Конституционный суд утвердил плохой прецедент

Мера пресечения в виде содержания под стражей чаще всего продлевается почти автоматически. Фото РИА Новости

Конституционный суд (КС) РФ позволил судьям, которые рассматривают просьбу следствия о продлении ареста обвиняемому, откладывать ответ на ходатайства защиты, в том числе и об отводе самого судьи, что по закону и традиции разрешается незамедлительно. Это считается страховкой от злоупотребления той нормой, которая не запрещает одному и тому же служителю Фемиды и назначать содержание под стражей, и его продлевать. По мнению экспертов, КС одобрил плохой прецедент, позволяющий произвольно изменять очередность рассмотрения требований защиты.

Очередность рассмотрения судом поступивших ходатайств может быть изменена, «удовлетворение поданного первым решения об отводе судьи уже после продления меры пресечения, не нарушает прав подсудимого», – говорится в определении КС.

Конкретное дело представляло собой жалобу подсудимого на ситуацию, когда тот заявил отвод судьи, ранее вынесшего решение о его аресте, но прокурор ходатайствовал, что рассмотрение отвода можно произвести и потом. И судья согласился изменить очередность поставленных перед ним вопросов. Продлив сперва меру пресечения, он уже затем рассмотрел, как положено, и даже удовлетворил заявленный ему отвод. Вышестоящие суды с такими действиями согласились, указав, что хотя очередность разрешения ходатайств действительно нарушена, это никак не повлияло на «принятие законного и обоснованного постановления о продлении ареста подсудимого».

Тогда заявитель обратился в КС, попросив проверить конституционность ряда положений Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Это ч. 1 ст. 62 «Недопустимость участия в производстве по уголовному делу лиц, подлежащих отводу» и ч. 1 ст. 255 «Решение вопроса о мере пресечения». В ответ КС в очередной раз разъяснил: и отвод судье может быть заявлен как до начала, так и в ходе рассмотрения дела, и ходатайство об избрании меры пресечения или продлении ареста тоже может быть заявлено в любой момент производства по уголовному делу. Так же как и отвод, это подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после заявления. Кроме того, КС напомнил, что «справедливость и беспристрастность решения судьи гарантируются всей совокупностью уголовно-процессуальных средств и процедур, включающих контроль со стороны вышестоящих судебных инстанций, обязанных при выявлении того, что решение вынесено незаконным составом суда, отменить его и направить уголовное дело на новое рассмотрение». И подчеркнул, что в ходе таких проверок очередность рассмотренных судьей ходатайств не является самым важным фактом.

Как напомнил «НГ» партнер коллегии адвокатов Pen&Paper Вадим Клювгант, заявление участника судебного разбирательства об отводе судье означает, что первый второму не доверяет, считает его небеспристрастным, что обосновывается какими-то конкретными обстоятельствами. Из чего, уверен он, со всей очевидностью и следует, что сначала суду нужно разрешить вопрос о том, обоснованно ли заявление об отводе, подлежит ли оно удовлетворению, – и только после того приступать к рассмотрению дела по существу. «Обратная последовательность действий судьи выглядит, на мой взгляд, откровенно издевательски. Она выхолащивает саму сущность правосудия, фундаментом которого является независимость и беспристрастность суда», – подчеркнул Клювгант. А эти независимость и беспристрастность должны не просто где-то как бы быть, должно быть видно, что они есть и что в этом нет никаких сомнений. Тем более возможные сомнения не должен порождать сам суд своими же действиями: «Ссылка на то, что вышестоящая инстанция может потом проверить, правильно ли все решил судья, которому было выражено недоверие, ничего по сути не меняет, но вызывает оторопь своей казуистичностью и оторванностью от сути проблемы».

По словам федерального судьи в отставке Сергея Пашина, ранее в своих решениях КС уже указывал, что если судья удовлетворял ходатайство о заключении под стражу и высказался там по сути дела, допустим, о причастности человека к преступлению, то в этом случае он подлежит отводу при рассмотрении дела по существу. И в конкретном процессе судья вроде бы так и поступил: ввиду того, что он уже ранее высказывался в связи с делом, то от дальнейшего разбирательства он себя отвел. Но почему-то сперва все-таки решил вопрос о продлении меры пресечения. Теоретически, если судья уже арестовывал человека однажды, то, вероятно, у него действительно появляется некоторая предвзятость, но в эти дебри, судя по всему, КС попросту решил не лезть. Пашин подтвердил «НГ»: с точки зрения закона всякое ходатайство должно быть рассмотрено немедленно, так что смена очередности «сама по себе нарушение УПК». Возможно, такой поступок объясняет спешка, например, у обвиняемого уже заканчивался срок содержания под стражей. Однако нужно разделять конституционность и процессуальную правомерность. С одной стороны, Конституция не была преступлена, а с другой – нарушение УПК хотя и было, но, с точки зрения КС, не столь существенное. И в определении КС, заметил Пашин, ничего не сказано о нарушении закона. При этом, по его мнению, таким образом создан плохой прецедент. Если следовать данной логике, то судья неуполномоченный, то есть подлежащий отводу, все же может решить важнейший вопрос – будет человек ждать приговора на свободе либо в СИЗО. 

Как пояснил «НГ» Пашин, в первоначальном варианте УПК как раз предусматривался отвод судьи, если ранее он уже арестовывал того же человека, из-за соображений возможной предвзятости. Однако потом, мол, законодатель спохватился и решил по-другому: «Это была такая уступка организационным вопросам. Иными словами, правосудие, как всегда, поджало хвост и уступило административному аппарату». На практике, заметил он, случаи, когда судья освободил бы человека, изначально им арестованного, встречаются нечасто. При этом Пашин напомнил и о таком решении КС, которое говорит, что если судья находится в отпуске или заболел, а срок содержания под стражей обвиняемого истекает, то в таком случае другой судья может подхватить данное дело и урегулировать ситуацию с арестом. Правда, риторически спросил он, какова вероятность, что тот человека отпустит, то есть тем самым «подбросит свинью» своему коллеге? То есть, по его словам, тут скорее заложена фиктивно-демонстративная процедура, отражающая «своеобразное представление КС о справедливости и здравом смысле». «Но зато конституционная законность и государственные интересы как бы блюдутся», – подчеркнул Пашин. Между тем, уверен он, КС вполне мог занять иную позицию. Например, указать, что последовательность рассмотрения ходатайств – это залог состязательности, ведь «стороны заявляют ходатайства исходя из какой-то драматургии». А самое главное, что КС мог сказать: правосудие – это дело комплексное, а беспристрастность суда должна быть очевидной без тени сомнения. На это прежде неоднократно обращал внимание и ЕСПЧ, а потому «жаль, что КС не последовал этой правильной логике». Впрочем, те выводы, которые КС транслирует из одного решение в другое, свидетельствует о логике обратной: суд стоит на страже казенного интереса и больше заботится об удобстве судей.