С.Крючков― 19 часов 7 минут в российской столице. Меня зовут Станислав Крючков. И на «Эхо Москвы» со своим особым мнением — Константин Ремчуков, главный редактор и генеральный директор «Независимой газеты». Константин Вадимович, приветствую вас!
К.Ремчуков― Добрый вечер!
С.Крючков― Идет трансляция на канале «Эхо Москвы» в YouTube, на Яндекс.Дзене. СМС: +7 985 970 45 45. Пишите, задавайте свои вопросы. Я слежу и в случае, если это будет сформулировано так, как это стоит, я, безусловно, этот вопрос адресую нашему гостю.
Что ж, иноагентами у нас приросло в очередной раз. Неделя не обходится. Может быть, обходится, но каждый раз звучат такие имена и такие названия, что диву даешься.
Сегодня некие детали поступили. Представитель Минюста на встрече с Советом по правам человека, по словам члена совета Евы Меркачевой, внес телеканал «Дождь» в реестр СМИ иностранных агентов из-за того, что он якобы распространят материалы, созданные другими иностранными агентами. Ну, да бог с ним, даже если распространял. Даже в рамках нашего законодательства разве есть что-то, препятствующее тому, чтобы работать со СМИ иностранными агентами должным образом, а, тем более, их цитировать, привлекать их разработки какие-то. На ваш взгляд, не является ли это такой завуалированной формой цензуры?
К.Ремчуков― Что для меня совершенно очевидно? Для меня совершенно очевидно, что это политическое решение — это первое. Оно именно политическое. И тут не должно быть никаких двойных толкований. Мы же жили 11 лет, если брать «Дождь», 11 лет с «Дождем», который примерно одну и ту же линию оппозиционную власти вел. Если брать структуру передач, то, мне кажется, большая часть сюжетов, они направлены были на критику власти и, в том числе, политическое устройство, безусловно, на ретранслирование всяких расследований и прочего.
Понять это политическое решение вне контекста внешнеполитического противостояния с Западом России нельзя. Это тоже принципиальная вещь. Само по себе решение политическое, а вот эта конфронтация с Западом последних 5 лет составляет главную причину всех тех изменений, которые произошли в законодательстве или трактовке каких-то распоряжений какими-то ведомствами типа прокуратуры или Минюста.
В чем суть этого дела? 5 лет назад в октябре произошла утечка документов аппарата Демпартии США буквально за месяц до выборов президента США. Из этой утечки однозначно следовало, что аппарат Демпартии борется с конкурентом Хиллари Клинтон Берни Сандерсом в пользу Хилари Клинтон. Эта информация была опубликована в WikiLeaks, и она буквально взорвала общественное мнение. И я не встречал ни одного человека, которые бы не считал, что именно в результате этого расследования Хиллари Клинтон проиграла Трампу.
Это был скандал. Это же нечестная борьба. Как же можно говорить, если внутри аппарата говорят: «Слушай, поддерживаем Хиллари и всячески топим Берни Сандерса». Моментально Хиллари — надо отдать должное ее политтехнологам — выдвинула нарратив: Это русские украли и они хотят, чтобы Трамп стал президентом. И никакой другой темы основные мейнстрим-медиа федеральные в Америке не поддерживали. Они не рассматривали этическую сторону, правовую сторону содержательно этой вещи. И говорили: «А-а, русские вмешиваются. Это святая святых».
Путин — по-моему, это было на Валдайском форуме, где были иностранцы, — решил через них транслировать нашу позицию. Он говорил так: «Послушайте, разве неважно для американцев, кто именно слил эту информацию? Важно, что избиратель накануне выборов получил достоверную информацию о том, какое лицо, какое мурло политическое — я сейчас своими словами говорю — Хиллари Клинтон. И это позволило ему сделать осознанный выбор против Хиллари Клинтон. А кто это — WikiLeaks или какие-то хакеры, — это не важно. Важен же результат». Его никто не стал слушать. Они сказали: «Не-не-не, вы давайте, к нам не надо лезть. Вы вмешиваетесь в наш избирательный процесс». Потом придумали всякую чушь про рекламу в Твиттере. Выяснилось, на 5 миллионов долларов кто-то купил. Но это копейки по сравнению с многомиллиардными долларовыми бюджетами избирательной кампании и другими методами самоопределения американцев в ходе избирательной кампании.
