Дарья Гармоненко 
Иван Родин
Лидеры эсэров Сергей Миронов и Геннадий Семигин готовятся к судьбоносному съезду партии. Фото с сайта www.duma.gov.ru
В сетевых ресурсах все чаще появляются сообщения, имеющие вид прогнозов, о проблемах той или иной парламентской партии. Меньше всего пророчеств в отношении «Единой России», больше всего – в адрес КПРФ. Достается и «Справедливой России – за правду» (СРЗП), а также и ЛДПР, лишь «Новые люди» пока пребывают в минимальном негативе. Публикации, часть из которых придумана, часть – злонамеренная интерпретация, предрекают расколы, развалы и смену лидеров. Поскольку реальность выглядит несколько иначе, возникает вопрос о заказчиках или интересантах явно разжигаемой медиакампании.
Одним из весомых информационных ударов по нынешней партийной системе стал случай в Челябинской области, когда местный депутат от СРЗП, который ранее был даже лидером фракции, пошел на праймериз ЕР. На вопрос, как же такое возможно, он спокойно отметил, что кроме причин личных, есть еще и общеполитические. «А вообще я не вижу никакой разницы между «Справедливой» и «Единой Россией». «Справедливая» всегда была рядом с «Единой», работали вместе», – цитируют эсэра местные СМИ.
С одной стороны, это объясняется тем, что сейчас в СРЗП перед объявленным на 20 мая судьбоносном съездом наметилось весьма сильное брожение. Многие не хотят смены символов социал-демократии на боевые кувалды, но не все имеют возможность быстро сменить партийную окраску. Но с другой стороны, челябинская история хорошо иллюстрирует тот тупик, в котором парламентские партии оказались по ходу сначала крымского, затем донбасского, а теперь – спецоперационного консенсуса. Между ними действительно мало отличий, но прежние лидеры остаются на своих местах, что предопределяет невозможность каких-либо реформ, если только не административно проводимых.
И в последнее время в сетевых ресурсах появляется множество прогнозных публикаций о кончине той или другой партии из думской пятерки – понятно, кроме ЕР. Чемпионы по расколам и уходам их лидера Геннадия Зюганова на пенсию – коммунисты, на втором месте по негативу – ЛДПР, а вот СРЗП Сергея Миронова каким-то образом ухитряется выглядеть живой. В свою очередь, «Новых людей» таковыми, судя по всему, изначально мало кто считает. Из самых недавних вбросов – это рассказ о том, как председателя ЛДПР Леонида Слуцкого совсем разлюбили в администрации президента, но сейчас менять не станут, ротация якобы пройдет как бы между делом. «НГ» поинтересовалась у экспертов, что это может означать: простой подогрев скуки партийной жизни или намек на предстоящие преобразования?
Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин пояснил «НГ»: «Идет межвидовая борьба между всеми парламентскими партиями: ЕР, КПРФ, ЛДПР и СРЗП – перед избирательной кампанией». Он не исключил, что за всем этим могут стоять и сами партии, и политические «волонтеры». При этом Мухин заметил: «Администрация президента заинтересована показать, что партийное поле оживлено, там идет конкуренция и активная подготовка к выборам. Это такая арт-информационная подготовка избирательной кампании». Между тем эксперт предположил, что большой партийной реформы сверху пока явно не просматривается, пока такие вещи, как ребрендинги и смена лидеров – это внутренние дела самих партий. А для них сейчас ужесточились условия существования – в частности, это проверки со стороны Минюста. Другое дело, по его мнению, что государство может пойти по двум путям: либо либерализовать существование партий, либо еще больше ужесточить. Это касается и регистрации, и документальной отчетности перед Минюстом, и проверки деятельности реготделений. «Партии, у которых нет денег на отделения и которые не могут предоставить соответствующие отчеты, – умирают. Государство может как отменить жесткие нормы проверки, так и наоборот, – и тогда инспекторы придут к оставшимся партиям», – предположил Мухин.
Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин заявил «НГ», что имеют место три версии. Первая: внутри самих партий идут дискуссии о путях развития, смене или не смене лидера, которые и выливаются в подобные публикации. Вторая версия – конкуренция на партийном поле, а третья – информационный зондаж со стороны политтехнологов. «Вряд ли Telegram-каналы публикуют подобное, партийная тематика не очень привлекательна для большинства читателей, хайп ищут в других темах», – пояснил он. Макаркин напомнил, что тема партийной реформы существует еще с начала нулевых годов – и периодически оживляется. Идет зондаж не избирателей, а партий и различных политигроков в них.
«Тема партийной реформы в нулевые провалилась по нескольким причинам. Во-первых, ЕР была не готова полноценно делить власть ни с какой другой партией, а тем более время от времени становиться оппозицией. И, конечно, не могло быть и речи о формирования правительства из оппозиционной партии. Для нынешней политсистемы и ее элит удобнее полуторапартийная система, где целой партией является ЕР, а остальные четыре партии – это та самая оппозиционная «половинка». И если все они по численности мандатов едва достигают трети от партии власти в Госдуме, то зачем их реформировать? Во-вторых, есть проблема актуальности: а зачем проводить реформу? Теоретически разные группы влияния понимают, что нужно что-то изменить, а практически – не понятно, для чего? Законотворческий процесс не поменяется, механизм принятия решений – тем более. Да и запроса от умеренно протестного электората на новые партии особо не видно. В самих же партиях сейчас консенсус с ЕР», – напомнил Макаркин. И подытожил: «Тема кризиса партийной системы и самих партий поднимается время от времени, ведутся дискуссии на тот случай, если реформы вдруг станут актуальными. Но дальше в дело вступает политическая инерция, так что дело так и не доходит до стадии принятия решений».
Глава Политической экспертной группы Константин Калачев заявил «НГ»: «Версия об интересантах большой партийной реформы имеет право на жизнь. Значительная часть населения РФ не считает, что есть партии, отражающие ее интересы. Есть усталость от старых партий и, особенно, от старых лидеров». Эксперт пояснил, что кризис партийной системы – это процесс общемировой, но где-то появляются партии нового типа, где-то проводится ребрендинг, где-то формируются широкие коалиции. То есть везде так или иначе реализуется запрос на обновление – «и лишь у нас тишь, гладь и божья благодать». Если не считать «Новый людей», то нет ничего реально нового, хотя, заметил он, и они замкнуты в довольно узком коридоре возможностей. «В нашей политической системе партии играют роль декораций, а их жизнь сопровождают перманентные кризисы. Лидеры партий похвастаться общественным доверием не могут. Бренды затерлись и потускнели. Субъектность практически утрачена. Сомневаюсь, конечно, что в Кремле есть желающие наделить субъектностью даже партию власти или получить в качестве оппонентов реальную оппозицию. Но желание отреагировать на кризис партийности быть должно, в том числе, и через смену устаревших лидеров», – подчеркнул Калачев. Он перечислил возможные направления реформы: партийный ребрендинг и переформатирование, хотя слияния и поглощения не самоцель, а инструмент. «Нужны партии, которые будут реально работающими механизмами построения желаемого будущего. Скорее всего кампания носит системный характер и у нее есть интересанты. Потом они под разговоры о кризисе и предложат свой вариант реформы», – отметил эксперт.
