Виктор Литовкин
Снайпер всегда – «Мистер Икс». Фото автора
Правда, указанное время в пути не всегда совпадает с реальным. На извилистой и опасной горной дороге от Владика до Цхинвала, от перевала к перевалу, от серпантина к серпантину могут быть камнепады, сходы снежных лавин, а еще – огромная очередь из фур, автобусов и легковушек у Рокского туннеля, который сейчас на ремонте. Движение в реверсном режиме по часу только в одну сторону проходит теперь через техническую штольню – очень неприятное и грязное сооружение. Но надежда никогда не покидает командированного. Преодолев все эти сложные дорожные преграды, вы легко найдете российскую военную базу в Цхинвале. Ее адрес в столице Южной Осетии знают все. Улица Плиева, 47.
ГВАРДЕЙСКАЯ ВАПНЯРСКО-БЕРЛИНСКАЯ
Раньше тут, говорят, располагался миротворческий батальон грузинской армии. Но после памятных событий августа 2008 года, когда этот батальон внезапно снялся с места и сбежал в сторону Тбилиси, а по Цхинвалу в очередной раз ударили, сея смерть и разрушения, грузинские артиллерийские и танковые орудия, системы залпового огня, российским войскам 58-й армии Южного военного округа, а также приданным им десантникам, чеченскому батальону «Восток» и авиации пришлось, преодолев неслыханное сопротивление противника, принуждать агрессора к миру. А когда все затихло, Россия признала независимость и суверенитет Южной Осетии, Москва подписала с Цхинвалом соответствующие договоры, здесь обосновались отечественные войска. Точнее, 4-я гвардейская Краснознаменная, орденов Кутузова и Суворова Вапнярско-Берлинская военная база, созданная на основе сражавшихся с грузинскими агрессорами 693-м и 135-м мотострелковыми полками 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии. Четыре с небольшим тысячи человек.
«Мы приняли полное наименование 693-го полка, мы приняли его Боевое знамя, номер части и те традиции, которые заложили здесь в ходе выполнения боевых задач на Северном Кавказе наши предшественники», – заявил в разговоре со мной командир 4-й гвардейской базы генерал-майор Александр Шушукин.
Правда, российская военная база расположена не только в Цхинвале. Чуть меньшая ее часть (два мотострелковых батальона, артиллерийский дивизион, рота огнеметчиков и подразделения обслуживания и обеспечения) дислоцируется в Джаве, втором по величине городе Южной Осетии. Есть подразделения базы и на полигоне в Дзарцеме, и на аэродроме села Курта. А всего в состав базы, которая фактически представляет собой мотострелковую бригаду, входят четыре мотострелковых батальона, танковый батальон, два артиллерийских дивизиона, зенитный и зенитно-ракетный дивизионы, батальон разведки, связи, инженерно-саперный, снайперская рота (80 человек), ремонтная рота, рота РХБЗ, комендантский и ремонтный взвода, оркестр, подразделения обслуживания и обеспечения.
Есть еще отдельный дивизион тактических ракет «Точка-У», хотя о его присутствии в Южной Осетии говорить не принято. Некоторые эксперты, в основном с грузинской стороны, утверждают, что в регионе находится и зенитно-ракетный комплекс С-300, но в российском военном ведомстве это категорически отрицают.
Автор этого текста склонен верить военным. Надобности в трехсотке здесь нет. Достаточно тех зенитных и зенитно-ракетных средств, что есть в соответствующих дивизионах. Это и «Тунгуски», и «Торы», и «Шилки», и «Иглы». Да и вряд ли после августовского позора-2008 кто-то сюда, в Южную Осетию, сунется. Но, как говорится, береженого бог бережет. И постоянной боевой готовности с 4-й базы никто не снимает.
«Офицеры и личный состав базы считают основой своей деятельности обеспечение безопасности Республики Южная Осетия и южных границ Российской Федерации в пределах своей ответственности, – сказал мне генерал Шушукин. – И одна из главных задач – несение боевой службы на сторожевых заставах. Вторая основная задача – выполнение планов боевой подготовки на 2013 год. С учетом службы солдата в течение 12 месяцев».
95-ПРОЦЕНТНЫЙ КОНТИНГЕНТ
По словам генерала, база укомплектована личным составом на 95% от норматива, является соединением немедленного применения. 22% ее военнослужащих – это контрактники (мне называли реальную цифру – 380 человек. – В.Л.). Весной прошлого года по просьбе министра обороны Южной Осетии, чтобы сохранить костяк военнослужащих-осетин и удержать молодых людей от выезда в российские регионы, было принято решение комплектовать одно из подразделений базы из местных парней, имеющих российские паспорта и прошедших через российские военкоматы. Решение одобрено в Москве, и сейчас основу 9-й мотострелковой роты 3-го мотострелкового батальона составляют ребята – выходцы из Южной Осетии. Часть из них имеет практику ведения боевых действий по защите своего отечества в августе 2008 года. Все они также являются россиянами и имеют двойное гражданство, заключили контракт с Минобороны России и призваны через российские военкоматы.
