Никита Струве Суд им давно готов. О вероучении и пастырской практике священника Георгия Кочеткова. - М.: Православный Свято-Тихоновский институт, 2000, 184 стр.
Перед нашими глазами небольшая в июне месяце вышедшая книга, составленная десятью молодыми преподавателями Свято-Тихоновского богословского института (ректор прот. Владимир Воробьев), цель которой даже не обличить, а бесповоротно осудить, к тому же "на веки вечные", известного московского священника Георгия Кочеткова.
Неоперившимся кандидатам богословия (среди них пять иереев) недостаточно, что травля о. Георгия и его общины продолжается уже много лет, что после жалкой провокации и ложного навета он и двенадцать его сотрудников мирян (случай неслыханный в современной истории Церкви) подверглись прещению, длившемуся почти три года, которому они подчинились с редким смирением, что до сих пор о. Георгий лишен собственного прихода, хотя пасомые его исчисляются сотнями, мало, что почему-то назначена комиссия для выяснения "православности" о. Георгия (обо всей этой печальной истории в сборнике ни полслова), нет, им нужно уже сейчас припечатать своего собрата и предать его анафеме.
Посудите сами, на обложке под изображением Вселенского Собора заглавие "Суд им давно готов", взятое из 2-го Послания ап. Петра (2, 3). Обратимся к новозаветному тексту, чтобы понять, кого же имел в виду апостол: "лжеучители... которые... отвергаясь искупившего их Господа... из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами... срамники и осквернители... Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха... Это сыны проклятия" (2-е Петра 2; 1, 3, 13 - 14).
Вот к кому, не моргнув глазом, приравнивают "тихоновцы" московского священника, известного - не в пример некоторым - чистотой своей жизни, бескорыстным служением и успешной миссионерской деятельностью.
После такого предрешенного и окончательного осуждения как-то странно обращаться к содержанию статей. Основной мишенью новоиспеченных богословов служит книга о. Георгия "Идите, научите все народы", написанная в помощь катехизаторам. В ней предисловие одного из авторитетнейших богословов Московского Патриархата архиепископа Михаила (Мудьюгина) (недавно скончавшегося). Показательно, что об этом предисловии обличители о. Георгия, претендующие на интеллектуальную честность, старательно умалчивают.
Архиепископ, доктор богословия и долгие годы профессор Духовной академии "призывает Божье благословение на создателей этой книги (катехизиса) и желает ей широкого распространения". А один из главных застрельщиков гонения на о. Георгия некто П.Ю. Малков хотел, чтобы "на этой книге", достойной только или возмущения, или хохота (!), "никому и никогда больше не преподавались основы христианской веры".
Не проще ли предать катехизис сожжению, как это недавно делалось с трудами о. Александра Меня и о. Александра Шмемана Екатеринбургской епархии?
Упоминание одобрения архиеп. Мудьюгина ("священноначалия"!) было бы признанием разнобоя в оценке писаний и деятельности о. Георгия внутри Церкви. Несчастье ортодоксов в том, что они считают: по всем вопросам мироздания, спасения, обрядов существует одно-единственное безошибочное и общеобязательное "мнение христианской церкви", по расплывчатому выражению Малкова.
В учебнике-катехизисе о. Георгия, по содержанию и по духу насквозь православном, разбирающем на 650 страницах самые разнообразные и сложные вопросы, не все равноценно да иначе и не могло быть. Есть отличные страницы, есть, вероятно, и слабые места, спорные утверждения, неясности, возможны и фактические ошибки (но что-то их подмечено уж очень мало).
