Константин Богданов
Тяжелый ракетный крейсер "Петр Великий" в боевом походе.
Фото Леонида Якутина
Политическое руководство страны объявило переоснащение Военно-морского флота одним из приоритетных направлений в рамках Государственной программы вооружений на период до 2020 года. Владимир Путин не так давно подтвердил, что в ближайшие 10 лет флот получит на эти цели 4,7 трлн. рублей.
Какие-то пункты этого грандиозного плана потихоньку исполняются, однако «картинка» в целом по кораблям основных классов пока больше вызывает вопросы и опасения, чем внушает оптимизм. Сложные, но решаемые технические проблемы соседствуют с откровенными прожектами, паллиативными мерами и провалами организационно-финансового плана.
ГОРИЗОНТЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
В июне 2011 года в обвязке Санкт-Петербургского Военно-морского салона МВМС-2011 продолжилась своего рода «битва за миражи». Президент Объединенной судостроительной корпорации Роман Троценко сообщил журналистам, что в 2016 году в России начнется проектирование нового авианосца. Строительство корабля в этом случае может быть запущено уже в 2018 году, после чего к 2023 году корабль вполне может войти в состав российского флота. По словам Троценко, авианосец будет атомным.
В дополнение к этому кораблю, как обмолвился Троценко, могут быть построены эсминцы океанской зоны, тоже атомные. Насколько можно судить по вероятному составу задач для таких кораблей, речь идет фактически о ракетных крейсерах сопровождения для будущей авианосной ударной группы.
Вопрос о строительстве авианосцев в последнее время поднимается регулярно и столь же регулярно встречает хладнокровный отпор военного ведомства. Анатолий Сердюков в ответ на подобную «самопрезентацию» ОСК указал, что ситуация не меняется. Продолжаются поисковые НИРы, задача которых – дать ответ на вопрос о перспективном облике авианосца, составе и характере решаемых им задач, а также месте нового корабля в боевой системе флота.
При этом, подчеркнул министр, до окончания этих изысканий никаких решений о постройке даже обсуждаться не будет. Ко всему прочему такое решение в любом случае будет прерогативой высшего политического руководства страны, которое и станет главным адресатом результатов НИРов.
Об этом Сердюков говорил и в прошлом году, в момент предыдущего обострения дум о судьбах авианосного флота. Такими же были и его аргументы. Ко всему прочему в принятой Государственной программе вооружений на период до 2020 года (ГПВ-2020) никаких авианосцев не предусмотрено.
Можно понять и ОСК. Амбициозный проект корпорации по выносу всех судостроительных активов из городской черты Санкт-Петербурга на остров Котлин требует возврата от вложенных инвестиций (а они, по самым предварительным оценкам, могут составить от 30 до 60 млрд. руб.). Его могут дать только гарантии крупных заказов «Ново-Адмиралтейским верфям», которые, к слову, как раз к 2016 году и должны начать работать.
Конечно, хорошо рассуждать о том, что на этих верфях можно строить танкеры и газовозы водоизмещением до 200 тыс. тонн, однако о таких заказах пока не слышно. А вот получить от родного государства твердый контракт на крупный боевой корабль, да еще и с атомной эскортной группой в комплекте – это немного другой коленкор.
ТРУЖЕНИКИ МОРЯ
Авианосец – не более чем символ флота, тем более гипотетический. Для того чтобы коренным образом обновить российские эскадры, строить нужно в первую очередь совсем другие корабли.
Состав БПК и сторожевиков советского времени изрядно обветшал, флоту требуются новые корабли этих классов. Рабочей заменой для старых «тружеников моря» должны были стать фрегаты проекта 22350 разработки Северного ПКБ, утвержденные к постройке командованием ВМФ в 2003 году.
Дифирамбы этим фрегатам пелись весьма впечатляющие. Их объявляли чуть ли не главными кораблями океанской зоны в российском флоте XXI века, считали их будущий состав, путаясь в десятках – то ли тридцать их было нужно, а то ли сразу сорок.
