Екатерина Трифонова
Суды удовлетворяют почти 90% ходатайств следователей о назначении или продлении арестов. Фото РИА Новости
В Госдуму поступила инициатива расширить перечень статей Уголовно-процессуального кодекса (УПК), по которым исключительная мера пресечения не избирается, а продлевать содержание под стражей свыше года – запрещается. Очередную попытку побороть бессрочные аресты можно приветствовать, но надо понимать ее перспективы. Отправка в СИЗО стала основным следственным действием для получения от обвиняемого признательных показаний.
Внесенный законопроект, во-первых, запрещает судам заключать под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении ряда преступлений, преимущественно экономической направленности. Во-вторых, из ст. 109 УПК предлагается исключить порядок продления ареста свыше 12 месяцев.
Поскольку бесконечные сроки, согласно инициативе, не допускаются, граждане немедленно должны освобождаться из СИЗО. А прямой запрет на аресты касается, например, уголовных статей о мошенничестве, растрате, нанесении ущерба, незаконной предпринимательской деятельности и некоторых других. Автор поправок – член комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Анжелика Глазкова (КПРФ) настаивает, что до сих пор существующая неопределенность ст. 109 УПК позволяет следователям многократно «обходить» предельные сроки содержания под стражей, что «порождает у следователей чувство вседозволенности и отсутствие стремления к оперативному и качественному расследованию деяний обвиняемых». В пояснительной записке напоминается, что раз обвиняемые в ненасильственных преступлениях не угрожают обществу, то их вообще-то и необязательно изолировать.
Эксперты подтвердили «НГ», что нынешний УПК позволяет заключать под стражу на срок, существенно превышающий те пределы, которые там же и указаны. Зачастую это действительно касается обвиняемых по предпринимательским статьям, однако суды доводы защиты на этот счет или воспринимают формально, или вовсе игнорируют. Учредитель МКА «Постанюк и Партнеры», адвокат Владимир Постанюк, например, напомнил, что пленум Верховного суда (ВС) неоднократно говорил об исключительности меры пресечения в виде содержания под стражей, что, кстати, написано и в Уголовном кодексе (УК). Поэтому ключевое значение имеет правоприменение: «Когда нельзя применять арест по экономическим преступлениям, следствие часто трактует ст. 159 УК так, что якобы мошеннические действия никак с этим и не связаны». Так что, подчеркнул Постанюк «любая гуманизация только приветствуется, но главный вопрос – в реализации норм».
Адвокат, управляющий партнер Criminal Defense Firm Алексей Новиков подтвердил «НГ», что на практике заключение под стражу стало эффективным универсальным инструментом, который направлен на понуждение обвиняемого к даче признательных показаний. И особенно ярко это проявляется в уголовных делах экономической и должностной направленности, когда фигурант настаивает на невиновности и отсутствии умысла на совершение преступления. «Предлагаемые проектом изменения могут существенным образом изменить сложившееся правоприменение», но и тогда не будут исключены злоупотреблениями со стороны правоохранительных органов. «Переквалификация деяния, применение иных мер процессуального принуждения и мер пресечения – это лишь часть богатого процессуального арсенала следствия и обвинения», – указал Новиков.
Как пояснил «НГ» партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант, очередная попытка «гуманизировать» досудебные аресты может оказаться несколько более удачной, чем предшествующие, потому, что вместо категоризации обвинений, по которым арестовывать нельзя, применяется более определенный подход: императивно ограничить предельный срок содержания юридически невиновных граждан под стражей вне зависимости от характера обвинения. «Не вполне понятно, правда, почему эту попытку нужно называть гуманизацией, а не попыткой привнести элемент законности в эту процедуру, но дело тут не в названиях», – заметил он. И напомнил, что проблема, давно и хорошо известная, заключается не в изысканности формулировок процессуальных норм, а в фактической цели меры пресечения в виде ареста. Если и дальше это будет применяться не для того, чтобы обеспечить правопослушное поведение обвиняемого, который препятствует следствию, а именно так трактует закон эту цель, но для устрашения, для слома людей, оспаривающих обвинение, то никакого улучшения ситуации не будет. Найдутся лазейки и уловки для обхода и новой нормы, как находились они всегда до сих пор, уверен Клювгант. Так что только суды, рассматривая ходатайства следователей об избрании ареста или продлении его срока, могут и должны проверить, является ли данная цель в каждом конкретном случае законной или нет. И, не найдя фактического подтверждения ее законности, суд обязан отказать в ходатайстве. «А вышестоящие инстанции, включая ВС РФ, по каждому рассматриваемому ими делу должны проверять надлежащее исполнение судами первой инстанции этой обязанности. И бескомпромиссно исправлять их ошибки, отменяя незаконные и необоснованные решения. Только при этом условии можно ожидать реального изменения ситуации к лучшему», – подвел итог Клювгант.
Адвокат АП Москвы Олег Патюшов считает, что сам по себе законопроект полезен, «будет большим успехом, если он будет принят в таком виде». К сожалению, подтвердил он, заключение под стражу нередко выступает средством давления на лиц, в отношении которых начинается уголовное преследование. Такие действия не имеют ничего общего с законностью, и «цель данной инициативы – ограничить такую возможность». И он напомнил, что необоснованное продление арестов связано также с волокитой, обусловленной загруженностью в следственных органах и кадровым голодом в них, с розыском иных лиц, причастных к преступлению, с задержками в проведении экспертизы и т.п. Но все это, конечно, может быть лишь объяснением, но не оправданием бессрочных арестов. Тем не менее, даже в случае прокурорских представлений по поводу волокиты, «суды не принимают данных фактов во внимание и удовлетворяют ходатайства о продлении на очередной срок, ссылаясь на сложность дела, что никуда не годится».
Партнер ЮК «Соничев, Казусь и партнеры» Антон Соничев напомнил, что поправками предлагается ограничить срок содержания под стражей на стадии предварительного следствия 12 месяцами, тогда как сейчас, исходя из действующих норм, арест может бесконечно продлеваться. Указанной лазейкой очень часто пользуются: «Так, действующий УПК не предусматривает предельных сроков содержания под стражей для обвиняемых на стадии следствия при выполнении требований ст. 217 УПК об ознакомлении с материалами уголовного дела. При этом правоохранительные органы зачастую злоупотребляют данной возможностью, когда начинают продлевать арест без ограничения, но параллельно продолжают расследовать уголовного дело, дополнять его материалы, устранять какие-то недостатки следствия и даже перепредъявлять обвинение». Тем самым, содержание под стражей может продлиться и два-три года, что явно противоречит сути закона, но отнюдь не его букве в действующей редакции. Кроме того, подтвердил Соничев, такая мера пресечения в особенности по экономическим преступлениям зачастую используется не потому, что лицо, привлекаемое к ответственности, может скрыться или еще какими-либо обстоятельствами, а для того, чтобы воздействовать на обвиняемого. Например, заставить признаться, заключить досудебное соглашение или пойти на какие-то иные требования следствия. Стоит обратить внимание на статистику по рассмотрению ходатайств об аресте судами в 2022 году: из 98 тыс. удовлетворено 87 тыс., то есть 88,7%. Те есть перед обвиняемым ставится выбор между «вечным» пребыванием в СИЗО и согласием на условия правоохранителей. Однако, раз предлагаемый законопроект фактически лишает следствие такой «палочки-выручалочки», есть сильные сомнения в успешности его прохождения.
