Навальный накликал себе новое обвинение в экстремизме

Фото агентства городских новостей "Москва"

Алексею Навальному предъявлено новое обвинение – в создании организации, посягающей на личность и права граждан, сообщила официальный представитель Следственного комитета (СК) Светлана Петренко. По версии СК, оппозиционер «создал некоммерческую организацию, выполняющую функции иностранного  агента, – «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК, признана экстремистской и ликвидирована на территории РФ)». По стечению обстоятельств, как стало известно «НГ», как раз сейчас в Генпрокуратуре (ГП) пообещали учесть мнение правозащитников при дальнейшей корректировке антиэкстремистского законодательства. 

«Деятельность фонда была сопряжена с побуждением граждан к совершению противоправных деяний. 

Навальный, Волков, Жданов и иные лица организовали распространение на своих личных страницах в интернете и на страницах ФБК от имени возглавляемой ими некоммерческой организации публикаций, содержащих призывы к участию граждан РФ в несогласованных митингах в январе текущего года», – приводит Интерфакс комментарий Петренко. По ее словам, Навальному предъявлено «обвинение в совершении указанного преступления». Статья 239 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет.

Напомним, глава «Штабов Навального» (признаны в РФ иностранными агентами, движение признано экстремистским и запрещено в РФ) Волков и директор ФБК Жданов покинули Россию и сейчас находятся в Литве. Сам Навальный с середины марта отбывает наказание по «делу «Ив Роше» в исправительной колонии  № 2 УФСИН по Владимирской области под городом Покров.

По мнению члена Московской Хельсинкской группы Ильи Шаблинского, информация о том, что в правоохранительных ведомствах ведется работа над уточнением и развитием законодательства об экстремизме, «может вызвать только тревогу». Однако все обвинения, ранее предъявленные в адрес ФБК, говорит Шаблинский, состояли из фраз, «которых закон не знает»: прокурор, например, вменял «разжигание ненависти в отношении представителей госвласти. Но такого признака экстремистской деятельности нет».

«Того, что сейчас предусмотрено законом, видимо, показалось мало, и поэтому, возможно, кто-то решил данный перечень расширить. Суть в том, что можно напридумывать таких признаков экстремизма, которые юридически совершенно размыты, и под них можно подтянуть все что угодно», – заявил «НГ» Шаблинский. Он подчеркивает, что речь идет о крайне опасной тенденции. Подтверждение тому – недавно принятые законы, которые придали обратную силу нормам, устанавливающим ответственность (лишающим пассивного избирательного права) за «причастность» к деятельности «экстремистской организации». «Теперь гражданину вменяется в вину еще и то, что он оказывал некое содействие организации в период, когда на нее еще никакой суд не навесил ярлык «экстремистской»… Честно говоря, все это и «правом» назвать нельзя», – посетовал собеседник «НГ».

Правозащитники настаивают: антиэкстремистское законодательство необходимо модернизировать в соответствии с требованиями общества и реальным уровнем преступности. Они рекомендуют применять крайне расплывчатое понятие «экстремистская деятельность» только к действиям, связанным «исключительно с применением насилия и призывами к его применению». Иначе под него подпадают как настоящие преступники-радикалы, так и обычные интернет-пользователи, разместившие, например, понравившуюся им картинку.

По словам члена президентского Совета по правам человека (СПЧ) Андрея Бабушкина, широкая формулировка экстремизма все чаще становится и инструментом государственного контроля и цензуры, потому ее необходимо заменить более четкими дефинициями. Он сообщил «НГ», что правозащитники сформулировали и направили свои предложения в ведомство генерального прокурора РФ Игоря Краснова после того, как президент в конце 2020-го поручил ему рассмотреть возможность смягчения экстремистского законодательства. На днях из Генпрокуратуры пришел ответ: «Ваши инициативы будут приняты во внимание в процессе нашего участия в правотворческой деятельности при рассмотрении соответствующих законопроектов».

Но пока юристы предупреждают о новой угрозе: в последнее время суды стали штрафовать и выносить аресты за старые посты в интернете с материалами и символикой организаций или СМИ, которые недавно признали экстремистскими. Причем наказывают и за репосты даже тех проектов, которые пока не успели внести в официальные «нежелательные» реестры.

Как говорит член СПЧ, директор Московского бюро по правам человека Александр Брод, законодательство о противодействии экстремистской деятельности сыграло свою решающую и позитивную роль еще в начале 2000-х годов, в период разгула скинхедов и радикальных группировок. Затем антиэкстремистское законодательство стали достраивать, добавилась политическая составляющая, и его стали применять против оппозиции и журналистов либо применять чрезмерно, вынося реальные сроки за репосты. 

Президент подписал указ о частичной декриминализации ст. 282 Уголовного кодекса. Сейчас в недрах СПЧ есть еще несколько предложений: о декриминализации других статей, уточнении формулировок. Главное, подчеркивает Брод, «не использовать этот закон как кляп для несогласных, а совершенствовать профессионализм следствия, деятельность экспертных институтов, добиваться независимости правосудия».

Как отметил в беседе с «НГ» профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук Борис Кагарлицкий, закон об экстремизме в нынешней форме действительно все больше напоминает репрессивную ст. 58 советского Уголовного кодекса при Сталине, «когда расширительное толкование термина «антисоветская деятельность» позволяло упечь в тюрьму кого угодно за что угодно». Сейчас эту норму используют как средство запугивания и для облегчения контроля власти над выборами. По словам Кагарлицкого, придание закону обратной силы в принципе является скандалом. Но даже здесь депутаты сумели сотворить что-то уникальное: «Да, в мировой и советской практике были тоже достаточно неприличные случаи, когда задним числом увеличивали наказания за то или иное деяние или переквалифицировали правонарушения в преступления. Но только современные российские думцы додумались задним числом наказывать людей за действия, считавшиеся на момент их совершения нормальной легальной практикой».

Рассчитывать на отмену этих постановлений в ближайшее время не приходится – возможно, после выборов в Госдуму «могут что-то подрихтовать, как было с законом об НКО», но радикальные перемены маловероятны, считает Кагарлицкий: «Подобные постановления окончательно будут отменять тогда, когда политически отменят тех, кто их принял».

Закон об экстремизме – рычаг для подавления протестных настроений. С его помощью можно блокировать практически любые объединения граждан, даже если они не имеют агрессивной направленности, заявил «НГ» лидер движения «Гражданская солидарность» Георгий Федоров. Избирательность применения этой нормы, по его словам, носит показательно​ антиправовой​ характер: «Практически любого пользователя интернета можно привлечь к ответственности и поразить в правах с соответствующими последствиями. Не угоден – всегда можно найти к чему придраться, если есть хоть малейшая активность в соцсетях. Главная задача нынешнего законодательства – запугать и заставить замолчать любого, кто критикуют власть и обращает внимание на неоспоримые факты провалов кастового управления и серьезного ухудшения жизни людей».