Отказ России от ЕСПЧ оказался политической игрой

Россию исключили из Совета Европы, но власти продолжают делать вид, что это было суверенное решение. Фото с сайта www.coe.int

Как стало известно «НГ», адвокаты, специализирующиеся на Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ), намерены игнорировать новые законы об инициативном отказе России от юрисдикции Страсбурга и будут подавать туда жалобы россиян до середины сентября. Этот своего рода флешмоб основан не на пустом протесте, а на понимании, что РФ формально не денонсировала европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. При этом решение о неисполнении постановлений ЕСПЧ, вынесенных после 16 марта 2022 года, многие эксперты признают юридически несостоятельным и даже антиконституцонным. Однако дело скорее всего в том, что российские власти, с одной стороны, хотят гордо уйти от Европы, а не быть оттуда изгнанными, а с другой – не хотели бы сами инициировать отмену международного правозащитного стандарта.

Одно из наиболее распространенных экспертных мнений, как узнала «НГ», заключается в том, что сначала нужно было бы принять закон о денонсации Евроконвенции, а только потом принимать законы об отмене тех или иных положений национального законодательства, касающихся и этого документа, и юрисдикции ЕСПЧ. Это вроде бы элементарное правило, например, записанное в Венской конвенции о праве международных договоров от 1969 года, однако очевидно, что нашим властям важнее были политические мотивы.

Как напомнил «НГ» член Московской Хельсинкской группы Илья Шаблинский, ЕСПЧ и без того решил, что Россия перестает быть участником Евроконвенции с 16 сентября. Так зачем было ускорять этот процесс на полгода, спрашивает он и сам же отмечает, что документ так и не был денонсирован Россией. «Данный вопрос прозвучал и на заседании Госдумы. По-моему, ответ на него ясен: это политический жест, который должен показать, что нынешнее российское государство с презрением относится к Страсбургскому суду, не готово ждать его решений или мириться с ними», – заявил Шаблинский. А тот факт, что Конвенция не денонсирована государству, и не важен, «оно и так данный документ и не замечает».

Адвокат Дмитрий Аграновский между тем пояснил «НГ», что между новыми законами РФ и ее международными обязательствами образовался явный конфликт. Согласно ст. 58 Евроконвенции, Россия «обязана исполнять решения Страсбурга по жалобам на нарушения, которые были допущены еще в течение полугода после прекращения ее членства». И поэтому российские адвокаты намерены продолжать подавать иски к РФ в ЕСПЧ вплоть до середины сентября. С одной стороны, это принципиальная позиция по отношению к происходящему, а с другой – расчет на то, что медленный ритм ЕСПЧ подведет эти жалобы к решениям как раз к моменту возвращения России под юрисдикцию Страсбурга. «Это сейчас есть стремление побить все горшки, но в обозримой перспективе отношения с Европой улучшатся, и это будет встречное движение», – убежден Аграновский.

По мнению старшего партнера КА Pen & Paper Константина Добрынина, скоропалительно принятый закон о неисполнении постановлений ЕСПЧ небезупречен с нескольких точек зрения. Порочна уже сама процедура его принятия, ведь согласно ч. 1 ст. 37 закона «О международных договорах РФ» прекращение (в том числе денонсация) их действия осуществляется в соответствии с условиями самого договора и нормами международного права. При этом, в силу ст. 58 Евроконвенции, ее действие не может быть прекращено до истечения полугода после направления уведомления об этом Генсекретарю Совета Европы либо после прекращения членства в нем государства-участника. «Так что «Конвенция обязана сохранять действие в отношении РФ до 16 сентября, а игнорирование этого обстоятельства означает нарочитое пренебрежение императивными нормами российского и международного права», – уверен Добрынин. Есть, считает он, претензии и к содержательной стороне законов об отказе от ЕСПЧ: «Их нельзя рассматривать как законы о денонсации, поскольку они касаются прекращения действия не всей Конвенции, а лишь части ее положений. А согласно обязательной для РФ Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года (ст. 44) право участника договора денонсировать соглашение может быть использовано в отношении только всего документа».

