Цифровизация плохо приживается в СИЗО

Внутренний распорядок в изоляторах по-прежнему выше законов и судов. Фото PhotoXPress.ru

В СИЗО продолжают использовать внутренние правила, чтобы затруднить коммуникацию адвокатов с доверителями. Защитники оспаривают незаконные ограничения, но единичные решения судов, признающих их правоту, ситуации в целом не меняют. Не оправдала себя, например, электронная очередь, которая должна была упростить запись на посещения. В ней почти всегда нет свободных слотов. Ведь в изоляторах якобы по-прежнему не хватает и кабинетов для свиданий, и сотрудников для вывода в них арестантов.

В конкретном деле адвокату пришлось обжаловать в Свердловском облсуде действия сотрудников СИЗО, которые неоднократно пытались ограничивать встречи с обвиняемым под предлогом «окончания рабочего дня» или «перерыва на обед».

Судебные органы были вынуждены напомнить тюремщикам, что внутренний режим «не может служить основанием для прерывания встречи», а иначе это создает ограничения для реализации права на получение юрпомощи подозреваемыми и обвиняемыми. Так написано в апелляционном определении по данному делу. О том же в одном из своих постановлений еще от 2003 года говорил и Конституционный суд. Дескать, непосредственное общение обвиняемого с адвокатом в силу Конституции «ни при каких условиях не подлежит произвольному ограничению». И прежде всего – в части определения количества и продолжительности предоставляемых с этой целью свиданий.

Тем не менее, заметил управляющий партнер КА Pen & Paper Алексей Добрынин, на практике дела обстоят иначе: предоставленное законом право обвиняемого на свидания с защитником «без ограничения их числа и продолжительности» часто нарушается сотрудниками СИЗО. Те, как правило, ссылаются на организационные сложности. К примеру, подзащитного могут несколько часов выводить из камеры, потому что «обвиняемых много, а выводящий один». Или, скажем, защитник, записавшийся через электронную очередь, не может попасть в СИЗО вовремя, потому что там ограниченное число кабинетов для свиданий. «И покинуть кабинет зачастую просят в 17 часов, а не в 18, сокращают время для свиданий и час на обед. Мотивируют это тем, что всех арестантов надо вовремя вывести», – пояснил «НГ» Добрынин. По поводу электронной очереди он сказал, что она действует, но в большинстве активно посещаемых адвокатами изоляторов всегда занята на ближайший доступный период: «Чтобы ухватить хотя бы какой-то слот, приходится, например, заходить на сайт ровно в полночь, но и это не всегда гарантирует успех». И не удивительно, что, по словам Добрынина, «в связи с этим уже появились деятели, которые торгуют местом в очереди».

И, конечно, продолжается наработанная годами незаконная практика: перед посещением СИЗО потребовать от защитника письменного разрешения конкретного следователя для встречи с обвиняемым, что «прямо запрещено ст. 18 закона о содержании под стражей, однако без такого «разрешения» в некоторые СИЗО пройти физически невозможно». Жалобы на администрации изоляторов, посетовал Добрынин, приводят «исключительно к отказам – иногда на основании откровенно выдуманных норм, а иногда – и без обоснований вообще».

Как сказал «НГ» зампред комиссии Федеральной палаты адвокатов РФ по защите прав адвокатов Сергей Краузе, скажем, в Петербурге свидания не прерывают на обеденное время. Но под конец рабочего дня бывало, что «подзащитных просто выводили из кабинетов». Не редкость и случаи, когда адвокат приходит, к примеру, к 15 часам, подзащитного выводят в 16.50, а в 17.00 уводят обратно.

Партнер АБ «Интеллектуальный капитал» Дмитрий Ульянов подтвердил «НГ», что практически в каждом СИЗО свои требования, порядки и регламенты. С прекращением встречи с подследственным, скажем, для «перерыва на обед» он впервые столкнулся в одном из СИЗО в Сибири: «Чтобы продолжить общение в тот же день, необходимо заново по окончании обеда пройти длительную процедуру прохода на территорию, досмотра и оформления требования на свидание». В изоляторах Москвы с подобными ограничениями Ульянов не сталкивался, даже «в самом строгом Лефортовском централе на время обеда свидания не прерываются при условии письменного добровольного отказа арестованного от приема пищи».

Впрочем, в столичных СИЗО есть другие сложности, которые, по мнению Ульянова, в первую очередь связаны с плохой организацией деятельности конвойной службы: «Практически всегда и во всех изоляторах Москвы адвокатам, которым удалось в них попасть, вместо общения с доверителями приходится часами их ждать в следственных кабинетах, в длинной очереди на которые в это время находятся другие адвокаты». Это потому, что в выводе арестантов задействована пара сотрудников, которые ждут, когда соберется группа. Нехватка же следственных кабинетов происходит не из-за их физического отсутствия, таковых «более чем достаточно», а потому, что они неформально бронируются под следователей. Введение электронной очереди, конечно, упростило задачу с посещением СИЗО, если запись есть, то очередник непременно, хотя и с вынужденным ожиданием, со своим подзащитным встретится. Однако «электронная очередь расписана на несколько недель вперед», а попасть к доверителю часто необходимо как можно быстрее. Притом электронная очередь имеется даже не во всех столичных изоляторах, например в «Кремлевском централе» – ФКУ «СИЗО-1» УФСИН РФ дела идут по старинке. «И на прошлой неделе, чтобы попасть к подзащитному, я вынужден был в полночь записаться через обычный список, а потом всю ночь мониторить его сохранность, поскольку проход очередников по живой очереди возможен только в пять кабинетов, на которые не наложена бронь», – подчеркнул Ульянов.

Адвокат, управляющий партнер АБ «Карпов, Тараборин и партнеры» Дмитрий Тараборин, напомнив «НГ», что большинство СИЗО возведены в лучшем случае во времена СССР, заметил, что «решить проблему по щелчку пальцев невозможно по определению». Продление рабочего дня изоляторов, к примеру, до 22 часов могло бы в некоторой степени снять напряженность, но это потребовало бы значительных материальных затрат от ФСИН. Поэтому Тараборин полагает, что защитникам было бы нелишним несколько умерить свои аппетиты, хотя бы из соображений заботы об интересах коллег, ожидающих очереди. «Я работаю по уголовным делам без малого 15 лет и с трудом могу представить, чем можно заниматься с подзащитным в СИЗО более двух часов в 95% случаев», – заявил Тараборин «НГ». Самым действенным способом борьбы с очередями стало бы снижение числа лиц, содержащихся под стражей, 80% из которых находятся там при полном отсутствии оснований. Однако для этого потребуется обязать суды соблюдать УПК РФ и постановление пленума Верховного суда от 2013 года, что «в условиях фактического слияния судебной и правоохранительной систем практически невозможно». Потому Тараборин и не видит здесь «никаких радужных перспектив в ближайшее время». n