Анатолий Хюпенен
606-й Краснознаменный гвардейский зенитный ракетный полк охраняет небо над Москвой.
Фото с официального сайта Министерства обороны РФ
Вооруженные силы РФ переживают сложный период своей истории. Военная реформа, осуществляемая прежним руководством Министерства обороны, была основана не на научном фундаменте и учете российских реалий, а скорее на слепом копировании зарубежного опыта. К чему это привело – уже сейчас понятно. Перед новым руководством военного ведомства, перед Генеральным штабом встала сложная задача – восстановить разрушенное «реформаторами» и привести Вооруженные силы РФ в готовность к выполнению поставленных перед ними задач.
Естественно, единой точки зрения на пути выхода из этой ситуации не будет. Каждая сторона пытается убедить военное руководство в своей правоте, вне зависимости от того, основаны ли предложения на научной основе, учитывают ли они реалии сегодняшнего дня, опыт войн и военных конфликтов, и от того, находятся ли они вне сферы внутриведомственных интересов.
Один из самых сложных моментов на современном этапе развития российской армии – определение роли, места, оргштатной структуры, боевого состава одного из самых молодых родов войск ВС РФ, созданных 1 декабря 2011 года, – Войск воздушно-космической обороны. Постараемся вникнуть в существо проблемы и показать наше видение предлагаемых преобразований и точку зрения наших оппонентов.
«В настоящее время коренным образом изменилось само содержание вооруженной борьбы.
Ее основой становятся действия сил воздушного нападения всех видов базирования при всестороннем их обеспечении из космоса в интегрированной системе управления…
Анализ развития средств воздушно-космического нападения (СВКН) иностранных государств показывает, что уже в период до 2020 года произойдут коренные изменения, связанные с освоением воздушно-космического пространства как единой сферы вооруженной борьбы… На вооружение основных иностранных государств поступят принципиально новые средства и системы, произойдет интеграция средств разведки, связи, навигации и управления в единую информационно-разведывательную управляющую систему. Качественно изменятся формы и способы применения войск и сил… Само воздушно-космическое пространство станет единой, а порой и основной сферой вооруженной борьбы, а военные действия в нем приобретут главенствующую роль и глобальный размах. Успешное их ведение будет основой для достижения успеха в вооруженной борьбе на суше и на море», – написал еще в 2008 году бывший в ту пору главкомом ВВС генерал-полковник Александр Зелин. И, конечно, никаких возражений они не вызвали и не вызывают.
Кроме этого, мы считаем, что в настоящее время и тем более в будущем, воздушно-космическое пространство становится новым театром военных действий (ТВД) и имеет абсолютно обоснованное право на такое же существование, как сухопутный и морской театры военных действий. Генералом Александром Зелиным неоднократно употреблялся термин «система воздушно-космической обороны». И этот термин не вызывал ни у кого возгласов типа «Абсурд!» и желания ее привести к непонятному термину «обороны с воздуха и космоса» и утрированному удивлению – «как можно обороняться от неба и космоса?». Не будем уточнять, что собой представляют сферы вооруженной борьбы, придираться к названию новых войск. Если оно кому-то не нравится – можно их называть хоть «Войсками по уничтожению средств ВКН противника». Их предназначение и решаемые задачи от этого не изменятся. Как и не изменится и то, что они должны проводить операции по уничтожению противника в воздушном и космическом пространстве. Если бороться за «чистоту жанра», то можно увидеть, что авиация возможностью уничтожения противника в космосе пока не обладает, а само название «военно-воздушные силы», наверное, тоже не совсем корректное.
ЗАБЫТЫЕ УРОКИ ВОЙНЫ
Очень часто наши оппоненты обращаются к истории Великой Отечественной войны и заявляют с горечью, что ВВС сейчас отброшены в 1941 год. На наш взгляд, противовоздушная оборона отброшена в еще более ранний исторический период. На опыт войны ссылается кто угодно и когда угодно, но только не в тот момент, когда надо его применить к войскам ПВО (в нашем случае – ВКО).
