Мастерство ускоренного вызревания

Мороз учениям не помеха.
Фото Виктора Литовкина

Полигон 36-й отдельной гвардейской Лозовской Краснознаменной мотострелковой бригады расположен сразу за забором гарнизона. Правда, забора этого как такового на самом деле нет. Есть колючая проволока, отделяющая казармы от заснеженного поля с устроенными на нем сооружениями учебного городка, и широкие ворота, через которые при желании можно пройти развернутым строем целой роте. Что в принципе очень удобно – не надо тратить драгоценное время на долгие переезды до стрельбища, танковой или артиллерийской директрисы и обратно. 5–10 минут, и подразделение уже на учебном месте.

Этих учебных мест на полигоне 36-й ОМСБ не сосчитать. Его размеры, как сказал мне начальник штаба бригады полковник Олег Цоков, – пять километров на шесть, что позволяет создать возможность для одновременного проведения боевой учебы практически всей бригаде. За исключением тех, кто стоит в наряде. Это 100 человек из 4,5 тыс. личного состава. Включая сюда дежурное подразделение антитеррора. При том что работать на кухню солдаты не ходят – аутсорсинг. Остальные все – в поле или в учебных классах. О том, что это так, убедился на собственном опыте. Для беседы с журналистом (не на ходу, а за столом, чтобы можно было не только включить диктофон, но и развернуть блокнот) офицеров пришлось снимать с занятий. Их на это время заменили самые опытные сержанты-инструкторы.

ОДИН СОЛДАТ НА 50 КИЛОМЕТРОВ

А перед этим я прошел по всем этим учебным местам полигона, начиная от городка, где тренировалась рота РХБЗ (радиационной, химической и бактериологической защиты), заканчивая полем для вождения БМП-2. А между ними были учебные места для подготовки мотострелков в метании гранат и стрельбе из автомата и пулемета, снайперов, а также наводчиков АГС-17. А еще городок для боевой учебы связистов, полоса препятствий для разведбатальона, огневые позиции минометчиков, дивизиона 152-мм гаубиц «Акация», противотанкового дивизиона 100-мм пушки «Рапира», дивизиона реактивных систем залпового огня «Град», окопы для работы их наблюдательных пунктов. Для артиллеристов, конечно, винтполигон, чтобы не тратить снаряды для обучения стрельбе и решения задач по ведению огня с закрытых огневых позиций. И танковая директриса, инженерное поле и еще десяток других учебных мест, которые все не перечислить.

36-я отдельная мотострелковая бригада по своему составу – обычная воинская часть постоянной боевой готовности. В ней один танковый батальон (41 танк Т-72А, который, правда, ПТУРом не стреляет, но если учесть, что еще полтора года назад тут на вооружении стоял Т-62, то налицо явный прогресс), три мотострелковых батальона (на БМП-2 – БМП-3 им только обещают в этом или в будущем году), два зенитных и зенитно-ракетных дивизиона (батареи на ЗПУ 23х4 «Шилка», ЗРК «Стрела-10», ПЗРК «Игла» и ЗРК «Бук-М1»), четыре артиллерийских дивизиона (152-мм САУ «Акация», 100-мм противотанковая пушка «Рапира», РСЗО «Град» и ПТУР «Штурм-С»), батальон связи, инженерно-саперный батальон, разведбат и батальон материально-технического обеспечения. Плюс пять отдельных рот – связи, разведки, РХБЗ, РЭБ и медицинская. Все это в 100 километрах от китайской границы, которая растянулась здесь на 1694 км, плюс 800 км монгольской. Много это или мало – пусть каждый решает для себя сам. Но других российских войск здесь нет, только пограничники.

А для того чтобы никто никому не устроил сюрпризов, солдаты и офицеры 36-й бригады занимаются боевой учебой без каких-либо послаблений по восемь часов в день плюс два часа еще и на физподготовку.

Точность огня проверяется пока дедовским методом.

Если это химики, то в защитных костюмах и противогазах с применением различных дымов (я провел в их городке, снимая на фотокамеру процесс тренировки боевых расчетов, минут пятнадцать – куртка потом пахла пироксилином целый день). Если мотострелки, то отработка упражнения по занятию окопов, снаряжению и расснаряжению оружия, изготовке к стрельбе, метанию гранаты, по отделениям и сменам – полный учебный час. Потом минут десять на обогрев в палатке с горячим чаем и снова – в окопы. Если танкисты, то погрузка и разгрузка боеприпасов, занятие по команде своих мест командиром, наводчиком и механиком, запуск двигателя, прокрутка всех механизмов – и вперед, на линию открытия огня...

Конечно, стреляют на учебном полигоне при воинской части холостыми патронами и снарядами, боевыми боеприпасами – только на полигоне Цугол, который недалеко от этих мест. Там ведут огонь по воздушным мишеням и зенитчики. Их директриса на Цуголе, как рассказал мне командир зенитного дивизиона подполковник Павел Колесников, размером три на двенадцать километров – для «Шилки», «Стрелы-10» и «Иглы» – в самый раз.

А об интенсивности боевой учебы, по его словам, свидетельствуют такие факты: раньше полковые учения, в лучшем случае, проводились раз в два года, сейчас бригадные – ежегодно. При этом в обязательном порядке в ходе этих маневров совершается форсирование водной преграды и проведение боевых стрельб ночью.