И потом непрерывно, начиная с октября 16-го года началась борьба санкций, и мы помним, что предыдущие 4 года прошли исключительно под мелодию российского вмешательства, импичменты Трампа, расследования. И контакт с русскими и любое доказательство, что кто-то был 10 лет назад адвокатом, сегодня он у человека Трампа или у самого Трампа, а 10 лет назад был у кого-то из русских. Суд. Они говорят: «Ага, вот какая связь, вот что это значит». И начали принимать крупномасштабные санкции как против России, так и против отдельных лиц. И это довольно болезненные санкции и по деньгам и по репутации, по утере капитала.
И наши долго не знали, что делать. А потом на одном из совещаний в Кремле, насколько я понимаю, кто-то сказал: «Нужно отзеркалить все что можно. Мы многое не можем. Мы не можем закрыть банковские счета, мы не можем арестовать недвижимость. Но там, где мы можем отзеркалить — давайте». Начали думать. И придумали, что если какой-то медийный ресурс с иностранным участием (ну, как если бы он был русский на американской территории) влияет на политической процесс, а влияет путем разоблачения кого-то в политике и тем самым оказывает влияние на предпочтение избирателя — он как бы говорит: А вот этот депутат, он жулик, а у этого — мы не понимаем происхождения его активов. И эти расследователи как бы говорят: «Неважно, откуда это расследование пришло. Главное, оно позволяет избирателю лучше ориентироваться в ходе выборов».
В результате российские власти, насколько я понимаю, пришли к выводу, что если эти ресурсы содержатся за счет иностранцев — прибалтийские ли государство, Евросоюз или кто, — то это является фактически вмешательством во внутренние дела и признание иноагентом является лишь слабой долей раздражения или недовольства. Более того, я общался с сколькими людьми — там были форматы — они даже не считают журналистами, — я сейчас не про «Дождь» говорю, а о маленьких изданиях, которые специализируются исключительно на разоблачении представителей власти за журналистов. Они считают, что это агенты влияния Запада, которые за деньги занимаются распространением информации. Вы помните, когда по Навальному были расследования, то отношение наших официальных лиц к этому Грозеву было через призму спецслужб. Даже, по-моему, говорил руководитель Службы внешней разведки, что там у него бывшие руководители спецслужб. Они считают, что спецслужбы плотно занялись за этих людей, и это и есть форма вмешательства в наши дела.
Поэтому здесь вот это отзеркаливание именно в контексте геополитического противостояния там, где могут, будет приводить к тому, что эти ресурсы будут объявляться иноагентами, если у них есть иностранные деньги.
И помните, месяца два назад вы мне задали вопрос, как понимать, что кремлевский пул не аккредитовал кого-то из «Дождя». И я вам сказал, что следует ожидать признания их иноагентами. Пусть готовятся. То есть когда ты понимаешь эту логику… ну, через 2 месяца это случилось, через 2,5 могло случиться. Это не является возмущением логики. Ты понимаешь этот процесс. И я вам могу сказать, что может дальше проходить дальше.
Теперь, что касается «Дождя». «Дождь», на мой взгляд, выбивается из этого ряда. Потому что это многопрофильная телевизионная кампания, которая дает сюжеты разные. Конечно, крен есть… Но сейчас с «Дождем», как мне кажется, просто от общего раздражения и оттого, что они стали уделять, действительно, большое внимание тем расследованиям. Конечно, крен есть… Но сейчас с «Дождем», как мне кажется, просто от общего раздражения и оттого, что они стали уделять, действительно, большое внимание тем расследованиям, которые проводились, и они предоставляют свою платформу для тех, кого считают нежелательными или запрещенными, условно говоря, против кандидата в депутаты Попова делается расследование. Они приглашают в эфир. Они и Попова приглашают, но и приглашают тех, кто про это должны рассказывать.
Большая озабоченность в выборном процессе, конечно, коммунистами и Грудининым. Грудинин получает место, получает большое информационное покрытие в этой кампании. То есть они как бы, воспринимается, ведут себя остро оппозиционно, что само по себе как бы законом не запрещено, но, видимо, за компанию сейчас решили воспользоваться давно накопившимися обидами на «Дождь», в том числе и то количество раз, когда ты читаешь обзор СМИ, вспоминается роль Медведева в становлении этого СМИ. И мы видели, что Медведева не было на съезде партии «Единая Россия», хотя он формально лидер ее. То есть решаются какие-то и другие вопросы, связанные с зачисткой политического поля и создания безальтернативной информационной среды для власти на ближайшее. Время.