Государственный Комитет Обороны 9 ноября 1941 года принял постановление № 874сс «Об усилении и укреплении противовоздушной обороны территории Советского Союза». Согласно этому документу, войска ПВО были выведены из подчинения командующих войсками военных округов и фронтов и во всех отношениях подчинены командующему ПВО – заместителю наркома обороны по ПВО. Противовоздушной обороне были оперативно подчинены части истребительной авиации ПВО, а чуть позднее, 22 января 1942 года, они вошли в состав ПВО. 5 апреля 1942 года Московская зона ПВО была преобразована в Московский фронт ПВО. Вспомните, кто руководил отражением первого массированного удара авиации фашистов на Москву? Ставка ВГК? Командующие фронтами? Командующие ВВС фронтов? Правильный ответ – командующий Московской зоной ПВО. Практика показала правильность организации противовоздушной обороны. Великую Отечественную Советская армия завершила, имея в своем составе 4 фронта ПВО.
Вот что писал в своем труде «Советская военная стратегия 1941–1945 годов» Маршал Советского Союза Георгий Жуков:
«Война показала исключительное и первостепенное значение противовоздушной обороны страны и войск. Надежная ПВО, способная отразить удары противника, особенно в начале войны, создает не только благоприятные условия для вступления в войну Вооруженных сил, но и дает стране возможность более организованно перестроиться на военные рельсы, не говоря уже о том, что не будет серьезно поколеблено моральное состояние народа». И далее: «В современных условиях, когда, как и у нас, в руках нашего вероятного противника имеются межконтинентальные средства с ядерной начинкой, значимость противовоздушной обороны безусловно стала № 1. Тяжкое горе ожидает ту страну, которая окажется неспособной отразить удар с воздуха».
К сожалению, вся послевоенная история Войск ПВО страны оказалась историей их многочисленных подчинений, изъятий и переподчинений военным округам и ВВС, а также бесконечных ведомственных споров о подчиненности Войск ПВО.
В первое послевоенное десятилетие при сокращении вооруженных сил военного времени в борьбе за численность остающихся войск на мирное время систему ПВО территории страны стали растаскивать, а уроки и опыт войны по ПВО предавать забвению. Такова, видимо, участь всех уроков, извлеченных из самой кровопролитной войны, не говоря уже об участи уроков локальных войн и конфликтов. Все помнят, что военные действия США и их союзников против суверенных государств Югославии, Ирака и Ливии начались с проведения воздушной наступательной (воздушно-космической) операции или авиационных ударов и закончились полной деморализацией вооруженных сил и населения защищающейся стороны. В результате исход военных действий был предрешен во всех случаях. Слабая противовоздушная оборона (не говоря уже об отсутствии воздушно-космической обороны) неизбежно ведет к военному поражению и утрате государством суверенитета.
Масштабы применения авиации растут. Если война во Вьетнаме (1965–1972) потребовала использования 15% сил и средств ВВС США, операция в Ираке «Буря в пустыне» (1991) – до 30%, то события в Югославии – уже 65% сил и средств ВВС США.
Неужели все безнадежно и ничего нельзя противопоставить авиационной армаде США и других стран НАТО? Нет, есть и другие примеры. В частности, грамотное построение противовоздушной обороны в 60–70-х годах прошлого века (конечно, с помощью СССР) позволило небольшому государству Вьетнам выстоять в войне против США, отстоять свою независимость и объединить страну в единое государство. Кстати, из нескольких тысяч уничтоженных вьетнамской ПВО американских самолетов, вертолетов подавляющее большинство уничтожили зенитная артиллерия и зенитные ракетные войска. При отражении воздушной операции ВВС США «Лайнбекер-2» в декабре 1972 года ЗРВ сбили почти в восемь раз больше самолетов, чем истребительная авиация.