Метод новоиспеченных инквизиторов предельно прост и всюду одинаков: прямо о. Георгий ни в каких отклонениях как будто и не повинен, но его отдельные утверждения или выражения можно интерпретировать и так и сяк, и ясно, какой превратный или порочный смысл ортодоксы в них вкладывают: ведь нужно оправдать обложку. Понятие антиномии инквизиторам совершенно чуждо: им видятся только противоречия, и хотя противоречия противоположны декларированной ереси, а выражают поиск мысли, они их страшно возмущают. Логика у преподавателей Тихоновского института довольно своеобразна, вернее, попросту прямолинейна: о. Георгий перепутал две речи ап. Павла, значит, он книгу "Деяний апостолов" до конца не читал! Все тот же Малков возмущается, почему о. Георгий "не учит так же просто, ┘ и в то же время глубоко, как... митр. Сурожский Антоний или о. А.Ельчанинов" и т.д. Неужели всех, кто не дотягивает до этих светочей православия, нужно предавать геенне? (тогда, пожалуй, в ней окажется и весь состав Тихоновского института).
Поэтому неудивительно, что ни в одной конкретной ереси о. Георгий не уличается, но поскольку нужно доказать, что он "еретик", то ему их навешивают целый короб: он и несторианин (но скрытый, что еще хуже, а как быть со св. Исааком Сириным, тоже ведь "скрытым" от наших глаз, несторианином), он одновременно и друг монофизитов (вопреки общеправославным заявлениям наши ревнители убеждены, что все пути единения с ними навсегда закрыты), он грешит чуть ли не арианством, в нем заметен уклон в либеральный протестантизм, есть у него, представьте себе, и близость к кришнаитам - всех отцеженных или придуманных "комаров" не перечислить. При таком придирчивом методе во всем православном мире не останется ни одного не еретичного богослова (кто знает, со временем, быть может, включая и некоторых тихоновцев?).
Ни один существенный вопрос в сборнике не обсуждается. Что такое ересь? В чем она должна отличаться от богословского мнения (теологумена), от спорного или ошибочного суждения? Что такое Предание (кстати, в катехизисе о. Георгия об этом вопросе написаны прекрасные страницы). Авторы сборника четко не различают Предание и предания, а эти два понятия далеко не равнозначны, как не различают они Вселенские и Поместные Соборы. Отцов Церкви они признают непогрешимыми, в то время как у каждого из них можно найти ошибочные мнения (что признает даже такой консервативный богослов, как митр. Макарий). А вот о. Георгию, который не отец Церкви, а всего лишь пастырь и кандидат богословия, ошибаться возбраняется.
Коснусь практических вопросов: желательно ли в наши дни оглашение новокрещаемых взрослых или крещенных в младенчестве? Каким оно должно быть? Единообразным или многообразным? У о. Георгия заметна в оглашении некоторая систематизация. Она может не нравиться, но является ли она грехом, к тому же смертным? А что предлагают взамен "тихоновцы", неясно.
Почему-то наших инквизиторов чрезвычайно беспокоит восстановление в некоторых приходах раннехристианских агап. Они уверены, что Церковь их отбросила раз и навсегда во II-III вв. "как нечто ей мешавшее" (интересно бы знать, в чем именно). Тут наши консерваторы вступают в противоречие с самими собой. Если, допустим, Церковь нечто отбросила, то она может внести и новое или вернуть в других условиях исчезнувшее. Вообще Церковь живой, свободный организм с живым Преданием, а не раз и навсегда, на каком-то этапе получившая во всем окончательные неизменяемые формы. Тут недалеко до "еретического" мнения, что Святой Дух перестал действовать в Церкви...
Внутренний строй Церкви сильно видоизменился с того момента, как в нее, в IV в. признанной государственной, хлынули массы. Память об "агапах" сохранилась хотя бы в чине после литургии Великой Субботы, когда вино, хлеб и постные яства освящаются и раздаются верующим тут же в храме. Никому не приходит в голову, что в этом чине может быть умаление таинства евхаристии. (Уж не говоря о чине о панагии или традиционных поминках.)
Теперь, когда Церковь перестала быть уделом масс, когда вопреки мечтаниям профессоров Тихоновского института возврат к священным императорам весьма маловероятен, естественны тяга к более общинному строю и желание восстановить "трапезы любви", которые, несомненно, ближе к евангельским заповедям, чем разжигание ненависти и костров.
