Екатерина Трифонова
В цифровую эру Россия вступила без юридического оформления прав граждан и полномочий властей. Фото Reuters
Преступность видоизменяется в цифровую сторону, взломы и налеты все чаще происходят в интернете. Правоохранители в ответ активно внедряют современные приемы борьбы. И уже есть программы, позволяющие видеокамерам узнавать в гражданах потенциальных преступников по их мимике и походке, а также проводить анализ соцсетей. Между тем, отметили эксперты, с универсальным законодательным регулированием диджитал-действительности власти не торопятся. Нет ни концепции новой отрасли права, ни системного подхода к использованию IT-новаций. Более того, исходя из хаотичной или, наоборот, выборочной практики применения – например, против оппозиционеров, можно предположить, что сейчас здесь своего рода юридический полигон.
Обычная преступность сокращается, а число киберпреступлений растет стремительными темпами. Так что адвокатам все чаще приходится оказывать юрпомощь в виртуальном пространстве, отметила на Петербургском международном юридическом форуме (ПМЮФ) вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Елена Авакян. Этот анализ подтверждается и исследованием Института проблем правоприменения (ИПП). Его эксперты провели опросы среди жертв преступлений и выяснили, что «в структуре российской виктимизации произошли значительные изменения».
Одновременно с быстрым обновлением технологий ширится и поле деятельности для разного рода аферистов. И если раньше доминирующим типом инцидента, который респонденты описывали как преступление, была кража, то теперь это телефонные или онлайн-мошенничества. «Суммарно с покушениями жертвами становятся около 7 млн человек в год. То есть больше половины всех криминальных инцидентов относятся к данной категории, хотя в 2018-м их было меньше трети от общего числа», – говорится в этом исследовании.
Диджитализация, по словам экспертов, неизбежна: появляются цифровые права, цифровые финансовые активы, сегодня уже есть проект закона о майнинге и т.д.
«А раз многие важные ценности уже охраняются или перемещаются с помощью информационных ресурсов, естественно, на них будет атака», – сказал «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин. Это процесс будет только нарастать – хотя бы потому, что удаленная преступность не требует насилия, так что «наиболее интеллектуальная часть преступного мира предпочтет использовать возможности цифрового пространства и машинной информации».
Между тем предотвращать возможные противоправные действия тоже планируется согласно новым веяниям. Скажем, в СМИ можно прочитать, что в России уже разработан некий комплекс «Досмотр» для скрытного контроля общественных мест, который способен «идентифицировать человека и оценивать степень его опасности для окружающих» даже по его походке и микромимике лица, не говоря уже о содержании страниц таких подозрительных типов в соцсетях.
Как считает кандидат социологических наук Алексей Коршунов, внимание к вопросам общественной безопасности понятно и оправданно, а использование достижений науки и техники в ее обеспечении – неизбежно. Он уверен, что если такое оборудование покажет надежность и эффективность, то это будет способствовать росту посещаемости оснащенных им мест: «Конечно, кто-то будет усматривать в таких мерах политический подтекст, но я бы отметил именно социально-экономическую основу в любых действиях по обеспечению безопасности». Более того, подобные решения, уверен Коршунов, важно позиционировать и брендировать, ведь если «люди будут знать, что в публичном пространстве они находятся под наблюдением ИИ», то это может стать сдерживающим фактором.
Однако Пашин называет подобные новации следствием «изобретательности чиновников, собирающихся таким образом осваивать бюджеты». При этом он указал на отсутствие возможности «гарантировать, что подобные программы будут точно определять намерения человека по его походке, жестикуляции, мимике». И напомнил об установленном факте, что люди не только разных национальностей, но и воспитания демонстрируют схожей мимикой совершенно разные эмоции. И, конечно, такая цифровизация не сулит ничего хорошего критикам власти, а тем более оппозиционерам: «Человеку можно доставить неприятности только потому, что он как-то не так себя повел, а программа это идентифицировала как намерение совершить преступление – и как тогда это можно будет оспорить?»
То есть, считает Пашин, возможности новых технологий сейчас настолько чрезмерно велики, что они уже не считаются с конституционными правами граждан. И показательно, что власти, спешащие цифровизировать различные сферы общественной жизни, не стремятся урегулировать эту ситуацию законодательными рамками. Между тем пока существует правовой вакуум, он будет заполняться корыстными и незаконными действиями чиновников и мошенников. Сам эксперт объясняет логику властей так: «Они не хотят отказываться от обычных норм, которые можно распространить и на машинную информацию. Скажем, если рассуждать, что слежка остается слежкой, даже если она осуществляется не с помощью глаз и бинокля, а с помощью камер, то тогда и не надо тут что-то подробно регулировать». То есть «чем меньше правовых ограничений и запретов, тем свободнее можно использовать новые технологии тем же силовикам». Или, к примеру, судьям, которые стали требовать цифровизации судебной системы по определенным направлениям. Дескать, есть положение об обязательном возврате заявителю искового заявления, которое судья решил оставить без рассмотрения. В этом случае «суд вынужден распечатывать электронный иск и отправлять его по почте – потому что в УПК указано, что надо в письменном виде». В данном случае, пояснил Пашин, новые технологии ставятся не на службу людям, а для того, чтобы властям оперативнее от них отмахиваться.
«Система тотального контроля постепенно внедряется в повседневный быт. Власти всех стран так или иначе стремятся к оптимизации систем управления обществом», – сказал «НГ» лидер движения «Гражданская солидарность» Георгий Федоров. Неприкосновенность частной жизни в этом контексте постепенно уходит в прошлое, любая повседневная активность человека может быть посчитана и проанализирована: походы в магазин или кинотеатр, поездка в парк или на работу, общение в соцсетях или другая деятельность в интернете. По его словам, надо понимать, что подобные системы в ближайшее время будут только совершенствоваться – это глобальный тренд. И поэтому понятно, почему в обществе, подчеркнул Федоров, есть объективные опасения относительно того, в чьих же интересах может быть использована та или иная технология цифрового контроля.
«Есть японский мультик, где электронная система определяла у людей уровень «негатива»: и в легких случаях отправляла их в психушку, в тяжелых – сразу в расход», – напомнил «НГ» правозащитник Александр Зимбовский. Что касается систем цифровой слежки, то нужно вспомнить о понятии «правовая определенность»: «Грубо говоря, должно быть четко: за что, в каких размерах, на каких основаниях и кем накладывается ответственность. Чем меньше правовая определенность, тем больше возможности для злоупотреблений». Например, нет ответа, что будет после того, когда и если человека посчитают опасным: просто проверят на предмет оружия, доставят в участок для написания объяснительной или потребуют пройти психиатрическую экспертизу? «При этом вообще не существует законов, которые регламентировали бы действия данных систем», – заметил Зимбовский. Если, к примеру, взять решения, которые можно будет принимать «на основе активности в соцсетях», то какие они будут? «Написал что-нибудь неприятное для власти, пожаловался на дурное обращение на работе, на укрепление рубля и одновременную инфляцию, на необъяснимый рост тарифов ЖКХ, на то, что пенсию отодвинули и что к врачу не попасть, – и наступают последствия. А если решение о каком-то поражении человека в правах принимается компьютерным алгоритмом и вдруг случится глюк, то кто ответит за ошибку?» – подчеркнул он. По поводу же «распознавания микровыражений лица и походки для достоверного и заблаговременного выявления потенциальных угроз для общества» Зимбовский задал через «НГ» риторический вопрос: «А если у человека дома теща вредная и постоянно доводит до белого каления, то что? Ему готовиться к постоянным проверкам?»
