У офицеров российской 7-й Краснодарской Краснознаменной военной базы все под контролем (на снимке лейтенант Дмитрий Кнут). Фото автора
Республика Абхазия отмечает 20-ю годовщину победы в Отечественной войне (так здесь называют вооруженное противостояние с Грузией в 1992–1993 годах) и пятилетие признания независимости страны со стороны России. В столице республики – Сухуме, в других городах курортного края проходят самые разные мероприятия, посвященные этим историческим датам. Одним из них стал круглый стол, который провели абхазский медиаклуб «Айнар» и московский политологический центр «Север-Юг». В повестке дня дискуссии планировалось обсудить три вопроса: вклад российских добровольцев в достижение победы Абхазии в войне 1992–1993 годов, российскую миротворческую миссию, которая стала де-факто гарантией безопасности республики в последние 20 лет, и перспективы развития российско-абхазских отношений после признания Москвой независимости Абхазии. Но фактически разговор свелся в основном к событиям начала девяностых годов прошлого века. Что не удивительно.За круглым столом собрались ветераны тех боев – один из тогдашних руководителей абхазских ополченцев, а ныне директор абхазского филиала Российского фонда «Институт евразийских исследований» Сократ Джинджолия, генерал-майор Вахтанг Цугба – военный комиссар Абхазии, генерал-майор Гарри Купалба – бывший заместитель министра обороны республики, директор Центра стратегических исследований при президенте Абхазии Олег Дамения, историк и ведущая телепередачи о добровольцах Ирина Агрба, генерал-майор Олег Аршба – заместитель министра иностранных дел Абхазии, председатель Союза добровольцев Карачаево-Черкессии Муса Такушинов, доброволец Мухамед Бли, координатор добровольческого движения во время войны, поэт Геннадий Аламия, Герой Республики Абхазия Гарик Саманба, генерал-полковник в отставке Александр Чиндаров – командовавший войсками ВДВ, размещенными на территории непризнанной тогда республики, советник президента Сергея Багапша капитан 1 ранга запаса Константин Сивков, автор этих строк, в начале девяностых военный корреспондент газеты «Известия», не раз побывавший в республике в разгар ее боев с грузинскими войсками, а также политологи преподаватель кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО Андрей Сушенцов и исполнительный директор политологического центра «Север-Юг» Алексей Власов.
БОЙЦЫ ВСПОМИНАЮТ
Круглый стол планировалось провести за два часа. Но в итоге он продлился в два раза дольше. Потому что нельзя было остановить воспоминания людей, которые заново переживали ту боль, которая пришла в республику после вероломного нападения на нее криминальных отрядов грузинского вора в законе Джабы Иоселиани, названных в Тбилиси освободительной армией, на мирные города и села республики, отказавшейся оставаться в составе независимой Грузии. Их рассказы о погибших друзьях и родственниках – стариках, женщинах и детях, о сожженных и разбомбленных домах, артиллерийских обстрелах Очамчира, Ткварчела и Сухума.
А еще о вырубленных садах и виноградниках, о нападении бандитов из «Белого легиона» на безвинных крестьян, минировании мостов и дорог, подрывах автобусов и машин, о безусых юношах и взрослых мужчинах, которые, как один, взялись за оружие и отстояли свою честь и свободу, независимость своей страны.
Много благодарственных слов было сказано участниками круглого стола в адрес добровольцев из многих регионов России, и в первую очередь с Северного Кавказа, которые пришли на помощь сражающейся республике. Военный комиссар Абхазии генерал-майор Вахтанг Цугба привел в своем выступлении такие цифры: в боях за независимость курортного края в 1992–1993 годах участвовали более 2 тыс. добровольцев, 270 из них сложили головы на полях сражений. Среди погибших были 169 выходцев из Северного Кавказа и Турции, 101 – из других областей и районов России. 55 бойцов похоронены в абхазской земле и на их мемориалах и могилах никогда не вянут свежие цветы. В республике установлен День добровольца, когда, что называется, и стар и млад приходят на эти погосты и отдают дань памяти защитникам братской страны.
Говорили присутствовавшие и о российской армии, которой распоряжением президента Ельцина запрещено было принимать участие в боевых действиях на стороне Абхазии и оказывать ей какую-либо военную помощь (глава Российской Федерации настаивал на территориальной целостности Грузии, хотя и не поддерживал кровопролития, что в Абхазии, что в Южной Осетии), тем не менее симпатии российских офицеров и солдат, находившихся в республике, были на стороне абхазов, сражающихся за свою свободу и независимость. Генерал-полковник Александр Чиндаров не скрывал, что он и его коллеги из руководства ВДВ, как и тогдашние министр обороны России генерал армии Павел Грачев и начальник Генерального штаба Вооруженных сил генерал-полковник Михаил Колесников, были на стороне сражающегося народа Абхазии.