С.Крючков― Если абстрагироваться от этой логики отзекаливания, даже в рамках этой логики есть вопросы к объемам финансирования, потому что там источник РИА сливает данные, что 3,7 миллиона за год. То есть это какие-то копеечные суммы в расчете на бюджет месячный конкретного канала. Есть сегодняшнее это объяснение.
К.Ремчуков― Вот я сегодня смотрел ее интервью. Наташа Синдеева говорит: «Формально у Минюста есть основания». Ну, значит, она признает. Если вчера, я слышал, что Дзядко говорит: «Мы обязательно подадим в суд, будем все это обжаловать». Кто-то рекомендует дойти до Конституционного суда, что, кстати, чрезвычайно важно — пройти весь путь, потому что будет создан правовой прецедент. Потому что обычно такого рода ограничения всегда имеют конкретное выражение в цифре, которая в свою очередь отражает долю, допустим, акционерный капитал. Если иностранное участие выше 25% в каких-то секторах экономики, если 50% плюс одна, можно ли после этого считать его иностранным субъектом хозяйствования. Здесь если там будет, условно говоря, 0,3, можно ли это считать или наоборот. И если вдруг, пройдя по все лесенке судебных разбирательств наш суд любой — Верховный, потом Конституционный — скажет: Да, хоть 0,3 и это уже дает основание этому закону действовать, то это будет очень важно для понимания этих процессов.
Но то, что она сказала, что они формально имеют, может быть, это означает, что Синдеева не хочет идти через судебную систему, а хочет с кем-то встретиться и по-человечески объяснить. Более того, она объясняла, что большинство этих расходов шли на культурные проекты в ассоциации с НКО, которые в свою очередь предлагали эти культурные проекты. Чтение стихов, например. А они создавал контент просто — телеканал «Дождь». Но они не могли знать, что у этого КНО — там, по-моему, фигурировал Политехнический музей, — есть кто-то из соинвесторов, которые являются иностранными.
Но с этой точки зрения, безусловно, это очень интересно прецедентно, потому что наверняка есть через запрос на то, чтобы мы понимали природу этого законодательства и правовую его основу.
С.Крючков― Извините, Константин Вадимович, а разве не прецедентно для других СМИ, которые могут, ссылаясь на публикации тех изданий, которые признаны СМИ-иноагентами и быть включены в список соответствующий, то объяснение, которое было сегодня дано Минюстом СПЧ?
К.Ремчуков― Это сейчас только здесь проявилось. Вот я, например, как владелец газеты сужусь годами — я просто об этом перестал рассказывать, раньше я говорил об этих случаях, — и я сам хожу на многие процессы, выступаю там, пытаюсь по-человечески объяснить как же так. И с очень высокопоставленными судьями беседую и говорю: «Ну, как же так? Разве закон о СМИ не говорит о том, что я должен отражать это явление? А какое явление? Вот на углу стоит, условно говоря, нацбол и кричит «Путина в отставку!» или «Путин — преступник!». Это не газета об этом говорит, а она отражает, что нацбол стоит на углу и выкрикивает этот лозунг». Я помню, этот пример приводил. А мне говорит: «А не надо этого. Мы будем считать, что вы призываете к чему-то противозаконному».
Или вот наш знаменитый случай, о котором я как раз говорил, что там предъявили претензию и вызвал Роскомнадзор по поводу того, что большая статься в нашем приложении «НГ.Рлигия» огромная на две полосы по тому случаю, что в Фейсбук один священник обозвал матерей одиночек на букву «б». И мы выступили в защиту этой женщины — мать одиночка на букву «б»— и осудили этого священника. Но поскольку мы написали [первую и последнюю букву через многоточие], то нам объявили… И когда я опять дошел до этого главного судьи, он мне говорит: «А не надо материться в газете». Я говорю: «Послушайте, мы не материмся в газете, мы рассказываем случай». То есть из судебного процесса разбирательства вынута сама существенная часть судопроизводства — понимание контекста, обстоятельств, нюансов, при которых это было сказано. То есть нашу газету приравняли как матеряющуюся в материале, который тысячей абзацев подтверждает, что мы обсуждаем такое поведение такого священника, что нельзя мать-одиночку так обзывать. Мы получили второй выговор. А вы знаете, второй выговор — и закрывается. Это не три. Это не говорится, что два выговора, а на третий мы вас закроем. Нет.
