Екатерина Трифонова
Общественным контролерам рекомендовано находить в тюрьмах именно бытовые проблемы. Фото с сайта www.fsin.gov.ru
Общественная палата (ОП) РФ объявила об обновлении Общественных наблюдательных комиссий (ОНК) за СИЗО и колониями. В более чем половине регионов в октябре предстоит переизбрать или заменить сотни человек. В это же время будет изменен и закон об общественном контроле в сторону большего огосударствления. Таким образом, независимым правозащитникам места в системе скорее всего уже не будет, а ОНК окончательно превратятся в инструмент информационного прикрытия тюремщиков и прочих силовиков.
В ОП РФ обещают тщательно проверять кандидатов, чтобы в ОНК не попали, к примеру, политизированные и оппозиционно настроенные граждане либо личности, преследующие корыстные цели.
Однако в отношении бывших сотрудников ФСИН «не планируется никакой дискриминации», хотя, конечно, сомнения по отдельным кандидатам возможны.
По словам экспертов, опрошенных «НГ», сам по себе институт ОНК востребован, он доказал свою эффективность на практике. Но за последние годы власти почти добились уничтожения ОНК как действенного института именно потому, что подорвали его независимый статус. ОНК все больше превращаются в лояльную тюремщикам структуру, которая следит в основном за бытовыми условиями, критикуя, скажем, старые матрасы или дефицит туалетной бумаги, но игнорирует наиболее резонансные проблемы вроде поборов с заключенных или пыточных пресс-хат. Так что планы на предстоящую осень вполне понятны: создать в интересах власти некое собственное облако правозащитников по аналогии с общественными наблюдателями за выборами.
Как напомнил «НГ» член Московской Хельсинкской группы (МХГ) Илья Шаблинский, в ст. 12 Федерального закона «Об общественном контроле» от 2008 года до сих пор есть важная норма: членом ОНК может быть лицо, «имеющее опыт работы в области защиты прав граждан». Но об этом критерии «чаще всего забывают на заседаниях общественных палат, которые теперь отбирают кандидатуры в ОНК». В итоге систему заполняют пенсионеры ФСИН, прокуратуры, МВД. По мнению Шаблинского, «они, конечно, делали свою работу, но правозащитной ее никак не назовешь». И это совершенно реальная тенденция – превращение ОНК в инструмент силовиков, хотя «изначально инициаторами данного института, в частности Валерием Борщевым, как раз мыслилось, что ОНК должны силовиков контролировать».
По словам самого сопредседателя МХГ Валерия Борщева, ситуация в ОНК «очень плохая». Он настаивает на возвращении к практике, когда состав комиссий утверждался аппаратом уполномоченного по правам человека в РФ и его региональными подразделениями, потому что ОП уже продемонстрировала свою несостоятельность: «Совет ОП ориентируется на рекомендации региональных общественных палат, а те, в свою очередь, согласовывают кандидатов с МВД и ФСИН, то есть фактически выполняют заказ силовиков». Реальных правозащитников, подчеркнул Борщев, практически не утверждают, причем без какого-либо объяснения.
Плохо дело и с обучением новых наблюдателей, поскольку раньше этим часто занимались организации и люди, которые сегодня почти поголовно либо внесены в реестры иноагентов, либо лишены госгрантов. Между тем включение в ОНК экс-силовиков с профессиональной деформацией и связями в их бывших ведомствах, по его мнению, противоречит самой идее общественного контроля. «При этом, что примечательно, ОП не допускает в кандидаты людей, имевших когда-то судимость, а почему? Ведь они не хуже бывших тюремщиков знают систему изнутри, испытав на себе все ее самые болевые стороны», – заметил Борщев.
