Константин Ремчуков 
Иван Родин
Владимир Путин в обращении к гражданам назвал мятежников предателями страны и спецоперации. Фото РИА Новости
События 23 и 24 июня продолжают официально считаться даже не попыткой, а настоящим мятежом, поражая при этом количеством недосказанностей. Начиная с вооруженного инцидента, который послужил для владельца ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина основанием для выдвижения в Ростов-на-Дону и Москву. И заканчивая решениями о переквалификации этого, по словам президента Владимира Путина, предательского удара в спину в нечто вроде особо острого внутриэлитного конфликта, который, похоже, урегулирован как раз обычными для Кремля методами. Вопросы остаются ко всей хронике «марша справедливости» героев СВО, но главный из них в том, точно ли именно эти общественные слои могут быть для власти надежной опорой? А видно пока что одно: система госуправления под полной нагрузкой сработала не слишком уверенно.
События развивались такими темпами, что периодически возникало впечатление об их нелинейном монтаже. Иными словами, как будто публике транслировался некий фильм, но только в виде сообщений новостных лент и оперативных видео. При этом сам старт этого пригожинского мятежа, похоже, не был для властей каким-то сюрпризом, более того, была понятна даже точная дата его реализации. По классическому революционному определению – сегодня рано, а послезавтра поздно, ситуация должна была разрешиться к 1 июля. Это был открыто объявленный дедлайн преобразования различных вооруженных отрядов в зоне СВО в контрактников Минобороны РФ.
Первые сообщения о выдвижении «Вагнера» к штабу спецоперации появились незадолго до 22 часов вечера 23 июня. Пригожин объявил, что произошел некий огневой налет на лагеря его подразделения и обвинил в этом армию. Поразительно, но опровержение от Минобороны последовало уже через несколько минут. Через час появилось заявление пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова о том, что Путину доложили «о ситуации вокруг Пригожина». Примерно в это же время силовые структуры сообщили об уголовном деле против него за призыв к вооруженному мятежу. Здесь стоит отметить как слабые пруфы со стороны «Вагнера» по поводу нанесенных ударов, так и высокую осведомленность властей о предательских действиях трижды героя Пригожина.
Следующая развилка непонятностей образовалась утром 24 июня, когда выяснилось, что штаб СВО, военный аэродром Ростова, да собственно и весь город находится под контролем пресловутых мятежников. Именно так они и были названы в обращении президента к народу, выпущенному в 10.00. Напомним, что кроме квалификации происходящих действий там указывались и вроде бы как реализуемые меры противодействия, которые для тех, кто был в информационном потоке, выглядели не слишком достоверными. Например, о действиях по взятию под контроль того же Ростова, откуда уже шли разные интересные видео. Скажем, запись разговора Пригожина с замминистра обороны Юнус-беком Евкуровым, и с первым замначальника Главного управления Генштаба Владимиром Алексеевым.
Меры противодействия вообще свелись к различным обращениям и призывам к вагнеровцам одуматься и отказаться от участия в пригожинском мятеже. Пошли и видеообращения от различных воинских частей, которые сводились к тому, что, мол, отдельные личности ставят свои персональные интересы выше общественных. В штаб-квартире Пригожина в Петербурге, которую заранее окружили представители СМИ, все-таки начались обыски. Там, как известно, было обнаружено много денег, прочих ценностей и некие подозрительные вещества, короче, все по классике. Между тем колонны «Вагнера» двигались по стране как будто прыжками компьютерной мыши: вот подходят к Воронежу, затем – проходят мимо города, а вот уже и Липецкая область, потом и Тульская. В общем, к середине дня вроде бы как завершился подход многотысячной группировки к границам столичного региона, но власти разных субъектов РФ уже за спиной мятежников приступили к уничтожению дорожного полотна. Причем явно не для остановки военных колонн, «марширующих за справедливость», а скорее для расчистки автострад от гражданских. Наверное, чтобы можно было наносить удары по мятежникам, которые, правда, то ли состоялись, то ли все-таки нет. Зато пригожинские ресурсы охотно рассказывали о сбитых вертолетах и самолетах и столкновениях с немногочисленными кордонами.
