Екатерина Трифонова
В Федеральной палате адвокатов обсудили трудности с защитой бизнесменов. Фото с сайта www.fparf.ru
В Госдуму внесены очередные инициативы по ограждению бизнесменов от необоснованных арестов и иных злоупотреблений. Верховный суд (ВС) РФ предлагает определить критерии предпринимательских преступлений, чтобы не допускать отказов по ним в иных мерах пресечения. Как напомнили «НГ» эксперты, сейчас в законах тоже говорится о посадках лишь в исключительных случаях, но силовики это обходят. Так же будет и с новыми нормами, а значит, важнее предусмотреть гарантии их неуклонного исполнения. Адвокаты указывают на сложность экономических дел как раз из-за противодействия следствия.
В Федеральной палате адвокатов (ФПА) прошел круглый стол «Актуальные проблемы профессиональной деятельности при защите интересов представителей бизнеса». Его участники заявили, что эти проблемы стали по-настоящему системными. И сегодня с участием адвокатов уже готовится перечень предложений по их преодолению. Среди таких мер, скажем, законодательное закрепление беспрепятственного доступа к доверителям, обязанность следственных органов приобщать к материалам дела все представляемые защитой документы. Или, к примеру, предлагается «запретить рассмотрение судом ходатайства следователя о наложении ареста без участия адвоката, запретить проведение обыска без участия адвоката, если на этом настаивает организация или физлицо».
Как пояснил «НГ» партнер-учредитель юридической фирмы Bishenov&Partners Алим Бишенов, проблема недопуска к клиентам действительно распространена. Но есть и еще более сложные вопросы – например, легализация денежного вознаграждения адвокату. По этому поводу нет единого мнения и в самой корпорации – в том смысле, что коллеги указывают на конкретные кейсы, когда получение денежного вознаграждения выглядело как вымогательство со стороны адвоката по отношению к доверителю. На заседании в ФПА, заметил он, не была поднята и еще одна из главных проблемных тем – публичность. Сейчас суд и правоохранительные органы в одностороннем порядке принимают решение о том, будет суд закрытым или нет. Это справедливо, когда в ходе разбирательства может быть озвучена, положим, конфиденциальная информация. Но в других случаях, когда и подсудимый не против, и нет угроз государственным интересам, разбирательства можно было бы проводить и в открытом формате. И тогда адвокату было бы проще апеллировать к здравому смыслу и духу закона, а не к его букве. В целом, подчеркнул Бишенов, «объединение бизнеса и юридической отрасли действительно может дать шанс отстоять свои интересы перед правоохранительными органами», так что состоявшееся в ФПА мероприятие – это хороший шаг по верной дороге.
Член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Александр Брод отметил: мол, хорошо, что ФПА стала регулярно поднимать проблемы, связанные с нарушением прав адвокатов. Стоит инициировать подобные обсуждения и на площадках СПЧ, Общественной палаты РФ или Госдумы. «Помнится, что спецзаседание СПЧ по теме «О роли адвокатуры в правозащитной деятельности» проходило почти восемь лет назад. За это время появились новые проблемы и риски», – напомнил «НГ» Брод. И действительно, по данным от уполномоченного при президенте по правам предпринимателей, в СИЗО на сегодняшний день находится почти тысяча бизнесменов, большинство из которых обвиняют в мошенничестве. В аппарате омбудсмена настаивают, что «по экономическим статьям должны быть экономические меры пресечения», то есть в первую очередь должен использоваться денежный залог. Пока проблема с незаконным уголовным преследованием представителей бизнеса явно не решена, что, по-видимому, косвенно признает и Верховный суд (ВС), от которого только что поступили в Госдуму поправки в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), уточняющие понятие преступлений в сфере предпринимательской деятельностью. Утверждается, что это призвано оградить «бизнесменов от злоупотреблений во время следственных действий, и в частности от их необоснованных арестов».