И у нас таких кейсов бесконечное количество. То есть ты можешь, конечно, не дорожить изданием, ты просто это сделал. Но мы столкнулись с такой интерпретацией, причем даже не в судебных заседаниях я пытался найти какую-то поддержку, я ходил, мы беседовали. И я видел, какие стеклянные глаза и «Вы не должны ругаться матом». Я говорю: «Мы не ругались…». Но, бесполезно, чего говорить?
С.Крючков― То есть привлекая в качестве источника для публикации материала СМИ, признанного иноагентом, ты должен не демонстрировать объективность, каковую пытался демонстрировать и демонстрирует телеканал «Дождь», но еще где-то со звездочкой указывать, что ты абстрагируешься, то есть осуждение свое демонстрируешь?
К.Ремчуков― Нет, не осуждение. Ты вообще занимаешься распространение материалов запрещенной…
С.Крючков― Ну, так Кремле же неоднократно говорили: «Если вас признали СМИ-иноагентом, вы укрывайте это и работайте как обычное СМИ без проблем. Ровно это и делали те издания, на которые сослался НРЗБ,
Применительно к «Дождю», я хотел бы, чтобы они подали в суд и чтобы они прошли какую-то часть пути, чтобы мы понимали правовую основу. Потому что как бы дело ни было, эти судебные документы остаются в истории. И устойчивость режима определяется не только желанием проводить жесткость, но и меры этой жесткости разумные. Потому что внутри элиты наверняка есть люди, которые считают, до какой степени какая-то жесткость является неприемлемой с точки зрения сохранения позиции в этой системе.
Поэтому здесь, как я уже сказал, тема коммунистов, тема Грудинина, платформа — он вообще не запрещенный, кстати, к вопросу, — вот в контексте избирательной кампании, в контексте тех плясок с рейтингами, которые мы видим фантасмагорическими — по одному агентству рейтинг растет, по другому практически не растет, как обеспечить тот результат, который желаем, не до конца понятно. В общем, здесь очень много, видимо, замешательства за 3 недели с небольшим до выборов. Но тем не менее, они попали просто под раздачу сейчас.
С.Крючков― То есть это отзеркаливание — это форма цензуры или не форма цензуры? Потому что мера жесткости здесь, по-моему, преодолена, на ваш взгляд, это не так?
К.Ремчуков― Еще раз говорю, сопоставляется не с нашей жизнью в нормальных условиях, а с тем, как Запад ведет себя по отношению к нам. Тут совершенно другой критерий. Если американцам можно любому нашему человеку сказать: «Мы у тебя арестовываем, вносим в санкционный список» — покажите решение суда. А нету решения суда, мы так решили, а еще они и принимают документы, в которых говорят: «На поддержку демократии мы должны выделить 100 миллионов, 250 миллионов долларов. Мы должны отслеживать вмешательства агентов российского влияния в СМИ». Потому что они заподозрили, что в Западной Европе очень много людей, которые пишут блоги или создаются какие-то небольшие издания и продвигают нарративы, близкие к Путину. То есть они связаны с этой консервативной частью европейского континента. Вот многие официальные документы содержат призыв выявлять и разоблачат этих людей. Это идеологическая борьба в полном виде.
То, чем занимается сейчас Россия, с моей точки зрения, как я понимаю этот процесс, — это такое же выявление этих людей, которые проводят линию, которую проводит Запад против Путина. Мы говорили, что самый главный конфликт — это конфликт Путина с Западом. И вот эти все агенты этого влияния — я еще раз говорю, я не Дождь» беру, а тех, где не много журналистов и те, которых не считают многие власти журналистами — и считают просто агентами влияния Запада по сливу собранной даже, чаще всего, не ими, а другими информации и которые ведут борьбу против Путина и его окружения для того, чтобы подорвать этот режим. А поэтому критерий идет такой: «А у вас можно так поступать? Если вы по отношению к нам так можете, почему мы не можем по отношению к вам?»
С.Крючков― А это разве по отношению к ним, а не по отношению к самим себе? Потому что, что плохого в расследовательской журналистике? Они делают общественно полезное дело, даже пусть отчасти это может быть сочтено участием в политической борьбе?
К.Ремчуков― НРЗБ с того кейса, что создан прецедент. Что с того, что американцы узнали, что сторонники Хиллари Клинтон вели нечестную борьбу и слили эту информацию в интересах американского избирателя? Это была наша позиция. Нам ответили: «Хорошо ли это, плохо — мы сами разберемся. Не суйте свой гриппозный нос в наши дела».