Заказы получила петербургская «Северная верфь». Однако их исполнение по целому ряду причин, мягко говоря, подзатянулось. Заложенный в начале 2006 года головной фрегат этого проекта («Адмирал флота Советского Союза Горшков») был спущен на воду только в конце ноября 2010 года и на ходовые испытания пока не собирается. Второй корабль серии («Адмирал флота Касатонов») заложили в ноябре 2009 года, и до спуска на воду дело так и не дошло.
Зато весной сего года контракт на постройку кораблей проекта 22350 был оптимистично расширен с двух до шести единиц. Как мы видим, до претворения в жизнь наполеоновских планов по перевооружению всех четырех флотов десятками новых фрегатов пока еще далековато.
Не решен и ряд проблем с технической частью проекта. Например, корабельный ЗРК «Полимент-Редут» под морскую версию кинетических «карандашей» 9М96 до сих пор не отработан и, судя по всему, будет доводиться уже прямо на первых построенных фрегатах.
Тем не менее именно на проекте 22350 была впервые в новейшей истории флота применена универсальная пусковая установка ракетного вооружения – «универсальный корабельный стрельбовый комплекс» (УКСК).
ФЛОТ СТРЕМИТСЯ К ЕДИНООБРАЗИЮ
С точки зрения архитектуры систем вооружения здесь следует отметить одно из продуманных решений нашего флотского руководства, а именно – переход к максимально широкому внедрению УКСК.
В советские времена на флоте как грибы множились ракетные комплексы и широчайшая номенклатура пусковых установок для них. В то же время в американском флоте уже осуществлялся переход на унифицированные установки вертикального пуска. Теперь эта идеология пришла и в Россию.
УКСК представляет собой модульную систему вооружения, оснащенную универсальными пусковыми установками, которые позволяют применять противокорабельные и противолодочные ракеты, а также крылатые ракеты, предназначенные для поражения наземных целей.
Причем все эти три типа боеприпасов относятся к единому многоцелевому ракетному комплексу «Калибр». Его ракеты, заметим, могут устанавливаться и на подводных лодках (там пуск осуществляется из 533-мм торпедных аппаратов). Существуют и береговые ракетные комплексы, оснащенные противокорабельными «Калибрами». Все это дает дополнительную линию унификации боевых средств флота.
Но основной ударной силой УКСК должен стать сверхзвуковой противокорабельный комплекс «Оникс». Его экспортный вариант («Яхонт») послужил основой для совместной российско-индийской разработки – небезызвестной ракеты BrahMos. В перспективе универсальные пусковые УКСК можно будет оснащать и зенитными ракетами.
Стандартизацию систем применения ракетного вооружения следует признать грамотным и своевременным шагом как с тактической, так и с производственно-экономической точки зрения. Она не только повысит гибкость и эффективность боевых сил флота, но и позволит Минобороны сэкономить немало денег на закупках, а промышленности – сосредоточиться на отработке типового вооружения.
ФРЕГАТЫ-БЛИЗНЕЦЫ
Как мы уже отметили, обеспечить быстрый ввод в строй кораблей проекта 22350 не удалось. Поэтому для заполнения «дыр» в боевом составе было принято решение задействовать более легкую платформу, уже хорошо отработанную на экспортных заказах – фрегаты проекта 11356. Кроме того, старые корабли семейства 11356 были хорошо известны на флоте, и руководство ВМФ не могло пройти мимо готового технического решения, подходящего под требования отечественных моряков.
Три таких корабля уже построены по заказу Индии – это так называемые фрегаты типа Talwar. Строится еще три, причем если первую тройку вводил в строй «Балтийский завод», то вторая решением высшего руководства страны была переведена в Калининград, на Прибалтийский судостроительный завод «Янтарь».
Перевод второй тройки фрегатов на «Янтарь» в свое время стал политическим проектом поддержки калининградского эксклава, но теперь, в условиях конфликтов вокруг «Балтзавода», прибалтийская верфь становится головной в стране по строительству проекта 11356.