Гордятся ли этим фактом ракетчики? Несомненно. Но бахвалиться этим и говорить, что ЗРВ важнее и «главнее» истребительной авиации, мы никогда не будем. И, уж конечно, совсем несолидно для полководцев с большими звездами делать упрек воздушно-космической обороне (кстати, еще не созданной в тот период), что ее не испугалась грузинская армия. Думаю, просто до бывших руководителей ВВС не дошла информация, что авиации противника в период конфликта над Россией не было. Гордиться тем, что авиация России заставила Саакашвили жевать галстук, можно. Но есть опасение, что эта гордость из разряда шапкозакидательской, из серии «воюем малой кровью на чужой территории». Абсолютно не просматривается желание проанализировать потери нашей авиации в конфликте. Как и почему они стали возможны? Как и почему мы теряли самолеты, воюя с армией, имеющей крайне слабую ПВО и при отсутствии противодействия со стороны авиации противника? Ответ на этот вопрос у нас есть, но докладывать его в СМИ мы не будем.
Главный вывод, который необходимо сделать, – ни один род войск (вид ВС) не может в одиночку добиться успеха. Только грамотная организация управления войсками, осуществляемого под единым командованием, по единому замыслу и плану, при тесном взаимодействии между авиацией ПВО, зенитными ракетными и радиотехническими войсками, частями разведки и РЭБ и, конечно, войсками РКО (ПРО, ПКО, СПРН, ККП), позволит сохранить обороняемые объекты или минимизировать нанесенный противником ущерб.
НЕИСПОЛНЕННЫЕ УКАЗЫ
Оппоненты часто ссылаются на опыт учений, проведенных в 90-х годах после объединения Войск ПВО и ВВС и якобы показавших целесообразность подобного мероприятия и эффективность созданной структуры. Где эти аналитики и где факты, подтверждающие то, что подтвердить невозможно? Еще в 1983 году в ПрибВО проводились учения, где ВВС выполняли одновременно функции ударной силы фронта и ПВО. Командующий ВВС округа был назначен старшим на КП ПВО фронта. Ничем хорошим для ВВС этот эксперимент не закончился. Последовала команда маршала Устинова: «Эксперименты подобного плана прекратить, каждый должен заниматься своим делом».
Наши оппоненты, говоря о том, что Войска ВКО создаются «под отдельные личности», не заметили того факта, что теория воздушно-космической обороны начала разрабатываться в 80-х годах XX века, а «Концепция воздушно-космической обороны» утверждена президентом более шести лет назад. О каких «отдельных личностях» может идти речь? Хотя… Если вспомнить времена «министра-технократа» маршала Сергеева, то можно сказать, что именно под него была реализована идея включения Войск РКО из состава ПВО в РВСН, а Войска ПВО и ВВС были объединены в единый вид ВС РФ – ВВС. Вот так своеобразно воплотился в жизнь мертворожденный Указ президента РФ от 13 июля 1993 года № 1032 «О создании единой системы воздушно-космической обороны Российской Федерации».
В этом указе впервые были определены основные принципы и направления создания ВКО РФ. Предусматривалось преобразование ее в систему воздушно-космической обороны, включающую в себя систему разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении, силы и средства ПВО и РКО, СККП, а также систему управления. В связи с этим вынуждены огорчить наших оппонентов, ссылающихся на то, что «земля», «море», «небо» уже были в 90-х годах «поделены» между сухопутными войсками, ВМФ и ВВС. Как видим, все далеко не так однозначно. И, к сожалению, не всегда объективность брала верх над субъективизмом. Может быть, именно поэтому вышеназванный указ не был выполнен ни по одному пункту, зато с поспешностью выполнена директива начальника ГШ ВС РФ от 11 февраля 1998 года об «интеграции» ВВС и Войск ПВО страны, то есть ликвидации последних как вида Вооруженных сил. И это – на основании нового Указа президента РФ от 16 июля 1997 года № 725с «О первоочередных мерах по реформированию Вооруженных сил Российской Федерации и совершенствованию их структуры». Заметьте, новый указ от 1997 года не отменял указа от 1993 года.
6 декабря 1999 года был подписан очередной указ президента о совершенствовании ВКО России и особенно – Центрального промышленного района страны и ее столицы Москвы. И опять-таки он не выполняется, но, безусловно, выполняется директива начальника ГШ от ноября 2001 года о реорганизации Московского округа ВВС и ПВО в Командование специального назначения с солидным сокращением его войск и органов управления!