Пока все губернаторы, лидеры партий и прочие государственные мужи вместе с топовыми пропагандистами высказывались негативно о действиях Пригожина, власть совершила своего рода переворот в действиях своих. С приближением вечера 24 июня стало известно, что при посредничестве президента Белоруссии Александра Лукашенко вооруженный мятеж переквалифицирован в нечто иное. Если сформулировать кратко, то происшествие было переведено в разряд острого внутриэлитного конфликта, который и был урегулирован традиционным для Кремля методом раздачи всем сестрам по серьгам. Уголовное дело против Пригожина само собой якобы растворилось в глубине правоохранительной системы, правовая же система в очередной раз показала гибкость вплоть до своего полного отсутствия. Поскольку стратегических разъяснений от властей финального кульбита так и не последовало, оставалось сделать только такой вывод, что вертикаль, ощутив перегрузку, решила не доводить саму себя до возможного слома. Понятно, что в целом такую систему госуправления трудно признать эффективной, впрочем, это, конечно, далеко не новость.
События 24 июня, несомненно, будут иметь долгосрочные последствия для страны. Со всей очевидностью выяснилось, что человек с ружьем, если это не государев человек, – реальная угроза государству, государственности. Полное разоружение всех вооруженных подразделений, которые официально не входят в состав силовых структур, – требование не только Уголовного кодекса, но и сегодняшней политической реальности. В России не должно быть вооруженных людей, лояльных в первую очередь своим полевым командирам и лишь во вторую кому-нибудь еще.
Вооружение бывших уголовников в угоду сиюминутной конъюнктуре привело к мятежу в удобное для уголовников время. «Нож в спину» вонзили именно так, как обычно делают бандиты – внезапно, исподтишка, сзади.
И тут вопрос не в самом факте криминальной биографии как таковой. В конце концов в нашей стране от тюрьмы не застрахован никто. Ключевой вопрос: почему ты совершил преступление? Что именно привело тебя к нему?
Криминальное мышление – тип мировоззрения, не совместимый с нормальностью жизни в обществе. Надежды тех, кто вооружал зэков, на то, что они проникнутся исключительно патриотическими мыслями бескорыстного свойства, оказались пустыми. Криминальное мышление по своей сути нацелено на противозаконный способ достижения собственных целей.
Логика событий скорее всего была продиктована потребностью «Вагнера» сохранить статус вооруженной группировки, не заключая контракта с Минобороны.
1 июля с.г. «Вагнер» должны были расформировать. Расстаться с таким активом, вероятно, Пригожин не захотел и пошел на мятеж и предательство.
Здесь необходимо отметить неудовлетворительный уровень управления конфликтом между Пригожиным и Минобороны, который длился несколько месяцев. Лексика и характер обвинений, выдвигаемых Пригожиным против персонально Шойгу и Герасимова, не оставляли сомнений в том, что с точки зрения действующего законодательства они могли быть охарактеризованы как дискредитация Вооруженных сил. Однако правоохранители безмолвствовали.
И вот, не дожидаясь 1 июля, «Вагнер» устроил поход на Москву с целью привлечь к «справедливой ответственности» министра обороны и начальника Генштаба. В условиях СВО это неслыханный вызов власти Владимира Путина.
И что же? Утро началось с информации о возбуждении против Пригожина уголовного дела и заявления президента о предательстве, а день закончился сообщением о релокации вагнеровцев в Беларусь и отказом от их уголовного преследования.
Подобного рода компромиссы обычно заключаются с политическими противниками. С уголовниками и террористами – никогда.
Надо ли теперь считать Пригожина политической фигурой? Сегодня ответа нет.
Ясно одно: события 24 июня должны навести властвующую элиту на серьезные размышления о причинах того, почему мы оказались на грани гражданской войны.
Требуется переосмыслить вопросы, связанные с самим понятием «стабильность» и ее природой, ролью среднего, креативного, зарабатывающего класса в ее (стабильности) обеспечении.
А для этого следует дать возможность нормально и быстро развиваться рыночной экономике. Частный бизнес, частный предприниматель по определению заинтересован в привлечении лучших специалистов в свои компании. Он хочет повышения конкурентоспособности и прибыли и совсем не заинтересован в бюрократических барьерах карьерному росту менеджеров и работников. Именно там создаются реальные социальные лифты. Бюрократия более свойственна государственным структурам, которые тесно взаимодействуют с бюджетом, то есть с перераспределительным механизмом.
Президент Путин на ПМЭФ-2023 изложил развернутую программу развития «экономики предложения». Это новаторский взгляд на ключевое содержание экономической политики России. Важно, чтобы в этих же терминах на его инициативы отреагировали министерства и правительство в целом. И чем быстрее, тем лучше.
В противном случае перераспределительная «риторика справедливости» а-ля Пригожин станет реальной повесткой для малоимущих, да еще и с ружьем. А среднего, преуспевающего класса в стране, чтобы уравновесить такую риторику, не окажется. Рассчитывать на силовиков в удержании «марширующих за справедливостью», как показали события 24 июня в России, не приходится. Силовики в условиях смуты и неопределенности имеют свойство бесследно растворяться.