«Мы все прекрасно помним, – рассказывал генерал, – как из Кировабада, так назывался тогда этого город Азербайджана, сейчас он называется Гянджа, был передислоцирован самолетами военно-транспортной авиации 345-й отдельный парашютно-десантный полк в Гудауту, в Бомбору. Он был связан по рукам и ногам, задач нет, ничего применить нельзя, но маленькая дубинка в защиту абхазского народа появилась. По мере осложнения обстановки группировка наращивалась. Начали грузины бомбить Абхазию, нам потребовалось усилить противовоздушную оборону, начали применять реактивную артиллерию, соответственно мы вынуждены были истребовать аналогичное вооружение для подавления этих средств. Министр обороны, после того как на первоначальном этапе российские военнослужащие выполнили свою задачу, вызвал меня, и мы полетели в Гудауту для решения всех этих задач. Что делать? Мы всю ночь разговаривали и пришли к выводу, что надо людям помочь. Весь народ собрался в Гудаутском районе, Ткварчал был заблокирован, в Гагре полыхали боевые действия, народ оттуда убежал, у них там все сожгли. В каждом доме в Гудаутском районе жили по 4–6 семей. Мне запомнились лица женщин того времени: черные одеяния, земляного цвета лица, впалые черные глаза без надежды, без ничего. И вот они, бедные, наверное, выдержали больше всех».
И хотя в словах некоторых выступающих прозвучала обида на тогдашнее руководство России, которое официально не поддержало борьбу Абхазии за независимость, тем не менее, оно не смогло помешать многим честным людям, как в армии, так и добровольцам, помочь абхазским ополченцам добиться победы над своим противником. И, конечно, много слов было сказано в адрес российских миротворцев, которые с 1994 года по 2008-й обеспечивали мирную жизнь на территории Абхазии, отдав за это 116 своих жизней. И, как подчеркнул один из выступающих, «не позволили Грузии преподнести НАТО, как свой вступительный взнос, подарок в виде 220 километров черноморского побережья».
КУРОРТ В БРОНЕЖИЛЕТЕ
Сейчас мирную жизнь Абхазии вместе с ее национальной армией защищает 7-я Краснодарская Краснознаменная орденов Кутузова и Красной звезды российская военная база, которая дислоцируется на территории Гудаутского и Очамчирского районов республики. Она была создана после грузинской агрессии в Южной Осетии в августе 2008 года в соответствии с соглашением о военном сотрудничестве, подписанном в сентябре 2009 года между Россией и Абхазией, а штаб ее размещен в городе Гудаута, на бывшем аэродроме Бомборы.
Официальных сведений о составе и вооружении российской военной базы нет. Но неофициально известно, что состоит она из трех мотострелковых (150 БТР-80) и одного танкового батальона (41 танк Т-90А), двух артиллерийских дивизионов 152-мм САУ 2С3 «Акация», дивизиона РСЗО «Град» и зенитно-ракетного полка С-300ПС. Еще в бригаде (база бригадного состава) есть разведывательный батальон, батальон связи, РХБЗ, МТО и всего остального, что необходимо для полного комплекта.
Быть в Абхазии и не найти хоть пару часов, чтобы побывать на российской военной базе, я, конечно, не мог. Но попал туда, как всегда, в неурочный момент. Командир вместе с первым заместителем министра обороны генералом армии Аркадием Бахиным, представителями штаба Сухопутных войск и Южного военного округа был на горном полигоне Цабал, где, как мне сказали, шла отработка задач по охране и обороне объектов зимней Олимпиады в Сочи (военнослужащие базы вместе с другими войсками, безусловно, будут участвовать в обеспечении ее безопасности). И то короткое время, которое у меня было, я провел на стрельбище бригады и в ее расположении (все это – в фоторепортаже на стр. 4–5), познакомился и поговорил с некоторыми из ее военнослужащих.
Один из них – контрактник старшина Александр Бакаев, командир комплексного взвода по подготовке солдат и сержантов к действиям на вооружении бронетранспортера, противотанкового ракетного комплекса «Штурм», танкового оружия, пулеметов, автоматов и гранатометов. Он привлек мое внимание двумя рядами орденских планок на своей куртке. Я насчитал ровно восемь наград. Как пояснил старшина, это медали «За воинскую доблесть» 1-й и 2-й степени, «За ратную доблесть», «За участие в контртеррористических операциях на Северном Кавказе (в Чечне)», «За поддержание мира в Абхазии», «За укрепление боевого содружества», «За службу в спецназе», «За выслугу лет»…
Как оказалось, на войне в Чечне старшина побывал дважды и почти десять с лишним лет защищал мир и безопасность Абхазии в миротворческих войсках. Не раз принимал участие в боях с грузинскими террористами из «Белого легиона», которые проникали на территорию республики, минировали мосты и дороги, взрывали переправы, сопровождал колонны с гуманитарными грузами. Так было в Гальском районе, на берегу Ингури, так и в зоне ответственности российских миротворцев на грузинской стороне в районе Зугдиди.
