Правосудие работает в режиме системного сбоя

На следственные мероприятия в виде обысков или осмотров адвокаты по-прежнему пробиваются с трудом. Фото Сергея Савостьянова/ТАСС

Многие адвокаты продолжают сталкиваться со случаями недопуска при проведении обысков. А также с различными ограничениями для защитников, например запретом фиксировать ход и результаты данного процессуального действия. Результаты опроса, проведенного в адвокатском сообществе, показали, что проблема известна более чем двум третям респондентов. Их спросили и о возможных мерах по изменению ситуации. Часть настаивает на конкретных корректировках законодательства, другие же считают, что это не поможет преодолеть уже очевидный системный сбой правосудия. Игнорирование действующих юридических норм не отвергается отечественной Фемидой еще с судебного порога.

Адвокатам, которые участвовали в опросе, предложили ответить на такой вопрос: «Бывали ли в вашей практике случаи недопуска к оказанию юрпомощи доверителю в ходе производства обыска при прибытии на место проведения следственного действия?» 69,52% респондентов указали, что сталкивались с этим. Им запрещали присутствовать в том помещении, где проводился обыск или осмотр места происшествия. 35,8% опрошенных заявили, что неоднократно сталкивались с недопуском к осуществлению функций защитника.

В адвокатском сообществе, как выяснила «НГ», настаивают, что речь идет о по-настоящему системной проблеме. Поэтому профессиональная корпорация начала обсуждение вероятных путей совершенствования, например, Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Так, есть планы активно лоббировать принятие поправок к п. 11 ст. 182 УПК, чтобы предусмотреть прямую обязанность сотрудников правоохранительных органов, которые проводят обыски, предоставлять допуск в соответствующие помещения адвокатам, включая тех, которые выступают защитниками по уголовному делу. Ряд юристов также видят необходимость прописать в УПК «право адвоката производить видеофиксацию проведения обыска на свое техническое устройство».

Эксперты, опрошенные «НГ», напомнили, что многие злоупотребления на местах связаны не с дефектами закона, а с умышленным игнорированием правоприменителями существующих норм – как процессуальных, так и конституционных. И конечно, с позицией самой российской системы правосудия. К примеру, два основных правовых инструмента для борьбы с подобными нарушениями – ст. 286 Уголовного кодекса (УК) РФ об ответственности следователей и признание доказательств недопустимыми (ст. 75 УПК) фактически не срабатывают.

Как сказал «НГ» председатель комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Адвокатской палаты Краснодарского края Ростислав Хмыров, данные опроса говорят сами за себя: недопуск адвокатов на обыски и осмотры – не случайность, а система. «Это не просто нарушение процедуры, это подрыв основы справедливого суда и равенства сторон», – подчеркнул он. Представленные же цифры – это не просто статистика, а индикатор кризиса уголовно-процессуальной сферы. Они свидетельствуют о том, что провозглашенные в Конституции РФ и УПК принципы состязательности и права на защиту на практике грубо попираются, а реальный уголовный процесс остается обвинительным по своей сути. Но корень зла, по его мнению, действительно не в законодательных пробелах, а в системном правоприменительном сбое, когда Конституция и УПК предоставляют стороне защиты достаточные гарантии, однако они игнорируются.

Практика применения Уголовно-процессуального кодекса часто приводит к обвинительному уклону. Фото с сайта www.sledcom.ru

Однако он все же поддержал предложения об обязательной видеофиксации хода следственных действий. «Данная мера видится крайне необходимой, поскольку именно на сторону защиты в последующих судебных разбирательствах ложится бремя доказывания фактов нарушений, допущенных следователем, в том числе и такого грубого, как необоснованный недопуск защитника к участию в следственном действии», – пояснил Хмыров. Отсутствие видеозаписей закономерно приводит к возникновению ситуации «слово против слова», которая в подавляющем большинстве случаев разрешается судом в пользу обвинения, а не защиты. «Таким образом, повсеместное внедрение обязательной видеофиксации следственных действий не только способствовало бы обеспечению принципа состязательности сторон, но и выступало бы в качестве эффективного средства, дисциплинирующего и предотвращающего нарушения. Это послужило бы важнейшей гарантией как защиты прав граждан, так и обеспечения интересов правосудия в целом», – подытожил Хмыров.

Адвокат Андрей Гривцов считает, что проблема здесь в следующем: проводя обыск, правоохранители, как правило, решают задачу не только поиска доказательств, но и «психологического подавления лица, склонения его к сотрудничеству». «Присутствие адвоката все это затрудняет, в связи с чем правоохранители зачастую стараются их вообще не допускать», – заметил он. Однако сам Гривцов сомневается в возможности ввести в УПК норму о видеофиксации со стороны защиты. Поскольку речь в таком случае нужно вести о предоставлении права осуществлять запись в уведомительном порядке любого следственного или процессуального действия, а не только обыска. А также и о том, что данное видео в обязательном порядке приобщается к протоколу следственного или процессуального действия, то есть ему должна придаваться сила доказательства.

