Екатерина Трифонова
Корпоративные правила адвокатского сообщества для Верховного суда значения не имеют. Фото Reuters
Верховный суд (ВС) РФ отказал защитнику по назначению в оплате работы по ознакомлению с протоколом судебного заседания. Указав, что на уровне кассационной инстанции это выходит за рамки полномочий адвокатов, которые предоставляются обвиняемым за счет государства. Юристы ссылаются на кодекс профессиональной этики и стандарт защиты в уголовных процессах, утвержденных съездами адвокатов. ВС с этими документами как бы не согласен, исходя из нюансов закона. Да и в них самих статус «назначенцев» четко не прописан, ведь юрпомощь оказывают по единым правилам.
ВС РФ поддержал решение кассационного суда, который посчитал, что ознакомление «назначенца» с протоколом судебного заседания «без волеизъявления и поручения осужденного было выполнено им по собственной инициативе и в личных интересах».
При этом заявитель жалобы в ВС настаивал, что защитник вправе получать вознаграждение за все совершаемые им действия. Но он получил от ВС ответ, что судьи нижестоящих инстанций пришли к обоснованным выводам: оплате подлежит только время, которое затрачено адвокатом на реальные и обоснованные действия, направленные на оказание квалифицированной юрпомощи подзащитному. Причем именно при наличии согласия последнего.
Как пояснил «НГ» адвокат Свердловской областной гильдии адвокатов Илья Бурков, данная проблема в контексте ознакомления с протоколами судебных заседаний существует давно. И как правило, заметил он, суды удовлетворяют заявления адвокатов об оплате соответствующего труда, хотя часто и неохотно. По мнению судей, сказал он, адвокаты, подавая заявление на ознакомление с протоколами судебных заседаний, создают «лишнюю» нагрузку на судебную систему. Теперь, полагает Бурков, вынесенное определение ВС РФ даст возможность более обоснованных отказов в оплате за работу с судебными протоколами.
«Определение расписано неплохо – с широкими формулировками, общими фразами, то есть имеются все составляющие, идеально подходящие для судейского усмотрения», – отметил Бурков. И напомнил, что на адвокатов вне зависимости от оснований их участия в уголовном деле – по назначению суда или по соглашению с доверителем распространяется такой документ, как стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, который принят VIII Всероссийским съездом адвокатов в 2017 году. Там прямо указана обязанность адвоката знакомиться с протоколами процессуальных действий на всех стадиях процесса, но ВС данную позицию в своем определении не учел. Такое своего рода перетягивание каната, считает Бурков, не может не подрывать авторитет и независимость российской адвокатуры, представителям которой фактически указывают, как правильно поступить в той или иной ситуации.
Член комиссии по этике и стандартам Федеральной палаты адвокатов РФ, вице-президент адвокатской палаты города Москвы Николай Кипнис пояснил «НГ», что «исходя из потенциальной оспоримости истин, установленных любым вступившим в законную силу судебным актом, высказанная в кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ правовая позиция не может быть однозначно оценена как правильная либо ошибочная без учета всей совокупности правил, применяемых юристами при толковании правовых норм». Как напомнил Кипнис, в конкретном деле адвокат осуществлял защиту гражданина по назначению суда. Согласно действующему законодательству, а также «и/или его пониманию в судебной практике, осужденный не имеет права воспользоваться помощью защитника по назначению при составлении и подаче кассационной жалобы». В отличие, например, от жалобы апелляционной. И хотя эти толкования права, по его словам, «возникли даже не в недавнюю эпоху, до появления сплошной кассации», а вообще в еще более «древний» период советского надзорного обжалования вступивших в законную силу судебных актов, тем не менее «переосмысления старых стереотипов пока не наблюдается».
В кассационной инстанции указали, что «обжалование адвокатом в интересах своего подзащитного решения суда кассационной инстанции, равно как и ознакомление с протоколом судебного заседания и подача на него замечаний, возможно лишь при наличии соглашения с доверителем на выполнение указанных действий, однако тот не заявлял о необходимости ознакомления адвоката с протоколом судебного заседания». Между тем, настаивает Кипнис, невозможно отождествлять обжалование судебного акта в кассационном порядке и ознакомление с протоколом заседания соответствующего суда, поскольку это совершенно разные по своей правовой природе действия.