ВЕРНИТЕ ДВА ГОДА

Правда, один год службы для подготовки хорошего военного специалиста, а тем более мастера военного дела подполковник считает недостаточным. Даже после того, как солдаты приходят из учебных центров. В любом случае в части его надо начинать учить заново, говорит Павел Колесников.

– Надо вернуть два года службы, – считает командир дивизиона. – Только тогда можно будет надеяться, что знания, которые получит солдат за первые месяцы нахождения в боевом строю, после регулярных тренировок на технике превратятся у него в навыки, а не улетучатся сразу же, как только он уволится в запас. Как у студента после экзамена.

Его поддерживают другие офицеры.

– У меня весной из 27 подчиненных увольняются 26 человек, – говорит командир взвода ЗСУ 23х4 младший лейтенант Денис Рындин. – Пришлют из «учебки» командиров, наводчиков и механиков. Пока я их научу понимать друг друга с полуслова и пока они сами освоят свою специальность, пройдет шесть-семь месяцев, и что? «Дембель» – и опять начинай все заново.

Сам Денис начинал службу в армии девять лет назад солдатом-срочником. Потом остался на контракт. Два года назад ему предложили пройти десятимесячные курсы младших лейтенантов, и он получил первичное офицерское звание. Сейчас, говорит, пришла в кадры разнарядка: тех офицеров, кто не имеет высшего образования, представить к увольнению в запас. Рындину – 30 лет. Он получил в Борзе квартиру, служба в армии ему нравится, да и трудности с обучением и воспитанием солдат в принципе не пугают. Хотя сердце и болит за качество их подготовки в течение тех месяцев, пока они под его крылом. Он не понимает, почему от таких, как он, армия должна избавляться? Почему в батареях и ротах сокращают зампотехов – нагрузка на офицеров и так выше крыши, а тут их еще и увольняют. Случись заболел кто или в отпуск ушел – занятия вынужден проводить сержант.

Рындин говорит, что готов поступить в военный вуз на заочное отделение, и если действительно армии нужны только офицеры с ромбиками на тужурке, то он готов этому соответствовать. Нужно только дать ему такую возможность.

Подполковник Колесников успокаивает младшего лейтенанта:

– Не переживай, никого из нашей части еще не уволили, кто хочет и умеет работать.

Освоение боевой техники в учебном классе. Фото Виктора Литовкина

В 36-й бригаде 315 офицеров. Кончено, они разные. В том числе и по отношению к выполнению своих профессиональных обязанностей, но заместитель начальника штаба бригады полковник Олег Цоков считает, что балласта среди них нет.

– Кого это место службы не устраивало, все уже ушли. Остались те, кто не боится здесь жить и служить.

В принципе Забайкалье – заменяемый район. После пяти лет службы в этих диких местах положена замена, если человек на нее согласен. Министр обороны Анатолий Сердюков и начальник Генерального штаба генерал армии Николай Макаров не раз обещали, что через каждые три года людей будут менять, чтобы они не застаивались на одном месте, да и к тому же чтобы осваивали новые театры военных действий. Но ни один офицер, с кем мне довелось беседовать в 36-й бригаде, не горел желанием отсюда уехать. Не потому, что они, как можно подумать, «записные патриоты местных красот, морозов и ветров», а просто потому, что условия для жизни и службы тут более-менее приличные (квартиры, после того как в Борзе расформировали управление армии, можно выбирать, без крыши над головой никого нет – даже контрактники живут в отдельных квартирах). Да и карьерный рост – тоже возможен.

Командир танкового взвода старший лейтенант Станислав Бакланов так мне и заявил:

– Обязательно стану генералом.

Можно было бы принять его слова за шутку или за далекую и, что греха таить, недостижимую мечту, но сказаны они были в присутствии еще шести офицеров, они-то в отличие от журналиста, который уедет и забудет о его обещании, запомнят эти слова и будут напоминать о них товарищу при каждом удобном или неудобном для него поводе. Тем не менее офицер об этом говорит открыто и для него это, видимо, не пустые слова.

Мы опять возвращаемся в разговоре к проблеме подготовки солдата за один год службы. Напоминаю собеседникам, что летом прошлого года на оперативно-стратегических учениях «Восток-2010», которые проходили в том числе и на территории Забайкалья, на Цугольском полигоне их 36-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада, по отзывам командующего 29-й армией генерал-майора Александра Романчука, показала достаточно высокие результаты.

– Как это удалось сделать, – спрашиваю у офицеров, – ведь половина бригады были солдаты и сержанты срочной службы, которые надели погоны только весной, всего три-четыре месяца до того?

– А вы знаете, сколько сил на это было затрачено, – отвечает мне вопросом на вопрос подполковник Колесников.

Конечно, не знаю. Но понимаю, что, кроме всего прочего, за счет интенсивности и оптимизации процесса боевой учебы, за счет новых методик. Но не успеваю это сказать и перепроверить свои предположения.

Командир зенитного дивизиона, словно угадав мои мысли, добавляет к своему ответу:

– Часто за солдата и сержанта вынуждены были работать офицеры. Вот так и добились хорошей оценки.

...Вот я и думаю: может быть, правы те ребята, кто сейчас штурмует военкоматы, стараясь успеть отслужить один год до 2012-го, когда пройдут выборы президента. Новому-старому, чувствуется, по-видимому, придется принимать очень непопулярное для страны военно-политическое решение – пойти на поводу у офицеров и продлить время срочной военной службы до полутора-двух лет. Тем более, что это предлагают и генералы. Хотя я могу и ошибаться. Хотелось бы.

Чита–Борзя–Москва