Очевидно, что правоохранительное лобби будет против такой инициативы, поскольку это существенно осложнит работу правоохранителей, подчеркнул Гривцов: процедура гораздо более формальная будет им невыгодна. Так что решение в принципе лежит не в законодательной, а в практической плоскости: «Ни один, даже самый хороший, закон не может быть гарантией того, что он не будет нарушаться. И сейчас правоохранители обязаны допускать адвоката до проведения обыска, однако зачастую, наоборот, чинят этому препятствия. Если бы суды остро реагировали на каждый случай такого нарушения, признавая полученные в ходе подобного обыска доказательства недопустимыми, то такие недопуски полностью сошли бы на нет».

Партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант полагает, что «результаты опроса лишь подтверждают устойчивый характер этих нарушений». А вот что касается предложений о введении законодательных требований допускать адвокатов и разрешать им вести фото- или видеосъемку хода обыска, то, по его мнению, это вряд ли можно всерьез рассматривать как некую панацею. А ведь еще могут быть и очевидные негативные последствия. Во-первых, прямо предусмотренное сейчас законом право защитника участвовать в следственном действии, проводимом с его доверителем, включая обыск, «само по себе безусловно означает наличие у должностного лица, производящего этот обыск, обязанности допустить явившегося защитника и не препятствовать его полноценному участию». Двойное закрепление такой обязанности применительно именно к обыску было бы «опасным умножением сущностей», создавая лазейку для того, чтобы во всех иных случаях, где такое дублирование не будет сделано, сослаться на отсутствие такой нормы и заявить, что «в данном случае обязанность допустить не предусмотрена».

Во-вторых, напомнил Клювгант, и так без каких-либо ограничений действует универсальное законодательное правило о том, что защита может осуществляться всеми не запрещенными законом средствами и способами.И закон не содержит запрета на использование адвокатом технических средств при участии в процессуальных действиях, не делая каких-либо различий между использованием камеры телефона или, например, бумаги с ручкой. Более того, предусмотренные в УПК правила фото- и видеофиксации хода и результатов следственного действия относятся к должностному лицу, которое его проводит, а не к защитнику. Это важно понимать и различать, потому что если следователь нарушит требования закона, касающиеся в том числе участия защитника, соблюдения его прав или ведения съемки, то полученные следователем доказательства с такими нарушениями будут недопустимыми. Доказательственная же информация, полученная адвокатом, по критерию допустимости не оценивается, а подлежит обязательному рассмотрению и проверке процессуальными способами.

«Из всего этого следует вывод о том, что противодействовать рассматриваемым нарушениям защитнику следует с использованием имеющихся законодательных механизмов и с применением всех профессиональных и иных способностей. Включая умение убеждать и быть по-умному настойчивым в отстаивании своих прав», – подчеркнул Клювгант. Уповать же на волшебную силу «еще более лучших» законодательных норм или стремиться к наличию специальной нормы на каждый конкретный случай следует с большой осторожностью, чтобы не нарушить основополагающую заповедь «не навреди». 

По словам председателя комиссии Совета адвокатской палаты Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов Сергея Краузе, предложения по изменению УПК затрагивают важные аспекты участия защитника в производстве обыска. Одно из них сводится к возложению на органы предварительного расследования обязанности обеспечить допуск защитника для участия в производстве обыска. На практике встречаются случаи воспрепятствования такому участию, подчеркнул он, «в связи с чем конкретизация федеральным законодателем этих вопросов была бы полезной для защиты прав граждан и юрлиц». При этом изменения в законе как минимум должны сводиться к тому, что следователь не вправе препятствовать участию явившегося адвоката, а в идеальном случае «можно было бы говорить даже об обязательном ожидании его явки, но не свыше определенного времени». И, разумеется, настаивает Краузе, закон должен предусматривать последствия недопуска – вероятно, «в виде признания следственного действия незаконным». Определенный интерес, считает он, вызывает и инициатива о праве адвоката фиксировать ход обыска на видео. В принципе, подчеркнул Краузе, было бы интересно узнать статистику запретов на подобную съемку, хотя данное предложение вызывает и определенные сомнения. Например, многие «статичные» следственные действия можно было бы снимать, но обыски предполагают перемещение фокуса внимания. А отсюда вопрос, как чисто технически вести видеосъемку? Вторым же спорным моментом может оказаться последующее использование записи. Суды скептически относятся к доказательствам, представленным защитой, так что видео необходимо будет сразу переписывать на некий носитель, который затем опечатывать, чтобы хранить в деле. А это значит, что «процедура если и будет введена, то очень сложная».