Сейчас происходит то же самое: «Воры у нас, не воры — не суйте свой гриппозный нос. Мы сами разберемся у себя». Еще раз говорю, тут критерии не внутри страны, а что это битва России… по крайней мере, в этой битве со стороны России участвует много людей — и идеологов, и теоретиков, и судей, администраторов высокого уровня — вот они считают, что они вышли на борьбу эпохальную с Западом, которую намерен Путина и Россию сломить. Вот они не должны этого дать.
С.Крючков― О геополитических последствиях, с одной стороны, и решения США Джозефа Байдена по Афганистану и, собственно, о самой позиции нашей страны, в том числе, вокруг этой центрально-азиатской страны сегодня внеочередное заседание Совета коллективной безопасности ОДКБ прошло. И естественно, там тоже Афганистан на повестке.
Кто, на ваш взгляд, все еще имеет влияние на ситуацию? Каково место этого влияния со стороны нашей страны? И, собственно, сам исход американцев явился ли условием того, что произошло в Афганистане к текущему моменту?
К.Ремчуков― Решение американцев покинуть Афганистан было принято Трампом и поддержано Байденом. Изменились только сроки. И я в своем блоге писал, главная вещь, которая меньше всего анализируется, но о которой, прежде всего, сказал Байден. Он сказал, что Америка не занимается больше тем, что называется nation-building (национальным строительством государства). А это был мотив вторжения американцев и в Ирак и в Афганистан, что они построят современное государство с выборной системой. «Там живут такие же люди, как у нас, — говорили они, — им просто не повезло немного исторически, но мы тут сейчас исторически подправим и будут ходить на выборы и голосовать». Но уже прошло, наверное, 5 лет и американцы подготовили очень крутой доклад. Я его читаю, под редакцией Френсиса Фукуямы. «Nation-building за рамками Афганистана и Ирака», где они пошагово описывают все процедуры, которые американцы предпринимали в этих странах, как они приезжали в села, агитировали и мужчин и женщин за выборы за прекрасные.
А вывод они делают такой, что выяснилось, что в этом обществе источником легитимности является не хорошо организованные и проведенные выборы и избранные таким образом люди, а источником легитимности является справедливое, как они считают, представительство различных племен, различных деревень, различных кругов афганского общества в каком-то высшем органе. Вот если там есть такое представительство, то «нам не важно, выбраны они, не выбраны, пусть сами эти люди решают, что этот Мустафа будет там… и они будут подчиняться». И им фактически потребовалось столько лет… Ну, республиканцы меньше рефлексировали на эту тему, а вот демократы очень много рефлексировали. И, мне кажется, что когда Байден вдруг в этом своем драматическом заявлении начинает с того, что «мы больше не занимаемся, нам больше не нужны базы для базирования наших войск, мы выступаем за эффективно и качественно проведенные антитеррористические операции; таким образом, мы прилетим, если надо в Афганистан, всех разбомбим и улетим, никаких наземных администраций, никаких 2 триллионов 260, по-моему, миллиардов долларов, которые они за все это время с 2001 года потратили, не будет». Прилетели, разбомбили, поймали, выследили в пещере кого-то и улетели дальше.
Вот этот разворот, мне кажется, он является очень существенным для понимания американской политики где бы то ни было. Вторая вещь из его заявления, которую я для себя вывел и тоже она является чрезвычайно важное, — это последствия для Китая и России этого. Вот этими деньгами 2 триллионами 260 миллиардами долларов американцы удерживали эти, в общем, нежелательные организации, которые находились на этой территории, от того, чтобы они занимались соседними странами. А сейчас они ушли, и у них развязаны руки. Я хочу напомнить нашим уважаемым читателям и слушателям, и зрителям, что 80% всех финансовых ресурсов Афганистана на сегодняшний день — это помощь запада.
С.Крючков― То есть по факту этих ресурсов не осталось фактически.
К.Ремчуков― Вы представляете да, уровень зависимости страны — 80%? Собственно, один из вопросов «большой семерки», которая будет обсуждать завтра тему Афганистана, с одной стороны, объединение этих сил — американцев и их союзников — по вывозу афганцев и американцев из Афганистана. Они, конечно, за эти сутки, с воскресенья по понедельник утро они вывезли 10400 человек на 28 рейсах. Они привлекли 6 компаний, забрали у них 18 самолетов. Но гражданская авиация не летит в Кабул, а они базируются в Бахрейне, в Германии в Объединенных Эмиратах, и там они в аэропортах. И они из на военных самолетах из Кабула вывозят этих людей и летят дальше.