Так чем же руководствовались лидеры государства и командование Вооруженных сил при принятии этих решений? Насколько велика в них доля научной составляющей? Думаем, что для ответа на этот вопрос необходимо процитировать несколько абзацев из лекции известного ученого доктора военных наук, профессора Ивана Ерохина, написанной еще в 1999 году, в которых изложена и наша точка зрения:
«При совместном анализе указа № 725 (16.07.97), серии интервью президента и министра, журнальных и газетных статей… обращают внимание не только произвол в терминологии, неясность в методологии подготовки решений, непоследовательность и неопределенность идеологии строительства ВС, затрудняющие понимание принятых решений. Еще опаснее совершенно неубедительная логическая аргументация, которая демонстрирует самое поверхностное представление о ликвидируемых войсках ПВО и с которой специалисты ВКО согласиться не могут, а также абсолютно неправдоподобные и очень разные у всех авторов количественные выигрыши в эффективности и экономичности. За счет изменения организационной структуры ВС переподчинением сил ПВО и РКО они оказываются более значительными, чем, скажем, за счет обновления вооружения, чего в Войсках ПВО никогда не было и быть не может.
Руководители… ударились в поиски способов «усиления» своих видов в условиях сокращения численности за счет третьих. Командованию ВВС приглянулась противовоздушная часть Войск ПВО, и оно, даже извращая историю, стало убеждать всех, что ВВС и ПВО просто обязаны быть едиными. Командованию РВСН приглянулась ракетно-космическая часть Войск ПВО, и оно, не будучи в состоянии доказать, зачем она нужна им, обещает обеспечить ею всех и вообще всю вооруженную борьбу».
Для чего это мы еще раз повторяем? Прежде всего для того, чтобы на этот раз устранить грубейшие ошибки 1997 года, которые пока волей случая не стали трагическими.
ЧУЖИМ УМОМ НЕ ПРОЖИВЕШЬ
Несмотря на неутихающие споры, Войска ВКО уже отметили первую годовщину, они существуют. Сейчас просто необходимо оптимизировать их организационно-штатную структуру, боевой состав. Это надо для того, чтобы они полностью соответствовали своему предназначению – защите и обороне страны от ударов воздушно-космического противника. И при этом были способны решать следующие задачи: 1) вести разведку воздушно-космического противника; 2) вскрывать начало воздушного, ракетного и космического нападения, оповещать органы государственного и военного управления о нем; 3) отражать агрессию в воздушно-космической сфере и защищать от ударов с воздуха пункты управления высших звеньев государственного и военного управления, группировки стратегических ядерных сил и элементы системы предупреждения о ракетном нападении.
═ Космос под контролем оптико-электронного комплекса. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ |
Кратко изложим основные пункты наших предложений, вытекающие из предназначения и задач, решаемых Войсками ВКО. На наш взгляд, они должны включать: авиацию ПВО (одним из основных перехватчиков должен быть МиГ-31, способный уничтожать КР), зенитные ракетные, радиотехнические войска, войска ПРО, ПКО, СПРН, ККП, являющиеся родами Войск ВКО, специальные войска, а также части обеспечения и охраны органов военного управления.
Организационно Войска ВКО должны состоять из органов военного управления, объединений Войск ВКО, соединений, воинских частей и организаций.
Предлагаемая структура имеет следующие особенности. На первом этапе создается орган управления вооруженной борьбой в воздушно-космической сфере – Стратегическое командование ВКО (в соответствии с решением президента РФ от 30 ноября 2010 года). В составе Войск ВКО создаются армии ВКО (отдельные корпуса ВКО) и армия РКО. Часть авиации, выполняющая функции противовоздушной обороны из состава ВВС передается в Войска ВКО.
С нашей точки зрения, разумеется, Войска ВКО должен возглавлять военачальник, понимающий специфику ведения боевых действий зенитными ракетными войсками, авиацией, радиотехническими войсками, войсками РКО, роль и место частей и подразделений разведки и РЭБ.
