Екатерина Трифонова
Назойливые преследования могут оказаться не случайностью, а частью преступления. Фото Dreamstime/PhotoXPress.ru
Конституционный суд (КС) РФ вынес постановление, позволяющее судам устанавливать для осужденных за бытовое насилие различные запреты, например, приближаться к дому, работе или самим потерпевшим от таких преступлений. Сейчас Фемида избегает решений о подобных ограничениях, так как они прямо не прописаны в Уголовном кодексе (УК). КС дает возможность более широкого толкования соответствующих статей, но эксперты считают эту позицию недостаточной для того, чтобы в России не принимался закон об охранных ордерах, о чем давно просят жертвы домостроя и пресловутого «сталкинга», то есть угрожающих преследований, приставаний и домогательств.
КС рассмотрел жалобы двух россиянок, одна из которых была признана потерпевшей в уголовном деле об угрозе убийством, а другая пострадала от кулаков бывшего сожителя. Обе просили запретить их обидчикам, которые уже понесли наказание, приближаться к их домам и местам работы. Нижестоящие суды не захотели выходить за рамки тех мер, которые сейчас прописаны в законе, а потому последовали иски в КС против ч. 1 ст. 53 УК «Ограничение свободы» как не соответствующей Конституции. Потому что получается, что эта статья напрямую не направлена на защиту гражданина от повторения насилия против него.
КС не согласился с выводами судов, указав, что они и сейчас вправе установить дополнительные запреты на посещение бывшими осужденными тех мест, где могут регулярно находиться потерпевшие. И даже вообще прописать, на каком расстоянии необходимо держаться от прежней жертвы преступления. Потому что уголовное наказание, дескать, должно «способствовать предотвращению новых случаев физического и психологического насилия преступника в отношении пострадавшего, который, кроме всего прочего, еще и испытывает эмоциональное потрясение», говорится в постановлении КС. Однако хотя оно вроде бы и вынесено в интересах потерпевших, там не подразумевается возможности для судов запрещать так называемым агрессорам приближаться к потенциальным объектам насилия за пределами уже «запрещенных территорий».
Конечно, в дальнейшем это может сделать законодатель, совершенствуя регулирование механизмов ограничения свободы, указал КС. Однако, по словам экспертов, государство по-прежнему слабо реагирует на проблему бытового насилия. Пострадавшие от него не получают эффективной помощи, скажем, до сих пор так и не введены охранные ордера, подразумевающие возможность устанавливать вокруг конкретного человека своего рода «пограничную зону». Соответствующие законы, кстати, действуют в 127 странах, включая и Беларусь, причем там тоже нет закона, но зато есть охранные ордера.
Вполне возможно, что суды исходят из российских реалий. Наверное, есть вопрос о том, как будет происходить реализация закона. Например, кто станет отслеживать исполнение охранных ордеров, ведь полиция и без того загружена. Вероятно, потребуется надевать на тех, кто занимается сталкингом, какие-то электронные браслеты или заставлять их устанавливать особые программы в свой телефон. Правда, так и не просчитано, во сколько могут обойтись государственному бюджету подобные приборы или приложения для слежки за бывшими или будущими преступниками.
Адвокат, член Международной академии юристов по семейному праву (IAFL) Гаяне Штоян напомнила «НГ»: «Законодатель отдает приоритет гуманизации уголовного наказания, отодвигая на второй план дальнейшую защиту потерпевших от преступников, совершивших насильственные действия в отношении них». Например, мера пресечения в виде запрета определенных действий не обеспечивает соразмерную защиту прав жертв преступлений на личную неприкосновенность и на охрану достоинства личности от последующего насилия. По поводу решения КС Штоян подчеркнула, что расширенное понимание ст. 53 УК «позволит жертвам не только восстановить, но и сохранить свое психологическое и физическое состояние, а также предотвратить совершение новых преступления».