Сроки сдачи индийских фрегатов, как сообщало недавно индийское военное ведомство, калининградские корабелы задержат на 12–14 месяцев. Однако, учитывая весьма плачевные условия, в которых «Янтарь» начинал работу над этим контрактом, такой «плановый срыв» можно даже считать успехом. В связи с чем можно выразить некоторую надежду на то, что дальше завод решит свои кадровые проблемы, отладит ритмичную работу в кооперации и войдет в рабочий график.
«Локализованная» версия (проект 11356М) в количестве трех единиц уже заказана у «Янтаря» для российского флота. Головной фрегат («Адмирал Григорович») заложен в декабре 2010 года, «Адмирал Эссен» – в июле 2011 года. Ожидается закладка третьего (вероятное имя – «Адмирал Макаров») осенью 2011 года. Буквально на днях был подписан контракт еще на три таких фрегата.
По поводу «локализации», кстати, не все однозначно. Есть сведения, что было принято решение о максимальном использовании экспортного индийского проекта, вследствие чего часть оборудования, по формальному проекту предназначенного для установки на корабли ВМФ России, до сих пор не имеет «внутренних» аналогов.
Впрочем, проект 11356, помимо технологической освоенности заводом, еще и существенно дешевле, чем проект 22350. По ряду сведений, при принятии решения на заказ кораблей для ВМФ называлась стоимость в 10 млрд. руб. за корабль.
Для сравнения стоимость фрегата проекта 22350 – не менее 16 млрд. руб., кроме того, при их производстве наблюдаются определенные проблемы. Строительство на «Северной верфи» идет медленно, а ситуация осложняется нерешенными спорами вокруг прав собственности на активы завода, принадлежавшие обанкротившемуся Межпромбанку и ныне пребывающие в залоге у Центробанка РФ.
 ЗРК «Форт» на ракетном крейсере «Петр Великий». Фото Леонида Якутина |
КОРВЕТЫ ПОД УДАРОМ
Там же, на «Северной верфи», размещен и заказ на девять корветов проекта 20385 (всего вместе с фрегатами проекта 22350 этот заказ превышает 220 млрд. руб.). «Стерегущий» (головной корвет проекта 20380) уже введен в строй флота в 2008 году, «Сообразительный» (проект 20381) вышел на ходовые испытания в июле 2011 года, на воду спущен «Бойкий» (тоже 20381). Строится «Стойкий» (20381), а по проекту 20385 уже заложен «Проворный». В дополнение к кораблям «Северной верфи» в Комсомольске-на-Амуре с 2006 года строится «Совершенный» (по проекту 20380).
Переход к более дорогому проекту 20385 был обусловлен в том числе и унификацией бортового вооружения: взамен пусковых установок ПКР «Уран» на корабли будут монтировать стандартный УКСК на восемь ячеек. Тем самым «средние» силы флота – новые фрегаты и корветы – получат полностью совместимую систему вооружения, отличающуюся изрядной тактической гибкостью.
Однако перспективы строительства этой серии пока туманны, как и в случае с проектом 22350. До тех пор пока не будет так или иначе решен вопрос с активами Межпромбанка, ждать устойчивой работы петербургских судостроителей над столь масштабными оборонными заказами, мягко говоря, самонадеянно.
Наиболее вероятным исходом представляется установление полного контроля со стороны ОСК над «Балтзаводом» и «Севверфью» – с последующей реорганизацией работ по гособоронзаказу на них. Трудно сказать, насколько благотворно фактическая монополизация военного судостроения отразится на эффективности исполнения оборонных контрактов (особенно в части прозрачности ценообразования). Однако текущая ситуация, при которой два ведущих предприятия отрасли фактически брошены на произвол судьбы – в непростых финансовых условиях и без отчетливого административно-политического покровительства – в любом случае выглядит много хуже.
ПОДВОДНЫЕ КАМНИ
Что же касается подводного судостроения, то с ним ситуация, с одной стороны, более прозрачная, а с другой – именно в силу этой прозрачности вызывает некоторые вопросы.