Такая практика будет продолжаться, говорит Александр Шушукин, новое руководство Минобороны нас полностью поддерживает в этом вопросе. Есть даже решение, что число контрактников на российских военных базах будет увеличиваться, и командиру дано право набрать чуть ли не 900 человек, чем мы сейчас и занимаемся. Правда, процесс этот довольно трудный. Потому что российские военкоматы находятся за пределами границы, ну а местные военкоматы не всегда могут отобрать достойных кандидатов на службу в российскую армию. Ситуация осложняется еще и тем, что кандидат должен быть гражданином России, а получить российский паспорт очень непросто.
С призывниками тоже не все однозначно. Практически все они перед тем, как попасть в Южную Осетию, должны пройти курс молодого бойца и принять присягу. Этот процесс проходят в Моздоке и занимает около двух месяцев. На службу, освоение боевой специальности и слаживание экипажей, расчетов и отделений, взводов и рот остается чуть меньше десяти месяцев.
Еще сложнее с так называемыми специалистами. Их обучают в учебных центрах Южного военного округа или в каком-либо другом округе шесть месяцев, потом посылают в Цхинвал или Джаву на военную базу. И опять проблема. Время требуется не только на освоение программы боевой подготовки, но и на подготовку к выполнению боевой задачи, если, не дай бог, в этом возникнет потребность.
По оценке последних проверок, утверждает генерал Шушукин, соединение является боеготовым, способным выполнить боевую задачу по предназначению. Это личный состав доказал и на учениях, и на проверках. Кстати, с 1 апреля начинается очередная проверка. Будет проведено командно-штабное учение. Оно совместное с оперативной группой Минобороны Южной Осетии и с погрануправлением Российской Федерации в Южной Осетии. В течение пяти дней будут проверены все органы управления. Не только самой базы, но и органов управления подразделениями. Называется КШУ на местности, где будет дана оценка подготовки солдат последнего призыва. Проводит КШУ командующий 58-й армии. А с 8 апреля начнется проверка за зимний период обучения командующим ЮВО.
«Считаю, – заявил мне командир гвардейской Вапнярско-Берлинской базы, – что у нас коллектив слаженный. Есть свои внутренние проблемы, которые мы решаем. Солдаты приходят разные. И по физической подготовке, и по общеобразовательному уровню, и по дисциплине. Импонирует то, что с каждым полугодием у нас появляется все больше солдат с высшим образованием. На сегодняшний день у меня 18% солдат-срочников имеют высшее образование. Это, конечно, способствует быстрейшему освоению воинской специальности, и я стараюсь ставить их на ключевые должности, которые связаны с интеллектуальной работой, с новой техникой, которую они, благодаря пятилетней подготовке в вузе, осваивают очень быстро».
«Техникой, – говорит генерал, – мы вооружены на 100%. В прошлом году прошло перевооружение всей колесной базы. Часть техники, такое было принято решение, обновлена, но часть оставлена после августа 2008 года».
НА ПЕРЕДОВОЙ ПО ОСТАТОЧНОМУ ПРИНЦИПУ
Я побывал в парке боевых машин и на полигоне. Техника там стоит ухоженная, но все же далеко не новая. Танки Т-72, боевые машины пехоты времен афганской войны БМП-2, 152мм самоходки «Акация» и «Гиацинт-С», РСЗО БМ-21, минометы 120мм вряд ли могут считаться самыми современными. Но что есть, то есть. Мы разговорились с временно исполняющим обязанности начальника артиллерии базы капитаном Алексеем Новокрещеновым. Речь зашла о беспилотниках. Многим памятны события августа-2008, когда на разведку целей противника у нас летали дальние бомбардировщики Ту-22Р, штурмовики Су-25 и были сбиты грузинскими средствами ПВО. А противник использовал для подобных целей израильские БПЛА.
– Есть у вас БПЛА? – спросил я у капитана.
– Есть, – ответил он. – Но только у разведчиков.
Оказалось, что это разведка не артиллерийская, а общевойсковая. Если БПЛА обнаружит цель, они сообщают о ней своему командиру, тот, если сочтет нужным, передаст ее координаты артиллеристам. Те, в свою очередь, нанесут их на карту или прибор управления огнем (ПУО-9М – почти 50 лет назад, когда я служил срочную, работал именно на таком приборе. – В.Л.). Артиллеристы проведут необходимые расчеты и, получив команду на открытие огня, нанесут удар.
– Но цель за это время – пять или семь минут – уже уйдет далеко-далеко, – заметил я капитану.
– А мы сделаем упреждение, – ответил он.
О том, что у артиллеристов должны быть свои беспилотники, что между обнаружением цели и нанесением удара по ней не должно пройти и минуты, как это бывает в других армиях мира, наши артиллеристы, к сожалению, видимо, не догадываются.
Но не будем о грустном.