Обжалование проистекает из воли осужденного, и действующее законодательство понимается таким образом, что либо жалобу подает он сам, либо адвокат, с которым заключено соглашение на ее подачу. Ознакомление с протоколом судебного заседания, пояснил представитель ФПА, не может быть самостоятельным или самодостаточным процессуальным действием. Потому что оно неразрывно связано с фактом участия защитника по соглашению или по назначению в заседании суда кассационной инстанции. И наряду с ознакомлением с материалами уголовного дела входит в перечень действий, необходимых для совершения любым адвокатом, поскольку потенциально возможно неправильное отражение в протоколе юридически значимых обстоятельств, относящихся как к осужденному, так и к самому адвокату. Например, суть высказанной защитником позиции, корректность его поведения и т.д. «Если бы содержание этих протоколов не имело никакого значения и/или не подлежало оспариванию, то институт ознакомления с ними и принесения на них замечаний был бы исключен из процессуальных кодексов. А в них неподача участником судопроизводства замечаний на протокол заседания суда рассматривается как согласие с его содержанием со всеми потенциально вытекающими из этого бездействия последствиями. Но чтобы решить, есть ли необходимость подавать замечания, с протоколом нужно ознакомиться», – подчеркнул Кипнис.
Эксперт напомнил, что в постановления пленума ВС РФ от 2019 года № 19 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» указано: «При разрешении вопроса о назначении защитника следует иметь в виду, что, если лицо, в отношении которого осуществляется кассационное производство по делу, не воспользовалось своим правом на приглашение защитника и при этом не заявило в установленном порядке об отказе от защитника либо такой отказ не был принят судом, участие защитника в заседании суда кассационной инстанции обеспечивается судом». Таким образом, пояснил Кипнис, если осужденный не отказался от назначенного защитника, то он по умолчанию согласился на все процессуальные действия, которые защитник обязан совершить в силу закона при работе над конкретной стадией судопроизводства. В противном случае защитнику придется испрашивать согласие подзащитного на подачу любого ходатайства, направление любого запроса, ведь законодательством предусмотрена оплата этой работы из федерального бюджета с возможностью последующего взыскания расходов с осужденного.
«Не просто нерациональность, а еще и изначальная неправильность такого подхода очевидны, поскольку они будут препятствовать полноценной работе адвоката и в итоге приведут к нарушению права обвиняемого на защиту», – настаивает Кипнис. В целях же защиты материальных интересов осужденного в ч. 4 ст. 132 УПК РФ установлено такое правило: «Если подозреваемый или обвиняемый заявил об отказе от защитника, но отказ не был удовлетворен и защитник участвовал в уголовном деле по назначению, то расходы на оплату труда адвоката возмещаются за счет средств федерального бюджета».
Адвокат из Ленинградской области Денис Тихонов считает, что данное определение ВС «несет в себе внутренние противоречия и не основано на изложенных фактах». Мол, с одной стороны, суд, не спрашивая воли осужденного, назначает ему защитника, с другой стороны, указывает, что защитник, осуществляя свои полномочия, не получил согласия на процессуальное действие в виде изучения протокола судебного заседания. То есть суд «ограничивает защитника в правах, которые он ему предоставил своим постановлением». Данное умозаключение суда, заметил Тихонов, придется реализовывать каждому адвокату по назначению. Перед каждым процессом тот должен будет убедиться, что доверитель не возражает против участия назначенного защитника. Соответственно для этого уяснения потребуется дополнительное время, чтобы посетить доверителя и получить соответствующее согласие или поручение. А суду нужно будет высылать уведомление о назначении защитника и запрашивать мнение обвиняемого об этом. С течением времени это приведет к пониманию допущенной ВС РФ ошибки.«Действия защитника по назначению в данном случае необходимо расценивать как независимые и инициативные, что очевидно не устроило суд. Сам же факт вмешательства в действия защиты подлежит самостоятельной оценке через призму догмы о независимости суда от обвинения», – подчеркнул Тихонов. Ссылка же суда на возможность возложения оплаты труда защитника на подсудимого, по его мнению, нельзя признать относимой, ведь из текста самого определения следует, что защитник был назначен без согласия осужденного, что не дает оснований для взыскания с него процессуальных издержек.