В части стратегических ракетоносцев все более-менее ясно: сделана ставка на проект 955 «Борей», который за двадцать лет своей жизни на кульманах и стапелях получил третий и, надеемся, последний ракетный комплекс: «Булаву». Головной «Юрий Долгорукий» уже отстрелялся своей штатной ракетой, второй «стратег» («Александр Невский»), возможно, выйдет на испытания уже до конца этого года. Третий («Владимир Мономах») строится, а по четвертому (предполагаемое название – «Святитель Николай»), еще не заложенному, началось формирование производственного задела.
По «Бореям» уже видна одна проблема, которая выйдет на поверхность довольно скоро. Дело в том, что «Долгорукого» и «Невского» собирали с широким использованием секций корпусов недостроенных лодок проектов 971 и 949А, имевшихся в наличии у «Севмаша». В то же время «Мономаха» и «Николая» будут строить с нуля, и как это отразится на себестоимости, сказать пока невозможно. Не исключено, что нас ждет еще один приступ борьбы военного ведомства, как цветасто выразился не так давно главком ВМФ Владимир Высоцкий, с «безграмотно завышенными ценами». Тем более что согласовать контракты 2011 года на атомные ракетоносцы Минобороны и «Севмаш» не могут до сих пор.
Второй тип атомных субмарин нашего нового подводного флота – многоцелевые АПЛ проекта 885 «Ясень», строящиеся там же, на «Севмаше». Головная лодка серии («Северодвинск») буквально 13 сентября этого года вышла на ходовые испытания. Всего же, по последним сообщениям, до 2020 года флот намерен закупить до десяти таких субмарин.
Ценообразование «Севмаша» в части работ по «Ясеням» подвергалось уничижающей критике со стороны Министерства обороны. Первая лодка, сделанная на базе задела, оставшегося аж с 1993 года, еще вписалась хоть в какие-то ценовые рамки – и то в связи с растущими расценками в 2005 году ее итоговую стоимость заморозили на отметке в 47 млрд. руб.
Зато за вторую лодку – «Казань» – северодвинские корабелы, по словам военных, ничтоже сумняшеся, затребовали уже 112 млрд. руб. Трудно утверждать что-то, не имея на руках прозрачных расчетов цены, но за этой суммой явно кроется не только структурная инфляция в промышленности, но и последствия решения о замораживании сдаточной цены за «Северодвинск».
При этом совершенно не ставится вопрос о проектировании и строительстве легкого и дешевого атомного «охотника» – наследника нынешних лодок проектов 671РТМ(К), 945 и 971, которые далеко не вечны. На закате СССР, кстати, планировалось свести многочисленный «зоопарк» атомных многоцелевых субмарин к одному типу – так называемому проекту 957 «Кедр». Однако до металла эти чертежи так и не дошли.
Существует мнение, что «Ясени» смогут функционально заменить не только тяжеловооруженные «батоны» (противокорабельные крейсера проекта 949А с крылатыми ракетами «Гранит»), но и все виды легких «охотников». Данный тезис представляется несколько сомнительным. Естественно, тактические возможности проекта 885 ставить под сомнения несколько преждевременно, да и трудно. То же касается и технических параметров лодки. Безусловно, «Ясень» способен на высоком уровне исполнять задачи, традиционно возлагаемые на легкие противолодочные субмарины.
Однако большое количество таких многофункциональных лодок в нынешних условиях построить будет невозможно: они достаточно велики, сложны и дороги. Поэтому на то чтобы закрыть собой все «бреши» подводных «фронтов» нашей весьма протяженной державы, их просто не хватит – количественно.
До 2020 года пока планируется построить 10 лодок проекта 885, а двадцать лет назад считалось, что «Ясеней» во флоте должно быть не менее 30. Пока не очень понятно, сколько лодок действительно необходимо флоту для исполнения всех задач, которые решают сейчас проекты 671, 945, 971 и 949А. Их в наличии не более трех десятков, причем это число считается категорически недостаточным.
Регулярно раздаются разговоры о необходимости проработки проекта так называемой лодки пятого поколения, однако что подразумевается под этим словосочетанием и ведутся ли в этом направлении какие-то содержательные работы, понять пока не представляется возможным.
Дарья Гармоненко