И он напомнил «НГ», что вообще-то на рассмотрении Госдумы находится законопроект, корректирующий работу ОНК, который уже принят в первом чтении. Одна из его заявленных целей – сделать работу ОНК независимой от госорганов и муниципалов, запретить вмешиваться в нее политпартиям. Кроме того, как говорится в пояснительной записке, «вводятся положения о недопустимости вмешательства международных и иностранных организаций в сферу деятельности ОНК». Но более существенно, что закладывается механизм финансирования деятельности ОНК за счет средств региональных ОП. При этом совет ОП РФ наделяется правом инициативно прекращать полномочия любого члена ОНК. Правда, Борщеву непонятно, как работе ОНК могут навредить партии: «Они просто могут ставить вопросы, проводить свои исследования пенитенциарной системы. И почему же не воспользоваться их опытом или информацией о нарушении законодательства?» Смысл такой поправки, судя по всему, лишь в том, чтобы свести к минимуму участие общества в деятельности ОНК, монополизировать правозащитную сферу в интересах власти. Для этого и предусматривается такой дополнительный рычаг давления, как финансирование, которое «и есть вмешательство государства в работу ОНК, ведь там, где деньги, там отношения более тесные, где тут будет независимость».
Однако предполагается еще и усиление репрессий, поскольку, как указал Борщев, и сегодня сами ОНК могут голосованием исключать из своего состава неугодных большинству наблюдателей, что, конечно, в корне неверно. Но если в будущем подобное полномочие сможет получить еще и Совет ОП РФ, то тогда, допустил он, в будущий созыв ОНК «для отвода глаз могут включить единицы реальных правозащитников, чтобы потом можно было с легкостью их оттуда выдавить». При этом, заявил «НГ» Борщев, нынешний закон об ОНК – без предполагаемых поправок – все еще позволяет проводить эффективный контроль над СИЗО и тюрьмами, проблемы если и есть, то они все-таки правоприменительные. Например, действуют различные правовые ограничения, нивелирующие всю работу ОНК, – сокращение контактов с заключенными и полномочий на фиксацию полученной от них информации. Нередко бывает, что есть жалобы на пытки, которые проводились не в самом учреждении, а когда человека, скажем, вывозили на следственные действия. Однако наблюдателям заявляют, что они могут заниматься лишь тем, что происходит непосредственно в конкретных стенах. Иную полученную информацию о насилии и пытках они просто не могут использовать официально.
Как сказал «НГ» лидер движения «Гражданская солидарность» Георгий Федоров, судя по законопроекту, правительство стремится оптимизировать работу ОНК с учетом последних изменений в системе органов публичной власти. Вносимые изменения могут существенно снизить степень участия гражданского общества в контроле над пенитенциарной сферой. «Предложение о недопустимости вмешательства в деятельность ОНК международных и иностранных организаций в целом объясняется стремлением государства защитить внутриполитическую ситуацию от влияния со стороны Запада. Но зачем ограничивать участие политических партий? Или вводить независимость ОНК от органов госвласти, местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций?», – удивился эксперт. Поэтому он предполагает, что весь процесс общественного контроля за соблюдением прав человека в местах заключения хотят в перспективе полностью отдать в руки руководства ОП. «Таким образом, государство будет, по сути дела, контролировать само себя без участия гражданского общества. Хорошо ли это? С точки зрения укрепления властной вертикали вполне логичный шаг. Но сделает ли это работу ОНК более эффективной, сказать сложно. С уверенностью можно сказать только одно: если закон будет принят в его нынешнем виде, то деятельность ОНК станет еще менее прозрачной и открытой», – подчеркнул Федоров.
Правозащитник Александр Зимбовский считает, что, возможно, и стоило бы сделать членов ОНК легко сменяемыми, но только выдвигать и менять их должно общество, допустим, на выборах. По поводу же ограничения для партий на первый взгляд действительно, непонятно, почему членство в них мешает работе в ОНК: «Поскольку они должны выражать интересы общества, а партии тоже создаются обществом для выражения своих интересов, то некоторое пересечение тут возникает по объективным причинам». Что касается участия экс-силовиков в работе ОНК, то Зимбовский подчеркнул, что в принципе ведомственный надзор за правоохранительными органами уже есть – это прокуратура, Следственный комитет, службы собственной безопасности. Они, конечно, нужны, но в связи с этим следует еще раз подчеркнуть, что вряд ли стоит «менять орган общественного контроля на еще одну прокуратуру, да еще и с урезанными полномочиями».
