Психоневрологические интернаты закрылись от стороннего контроля

Независимым службам защиты прав людей с психическими расстройствами станет очень трудно контролировать права пациентов в специализированных медучреждениях. Фото РИА Новости

Изменения в закон о психиатрической помощи могут ухудшить положение граждан с ментальными заболеваниями, находящихся в психиатрических больницах и психоневрологических интернатах (ПНИ), опасаются активисты. Некоторые эксперты расценивают это как шаг к карательной психиатрии. Проблема актуализируется на фоне вероятности того, что в стенах ПНИ могут оказаться и участники СВО, страдающие посттравматическим стрессовым расстройством.

Более 50 тыс. человек и сотни благотворительных организаций попросили президента России Владимира Путина заблокировать новую «бесчеловечную» редакцию закона о психиатрической помощи, которая начнет действовать с сентября следующего года. Неоднозначные поправки, по словам подписантов, вызвали недоумение даже у психиатров. Одна из основных претензий: у регионов больше не будет обязательств создавать независимые службы защиты прав людей с психическими расстройствами. Следовательно, в дальнейшем в психиатрические больницы и ПНИ не смогут попасть общественники и волонтеры, ранее имевшие право проверять условия содержания пациентов. В качестве альтернативы депутатам предлагают вернуться к рассмотрению концепции законопроекта о распределенной опеке, принятой в первом чтении в 2016 году.

Как напомнил «НГ» вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников, правозащитники давно просили расширить возможности общественного контроля в психиатрических клиниках, откуда периодически поступали жалобы на необоснованные госпитализации, неправильное лечение, от которого становилось лишь хуже, и даже на бесчеловечное отношение к пациентам отдельных врачей. «Вспомнить хотя бы несколько громких историй прошлого года, когда в интернет попали фото и видео с избитыми стариками в одном из таких заведений, или о ребенке, которого привязали за шею к кровати в палате психоневрологического интерната, – говорит правозащитник. – Меня сильно пугает, что из закона убрали статью 38, где говорится о праве независимых служб защищать пациентов психоневрологических интернатов. То есть доступ волонтерам из профильных НКО туда теперь полностью закрыт».

Разрешение на независимый мониторинг  состояния пациентов психоневрологических интернатов будет зависеть от воли врача. Фото РИА Новости

Общественные наблюдатели тоже опасаются, что их официальный контроль за этими лечебницами могут свести на нет. Как отметила в беседе с «НГ» член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) г. Москвы Мария Ботова, организации для пациентов с психиатрическими заболеваниями всегда были и остаются закрытыми структурами. С одной стороны, это оправданно с точки зрения безопасности пациентов, с другой – это создает условия, когда такие организации варятся в собственном соку в отсутствие «даже не контроля, а хотя бы взгляда со стороны, что, безусловно, снижает объективность».

В правозащитные организации, подтвердила Ботова, нередко приходят обращения от пациентов, в том числе о негуманном отношении к ним: обзывательства, ругань, разговор на повышенных тонах, ограничение свободы (применение методов физического стеснения). Бывают случаи, когда пациентов пытаются фиксировать несанкционированными способами. Безусловно, такие вещи нужно пресекать. Но кто это будет выявлять, если в и без того закрытые структуры доступ общественников ограничат? «Часть больниц обеспечивает доступ, кто-то стремится к сотрудничеству для решения вопросов, которые им и самим неудобны. Но есть и те, кто активно сопротивляется. Было такое, что приходилось вызывать полицию», – отметила Ботова.

Везде говорится, что законопроект составлялся совместно с общественными организациями и врачами. «Тогда почему известные общественные деятели, чья работа напрямую связана с психиатрией, так негативно отзываются о поправках и просят пересмотреть новый закон?» – удивляется Ботова. Например, в ст. 46 ФЗ прописали положение о работе ОНК, но почему-то решили ограничить деятельность этих комиссий, прописав обязанность соблюдать «общие требования к организации посещения пациента», установленные соответствующим федеральным органом исполнительной власти (ФОИВ), в психиатрических больницах. По всем действующим нормам у ОНК предусмотрены права, а этот закон впервые вводит обязанности. «Комиссия не посещает пациентов, она осуществляет общественный контроль. Здесь даже сама формулировка некорректная!» – возмутилась собеседница «НГ».

Между тем Ботова, например, позитивно оценивает прописанную в новой редакции возможность привлекать общественников и правозащитников к участию в судьбе пациентов, к «решениям, затрагивающим интересы лиц, страдающих психическими расстройствами».

Однако в новациях есть и огромные минусы. Скажем, сейчас пациент может пройти переосвидетельствование, если он не согласен с заключением врачей о профнепригодности. По новой версии, повторную экспертизу можно будет пройти либо через пять лет, либо «в случае улучшения психического состояния, подтвержденного заключением врача-психиатра». Подопечные ПНИ не смогут обжаловать решение лечащего или главврача, если тот не дает разрешения на временное выбытие из интерната, например, на выходные.

Появляется обязанность информировать родственников пациента о его недобровольной госпитализации и состоянии его здоровья в динамике, что тоже спорный момент, связанный с разглашением врачебной тайны. Или, допустим, теперь организация, в которой находится пациент с психиатрическим заболеванием, должна обеспечить условия для ведения переписки, в том числе с официальными органами. При этом Ботова заметила, что в психиатрических больницах пациентам выдают только карандаши «из соображений безопасности», хотя официальные обращения пишутся ручкой.

Как рассказал «НГ» доктор юридических наук Илья Шаблинский, в течение нескольких последних месяцев депутатов и президентскую администрацию отговаривали от принятия этих поправок в закон самые разные группы экспертов и правозащитников. Все, конечно, оказалось бесполезно. Разрабатывались поправки, по мнению эксперта, чтобы облегчить жизнь главным врачам ПНИ и ряду чиновников региональных администраций, которым, в частности, вменялось в обязанность создание служб по защите прав лиц с ментальными заболеваниями. Теперь норма об этих службах из закона исчезла и обязанности ни у кого никакой нет.

Вот и член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Александр Брод заметил, что, к большому сожалению, законодатели при принятии поправок проигнорировали мнение экспертов, коллективные обращения лидеров профильных НКО. По словам эксперта, и так известно об удручающем состоянии многих региональных ПНИ. Известно о трагедиях, когда ПНИ сгорают вместе с пациентами. Ветхие здания, изношенная электропроводка.

«Слышал я и такое мнение, что контингент ПНИ могут пополнить участники СВО с посттравматическим стрессовым расстройством и контакты с этим контингентом нежелательны», – подчеркнул Брод в беседе с «НГ». Сейчас, по его словам, можно говорить о крайне опасном диагнозе в связи с принятием данных поправок. И правозащитникам ничего не остается, как вести мониторинг правоприменения, суммировать проблемы и озвучивать их, привлекая внимание к изъянам в законе и на практике.