Вадим Макаренко Сегодня Турция для Иракского Курдистана – это и логистический тыл в нефтегазовых отношениях с Багдадом, и окно в мир, потому что все или почти все идет через Турцию. Перспективы, как всегда на подъеме, радужные, но никто не может точно сказать, насколько даже достигнутые результаты необратимы. Дело в том, что турецко-курдские отношения развиваются в интересах обеих сторон: не только курды рассчитывают на вырост, то есть планируя свои шаги наперед, но и премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган рассчитывает на будущее дивиденды – в частности, на курдские голоса уже на выборах наступающего года. Есть, думаю, и другой расчет, правда, более дальний, на финансовые возможности – «нефтедоллары», которые в большем объеме день ото дня будет генерировать Курдистан, запускающий в оборот месторождения. Момент истины наступит, когда производство нефти сравняется с той долей, какую Курдистан должен получать из федерального бюджета, куда должны пока поступать все доходы от продажи нефти Ирака. Это должно произойти уже через пару лет. Возможно, что тогда будет сделан следующий шаг к полной экономической самостоятельности от федерального Центра, которая уже сейчас существует де-факто.
Ясно, что с ростом экспорта нефти будет невозможно инвестировать всю выручку от продажи нефти непосредственно в Иракском Курдистане: маловат регион. Уже сейчас идет борьба за то, где будут храниться эти деньги. Если эти средства будут размещаться на депозитах в турецких банках, то уже только это могло бы стать финансовой базой для нового этапа турецкого экономического роста, а возможно, и существенного расширения политического влияния в тюркском мире. Имперское мышление – неоосманское или какое-то другое – требует значительных затрат, которые невозможны, если нет источника природного богатства. Экономическое значение для Турции отношений с Иракским Курдистаном ощутимо уже и сегодня, но буквально через пару лет оно окажется на принципиально ином уровне.
ЭРБИЛЬ НАДЕЕТСЯ НА СОСЕДКУ
У курдов Ирака интересы скромнее. Прежде всего им надо устоять в борьбе с централизаторской хваткой Нури эль-Малики, дождаться того периода, когда федеративное устройство, признано же оно в Объединенных Арабских Эмиратах, получит свое признание в Ираке. Это было бы идеальным решением проблемы, а отношения с Турцией утратили бы свою рискованную исключительность. Проблема в том, что почти невозможно просчитать, когда это случится. Многое об осуществимости этой перспективы можно будет сказать после предстоящих в 2014 году выборов в парламент Ирака. Пока же приходится ждать, и в этих условиях Турция – единственная реальная отдушина. Конечно, можно предположить, что возможно создание турко-курдской федерации, но помимо того, что курды будут в ней вторичным компонентом, это столь отдаленная перспектива, прежде всего из-за собственно внутрикурдских отношений, что серьезно о ней говорить пока не стоит. Для иракских курдов альтернатива Турции – это только сам Ирак, который мог бы стать реальной федерацией, что предусмотрено Конституцией (2005 года), а курды могли бы занять важные экономические позиции в стране не только в составе региона, но и индивидуально как предприниматели. Но это пока только на бумаге.
Сегодня не имеющие альтернативы турецко-курдские отношения несут для обеих сторон значительный риск. Так, Иракский Курдистан, прибавляя день ото дня в экономическом весе, становится все более зависимым от внешних факторов и с точки зрения своей экономической безопасности. Эрбилю давно пора поставить вопрос, до какой степени, не имея железных гарантий налаженным экономическим связям, он может втягиваться в новый стиль жизни. Ведь если произойдет сбой и «турецкое окно» по какой-то причине захлопнется хотя бы на время, это создаст серьезную кризисную ситуацию внутри Иракского Курдистана. Гарантией нынешнего уровня отношений, которые формально намного превышают то, что можно позволить в отношениях с регионом другой страны, выступает исключительно премьер-министр Эрдоган, но его собственное положение в стране не является столь уж надежным, чтобы только на этом одном факторе можно было строить серьезную политику.
Турецкая Республика быстро эволюционизирует, при этом отходя от пути, который наметил Кемаль Ататюрк. Дело даже не в том, что ислам приобретает больший вес и значение, что, правда, меняет лицо современной Турции, но главное, что тот политический порядок, который возник после ограничения власти военных и дал Партии справедливости и развития шанс прийти к власти, быстро уходит в прошлое. Уходит не без борьбы, как показывают и кризис Гизи, и нынешний коррупционный скандал в самых верхах, который погасить будет непросто. Нарастает авторитаризм премьер-министра, который к тому же рассчитывает стать президентом, чтобы и де-юре получить персональную политическую власть, какой является власть президента в президентской республике. Но смысл изменений политической власти в сторону президентской республики будет для Эрдогана только в том случае, если он займет этот пост. И именно для этого ему нужны голоса турецких курдов, которые и на прошлых выборах помогали ему получить большинство на парламентских выборах.
КУРДСКАЯ КАРТА ЭРДОГАНА
Структура сознания курдского электората такова, что он проголосует за авторитарную власть, если та станет на путь признания и самих курдов, и курдских интересов. Это – позитивно, но политическая культура курдов Турции еще долго не будет включать в качестве доминирующего тот тип демократии, за который борется с Эрдоганом собственно турецкая либеральная оппозиция. Курды, в массе поддерживающие авторитарную РПК (а какой еще может быть партия, 30 лет ведущая вооруженную борьбу?), нужны Эрдогану. Выступив защитником их этнических прав (сегодня вопрос в том, насколько этническое в самосознании курдов превышает религиозную составляющую, с чем столкнулись в Иракском Курдистане), он может с их голосами, по сути, архаизировать, упростить политическую структуру страны. Вся власть в ней будет сосредоточена в руках главы государства, точнее – непосредственно в руках Эрдогана.
Конечно, такой тип политического устройства имеет достоинства для определенных периодов, но казалось, что Турция уже прошла то время, когда экономическое развитие было приоритетом перед демократией и качеством жизни. Более того, сегодня вряд ли этот процесс добавит Турции процентов к экономическому росту, потому что изменились сами факторы экономического роста: сопротивляться негативным аспектам глобализации можно, только адекватно вписываясь в этот процесс, а это требует политической свободы и создания привлекательного инвестиционного климата. Все это лежит в противоположной стороне от того направления, в котором разворачивает Турцию Реджеп Эрдоган. Но если Эрдоган добьется своего и покажет, что на его положение как лидера страны можно положиться, это, безусловно, усилит турецко-курдскую спайку и снизит готовность и желание Эрбиля договариваться со своими, «иракскими», арабами.