Все эти случаи Бакаев называет «казусами», некоторые из них запомнились даже тем, что на разбор ситуации прилетал даже президент Саакашвили. И хотя зачинщиками стычки между российскими и грузинскими спецназовцами были именно грузины, Саакашвили всю вину возложил на русских миротворцев, перед телекамерами громогласно потребовал их вывода с территории Грузии. Александр говорит, что этот «казус» выложен на YouTube, и можно посмотреть, кто был прав, а кто нет. Принимал он участие и в событиях 2008 года, когда грузины, пытаясь воспрепятствовать движениям российских БТР, выставляли перед ними женщин и детей. Рассказывать об этом он не любит, но не забывает.
Служит старшина Бакаев в армии почти двадцать лет. Учился в Омском высшем общевойсковом командном училище, но за 2 месяца до выпуска был отчислен за драку. Хотя погоны не снял, а поехал отдавать долг то ли родине, то ли своей мечте в самую горячую точку – на Кавказ. Здесь женился, воспитывает дочку. Семья с ним в Гудауте. Квартиры у него нет, снимает комнату, платит за нее 6 тыс. из получки в 47 тыс.
Офицер пресс-службы Южного военного округа, прикомандированный к базе, майор Андрей Игнатьев сказал мне, что здесь, в Абхазии, все военнослужащие получают к своим «российским» окладам дополнительно еще 40%. Кто-то живет в старых домах, которые остались здесь еще с советских времен, кто-то во вполне благоустроенных общежитиях, кто-то снимает квартиру в городе. Но уже заложен новый дом на 360 квартир, база будет стоять тут долго, и проблем с бесквартирными не будет.
С обустройством быта для солдат и сержантов срочной службы все гораздо проще. Для них возведены сборные казармы, где есть все необходимое для жизни и отдыха. Плазменные телевизоры, кондиционеры, теплая вода, душевые, даже пылесосы. Я побывал в одной из казарм разведывательного батальона и увидел все это сам. Живут тут ребята не так свободно, как, положим, в Таманской мотострелковой дивизии в Алабино, под Москвой. Койки стоят в два этажа, но помещения светлые, одеяла теплые, матрасы мягкие. Хотя солдатская служба, знаю по себе, никогда медом не была и не будет. И служить в Абхазии – на курорте, но на военной базе, где по восемь часов в день занятия по боевой подготовке, в каске, бронежилете, с автоматом и полной выкладкой на солдатских плечах, так же трудно, как где-нибудь под Питером.
Но, как известно, солдат судьбу не выбирает.
СУХУМ ПРИХОДИТ В СЕБЯ
Когда ты находишься в столице Абхазии, то волей-неволей обращаешь внимание на то, что здесь произошло за последние двадцать лет, когда ты в последний раз посещал этот город. Тогда, в 1993 году, Сухум был похож на послевоенный Сталинград – сожженные и разрушенные от обстрелов «градами» и ствольной артиллерией дома, раскуроченные сады, ямы и рвы на дорогах – следы непрерывных бомбежек. И выщербленные осколками стены уцелевших зданий…
Дороги сейчас в Сухуме, особенно на центральных магистралях, как и по всему побережью республики, в великолепном состоянии. Ни рытвин, ни выбоин – им могут позавидовать даже некоторые участки федеральной трассы Москва–Санкт-Петербург. В Южной Осетии, которая, правда, гораздо чаще, чем Абхазия, подвергалась грузинской агрессии, таких дорог пока нет. Да и многие здания в центре абхазской столицы уже отремонтированы и за пальмами, платанами, акациями и олеандровыми кустами выглядят как новенькие. А за строительными лесами, за кранами, поднявшимися в небо, заметна работа по восстановлению утраченного. Но на окраинах, в жилых районах следы войны все еще резко бросаются в глаза. И по сгоревшим остовам многоэтажек, до ремонта которых еще не дошли руки или на которые пока не хватает средств. И по дорогам, которые тоже ждут не дождутся своего обновления.
Раны войны залечить очень непросто и за двадцать лет. Хотя есть специальная российская федеральная программа по оказанию помощи республике в восстановлении всего комплекса ее хозяйства. Только вот все сразу сделать не получается.
Но вот что радует. В Абхазии сейчас очень много отдыхающих из России. Работают практически все санатории. Цены – божеские. Хотя уровень сервиса, как говорят те, кто там побывал, как и на всем черноморском побережье, еще оставляет желать лучшего. С Турцией и Египтом пока не сравнить. Хотя для кого-то это не самый главный вопрос, а главный – безопасность для всех, кто приезжает сюда на отдых.
Российская военная база и армия Абхазии эту безопасность гарантируют. И не только нынешней осенью.
Сухум–Москва