Но ключевой, по словам Добрынина, момент – это придание данным законам обратной силы в отношении тех постановлений, которые были приняты до исключения России из Совета Европы, а вступили в силу после этого момента. «Если принимать во внимание политический и геополитический контекст, в котором разрабатывался и принимался указанный закон, то можно предположить, что его формальные и содержательные пороки представляют собой нечто большее, чем юридическую ошибку или небрежную законодательную технику», – описал ситуацию эксперт, а затем констатировал, что это было «вполне осознанное и последовательное продавливание авторами закона линии на укрепление в их понимании государственного суверенитета за счет ослабления гарантий правовой защиты лиц, находящихся под российской юрисдикцией». Что, конечно, «безусловно ошибочно и печально и что добавит непростой работы российским адвокатам по защите прав людей».

Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин подтвердил «НГ», что закон от 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» до настоящего времени является действующим. Процедура денонсации договора не завершена. Так что до сих пор, согласно Конституции, Россия несет обязательства по соблюдению Евроконвенции. Таким образом, принятие законов о неисполнении решений ЕСПЧ является «не просто юридической ошибкой, а введением чрезвычайного правового режима, лишающего граждан основополагающих конституционных прав и подрывающего веру в добросовестность и компетентность как законодательной, так и исполнительной власти». Данные новации, по мнению эксперта, ретроактивным образом лишают доступа к международной судебной защите 18 тыс. российских граждан, чьи жалобы сейчас находятся на рассмотрения ЕСПЧ: «Эти люди по замыслу депутатов подлежат лишению права на компенсацию и пересмотр вынесенных с нарушением Евроконвенции судебных актов». При этом Охотин убежден, что после принятия данных законов Конституционному суду РФ придется толковать противоречия между ними и Основным законом страны. Поскольку отказ от постановлений Страсбурга, вступивших в силу после 15 марта 2022 года, прямо противоречит ч. 2 ст. 55, ч. 4 ст. 15 и ч. 3 ст. 46 Конституции. Так что, вероятно, заметил Охотин, это законы «очень короткого действия». В ближайшие дни, отметил он, следует ожидать пресс-релиза от ЕСПЧ. Пока же с его стороны нет никаких предпосылок к тому, что жалобы от россиян не будут приниматься и рассматриваться. Правда, с рассмотрением есть и другой вариант: не исключена возможность, что будет введена приостановка на какой-то срок – вероятно, до нормализации политической ситуации и возврата РФ к основам правового государства. «В любом случае жалобы на нарушения Конвенции в пределах срока ее действия будут ЕСПЧ приняты и рассмотрены раньше или позже. Вопрос будет оставаться по поводу их исполнения в России», – подчеркнул Охотин. 

Управляющий партнер адвокатской конторы «Бородин и Партнеры» Сергей Бородин поделился с «НГ» противоположным мнением. По его словам, выход России из Совета Европы предусматривает одновременную денонсацию Конвенции. Так, в соответствии с резолюцией CM/Res (20222) 3, Россия перестает быть стороной Конвенции 16 сентября, что соответствует требованиям о шестимесячном сроке действия после уведомления о денонсации. Поспешное же принятие законов, предусматривающих отказ от юрисдикции Страсбурга, безотносительно денонсации Конвенции «продиктовано желанием государства освободить себя от необходимости исполнения решений ЕСПЧ». Потому что в случае, если поспешили бы с денонсацией, то фактически возникла бы ситуация, когда российские граждане в ЕСПЧ обращаться не могут, но государство обязано исполнять все вынесенные решения по жалобам до 16 марта. Дополнительным риском была и возможность ЕСПЧ возобновить принятие жалоб к рассмотрению. Но соответствующие законопроекты, быстро утвержденные, позволили России полностью дистанцироваться от Страсбурга. Так что, уверен Бородин, в сложившейся ситуации законодательное подтверждение денонсации Евроконвенции – это юридическая формальность.