Однако эксперты напоминают, что это будут уже не первые попытки сократить давление на предпринимателей путем законодательных правок, хотя при желании это можно было бы сделать и в условиях действующего регулирования. Так что, хотя президент Владимир Путин уже много лет подряд требует прекратить «кошмарить бизнес», то есть защитить от необоснованного уголовного преследования, амнистировать и декриминализовать, эти задачи решаются довольно противоречиво. Хотя бы потому, что силовики находят лазейки для посадок предпринимателей, а суды, как правило, закрывают глаза на эти манипуляции. То есть законодатель как бы продолжает политику по улучшению положения бизнесменов в уголовном процессе. Помимо ранее введенных ограничений на заключение под стражу, на прошлой неделе президент подписал закон о поправках в УПК, усиливающих эти ограничения. Среди новшеств: обязательное требование к суду рассматривать возможность избрания предпринимателю такой меры пресечения, которая позволит ему продолжить предпринимательскую деятельность даже в отсутствие ходатайства защиты. Часть 1.1. ст. 108 УПК изложена в новой редакции, устанавливающей запрет на их заключение под стражу в качестве общего правила. В случае возбуждения уголовного дела в отношении предпринимателя, совершившего преступление не в связи с предпринимательской деятельностью, следователь будет обязан доказать этот вывод. А продлить срок содержания под стражей свыше двух месяцев можно будет только с согласия руководителя следственного органа по субъекту РФ.
Тем не менее, сказал «НГ» соучредитель юркомпании a.t. Legal Николай Титов, на протяжении десятилетий ситуация с уголовным преследованием предпринимателей остается стабильно напряженной. В основном из-за возбуждения уголовных дел по ст. 159 УК РФ о мошенничестве, заключении под стражу на время предварительного расследования, проведении его в формате, фактически парализующем деятельность предприятия, что в конечном итоге приводит к огромным убыткам. И зачастую обвинения в мошенничестве не доходят до суда, что «свидетельствует о недостаточной обоснованности первоначального решения о возбуждении уголовного дела». Но для бизнесменов это является слабым утешением, поскольку за время следствия, которое может продолжаться годы, их бизнесу обычно приходит конец.
Юрист практики уголовно-правовой защиты бизнеса BGP Litigation Мария Равич пояснила «НГ»: несмотря на законодательную либерализацию уголовной политики в отношении предпринимателей, судебная практика в последние годы складывается иначе. В отношении них самих или бенефициаров бизнеса суды часто избирают заключение под стражу. По данным Судебного департамента при ВС РФ, в 2021 году количество арестов увеличилось на 14 %. Поэтому, учитывая опыт применения предыдущих изменений в УПК, максимально улучшить положение бизнеса поможет лишь тотальный запрет на заключение под стражу этих категорий подозреваемых по преступлениям, совершенным ими в связи с предпринимательской деятельностью. Но при этом на практике многое будет зависеть от судебного контроля: «Чем больше будет отмен необоснованных судебных постановлений, тем быстрее сформируется устойчивая правовая реальность, соответствующая либеральной уголовной политике государства в отношении предпринимателей».
Как сказал «НГ» член Ассоциации юристов России Рустам Губайдуллин, действительно наблюдается определенное смягчение уголовного давления на предпринимателей за счет законодательных изменений. Это увеличение наказуемых размеров ущерба, новый порядок возбуждения дел о налоговых преступлениях, снижение тяжести наказания, а также очередные поправки в части заключения под стражу. На практике, по его словам, вроде бы тоже наблюдаются позитивные изменения, пусть пока и не глобальные: «Откровенно надуманных уголовных дел в отношении предпринимателей больше не становится, чаще избирают меру пресечения в виде домашнего ареста или запрета определенных действий». То есть меры по реализации указаний президента предпринимаются, но зачастую это все-таки полумеры, настаивает Губайдуллин. Потому что законодательные изменения вроде бы и направлены на снижения давления на бизнес, но сформулированы они таким образом, что оставляют правоохранительным органам и судам лазейки для обхода: «Одних только слов и признания проблемы недостаточно. Правоприменитель умеет выкручиваться и работать в условиях, казалось бы, однозначных запретов и жестких требований. Это как раз про недопустимость заключения предпринимателей под стражу». Ведь у правоохранителей, заметил эксперт, свои интересы: «В этом и заключается, по моему мнению, основная проблема. Правоохранительные органы не заинтересованы в ослаблении рычагов давления, в том числе и на бизнес-сообщество». Еще одна серьезная проблема – использование уголовного процесса часто для решения бизнес-конфликтов.