Но там, помимо этих 10400 еще 5600 было эвакуировано англичанами, немцами — союзниками, которые есть в Кабуле. Сейчас вопрос. Сегодня талибы сказали: «31 августа вы должны отсюда убраться».
М.Курников― Иначе — оккупация.
К.Ремчуков― Оккупация, но самое главное — это может быть переход к военным действиям, терактам, обстрелам и прочему. Потому что кабульские руководители, насколько я понимаю, из освещения темы, очень раздражены картинкой тех масс афганцев, которые рвутся в Кабульский аэропорт, их не пускают через эти ворота, сегодня стрельба утром была. И они считаю, что распространяющаяся картинка по всему миру, фактически искажает реальное положение дел, потому что масса афганцев приняла их приход к власти, а вот эти картинки беженцев… Поэтому они хотят побыстрее это все прекратить 31 числа. Поэтому завтра должны решить.
Судя по всему, я так понимаю, не один человек не сказал уверенно, что они успеют выдать визы и ввезти всех до 31 числа даже такими темпами. А темп у нас получается: в сутки 16300. А там несколько сот тысяч человек надо вывозить. И всего, оказывается, с 14 августа вывезли 37 тысяч человек, а там же сотни тысяч. Поэтому, скорей всего, Запад, если они примут решение, что они не могут, даже привлекая все коммерческие авиакомпании, где можно, условно говоря, конфисковать суда для этой миссии, поэтому, наверное, придется вступать в те или иные переговоры с талибами. Талибы начнут говорить: «Тогда вы нам денежек сколько-то дайте, или возьмите, наоборот, обязательства не снимать сразу эту помощь финансовую, которая шла все эти годы афганскому правительству».
Так что, я думаю, что там ситуация сейчас однозначно показывает, что никто не хочет из Запада там оставаться. Сейчас в аэропорту 6 тысяч американских войск, которые прибыли уже после того, как они вывели войска, а потом вернулись для осуществления этой операции по вывозу. Но как дальше будет развиваться? Я думаю, сегодняшнее заседание ОДКБ показало, что те слова, которые использовались про угрозу для этих стран региона, они однозначно свидетельствуют об этой угрозе. И Китай, хотя якобы и проводил какие-то переговоры, он тоже очень боится, что на волне этого успеха этого движения уйгуры могут почувствовать, что у них есть очень хороший влиятельный исламский фактор, а Китай не хотел бы, чтобы талибы поддерживали уйгуров, либо вообще каким-то образом занимались продвижением…
С.Крючков― У китайцев есть денежки. Они могут этот вопрос решать по этому каналу. А наша дружба с талибами потребует каких-то капиталовложений?
К.Ремчуков― Вы знает, наша дружба, она условная. Экзотические заявления посла, что хорошие мужики, спокойные — раньше каждый день взрывы были, сейчас, когда они пришли, взрывов нет.
С.Крючков― Резюмируя, нужно сказать, что движение Талибан признано в России террористическим и запрещено.
«Крымская платформа». Зеленский заявил о начале обратного отсчета до освобождения Крыма. Важная это встреча? Что вы для себя в ней отметили?
К.Ремчуков― Ничего. Это создается платформа, как по поводу Балтийских стран в советское время. То есть идеологически никто не признавал прибалтийские государства в составе Союза и политически занимали эту позицию очень многие, американцы, прежде всего. Но это не мешало нормальным отношением. Это консервация просто позиции, что Крым будет как прибалтийские государства ждать того момента, который может наступить в историческом будущем.
С.Крючков― Константин Вадимович, книга недели.
К.Ремчуков― «Почему разведка терпит неудачу? Уроки революции в Иране и войны в Ираке». Роберт Джервис
С.Крючков― Речь идет об американской разведке?
К.Ремчуков― Хороший анализ того, как совершенно неожиданно все случается, как в этот раз получилось и в Кабуле. Слишком быстро пал Кабул. И где была разведка, которая подавала бумаги президенту Байдену, не до конца понятно. Хороший перевод на русский язык.
С.Крючков― Просчитались, не доложили Джозефу?
К.Ремчуков― Да нет, они просто ошиблись. Методологические ошибки. Разведка всегда ошибается. Точно так же, как ни одна разведка не предсказала развал Советского Союза — ни КГБ, ни ЦРУ.
С.Крючков― Это было «Особое мнение» главного редактора и генерального директора «Независимой газеты» Константина Ремчукова. Константин Вадимович я благодарю вас. Спасибо!
Михаил Сергеев 
комментарии(0)