Екатерина Трифонова
Министр юстиции Константин Чуйченко ностальгирует по славному прошлому адвокатуры. Фото фонда «Росконгресс»
На Петербургском международном юридическом форуме (ПМЮФ) прошло обсуждение и существующих проблем с гарантиями профессиональных прав адвокатов. Возрастает число случаев, когда защитников силовики вызывают на допросы или проводят обыски по не совсем законным основаниям, чтобы просто удалить из дела. Обостряется и ситуация с недопуском в отделы полиции к задержанным гражданам. И сегодня, как каждый раз, звучат слова, что каждое нарушение законных гарантий необходимо рассматривать как чрезвычайное происшествие, строго наказывая виноватых должностных лиц.
Адвокаты такие же равноправные участники уголовного судопроизводства, как следователи, дознаватели и прокуроры, они должны иметь равные гарантии неприкосновенности и личной безопасности при осуществлении своей профессиональной деятельности, подчеркнул замминистра юстиции Максим Бесхмельницын, выступая на сессии ПМЮФ «Современные проблемы защиты профессиональных прав адвокатов». Он настаивал, что лиц, нарушающих гарантии адвокатам, надо привлекать к ответственности. «Минюст готов взаимодействовать с представителями адвокатского сообщества по вопросам дальнейшего совершенствования законодательства, направленного на обеспечение защиты адвокатских прав», – сказано в Telegram-канале ведомства Константина Чуйченко, который также активно участвовал в ПМЮФ-2023.
Адвокатов стали чаще не допускать к задержанным, которые находятся в отделах полиции. Только в Петербурге защитники сталкиваются с этим более 20 раз в год, сообщил в рамках той же сессии ПМЮФ советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ, председатель комиссии по защите профессиональных прав адвокатов (КЗППА) АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе.
Однако чаще всего, подчеркнул он, права адвокатов нарушают иначе: их незаконно вызывают на допрос или проводят у них обыски. Отдельно он разобрал и такие ситуации, когда правоохранительным органам кажется необоснованным размер выплаченного юристу гонорара – и они возбуждают в отношении него уголовное дело. Ответственный секретарь КЗППА Екатерина Алисиевич представила доклад о неправомерных отстранениях защитников. В нем, например, есть история одного адвоката, который «неоднократно высказывал возражения на действия председательствующего». В том числе и «на его отказ в предоставлении устной консультации подзащитному». В итоге суд вынес постановление, которым отстранил защитника от дальнейшего участия в деле с такой формулировкой: «В связи с грубым, систематическим неподчинением распоряжениям председательствующего». В одном из судов Новгородской области защитник, который пытался заявить отвод судье, просто был выведен приставами из зала.
Как пояснил «НГ» председатель коллегии адвокатов «Вашъ юридический поверенный» Константин Трапаидзе, отвод адвоката – это вполне распространенное действие, на которое следователи иногда идут целенаправленно, понимая, что за нарушения закона им ничего не будет. Основания, при которых следователь или суд имеют право отвести адвоката от дела, указаны в ст. 72 УПК. Но проблема в ее применении, поскольку силовики по-своему трактуют, скажем, норму, предусмотренную в п. 3 данной статьи: «оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого, гражданского истца или ответчика». Короче говоря, следователь фактически по своему усмотрению решает, противоречат интересы лиц, которых представлял один и тот же защитник, или не противоречат. Эксперт заметил, что и отказ от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ следователь также может посчитать за разногласия между разными позициями адвоката, чтобы отвести от защиты вопреки интересам того же подозреваемого или обвиняемого. Еще одним из действенных для правоохранителей способов, напомнил Трапаидзе, является вызов адвоката на допрос в качестве свидетеля, что автоматически лишает его права дальнейшего участия в деле в статусе защитника. И иногда адвокат по неопытности может явиться к следователю, рассчитывая, что, отказавшись от дачи показаний по ст. 51, продолжит свою работу. Но что бы ни сказал адвокат в ходе такой беседы, по факту он уже допрошен в качестве свидетеля – и тогда смотри предыдущий пункт.
