Конституционный суд не стал раскрепощать защитников

КС РФ признал небезусловным гарантированное Конституцией право гражданина. Фото РИА Новости

Конституционный суд (КС) опять не согласился с адвокатами, пытавшимися оспорить ряд положений закона о полиции и ведомственных приказов, которые, например, под предлогом действия плана «Крепость» оставляют их перед закрытыми дверями ОВД, а задержанных – без юридической поддержки. Заявители настаивали, что силовики использовали спецрежим в основном для того, чтобы препятствовать их работе. И КС, отказывая, в этот раз решил указать, что в некоторых ситуациях вполне допустимо ограничивать право гражданина на защиту.

Речь в жалобе шла о таких распространенных случаях, когда под тем предлогом, что в отделе полиции введен план «Крепость», защитникам не дают встретиться с доверителями. Оспорить такие действия в судах чаще всего не получается, поскольку формально по административным делам обязательного присутствия адвоката не требуется. Поэтому-то решения о «крепостном» режиме с этой точки зрения не признаются незаконными, тем более что «устные просьбы задержанных не считаются основанием для допуска защитников».

Адвокаты же давно настаивают, что конституционное право на защиту не может быть ограничено даже в условиях антитеррористических мер. Очередные заявители в КС уже в который раз попросили признать неконституционными нормы статьи 13 закона о полиции, позволяющие «не допускать граждан на отдельные участки местности и объекты», а также принятые на этой основе ведомственные приказы, регламентирующие план «Крепость». Но КС отказался принимать и эту жалобу, указав, что проверка приказов ведомств ему «не подведомственна». При этом показательно, что позиция КС свелась к тому, что вроде бы безусловное право гражданина на помощь адвоката все же может быть ограничено под предлогом безопасности именно не законом, а подзаконным актом.

Например, КС напомнил о ранее озвученном им подходе, что право входа адвоката – защитника по административному делу – в отдел полиции даже при наличии ордера и удостоверения не является бесспорным. Поскольку обязательность участия адвоката «при производстве по административному делу не указана законодателем в КоАП РФ, но является производной от воли и желания лица, привлекаемого к административной ответственности». Эксперты заметили, что такое решение КС было вполне ожидаемым. На практике это означает, что адвокаты продолжат сталкиваться и с произвольным введением «Крепости», и, видимо, новыми для них ограничениями. А нижестоящие суды так и будут оправдывать недопуск защитников в ОВД отсутствием ходатайств от их подзащитных.

По словам адвоката АБ «Лебедева-Романова и партнеры» Тимура Харди, в последние годы в стране наблюдалось определенное закручивание гаек в отношении адвокатов, а теперь ситуация усугубляется еще и в связи со СВО, когда правоохранительные органы переходят на усиленные режимы службы. Своим решением КС фактически позволяет ограничивать реализацию профессиональных обязанностей и функций защитника в интересах безопасности. В таком определении КС заключена большая опасность дополнительных рисков в сфере защиты прав и законных интересов задержанных, подследственных, подозреваемых и обвиняемых. «К сожалению, это является однозначным фактом, как к этому ни относиться. Позиция КС, максимально независимой по сравнению с судами низшего уровня инстанции, говорит о происходящих событиях очень многое», – подытожил эксперт.

Как сказала «НГ» адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова, воспрепятствование проходу адвокатов со ссылкой на план «Крепость» не является каким-либо секретом, а вот указание КС на то, что якобы задержанный не заявлял ходатайство о допуске защитника, – это просто отписка. Она пояснила: лицо, находящееся в ОВД, может и не обладать необходимыми юридическими познаниями в том, как заявлять, что нужен адвокат или что адвокат имеется. Но если защитник приехал в ОВД, предъявил удостоверение и ордер, то его должны пропускать. Более того, в постановлении от 2005 года Верховный суд однозначно высказался о том, что для допуска защитника достаточно и одного желания гражданина, потому что право на защиту гарантировано Конституцией и не может быть ограничено. «Это звучит красиво только в теории. В реальности же даже КС хотя и косвенно, но указал на возможность такого ограничения. Это означает, что адвокату придется теперь бороться всеми законными способами за возможность оказать помощь доверителю», – подчеркнула Тютюнникова. Она напомнила, что план «Крепость» подразумевает экстренный сбор личного состава правоохранительных органов, взятие под контроль особо важных объектов МВД, ФСБ или УФСИН и готовность к отражению внешнего нападения силами дежурной смены.

Вице-президент АП Москвы, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант полагает: определение КС приведет к тому, что все останется так, как есть. То есть по решению полицейского начальника и дальше будет нарушаться неотчуждаемое и не подлежащее никаким ограничениям даже в условиях чрезвычайного или военного положения конституционное право каждого на получение квалифицированной юридической помощи. «КС, разумеется, прекрасно видит эту правовую проблему, другое дело – хочет ли он способствовать ее решению, и если да, то в каком направлении. Казуистический и противоречивый характер определения в том, что, с одной стороны, утверждается о недопустимости обращения по процессуальным основаниям и невозможности входить в оценку фактических обстоятельств, а с другой – дается этот самый анализ фактических обстоятельств в том смысле, что задержанные сами виноваты. Они, мол, не просили немедленного прихода к ним адвоката, как будто их кто-то спрашивал об этом, разъяснял им конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи адвоката в тот самый момент», – заметил эксперт. И это все, по мнению Клювганта, не указывает на волю КС встать на защиту безусловного конституционного права, соответствующим образом расставив приоритеты: «А они, как представляется, просты и понятны: никакие режимные ограничения, вводимые полицией, в том числе и обоснованные, не могут являться основанием для ограничения конституционного права. И соответственно не могут эти ограничения являться основанием для недопуска адвоката к доверителю, в том числе находящемуся в осажденной «Крепости».

Как отметила член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова, несмотря на отказ КС, в определении все же можно усмотреть указания на некоторые толкования, из которых «следуют отличия от предусмотренных законом и Конституций правил». «План «Крепость» является по своей сути нарушающим положения Конституции – хотя бы исходя из того, что это позволяет ограничивать право на получение юридической помощи, которая в силу статьи 56 Конституции в принципе не может быть ограничена», – заявила она «НГ». Спиридонова подтвердила, что этот план зачастую становится способом для злоупотреблений. И потому такая ситуация подлежит законодательному разрешению на федеральном уровне. Правда, по ее словам, поскольку жалоба признана недопустимой, постольку КС не смог ее рассмотреть в полной мере, а стало быть, «часть данных трактовок относится лишь к конкретному делу и не может использоваться для толкования в аналогичных делах».

Вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ, президент АП Воронежской области Олег Баулин напомнил, что это уже не первая жалоба в КС на «Крепость». Но раз и очередная попытка оказалась безрезультатной, то так и остается без ответа многолетний вопрос о том, является ли право полиции на установление запретов и ограничений настолько абсолютным, что прекращает действие конституционного права на юридическую помощь. Причем он уверен, что даже при процессуальной безукоризненности жалобы результат был бы тот же. Ведь прямого ответа на этот вопрос власти старательно избегают, а «названные правомочия в судебной реальности продолжают существовать как параллельные прямые, не пересекаясь». «Было бы глупо утверждать, что полиции не требуется право устанавливать экстраординарные ограничения. Такое правомочие было необходимым всегда – и уж тем более необходимо в настоящее время. Правда, желательно было бы узнать, как квалифицировать ситуации, когда право на ограничения, очевидно, реализуется со своеобразной целью, а именно – не допустить адвокатов к доверителям, чтобы те не мешали работать», – подчеркнул Баулин.