Виктор Литовкин
Российские штабы учатся вовевать на компьютере.
Фото автора
Военная реформа, несмотря на все сложности и шараханья, объективные и субъективные, совершила еще один серьезный шаг к приданию нового перспективного облика Вооруженным силам страны. Он помогает увидеть, хотя бы в общих чертах, конечную цель военных преобразований.
С 1 сентября начал действовать указ президента России о подчинении Черноморского флота (ЧФ) и Каспийской флотилии (КФ) командующему Северо-Кавказским военным округом (СКВО). Сообщение об этом, переданное информационными агентствами, можно было прочитать на страницах многих отечественных СМИ. Писали они и о том, что Верховный главнокомандующий ввел с этого числа и должность заместителя командующего Северо-Кавказским военным округом по морской безопасности. На нее, как пояснили специалисты, будет назначаться офицер ВМФ в ранге вице-адмирала, который станет отвечать не только за взаимодействие со штабом Черноморского флота (Севастополь) и Каспийской флотилии (Астрахань), но и непосредственно руководить военно-морскими соединениями, действующими в ближних морских зонах Черного и Каспийского морей.
Командование на направлении
Некоторые комментаторы заговорили даже о том, что этим решением резко понижен статус Черноморского флота и Каспийской флотилии. Мол, раньше они напрямую подчинялись Главному штабу ВМФ (пока он еще дислоцируется в Москве), а теперь станут только штабу СКВО в Ростове-на-Дону. Но это не совсем так. Как говорится, есть нюансы, и весьма существенные.
Ни о каком понижении статуса ЧФ и КФ речь, естественно, не идет. Они как подчинялись главнокомандующему ВМФ России, так и продолжают ему подчиняться. Москва, как занималась обеспечением их кораблями и другой боевой техникой, так будет это делать и в дальнейшем, в том числе и решать кадровые вопросы флота и флотилии. Штатная категория для командующих флотом и флотилией осталась на том же уровне. В первом случае – адмирал (вице-адмирал), во втором – контр-адмирал. Определяется она не степенью подчиненности, а количеством и структурой войск, которые находятся в распоряжении того или иного начальника, и теми задачами, которые перед ним стоят.
Когда-то, к примеру, под началом у командующего Черноморским флотом (конец 80-х годов прошлого столетия) было 230 вымпелов (боевых кораблей) и в зону его ответственности входила и часть Средиземноморской акватории. Сейчас – около 40 кораблей, включая и те, что в ремонте, а главная задача – защита экономической зоны России в Черном море, территориальных вод, оказание реальной помощи и поддержки частям и подразделениям Северо-Кавказского военного округа, другим силовым структурам. В том числе и в борьбе с международными террористами, религиозными экстремистами и прочими бандформированиями. С посягательствами на жизнь и здоровье российских граждан, включая и тех, кто проживает или несет воинскую службу за пределами страны. Как это было в августе прошлого года во время проведения операции по принуждению к миру грузинского агрессора в Южной Осетии.
Эта операция, точнее, уроки той пятидневной войны и подтолкнули, думается, руководство страны и Вооруженных сил к переосмыслению роли и структуры подчиненности войск. В том числе и Черноморского флота. Оказалось, что в условиях внезапной агрессии, которая в принципе ожидалась (примерно так, как мы ожидаем снега накануне зимы, а он почему-то всегда выпадает внезапно), система управления войсками – при получении и передаче информации от нижестоящих штабов до окружных, оттуда – в Москву, согласование в столице решения между различными военными ведомствами, потом передача управленческих команд на нижний уровень – занимает слишком много времени.
А каждый лишний час и даже избыточные десятки минут стоят не только каких-то тактических потерь территорий и коммуникаций, но главное – человеческих жизней. Этого впредь больше нельзя допускать.
Об этом, кстати, говорил на встрече с журналистами ныне командующий ВДВ, а в августе прошлого года руководитель группировкой российских войск на абхазском направлении, начальник Главного управления боевой подготовки и службы войск Вооруженных сил генерал-лейтенант Владимир Шаманов. Рассказывая о тех событиях, он сетовал, что десантно-высадочные средства ЧФ (большие десантные корабли) слишком долго шли к Новороссийску, чтобы принять на борт воинов 7-й дивизии ВДВ, спешащих на помощь своим боевым товарищам на берегах реки Ингури и в Кодорском ущелье. Им тогда здорово повезло, что армия Саакашвили, столкнувшись с мужеством и стойкостью защитников Цхинвала, в том числе и российских миротворцев, с выдвигающимися им на помощь частями 58-й армии Северо-Кавказского военного округа, не сумела в считанные часы, как намеревалась, занять всю Южную Осетию и, главное, захватить Рокский перевал. Не успела нанести запланированный второй удар в направлении Сухума.
Для того чтобы подобные планы не смогли повториться, Черноморский флот, а заодно с ним и Каспийская флотилия передаются в оперативное подчинение штабу Северо-Кавказского военного округа. Для этого в штабе и вводится должность заместителя по морде (по морским делам, как в шутку называют эту должность в армии). Не исключено, что должности представителей СКВО появятся в штабе ЧФ и КФ. Так будет удобнее и эффективнее осуществлять взаимодействие. Моряки станут лучше понимать то, что от них хотят общевойсковики, а сухопутчики – реальные возможности и резервы военного флота.