Адвокат АК «Бородин и Партнеры» Алексей Азаров пояснил «НГ», что ключевое отличие «предпринимательского криминала» от общеуголовного не в конструкции состава преступления, а в обстановке его совершения. Это происходит в случае, когда классические законные способы ведения бизнеса извращаются и используются в криминальных, как правило, корыстных целях. Например, поставка заведомо более дешевых товаров или завышение стоимости строительства. «Одна из распространенных сложностей при формировании защитительных редутов по таким делам – опровержение позиции следствия: конкретное преступление не относится к сфере предпринимательской деятельности. А это необходимо, поскольку признание факта предпринимательского характера преступления открывает путь к палитре процессуальных гарантий для вовлекаемого в орбиту уголовного процесса лица», – сказал эксперт. Поэтому-то правоприменение, наверное, даже важнее законодательных новаций. Азаров настаивает: все необходимые для эффективной работы нормы имеются, но процессуального отклика на них нет.
Федеральный судья в отставке Сергей Пашин заметил, что проблематика заключается в «обыкновении превращать гражданский оборот в преступление»: мол, где большие деньги, там коррупционный интерес, который и реализуется в уголовном преследовании. Таким образом, предпринимательские статьи – это некая дубина в руках правоохранителей, которые преследуют предпринимателей по разным соображениям. В основном все-таки по коррупционным, но иногда и по политическим: «Чтобы они не финансировали кого не надо или поддерживали местные власти». Нынешние нормы, настаивает он, допускают растяжимое толкование, устроены таким образом, что точно провести границу между гражданскими деликтами и преступлениями довольно сложно. Конституционный суд и Верховный суд до сих пор не провели здесь четкой линии, возможно, кстати, и не случайно. И потом, напомнил Пашин, до сих пор есть некоторые хитрости: например, в ч.1. 1 ст. 108 УПК и сейчас говорится, что предпринимателей нельзя заключать под стражу (только в исключительных случаях), поэтому-то им искусственно добавляют другие статьи, предусматривающие арест, чтобы «делать с ними тоже, что и с обычными уголовниками». «Еще один из механизмов – обвинение бизнесменов в общеуголовных преступлениях, когда им припоминают истории чуть ли не 20-летней давности, «закрывают» их будто бы за заказ убийства, а показания дает человек, осужденный на пожизненно. И он ради того, чтобы получить меньший срок даст любые показания», – подчеркнул судья в отставке.
Что же касается слов президента, то «силовикам надо кормиться, в том числе от бизнеса, но они не смогут этого делать без дубинки, которой могут угрожать». При этом понятно, что олигархов никто не тронет, а вот «средний и малый бизнес лежит за рамками стратегических интересов власти». например, еще в 2019-м президент повелел, чтобы были суды присяжных по делам предпринимателей: «ВС должен был подготовить соответствующий законопроект, но он так и не внесен, да и вообще, по-моему, не подготовлен». А нужно, по его словам, в первую очередь пересмотреть уголовный закон, вычистив оттуда все деяния, которые не являются преступлениями: «И дело не только в предпринимателях. Это касается и других граждан, которые обставлены множеством неправовых норм. То, что относится к разряду деликтов, гражданских правонарушений или частных вопросов, у нас преследуется уголовно. И, конечно, должен быть суд присяжных для подобного рода деяний». Пока этого нет, то очевидно, что улучшений не будет, тогда как меры для предпринимателей – «это лишь попытка изобразить гуманизацию на бумаге, сохранив на местах прежнюю практику».