К слову, самая ненавистническая и подлая статья в сборнике - предпоследняя, бывшего эмигранта третьей волны Александра Дворкина. Он пытается внушить читателю, что братство и община о. Георгия Кочеткова подобны тоталитарным сектам, противохристианским или, как изуверское Богородичное братство, исступленно антицерковным. Такая чудовищная клевета подлежала бы гражданскому суду, но христианам, как известно, судиться у внешних не подобает. Из статьи видно, что Дворкин весьма мало знаком с кипучей деятельностью Филаретовской школы и Сретенского братства, тем не менее он "знает", что тысячи крестившихся у о. Георгия людей были приведены им не к Православной Церкви, а всего лишь в его общину. Сумбура и чуши в статье поразительно много: то список рекомендуемой о. Георгием литературы слишком широк ( где же тут пресловутая дезинформация?), то полезная книга ("Отец Арсений", изданная Тихоновским институтом) становится вредной от соседства в списке (!) со статьей матери Марии "Типы религиозной жизни", которую Дворкин вслед за прот. Валентином Асмусом считает "скандальной и интеллигентско-революционной". И будьте осторожны: никогда не читайте "Хижину дяди Тома", а то вы окажетесь "советским интеллигентом", никогда не печатайте ваших наговоренных на пленку бесед без достаточной обработки - вас немедленно уличат, что вы зазнавшийся "гуру", придающий своим словам абсолютное неизменяемое значение. Читая Дворкина, задаешь себе вопрос, на чей же стороне "тоталитарное мышление".
Правда, Дворкин признает, что "приведенных материалов самих по себе недостаточно, чтобы назвать общину о. Г.Кочеткова тоталитарной сектой в полном смысле этого слова" (?!), и отсылает к решениям будущей (или уже существующей?) более компетентной комиссии. На самом деле наш профессиональный сектовед показал себя удивительно некомпетентным.
Как мы видим, весь сборник дышит ненавистью к о. Георгию (и откуда у последователей религии Бога-Любви набирается столько желчи?) и глумлением над ним (он и "лжец, и автор "подлогов", "неуч", у него "не ереси, а фарс", пасомые его Нового Завета не читают, раз он так настойчиво им рекомендует его прочитывать целиком - логика прямо козьмапрутковская).
Печально, что такому рецидиву "советчины" (уже конференция "Единство Церкви", на которой впервые шельмовали о. Георгия, показалась приехавшему из Америки прот. Леониду Кишковскому типичным "партсобранием") подвержены в наши дни христиане, да еще богословы: все ясно, о. Георгий - враг, не народа, а Церкви, он не сдается, его (и иже с ним) надо уничтожить.
"Вдарь, Васенька, вдарь..."
Авторы сборника принадлежат к сугубо консервативному крылу Русской Церкви. Будучи началом не творческим, а охранительным, именно в этом качестве он имеет свой "raison d"etre". Но когда консерваторы в своей безумной гордыне начинают считать, что они одни обладают полнотой истины, а остальных начинают преследовать и проклинать, то им грозит, а через них и частично Церкви, большая опасность: превратиться в самоизолирующееся общество, лишенное терпимости и любви, в нечто тяготеющее к секте на подобие карловацкого раскола.
Охоту на ведьм только начни, опыт показал, что ее потом не остановишь: в Алма-Ате трое священников-миссионеров за совершение агап были недавно отлучены от служения, прот. Бобылев записывает в "еретики" о. Александра Меня и о. Александра Шмемана, академика Аверинцева, проф. Поспеловского и отменного патролога о. Илариона (Алфеева).
Становится понятно, почему прот. Владимир Воробьев как глава Тихоновского института, вероятно, заказавший этот сборник, своего имени на нем поставить не решился: ему за своих преподавателей должно быть стыдно.
