, а не на реальное улучшение качества надзора.

Как напомнил «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, идеология перевоспитания и исправления довольно давняя. Но все это время она реализовывалась в самом жестоком и даже глумливом варианте. Основной вопрос, по его словам, как всегда, упирается в деньги. Понятно, что ФСИН не намерена финансировать новации из своего кошелька. Без федерального бюджета никак не обойтись. Так что законопроект должен быть еще поддержан правительством.

Хотя сама ФСИН от реализации проекта, который «подразумевает новые рабочие места для персонала и возможность новой оплаты для тех сотрудников, которые там будут работать», только выигрывает. Сейчас зарплаты работников ФСИН невелики, и это стимулирует всякого рода коррупционные схемы, которые подчас граничат с должностными преступлениями, говорит Пашин. Вторая проблема – менталитет сотрудников. Новая служба будет функционировать на базе уголовно-исполнительных инспекций, где работают люди с профессиональной деформацией, ориентированные на ведомственные показатели и на то, чтобы график соблюдался.

Эксперт также напомнил, что службы пробации работают в разных странах – широко известен, допустим, американский и французский опыт.

«Конечно, есть и другие подходы в борьбе с криминалом – вроде чересчур жестокого подавления преступности среди маргинализированных личностей или принятия «закона о третьей краже» – когда человек, трижды привлекающийся к ответственности, автоматически получает пожизненный срок. Но, мне кажется, с учетом нашей правоохранительной и судебной специфики лучше действительно выбрать путь попроще и гуманнее», – полагает Пашин.

Что касается мотивов чиновников, эксперт «НГ» связывает появление инициативы как с имиджевым, так и со «шкурным» интересом: «Ведь всякое обновление «означает новые чины и должности, новые радужные отчеты, очередные ордена и, главное, дополнительные денежные потоки, открытые для освоения». Потому ведомство обычно «неистощимо на всякого рода инициативы, исходя из принципа – если старое поле дает сниженный урожай, надо придумать, где бы еще распахать делянку, чтобы там выросли бюджетные средства. Поле чудес, одним словом», – подчеркнул Пашин.