А что предлагают наши оппоненты в качестве средства «спасения Отечества»? СПРН, ПВО, ПРО, ПКО и даже РВСН, по их мнению, должны быть переданы ВВС, цитируем, «как это сделано в US Air Force»! С этим зарубежным опытом у нас в стране в целом и в ВВС в частности просто беда. Когда невыгодно – он замалчивается, когда выгодно – на него ссылаются. При прежнем руководстве Министерства обороны мы так увлеклись зарубежным опытом без всякого учета реалий современной России, что теперь надо восстанавливать нарушенную боевую готовность.
Если уж ссылаться на американский опыт, тогда надо вспомнить всю структуру Вооруженных сил США и то, что там имеются не главкоматы, а министерства на каждый вид ВС, причем некоторые де-факто включают не один, а несколько видов Вооруженных сил. И то, что там существует такая структура, как НОРАД – Командование ПВО (ВКО) Североамериканского континента. Копирование зарубежного опыта – полбеды. Беда в том, что при этом игнорируются свои богатейшие наработки, которые основаны на опыте войны, локальных конфликтов, оперативно-стратегических учений, проверены несением боевого дежурства в послевоенные годы и которые, несомненно, основываются на требованиях военной науки, занимающей одну из передовых позиций в мире.
Но, может быть, преобразования не нужны и все следует оставить в существующем положении или же реализовать предложения оппонентов? Для начала рассмотрим, какие же успехи достигнуты за прошедшее после 1998 года время командованием объединенного вида – Военно-воздушных сил?
Старая структура ВВС разрушена, созданы непонятные формирования-мишени для противника, называемые авиабазами. Развален и практически не способен управлять войсками главкомат в силу прежде всего своей малочисленности. Практически выведен из строя Центральный командный пункт (ЦКП) ВВС (ранее – ЦКП Войск ПВО). Противовоздушной обороне нанесен громадный ущерб, ей отведена роль пасынка, отдельных армий ПВО не стало, прекратили существование даже армии ВВС и ПВО, на месте которых теперь бригады ВКО. Очень серьезно нарушено радиолокационное поле. Нарушено созданное ранее автоматизированное управление, в том числе и уникальными группировками войск. Снижена боевая готовность частей ЗРВ. Нарушено взаимодействие с истребительной авиацией, не говоря уже об управлении ею с КП бригад ВКО. Потеряна для ВВС уникальная часть разведки. Нанесен мощный удар по ввузам. Фактически разрушена подготовка кадров (и это вина прежде всего «молчащего» Главкомата ВВС) в двух легендарных военно-воздушных академиях – имени Гагарина и имени Жуковского. Военная академия ВКО имени Жукова вообще была брошена на произвол судьбы, и надежда на ее спасение появилась только благодаря громадным усилиям неравнодушных патриотов академии и ветеранов Войск ПВО. Этот список можно продолжить.
Одного из авторов статьи как-то назвали «врагом ВВС». А вышеперечисленное, надо понимать, сделали друзья авиации? Конечно, в этом виноваты не только руководители ВВС, не все от них зависит. Но в армии так уж повелось, что в полку за все отвечает командир полка, каким бы хорошими или плохими ни были командир дивизии и командующий армией. Сейчас дано разрешение на возражения руководству, на доклад своих соображений министру обороны и его заместителям, начальнику Генерального штаба, ставшим гораздо доступнее для людей, которым небезразличны интересы российских Вооруженных сил. А что же мешало сделать это раньше патриотам ВВС?
Результат всех «революционных» преобразований и беспринципности высших военачальников известен – значительный кадровый голод, отсутствие руководителей, имеющих фундаментальную подготовку и значительный опыт командования крупными воинскими формированиями, способных подставить в случае необходимости свое плечо вышестоящим начальникам. К счастью, вновь назначенный главком ВВС – настоящий боевой Герой России генерал-лейтенант Виктор Бондарев профессионально включился в руководство силами и средствами ВВС во взаимодействии со всеми видами, родами войск Вооруженных сил РФ.
