Ирина Языкова Иеромонах Габриэль Бунге. Другой Утешитель. Икона Пресвятой Троицы преп. Андрея Рублева. Рига: Международный благотворительный фонд имени Александра Меня, 2003, 131 с.
Икона Святой Троицы Андрея Рублева - пожалуй, одна из самых знаменитых русских икон. Ее знают на Западе и Востоке. О ней написано множество книг и исследований. Но эта книга не совсем обычна, потому что ее написал не искусствовед, а монах-бенедиктинец, известный патролог, который более 20 лет живет отшельником в Альпах.
Священник Габриэль Бунге (русский читатель знает его по книге "Скудельные сосуды") - специалист по восточному богословию. Хорошо зная христианскую традицию первого тысячелетия, он также интересуется русской духовностью, и прежде всего иконой как богословием в красках. В своей книге Габриэль Бунге исследует иконографию Троицы от катакомб и до XV в., времени, когда жил Андрей Рублев. Чтобы показать, как трансформировалась эта иконография от сюжета "Гостеприимство Авраама", иллюстрирующего текст 18-й главы Книги Бытия, до глубочайшего, насыщенного сложнейшей символикой образа Божественного Триединства, он привлекает святоотеческое богословие, гимнографию и литургические тексты.
Цель автора - дать понять читателю, что икона Рублева, помимо того что она величайшее произведение искусства, есть глубочайшее откровение о Любви Бога к человеку, откровение о божественном домостроительстве и духовном единении. Напомним, что образ написан Андреем Рублевым "в память и похвалу преподобному Сергию". Тем самым он воплотил в красках учение, которое великий подвижник Древней Руси проповедовал во времена духовного и политического упадка страны и тем самым способствовал ее духовному возрождению. Завет преподобного Сергия, как передают нам его письменные источники той эпохи, стал призывом для Руси на все века: "Воззрением на Святую Троицу побеждать ненавистную вражду мира сего". Бунге, исследуя икону, раскрывает перед читателем смысл Образа, в котором соединились библейская экзегеза, основные догматические положения православия, евхаристическое богословие и этические воззрения Древней Руси.
"Перед нами то, чего мы так долго ждали, - пишет в предисловии к книге С.С. Аверинцев, - в чем так долго нуждались: богословское истолкование прославленного Образа, обстоятельное и адекватное, вдохновенное и одновременно трезвенное и постольку "православное" в самом истинном смысле слова┘ Я решаюсь даже утверждать, что книга написана не просто о рублевской иконе Пресвятой Троицы, но также в согласии с выразившимся в этой иконе молитвенным умыслом обоих святых мужей, преп. Сергия Радонежского и преп. Андрея Рублева. А молитвенным умыслом их было то, что именуется в нашей литургической молитве "соединением всех" под знаком "Нераздельной Троицы". И книга становится, как стала некогда икона, победой над "ненавистной враждой мира сего", утешением для тех, чье сердце вправду горит жаждой "соединения всех", указанием пути к той цели, которая названа в т.н. Первосвященнической молитве Самого Иисуса Христа: "Да будут все едино" (Ин. 17:21)".
Может быть, кто-то из читателей удивится, что бенедиктинский монах пишет о русской иконе. Но русская иконописная традиция давно уже стала достоянием всех, кто ищет молитвенной глубины, богопознания и истинного смысла христианского откровения. Изначально Габриэль Бунге написал книгу для западного читателя. Но теперь после того, как ее перевели на русский язык и издали Международным благотворительным фондом имени Александра Меня, она непосредственно адресована и нам, соотечественникам великого иконописца-богослова. И потому книга эта имеет особое посвящение. На первой же странице мы читаем: "Досточтимым сынам преподобного Сергия посвящается". И если мы хотим понять и принять завет преп. Сергия, если нас влечет к себе красота и тайна иконы преп. Андрея Рублева, значит, эта книга написана и для нас.
Дарья Гармоненко