Руководство ФСИН проверят на настоящий гуманизм

Глава ФСИН Александр Калашников проводит в своем ведомстве что-то вроде операции «чистые руки». Фото со страницы ФСИН в Facebook

По информации «НГ», проектом Gulagu.net разработан пакет «антипыточных» мер, которые должны защитить заключенных, а заодно способствовать экономии бюджета. Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) предлагается отказаться от оперативной работы в пенитенциарной системе. Реакция руководства ФСИН на такую инициативу должна показать, что стоит за массовыми проверками управлений и учреждений – гуманизм или аппаратные интриги. Пока правозащитники подозревают, что глава ФСИН Александр Калашников использует общественное возмущение, чтобы поставить собственные кадры.

«Мы открыто предлагаем российским властям пересмотреть структуру ФСИН», – говорится в документе. В первую очередь необходимо упразднить главное оперуправление ведомства и оперчасти в СИЗО и колониях, чтобы тюрьма перестала работать на следствие. «Они не только не способны выявлять пытки, но даже не способны контролировать своих собственных сотрудников, склонных к использованию заведомо незаконных методов дознания», – подчеркивают правозащитники. И пока связку правоохранителей не разрубить, будут и «пресс-хаты», и режимные отряды, и пытки, и незаконная помощь оперативников следователям и прокурорам, а следовательно, и круговая порука силовиков, отмечается в документе.

«Так называемое «Управление Л» ФСИН ежегодно тратит миллиарды рублей, но на самом деле никакого смысла в существовании этой спецслужбы нет – ни разу ее сотрудники не предотвратили и не раскрыли ни одного факта пыток», – указывают авторы инициативы. По их словам, не нужны и должности помощников начальников территориальных органов по правам человека, их работа напоминает бутафорию, но при этом хорошо оплачивается из бюджета.

Общественники из Gulagu.net предлагают создать отдельное правозащитное управление ФСИН, наделив его сотрудников правом на проведение оперативно-разыскных мероприятий и возложив на них обязанность по «регулярным инспекциям СИЗО и колоний на предмет выявления нарушений прав человека и предупреждения пыток». Отмечается, что на эту службу должны принимать только гражданских лиц, имеющих опыт правозащитной деятельности не менее трех лет и не связанных с силовыми структурами.

Напомним, что на этой неделе Комитет против коррупции и пыток Gulagu.net опубликовал видео из саратовской тюремной больницы ОТБ-1, где одни заключенные били и насиловали других. Сейчас по фактам пыток возбуждены уголовные дела, стало известно об увольнении главы местного УФСИН и начальника больницы. Позже благодаря Gulagu.net появились новые видеозаписи уже из белгородской и камчатской колоний. А в начале 2021 года общественники сообщали об аналогичных случаях в иркутских спецучреждениях. «Если сложить данные по Саратову и Иркутску, то выходит уже более 25 возбужденных уголовных дел, на расследование каждого из которых уйдут миллионы рублей», – написал в соцсетях основатель Gulagu.net Владимир Осечкин. При этом начиная с 2015 года Россия потратила около 292,5 млн руб. на выплату назначенных ЕСПЧ компенсаций за пытки и унизительные условия в колониях и СИЗО, подсчитали аналитики проекта «Если быть точным» фонда «Нужна помощь». Жалобы пришли в Страсбург из 46 регионов РФ, однако, как подчеркивают эксперты, «важно отметить, что отсутствие жалоб не всегда говорит о том, что в этом регионе нет проблем».

Следователи пришли в тюремную больницу Саратова по уголовному делу о пытках.  Фото с сайта www.saratov.sledcom.ru

Но никто, продолжает Шаблинский, не задается вопросом – а как наказывать виновных за очевидные пытки, если в законодательстве даже нет такого определения? Или, как это часто бывает, нерадивые сотрудники будут привлечены за превышение полномочий, и половина из них отделается отстранением и выговором? «Очевидно, что в Уголовный кодекс нужно вводить отдельный состав – пытки и жестокое обращение с людьми», – считает эксперт. По его словам, «пресс-хаты» и организации активистов, которые выбивают признательные показания из сокамерников – в значительной мере все это неформальные установки и чаще всего они даже не направлены на выявление истины или получение признаний: «Они направлены скорее на создание атмосферы террора, запугивания и никаких уголовно-процессуальных целей вообще не преследуют». В результате, продолжает собеседник «НГ», с пытками начинают бороться уже постфактум, когда люди покалечены или даже убиты, и все это вызвало общественный резонанс. «Но в целом власти до сих пор не дают политической установки на то, чтобы такие факты можно было заранее предотвращать и строго наказывать, само ведомство тоже не проявляет такой инициативы. Нет общего стремления искоренить это явление, потому что оно им удобно», – заявил Шаблинский.

По мнению сопредседателя Московской Хельсинкской группы (МХГ) Валерия Борщева, несмотря на громкие разбирательства, на практике мало что изменится. В конкретном деле, пояснил он, слишком много очевидных фактов и внимание со стороны общественности и прессы, в том числе международной, это и заставляет ФСИН проводить проверки, результаты которых еще под вопросом. «Кого-то демонстративно накажут, уволят или даже посадят, но выводы в ведомстве вряд ли сделают», – полагает Борщев. Проблема кроется в самой системе, «которая до последнего старается отрицать наличие пыток, прекрасно понимая, что они происходят повсеместно, просто с разной степенью жестокости и количеством пострадавших».

Нынешние стремительные проверки, по мнению Борщева, можно объяснить аппаратными играми и кадровыми перестановками: «Я допускаю, что таким образом Калашников использует ситуацию в своих целях, чтобы избавиться от ставленников своего предшественника и пытается выстроить собственную вертикаль, назначив на руководящие должности своих людей». «Если же ведомство действительно хочет бороться с пытками, начинать нужно с законодательных основ – и в первую очередь с определения пыток, которое должно быть четким и не поддающимся ложному толкованию. Но пока я подобных инициатив от них не слышал. Было бы показателем, если бы ФСИН совместно с правозащитниками и законодателями собрались вместе и определили программу борьбы с пытками, имеющую сегодня приоритетное значение. Это было бы свидетельством заинтересованности и участия со стороны тюремного ведомства. Если же все эти расследования используют только как предлог для смены власти – ничего не изменится, и после перестановок пенитенциарная система станет только еще более закрытой», – заключил эксперт.