Как указала «НГ» адвокат BGP Litigation Виктория Чеснокова, суды действительно отказываются устанавливать осужденным ограничения на посещение мест, где находится потерпевший или его родственники, ссылаясь на то, что это прямо «не предусмотрено положениями ст. 53 УК». КС же хотя и признал эту норму конституционной, но при этом указал, что природа наказания в виде ограничения свободы допускает возможность устанавливать такие ограничения. Это будет направлено «на минимизацию рисков возникновения нежелательных контактов между осужденным и потерпевшим». Также она напомнила, что обязанность государства состоит в превентивной защите граждан, а потому суды должны устанавливать ограничения, учитывая особенности каждой ситуации и интересы потерпевших. «При рассмотрении таких требований судам необходимо определять признаки мест, посещение которых для осужденных ограничено, но так, чтобы содержание предписания было понятно и не могло толковаться двояко», – пояснила Чеснокова.КС вынес важное постановление для защиты пострадавших от домашнего (партнерского) насилия, сказала «НГ» адвокат Галина Ибрянова. К сожалению, в правовом поле России отсутствует такой термин как «преследование». И ответственность за это не установлена, хотя «и обращения пострадавших в полицию, и наличие административных и уголовных дел, и вынесенные судами приговоры не останавливает обидчиков». В СМИ неоднократно описывались трагические случаи, когда преследования заканчивались убийствами или тяжелыми последствиями. При этом «почти во всех случаях пострадавшие до трагедии обращались в полицию, часто агрессоры и ранее уже были привлечены к административной ответственности за побои либо даже к уголовной ответственности за угрозы убийством или истязания». Адвокат напомнила, что один из основополагающих принципов уголовно-процессуального законодательства устанавливает: судопроизводство имеет своим назначением в первую очередь защиту прав и законных интересов потерпевших от преступлений. Поэтому в уголовных делах, связанных с домашним насилием, «вынесение запрета агрессору приближаться к жертве как до вынесения приговора, так и после назначения наказания однозначно положительно скажется на эффективности защиты пострадавших». Однако нужны системные решения, к примеру, закрепление в законе такого понятия как охранный ордер или защитное предписание, а также процедур их принятия. Попытки урегулировать проблему путем судебных разъяснений выглядят, по мнению Ибряновой, латанием дыр. Охранный ордер, который запрещает насильнику на срок до года приближаться к жертве, контактировать с ней и преследовать был «предусмотрен в законопроекте о домашнем насилии, который обсуждается с 2016 года, но до сих пор не принят». И теперь остается надеяться, что постановление КС привлечет внимание законодателей – и они вернутся к вопросу о необходимости все-таки принять закона о профилактике семейно-бытового (домашнего) насилия.
В России эта проблема остается острой, что демонстрируют в том числе и ситуации заявительниц в КС, заметила «НГ» партнер КА Pen & Paper Екатерина Тягай. По ее мнению, в решении КС значимо и рассмотрение соответствующих жалоб, и прямо указание, что законодатель «не лишен возможности конкретизировать или дополнить содержание наказания в виде ограничения свободы». По сути дела, считает она, это «признание недостаточности доступных инструментов защиты от семейно-бытового и, в том числе, повторяющегося насилия». Тем не менее, одной из причин нынешней остроты проблемы семейно-бытового насилия остается отсутствие комплексного закона по его профилактике. Действующее законодательство предусматривает меры конечного реагирования на уже состоявшийся акт, но и это зачастую не становится решением от повторного насилия. В том числе и тогда, когда осужденный наказан ограничением свободы. Эффективной мерой действительно могла бы стать система защитных предписаний в случае опасности для жертвы, которые запрещали бы агрессору любое преследование – будь то физическое или информационное, в том числе в соцсетях либо по телефону. При этом следовало бы обеспечить возможность использования этой меры в отношении нынешних или бывших фактических партнеров, а не только официальных супругов. А еще важно обеспечить исполнение защитных предписаний ощутимой ответственностью за их нарушение. Например, штрафами, арестами или лишением свободы, что подтверждает практика других государств. Тягай напомнила, что, к примеру, в Великобритании есть возможность получить «restraining order», за нарушение которого может быть назначен штраф и (или) тюремное заключение. Есть и Stalking Protection Act 2019, который предусматривает право полиции обратиться к суду за установлением запретительного приказа для защиты человека от преследования, и там также предусмотрены штрафы и тюрьма. В США запретительные приказы выдаются жертвам сталкинга и харассмента.
Дарья Гармоненко 
