Протоиерей Валентин ДО НЕДАВНЕГО времени о. Георгий Кочетков обращал на себя внимание не столько теоретическими рассуждениями, сколько своей церковной практикой. Можно было поэтому надеяться, что обсуждение его деятельности не выйдет из привычного круга рассуждений о языке богослужения, а уложение нестроений, виновником которых явился означенный священник, будет зависеть только от его отказа "не быти якоже прочии человецы", отказа от той самодовольной, фарисейской позиции, которая вызывает противостояние в церковной среде всюду, где появляются последователи о. Кочеткова.
Однако в конце минувшего года о. Георгий выпустил целых три книги, и теперь разговор о его воззрениях неизбежно должен коснуться и этих публикаций.
К сожалению, о. Кочетков не удерживается в пределах православия и многократно впадает в ереси.
Объясняя происхождение человека, он отступает от библейского учения о сотворении первой человеческой пары и зачем-то прибегает к платоновскому мифу об "андрогине". По Кочеткову, человек сотворен дуалистическим, он изначально содержит не только свет, но и тьму. Вина грехопадения, таким образом, возлагается на Творца.
Рассказ о детстве Иисуса, который мы находим в двух Евангелиях (от Матфея и Луки), о. Кочетков в духе протестантского рационализма называет "мифологизированным". В учении о Христе о. Георгий обнаруживает несторианскую тенденцию, разделяя единого Христа на Сына Божия и Человека Иисуса. В тексте Мр. 1, 10 о. Кочетков настаивает на разночтении "сошел в Него Дух Святой", поясняя, что "в крещении Он получает Божественную силу", как будто Он не обладал этой силой изначально. Такое видение Христа подпадает под 9-й анафематизм свят. Кирилла Александрийского: "Кто говорит, что единый Господь Иисус Христос прославлен Духом в том смысле, что пользовался через Него как бы чуждою силою и от Него получил силу побеждать нечистых духов и совершать в людях божественные знамения, а не почитает собственным Его Духом, через которого Он совершал чудеса, - анафема". В несторианском духе о. Кочетков говорит и об искушениях, которые претерпел Господь.
Отец Георгий в духе модернистского гуманизма отрицает учение Св. Писания и Св. Предания о вечности мучений тех, кто до конца отверг Бога, по-бердяевски называя это учение "садизмом". Тем самым он подпадает под анафемы 5-го и последующих Вселенских Соборов против оригенизма.
Отец Кочетков полностью разделяет протестантско-экуменическую "теорию ветвей", согласно которой ни одна из эмпирически наличных Церквей не обладает полнотой благодатных даров Божиих, но каждая - и Православная, и Католическая, и Протестантская - имеет какую-то свою часть этих даров.
Признавая, что между христианскими конфессиями может быть большая или меньшая близость, наш автор торжественно заявляет, что между дохалкидонитами (монофизитами и несторианами) и православными нет различий в вере. Тогда непонятно, почему они были осуждены III-VII Вселенскими Соборами. Отец Кочетков приветствует "интеркоммунион", совместное причащение православных и дохалкидонитов как свидетельство освобождения от балласта учения Вселенских Соборов. Ради единства, учит он, нужно жертвовать "второстепенными традициями", к которым он, получается, относит не только учения св. отцов, но и определения Вселенских Соборов.
Сам о. Г.Кочетков блестяще продемонстрировал готовность жертвовать "второстепенными традициями" Православной Церкви. Чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть списки книг, которые он рекомендует катехизаторам и оглашаемым. Мы практически не встретим здесь св. отцов, зато найдем весь джентльменский набор интеллигента: от Бердяева до того самого знаменитого романа Казандзаки, экранизация которого встретила дружное возмущение и мирян, и священноначалия (не только Русской Церкви и не только Православных Церквей).
Мы назвали только немногое из того многого, что придется разбирать в связи с этими недавними публикациями. Они значительно усложняют и затрудняют процессы реинтеграции о. Георгия и его общины в Православную Церковь.