В снайперской роте, заметил я, дела обстоят намного лучше, чем у артиллеристов. Все винтовки здесь, как правило, СВД (7,62х54мм винтовка Драгунова), хотя, по идее, там должны быть ВСС (9х39мм винтовка снайперская специальная). Правда, есть и крупнокалиберные 12,7х107мм АСВК и несколько штук новеньких СВ-98 (7,62х54мм). Командир роты капитан Серей Касаткин считает, что с оружием у них все в порядке. При том что некоторые виды оснастки его подчиненные – почти все солдаты срочной службы – покупают за свои деньги. Но осваивают они свою военную специальность очень старательно. Я побывал с ними на горном полигоне и заметил, что ребята понимают – им придется встретиться с противником не на бумаге, а глаза в глаза. И от того, кто и как замаскируется, кто кого и как перехитрит и кто первым выстрелит, будет зависеть их жизнь. А такое понимание заставляет учиться военному делу, как говорили в советское время, настоящим образом.
Сергей Касаткин, как мне о нем рассказывали, – человек заслуженный. После окончания Казанского высшего танкового служил в Заполярье, на норвежской границе, в горном батальоне. Потом окончил школу снайперов под Санкт-Петербургом, стал там одним из лучших специалистов, победителем состязаний выпускников школы. Получил звание «снайпер второго уровня», теперь ждет вызова на состязание, чтобы подняться на ступеньку выше, а потом – еще выше. Снайперское оружие знает до тонкостей. Считает, что там, где нужно сделать только один, но абсолютно точный выстрел, винтовке необходим болтовой затвор. Примерно такой, как у биатлонистов или как у винтовки Мосина. А для современного динамичного общевойскового боя необходима самозарядная снайперская, такая как СВД, ВСС или «Винторез». Хотя многое тут зависит не только от винтовки, но и от человека, который ею владеет, от его боевого мастерства, от оптики, много чего еще... Даже от того, теплый или холодный ствол у твоей винтовки, холодные или теплые у тебя патроны…
В роте есть люди, как, например, старший прапорщик Олег Акулов, который прошел Чечню, побывал в сентябрьской передряге 2004 года в Беслане, был ранен гранатой, когда выносил из-под огня детей из захваченной боевиками школы, они на своем опыте учат мальчишек-солдат срочной службы, что у снайпера есть только один выстрел. И этот выстрел должен быть победным.
ДОМ У ПОДНОЖИЯ ГОРЫ
Кстати, у старшего прапорщика Олега Акулова – кавалера ордена Мужества за Беслан, отца трех детей, прослужившего в армии почти 20 лет, – квартиры до сих пор нет. Как нет ее и у капитана Алексея Новокрещенова, прослужившего в армии 20 календарей, а с выслугой за Чечню, где побывал четыре раза и награжден только медалью Суворова, – 28, нет своих квартир в России и у многих других офицеров, с которыми мы встречались на 4-й гвардейской военной базе. В том числе и у ветерана чеченской войны командира батальона разведки капитана Дмитрия Акулича. Зато здесь, в Цхинвале, офицеры живут достаточно прилично.
Трехкомнатная квартира со всеми удобствами (горячая и холодная вода, санузел, центральное отопление) на трех несемейных офицеров. Семейные – их 65, из них у 49 есть дети – обитают в отдельных квартирах. Кое-кто с подселением: одна квартира – на две семьи. Семьи разрешили привозить недавно, только с 1 января этого года. Но некоторые жены с детьми пробрались в Цхинвал, как говорят, «нелегально» раньше, жили не в военном городке, а в городе, на съемных квартирах.
Работы для них в городе и в городке нет. Все 290 гражданских должностей на базе заняты. В основном местным населением, что, по словам генерала, своеобразная гуманитарная помощь горожанам. Промышленности в Южной Осетии никакой нет, работы – тоже. И аутсорсинг, который активно присутствует на базе, в столовой, на уборке территории и даже в солдатских общежитиях и штабах, в медицинских учреждениях – это небольшое плечо поддержки, которое армия подставила городу.
Получают гражданские специалисты здесь не очень большие деньги, но и им рады. А вот солдаты тут, в отличие от своих сверстников в России, богачи. Дома их получка – 2 тыс. руб. в месяц, здесь в зависимости от должности от 10,5 тыс. до 25 тыс. Заместитель командира базы по воспитательной работе полковник Сергей Максимов сказал мне, что «те, кто дружит с головой, умудряются за время пребывания в Южной Осетии скопить себе приличную сумму на дембель». Но некоторые солдаты не стесняются продолжать тянуть деньги с родителей. Переводы и посылки приходят сюда регулярно – в среднем по 150 посылок в месяц, сообщили мне на местной полевой почте.
Не забывают наших офицеров и солдат за рубежом и отечественные артисты. Ансамбль песни и пляски имени Александрова в Цхинвале частый гость, как и местные фольклорные коллективы. Правда, выступать им приходится только в теплое время года под открытым небом, – клуба на базе до сих пор нет, как нет школы и детского сада, что, конечно, осложняет жизнь молодым офицерским семьям. Говорят, что в проект развития военного городка эти объекты заложены, выделены на них даже деньги, но когда и что будет – большой вопрос. В Цхинвале до сих пор не могут сделать нормальных дорог и уложить асфальт даже в центре.
Впрочем, о том, как живет, служит и учится военному делу личный состав 4-й гвардейской военной базы в Южной Осетии, вы можете узнать и из .
Цхинвал–Москва
Дарья Гармоненко 