 Севастопольская бухта стала частью Северо-Кавказского военного округа Фото Владимира Захарьина |
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ОПРОВЕРГНУТОМУ
Межвидовое взаимодействие (флот – военный округ, военный округ – ВВС, сухопутные войска – войска ПВО-ВВС, ВМФ, морская пехота, ВДВ, даже Космические войска, системы радиоэлектронной борьбы и обеспечения боя, многое другое, без чего не обходятся современные войны) давно стало настоятельной необходимостью. Не только идеологической, но и организационной. Отсюда и сегодняшние требования к командирам различных степеней и рангов: все, что находится на территории военного округа (а это, кроме частей вооруженных сил, еще и другие военные формирования: Внутренние войска МВД, войска МЧС, погранвойска ФСБ, ОМОН, СОБР), должно находиться в прямом или оперативном подчинении командующего. Командующий военным округом, как руководитель оперативно-стратегического уровня, несет персональную ответственность перед страной и ее правительством за вверенный ему участок территории государства, его целостность и безопасность. А вскоре, после принятия Государственной Думой поправок и дополнений в закон «Об обороне», предложенных президентом России, о праве на применение военной силы за рубежом, будет нести ответственность и за ситуацией на близлежащих территориях. Правда, сможет действовать на них только после приказа Верховного главнокомандующего.
Кстати, межвидовое взаимодействие сегодня стало «модной темой» всех последних оперативно-стратегических учений. В частности, «Кавказ-2009», где в реальности было отработано взаимодействие частей и подразделений Северо-Кавказского военного округа, внутренних войск, пограничников, МЧС и других воинских формирований, с частями и кораблями Черноморского флота и Каспийской флотилии. Не раз опробовалось и проверялось оно и в ходе проведения двусторонних и многосторонних маневров как на компьютерах и картах, так и на полигонах с участием войск. На этом фоне решение об оперативном подчинении ЧФ и КФ СКВО уже не кажется спонтанным и поспешным.
И еще очень важное замечание, о котором не упоминает специальная военная пресса. Подчинение Черноморского флота и Каспийской флотилии Северо-Кавказскому военному округу возвращает российскую армию к созданию командования оперативно-стратегических направлений, которое когда-то предлагал тогдашний начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Юрий Балуевский. Правда, его идея заключалась в том, чтобы собрать под это командование («Западное», «Центральное», «Южное», «Восточное») несколько военных округов и флотов со всеми войсками, расположенными на их территориях. Было проведено даже два исследовательских учения в Дальневосточном военном округе и в Ленинградском. Тогда, пять лет назад, эту идею в пух и прах раскритиковали. Командующие округами и флотами опасались понижения своего статуса, а вместе с ним и влияния на повышение боеспособности войск. Сейчас, как видим, обнародованные когда-то Юрием Балуевским предложения вновь пробивают себе дорогу в войска. Хотя и на другом, окружном уровне. И уже без участия самого Балуевского. Но хорошие идеи, хотим мы того или нет, имеют свойство возвращаться – сейчас, к примеру, на уровень Кавказского оперативно-стратегического направления.
Не исключено, что в недалеком будущем это может произойти и на других направлениях. Например, на Северо-Западном, где сейчас в рамках учений «Ладога-2009» взаимодействуют Ленинградский военный округ, Северный и Балтийский флот. А в ходе учений «Запад-2009» должны взаимодействовать части Белорусской армии, Московского военного округа, Калининградского особого района, береговые части и корабли Северного, Балтийского и Черноморского флотов, которые специально для этого прошли вокруг Европы в Балтийск. А еще ВДВ России и Белоруссии, стратегическая, штурмовая, бомбардировочная и истребительная авиация двух стран, силы ПВО и войсковой ПРО, подразделения спецчастей, ОМОНа и СОБРа (об этих учениях подробнее в «НВО» № 31 «Многозначительный сценарий «Запад-2009» и в этом номере также, стр. 4–5).
Армия России, как говорят, без лишнего шума и пыли отрабатывает новые способы боевых действий и, сокращаясь, все же пытается создать новые военные структуры по принципу «лучше меньше, да лучше», старается в новом веке соответствовать вызовам его безопасности.
«ОГУРЦЫ», «РЕСНИЦЫ» И ДРУГИЕ СИМВОЛЫ
Попробуем взглянуть на ситуацию с созданием южного оперативно-стратегического командования еще с одной стороны, так сказать, географической. Если наложить дислокацию самых крупных гарнизонов СКВО на карту, обозначить их, как учили в военной академии, красными карандашными «огурцами», «ресничками» стрел обороны, другими топографическими обозначениями, включить туда ЧФ и КФ, то вот что можно заметить.