В свою очередь, адвокат адвокатской палаты Санкт-Петербурга Михаил Пашинский пояснил «НГ», что изучение мотивировочной части определения ВС наводит на такую мысль – адвокат «попал под подозрение» за сребролюбие. А иначе трудно объяснить, для чего в определении были приведены ссылки на этические нормы, запрещающие адвокату действовать вопреки законным интересам доверителя и оказывать ему юрпомощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, то есть безнравственными интересами. По его словам, исходя из сентенции, что «обжалование адвокатом в интересах своего подзащитного решения суда кассационной инстанции, равно как и ознакомление с протоколом судебного заседания и подача на него замечаний, возможны лишь при наличии соглашения с доверителем на выполнение указанных действий», можно предположить следующую логику определения ВС: раз решение суда кассационной инстанции назначенный адвокат обжаловать не вправе, то и знакомиться с протоколом заседания, а также подавать на него замечания он может лишь в собственных интересах. А они, скорее всего, носят корыстный характер и связаны с получением дополнительного вознаграждения без оказания реальной юрпомощи доверителю.
«Несомненно, определенный контроль над обоснованностью действий защитника по назначению должен быть. В том числе и со стороны суда, поскольку выплата вознаграждения адвокату осуществляется за счет федерального бюджета», – подтвердил Пашинский. Но заметил, что концепция этого контроля безусловно должна быть иной, нежели примененная ВС в настоящем деле. Суд должен выяснить все обстоятельства совершения адвокатом конкретных действий, их значимость для подзащитного, выслушать мнение последнего, после чего принять обоснованное решение по вопросу оплаты или неоплаты. Между тем, «механизм получения согласия подзащитного на совершение каждого действия адвоката не имеет под собой законных оснований и трудно реализуем на практике». Известны случаи, когда защитник назначается следователем, судом – и участвует в деле вопреки воле обвиняемого, а «в таких случаях коммуникация между адвокатом и подзащитным может и вовсе отсутствовать, поэтому получить какое-либо согласие или одобрение со стороны последнего вообще невозможно».
Поэтому, настаивает Пашинский, постановка оплаты адвокату по назначению в зависимость от согласия подзащитного «может парализовать или, по крайней мере, сильно затруднить любую инициативную реализацию адвокатом своих полномочий, что, очевидно, негативно отразится как на качестве оказываемой юрпомощи, так и на желании многих коллег продолжать такую работу». Он выразил надежду, что позиция, изложенная в определении ВС, коснется лишь действий на стадиях кассационного и надзорного производства, которые действительно обладают определенной спецификой, и не затронет ординарные стадии судопроизводства.
На вопрос «НГ», сколько сейчас зарабатывает адвокат по назначению, Пашинский затруднился ответить точными цифрами, мол, это зависит от многих факторов: «Из своего опыта скажу, что ежедневно адвокат по назначению «со стажем» работает по одному-двум делам. Время занятости адвоката исчисляется в днях, вне зависимости от продолжительности работы по данному уголовному делу в течение суток. Размер вознаграждения адвоката в зависимости от сложности дела и времени производства процессуальных действий составляет в среднем 2 тыс. руб. за день участия». А иногда, подтвердил он, причитающиеся адвокату деньги приходится «выбивать» у следователей, в том числе и через суд. И это еще одна требующая переосмысления проблема уголовного судопроизводства, когда труд защитника оплачивает его процессуальный противник. Попросту говоря, чем активнее адвокат ведет защиту, то есть чем больше вставляет палок в колеса следствию, тем больше следователь должен ему заплатить. Однако «известный принцип – «кто платит, тот и заказывает музыку» подсказывает следователям действовать в отношении назначенных адвокатов иным образом: ты не мешай мне расследовать дело, а я тебе не буду мешать получить причитающееся вознаграждение».
