Екатерина Трифонова
«Подъемные» для заключенных не индексируются уже больше десятилетия. Фото с сайта www.fsin.gov.ru
Закон о пробации по-разному реализуется на местах. Одни регионы приглашают карьерных консультантов для дальнейшего трудоустройства заключенных, другие устраивают показательные суды для тех, кто так и не встал на путь исправления. По словам экспертов, отсутствуют единые стандарты обязательной помощи. В то же время Минюст указал на возможность арестантов отказаться от поддержки государства, однако есть опасения, что эта оговорка может привести к повсеместным нарушениям.
В Омске запустили курсы подготовки заключенных к освобождению, в рамках которых их посещают карьерные консультанты, рассказывая о возможностях обучения и содействии в поиске работы. Они проводят ярмарки вакансий и раздают заключенным бюллетени с контактами работодателей. Это делается, в частности, для того, чтобы «вернуть вчерашнего сидельца в общество и сделать так, чтобы он никогда больше не ступил на преступный путь». С этой же целью в Уральске провели открытый судебный процесс над осужденным, который неоднократно нарушал требования пробации и скрывался от надзора уголовно-исполнительной инспекции (УИИ). В итоге ему заменили оставшийся срок ограничения свободы на реальный. Показательный суд был призван предупредить «повторные правонарушения со стороны подучетных, находящихся под контролем УИИ». Помимо этого сам Минюст продолжает совершенствовать законодательство о пробации, и с середины августа в силу вступили изменения, согласно которым беременным и женщинам с маленькими детьми, а также ряду других льготных категорий граждан при освобождении из колонии полагается обязательная материальная помощь в размере 850 руб. К этой федеральной выплате денег могут добавить и региональные власти – в рамках все той же пробации. К слову, обычные осужденные тоже могут претендовать на такие «подъемные», но только если сумеют подтвердить свое трудное материальное положение. Другой новацией в ведомстве предусмотрели возможность отказаться от патронажа – то есть когда человеку рассказывают о поддержке, которую он может получить от системы, но он по каким-то причинам не хочет ее принимать, тогда он может написать добровольный отказ от помощи.
Однако некоторые эксперты опасаются, что этот пункт может неправильно трактоваться на местах и приводить к злоупотреблениям. Как заметил в разговоре с «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, никакой отказ от своего законного права не может считаться легитимным, особенно когда речь идет о людях, находящихся в заведомо уязвимом положении. Это, мол, равносильно тому, что написать отказ от обращения в суд, который так или иначе будет считаться недействительным, даже если написан по всей форме.
«Если у человека есть право, его нельзя ставить в положение, при котором в угоду чиновникам он может от него отказаться», – настаивает Пашин. Иначе есть риск, что из добровольного данный механизм превратится в средство манипуляций, когда в обмен на отказ человеку могут что-то обещать или просто прессовать. В то же время эксперт заметил, что подходы в работе пробации на сегодняшний день везде отличаются, разные регионы по-разному помогают заключенным, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, в зависимости от своих возможностей, в том числе и финансовых. Однако сам он настаивает, что уровень гарантий должен быть везде одинаковым, то есть нужен единый стандарт. Пока этого нет, каждый регион предлагает заключенным преференции на свое усмотрение. В результате с законодательной точки зрения на местах «не все так гладко», хотя российская пробация и близка к международным стандартам. Многие сотрудники системы не готовы принимать на себя дополнительные обязательства, опыты, риски, поэтому система не отлажена и дает сбои. При этом гражданскому обществу тоже частенько вставляют палки в колеса (о чем неоднократно говорили сами члены НКО) и не дают активно заниматься пробацией. Поэтому, с его слов, неудивительно, если участие в пробации также окажется в прямой зависимости от возможностей региональных властей. И там, где у чиновников нет возможности оказать определенного вида поддержку, соотвественно такие «отказные» и будут собирать с заключенных.
Вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников указал на два важных момента. Прежде всего, по словам правозащитника, размер «подъемных», которые выделяются заключенным (да и то лишь определенным категориям) на дорогу, питание, съем жилья, – «это абсолютные копейки». Эта сумма в 850 руб. не индексировалась с 2011 года. «Я бы обратил внимание на необходимость индексации этой части. На первое время человеку должны даваться какие-то более-менее разумные деньги».
По его мнению, сумму выплат могли бы приравнять к минимальному размеру оплаты труда, чтобы человеку хватило денег на первый месяц, пока он трудоустраивается либо оформляет пособия, льготы, решает вопросы с документами. Что же касается письменного отказа от помощи государства, по мнению Мельникова, эта идея «выглядит не очень хорошо». Учитывая, что на сегодняшний день система пробации во многих регионах еще не работает должным образом, где-то помощь оказывается активно, где-то на очень слабом уровне, и многие заключенные, видя это, действительно могут отказаться от поддержки, подразумевая еще и дополнительный контроль со стороны учреждений. Но тогда с учетом высокого уровня рецидива в РФ, продолжает собеседник «НГ», экс-заключенные, оставшиеся без социализации, жилья, работы, внимания исполнительных инспекций, будут чаще идти на новые преступления и заново попадать в колонии.
Поэтому, как заметил Мельников, с одной стороны, позиция Минюста ясна, ведь помощь насильной быть не может и человека не могут принудить к ней в рамках закона, «все-таки у нас нет обязательной системы пробации». С другой стороны, такие отказы чреваты серьезными негативными последствиями, и не факт, что граждан, реально нуждающихся в помощи, не будут к ним понуждать. Мельников также отметил, что на бумаге Минюст предусмотрел массу полезных вещей – начиная с психологической и заканчивая помощью с оформлением документов, предоставлением жилья, но как это все реализовывать на местах? Откуда взять столько денег и сотрудников при очевидном дефиците кадров?Не исключено, что недобросовестные чиновники, которые не хотят или не могут оказывать такую поддержку заключенным на обещанном им уровне, будут использовать фиктивные отказные, чтобы избавить себя от лишних обязательств и ответственности за их неисполнение. Поэтому на фоне таких новаций, считает правозащитник, Минюст должен параллельно усилить контроль за работой тюремного ведомства за исполнением закона о пробации. «В частности, региональный Минюст должен контролировать региональный УФСИН, чтобы не получилось просто имитации бурной деятельности со стороны последнего. В противном случае мы можем столкнуться со злоупотреблениями и повсеместными отказами на местах», – предупредил эксперт.