Линия стратегической обороны, или зона ответственности СКВО, пройдет от Севастополя, Ялты, Симферополя и Феодосии, где в Крыму расположены основные объекты флота, пересечет Керченский пролив, пройдет через Новороссийск, Геленджик, Гудауту, Сухум (российские базы в Абхазии и Южной Осетии тоже входят в эту систему – они подчинены СКВО, как и российская 102-я база в Гюмри), поднимется по реке Ингури до Большого Кавказского хребта, захватит Цхинвал и Джаву, потом спустится через Владикавказ к Ингушетии, Чечне и Дагестану. Зацепит горно-стрелковую бригаду в Ботлихе, потом пойдет вниз, к Дербенту и Каспийску, обойдет 20% акватории «самого большого озера мира», завернет на Астрахань, к кораблям КФ, и по побережью Волги, заволжским степям и учебным центрам ПВО и ВВС в Ашулуке и Ахтубинске, через полигон Капустин Яр поднимется к Волгограду. А оттуда через задонские степи по направлению к Новочеркасску, Ростову-на-Дону и Таганрогу замкнет эту территорию, где первый эшелон обороны, направленной как вне территории России, так и внутрь ее – на борьбу с незаконными вооруженными формированиями, составят самые крупные воинские гарнизоны с частями постоянной боевой готовности.
И среди них – Ростов-на-Дону, Краснодар, Майкоп, Ставрополь, Черкесск, Нальчик, Владикавказ, Моздок, Грозный и его окрестности, Махачкала. Второй эшелон – Батайск, Горячий Ключ и Тихорецк, Армавир, Буденновск, Прохладный, Буйнакск. И третий – в районе Волгограда. На флангах – морские оперативные командования в виде ЧФ и КФ. А также взаимодействие с союзниками по ОДКБ – с Казахстаном и Арменией. Оно уже неоднократно отрабатывалось на двусторонних и многосторонних оперативно-тактических учениях. Будет закрепляться и на предстоящих в начале октября маневрах «Взаимодействие-2009» («НВО» № 30). Хотя оно будет уже больше направлено на Центральноазиатский регион и опорой его станут Коллективные силы оперативного реагирования.
А о структуре организации обороны Центральноевропейского региона можно судить по силам и средствам, привлеченным к российско-белорусскому учению «Запад-2009». Их размах спланирован практически на территорию всей страны – от Гродненской и Брестской областей на западе до Могилевской и Витебской – на востоке Белоруссии. Россию там будут представлять в основном бригады постоянной боевой готовности Московского военного округа, оперативное командование 20-й армии, оперативные группы Главного командования ВВС с привлеченными эскадрильями штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиации, командование военно-транспортной авиации, подразделения ивановской 98-й дивизии ВДВ. С демонстрационными полетами стратегических бомбардировщиков Ту-160 и Ту-95МС, как бы поддерживающих оборону, а затем и переход в наступление объединенной российско-белорусской группировки войск.
По этим силам и средствам, привлеченным к учениям «Запад-2009», можно судить о том, что в основе обороны России на этом направлении лежит надежда в первую очередь на белорусскую армию. Как заметил однажды Александр Лукашенко, «у России за границами Белоруссии войск практически нет до самой Москвы». Это замечание недалеко от истины, хотя сегодня и предпринимаются некоторые шаги по передислокации отдельных бригад в поддержку организации территориальной системы обороны союзников. Но тем не менее здесь наши генералы, по-видимому, продолжают уповать на то, что опасность широкомасштабных военных конфликтов на западе страны крайне сомнительна, а при необходимости можно будет использовать ударную мощь ВВС, ПВО, ВДВ, оперативно-тактических ракет и стратегических ядерных сил сдерживания. В том числе и возможности Калининградского особого района (КОР).
Кстати, роль и возможности КОР в новой системе построения оборонительных порядков не совсем ясна. Не исключено, он может действовать на позиции «свободного форварда». В одном случае при необходимости поддерживать российско-белорусские объединенные вооруженные силы, как на учениях «Запад-2009». В другом – поддерживать войска, расположенные на Северо-Западе страны. Те, которые сегодня проводят оперативно-стратегические маневры «Ладога-2009» под руководством главкома Сухопутных войск генерала армии Владимира Болдырева на территории Ленинградского военного округа и прилегающих к нему морских акваторий, на площади в 1500 км по длине и по ширине в 300 км.
О размахе этих и белорусских учений свидетельствует не только пространство, которое они захватили, а следовательно, и регион ответственности межвидовых объединенных группировок, но и масштабы переброски войск. К примеру, морская пехота Северного флота в ходе их отрабатывала высадку на побережье Балтики. А корабли Черноморского флота для поддержки своих балтийских коллег совершили переход вокруг Европы.
Любопытно, что масштаб учений, например, «Запад-2009», превысил 12,5 тысячи человек, а это означает необходимость приглашения на них наблюдателей из соседних стран. Белоруссия, которая не вышла из ДОВСЕ, это сделала. Россия зарубежных военных на подобные учения не приглашает. О преобразованиях в структуре дислокации войск в европейской части страны наших партнеров по совету Россия–НАТО никто не информирует. Договор об обычных вооруженных силах в Европе , по условиям которого все это должно было происходить, у нас не работает. О том, как в ходе придания нового перспективного облика вооруженным силам изменяется Российская армия, остается только догадываться.