ВСЕ ХОРОШО, ПРЕКРАСНАЯ МАРКИЗА
Один из наших оппонентов в декабре 2011 года заявил: «Правду могу сказать только я. И я ее все время говорю». Мы охотно верим военачальнику. Далее в том же интервью он оправдывал перевод двух академий из Монина в Воронеж, при этом ссылаясь на американский опыт. Международным опытом развития военных управленческих структур объяснялась им чуть позднее и предполагаемая в последующем интеграция Главного командования и Генерального штаба Вооруженных сил РФ, то есть, по сути дела, ликвидация Главкомата ВВС. И далее по тексту: «В новой структуре Вооруженных сил РФ четыре командования ВВС и ПВО вошли в состав объединенных стратегических командований. Таким образом, все силы и средства, расположенные на территории четырех военных округов, находятся в непосредственном подчинении командующих объединенными стратегическими командованиями. Именно они с недавнего времени ответственны за применение военной авиации в интересах объединенных групп войск. В то время как за Главным командованием закреплены задачи планирования и организации боевой подготовки, перспективного развития Военно-воздушных сил, а также подготовки руководящего состава органов управления. При таком подходе происходит распределение ответственности за подготовку и применение сил и средств военной авиации и исключается дублирование функций как в мирное время, так и на период боевых действий».
Видите, как все хорошо выглядит? Почему же теперь уважаемый генерал-полковник переменил в корне свое мнение? Когда он «все время говорил правду» – тогда или сейчас? Что мешало отстаивать свое мнение ранее? Субординация? Но ведь, если в корне не согласен с происходящим, есть украшающие любого военнослужащего выходы из щекотливой ситуации – личный доклад самым высоким руководителям по проблемам государственной важности или еще более радикальный – рапорт об увольнении начальнику на стол. Кто обращался непосредственно к Верховному главнокомандующему по этой проблематике? Не было возможности? Возможность была. Неужели Верховный главнокомандующий отказал бы в аудиенции прославленным военачальникам со Звездами Героев на груди. Но почему не обратились? Почему Совет главкомов не доложил свои предложения, хотя бы и через прессу, господину Сердюкову? А ведь в числе его советников был и бывший главком ВВС. На кого теперь пенять?
На наш взгляд, достаточно того, что разрушено под руководством командования ВВС за последние полтора десятка лет. Убедительная просьба, дайте возможность профессионалам построить воздушно-космическую оборону страны.
Почему идет давление на руководство ВС РФ, прежде всего на министра обороны и начальника Генерального штаба через прессу? Неужели руководители высокого ранга лишены возможности общаться с ними лично? Наверняка такая возможность существует. Именно ею воспользовался председатель Союза ветеранов Войск ПВО, лично доложивший свое видение ситуации начальнику Генерального штаба еще 14 ноября с.г. И рабочая группа в Генеральном штабе по поднятым им проблемам была создана, в том числе и по нашей инициативе. Что мешает отстаивать свое мнение в этой рабочей группе?
Понимаем, что сейчас принятие грамотного решения о структуре Вооруженных сил России в целом и о структуре Войск ВКО в частности значительно усложнено. И это происходит прежде всего потому, что из-за прошедших преобразований общевойсковой уровень подготовки военачальников значительно снизился, сказались попытки превратить Военную академию Генерального штаба в колледж или ПТУ. Под «общевойсковым» уровнем подготовки мы подразумеваем прежде всего понимание военачальником роли и места каждого из видов и родов ВС РФ в современных военных действиях. И уж совсем темным лесом для многих выглядит определение роли и места воздушно-космической обороны.
Посмотрите, что происходит. Кафедры ПВО в ВАГШ давно нет. Сначала снижена ее категория в 1993 году, а затем, в 1997 году, ее объединили с кафедрой ВВС. Что сейчас происходит в академии – тема отдельного разговора. Может быть, именно поэтому и стали возможны перлы, вылетающие из уст очень больших военачальников типа «боевая мощь бригады выше боевой мощи дивизии».
Мы не против развития Военно-воздушных сил при тесном их взаимодействии с Войсками ВКО. Но мы хотим, чтобы вопросами формирования Войск воздушно-космической обороны, как нового рода (а в дальнейшем, надеемся, и Стратегического командования) ВС РФ занимались профессионалы, имеющие соответствующую подготовку и опыт, понимающие специфику ведения боевых действий против противника, действующего в воздушном пространстве, в космосе и через космос.