Недопуск адвоката в отдел полиции к подзащитному имеет такой же смысл, что и отвод адвоката – лишить человека, пусть на короткий, но очень важный период возможностей для защиты. В этих случаях следствие или оперативные службы ссылаются на формальность: мол, не имеют подтверждения тому, что подозреваемый желает взять в качестве защитника данного конкретного адвоката. Все это время, как правило, используется для оказания психологического, а иногда и физического давления на человека. «Адвокат, приходя в отделение полиции, встречается с дежурным, который ссылается на отсутствие информации о нахождении там гражданина до тех пор, пока тот не задержан официально. Выяснять у кого-то из сотрудников, даже если точно известно, что он был доставлен именно туда и с какой целью он может находиться там, дежурный, естественно, отказывается», – описал Трапаидзе эту нехитрую последовательность. Указанная проблема носит повсеместный и системный характер, при этом в законах также нет за это ответственности. Должностные лица, настаивает адвокат, умышленно нарушающие закон, должны нести соответствующую ответственность, а скажем, все процессуальные документы этого периода должны быть признаны полученными с нарушением закона.
Член президентского Совета по правам человека Александр Брод напомнил «НГ», что в прошлом году ФПА публиковала доклад о нарушении прав адвокатов на основе проведенного опроса. 41% респондентов сталкивались с произволом. Назывались такие нарушения, как обыск в жилище или офисе адвоката, недопуск к участию в деле, в том числе незаконный отвод, воспрепятствование встречам с подзащитными в СИЗО, удаление адвоката из зала суда. По его мнению, такому установившемуся пренебрежительному отношению к адвокатам способствовали следующие обстоятельства: курс на обвинительное правосудие, усиление позиций обвинения в судах, ослабление роли защиты, игнорирование ее позиции. Все это уже привело к искажению принципа состязательности сторон. «А еще и слабость профессиональных институтов, которые призваны защищать права адвокатуры. Их голос многие годы был слышен слабо. Да, впрочем, и не был услышан органами власти, законодателями», – пояснил Брод. Не случайно, заметил он, на ПМЮФ глава Минюста скептически оценил уровень современных адвокатов, посетовав на то, что адвокатура «утратила сейчас тот статус и те качества элитарности и высокого стандарта, которые господствовали 20–30 лет назад». «Надеюсь, что обновленный состав правления ФПА сможет переосмыслить существующее положение вещей и вместе с юридическим сообществом продумать пути повышения роли отечественной адвокатуры, более действенно защищать права коллег», – заявил «НГ» Брод. Но подчеркнул, что разговоры о необходимости защиты прав адвокатов ведутся не первый год, предлагались и поправки в законодательство, предусматривающие ответственность за воспрепятствование их деятельности. Все это пока остается благими намерениями, «не сможет ведь суд, давая санкцию на обыск или задержание адвоката, «высечь» затем сам себя, если эти действия впоследствии признают незаконными».
По словам адвоката Алексея Гавришева, защитники всегда были для правоохранителей нежелательной стороной процесса. К примеру, зачастую только они в состоянии указать на незаконную деятельность силовиков, так что «нетрудно понять, откуда берутся искусственные сложности и ограничения с допусками адвокатов в СИЗО, полицию и т.д.». Однако и это, указал он, лишь верхушка айсберга: гораздо опаснее попытки сдерживать адвокатов через механизмы незаконного проведения оперативно-разыскных мероприятий. Впрочем, Гавришев считает, что, хотя тенденция на усиление давления на защитников идет уже давно, «в целом все же надо понимать, что чаще всего подобные случаи происходят в политически мотивированных делах, войнах силовых структур и т.д.». Но объективный характер действительно имеет перевес обвинения при декларированном равенстве сторон. И чиновники на всех уровнях это понимают, потому с их стороны и не утихают разговоры об обеспечении состязательности, что равнозначно фактическому признанию данной проблемы. «Хотя прокуроров и следователей на разных стадиях и вправду можно приравнять к адвокатам. Существует даже такая поговорка, что на определенной стадии главный защитник – это следователь, когда ему передают материал на возбуждение дела, или прокурор, который проверяет работу следователя и возвращает дело на пресловутый «дослед». В этих случаях они невольно и выступают в том числе в защиту граждан», – сыронизировал Гавришев.
