Жизни военных успевают спасти в течение "золотого часа"

Современное специализированное оборудование и комфортные условия позволяют пациентам максимально полно решить возникшие проблемы. Фото предоставлено 3-м ЦВКГ им. А.А. Вишневского

Медицинское обеспечение вооруженных сил – это сложный комплекс мероприятий, от своевременной, правильной и эффективной реализации которого в полном смысле этого слова зависят жизнь и здоровье всех военнослужащих. Корреспондент «НВО» Николай ПОРОСКОВ встретился с начальником 3-го Центрального военного клинического госпиталя им. А.А. Вишневского заслуженным врачом Российской Федерации, доктором медицинских наук, генерал-майором медицинской службы Александром ЕСИПОВЫМ и попросил его ответить на ряд вопросов.

– Не так давно мой родственник, вице-адмирал в отставке, вынужден был более двух недель ждать очереди, чтобы лечь в госпиталь на лечение. Если уж адмиралы вынуждены ждать, что говорить об офицерах чином поменьше! Почему возникают очереди на лечение? Какова ситуация в одном из самых известных лечебных учреждений Министерства обороны России – 3-м Центральном военном клиническом госпитале имени А.А. Вишневского?

– В Московском регионе проживает немало граждан, имеющих право на лечение в военных госпиталях. Кроме того, сюда устремляются пациенты, которым не могут помочь в регионах, отдаленных гарнизонах. Коечная сеть соответствует потребностям в их госпитализации, однако многие хотят получить медицинскую помощь в стационаре до теплого времени года, с наступлением которого можно провести время уже в санатории или на даче. Поэтому возникают так называемые сезонные очереди осенью и зимой, и относительное затишье – летом.

Но главный критерий при госпитализации – не воинское звание, не заслуги, а необходимость в срочном оказании медицинской помощи. Пациенты, нуждающиеся в ней по жизненным показаниям, немедленно направляются в операционные, в блоки интенсивной терапии и реанимации. Госпитализируются без промедления и пациенты, медицинскую помощь которым необходимо  оказать в течение нескольких часов, чтобы предупредить развитие возможных осложнений. Это категория экстренных и неотложных больных, для которых двери госпиталя открыты в любое время дня и ночи. Для их госпитализации всегда имеются зарезервированные места, помощь таким больным оказывает дежурный медицинский персонал, работающий круглосуточно. Ежедневно в нашем госпитале на «боевое дежурство» заступают почти полсотни врачей различных медицинских специальностей, чьи знания и умения могут спасти чью-то жизнь.

Что касается пациентов, направляемых поликлиниками для плановой медицинской помощи, то их госпитализируют по мере возможностей госпиталя: при наличии свободных мест – быстро, однако, если профильные отделения полностью загружены, приходится немного подождать. Это общепринятая мировая практика в работе учреждений здравоохранения. Даже в западных странах с так называемой развитой экономикой нормальным считается ожидание госпитализации в несколько месяцев. В нашей стране предельным сроком ожидания плановой госпитализации принято считать не более 30 дней.

Ситуация в нашем госпитале осложняется тем, что очень многие пациенты, особенно уже лечившиеся у нас, хотят попасть именно к нам. За счет интенсификации труда, внедрения малоинвазивных технологий лечения пока удается уменьшить средний срок пребывания больных. За счет этого среднее время ожидания плановой госпитализации держится на уровне 2–3 недель.

Льготы по первоочередному обслуживанию (при одинаковой срочности вмешательства) предоставляются по закону участникам Великой Отечественной и других войн и конфликтов, Героям Советского Союза и России.

Пациенты, получающие услуги за плату, госпитализируются не в ущерб имеющим право на лечение в военных госпиталях и только при наличии свободных мест.

– Военные, особенно отставники, почти уверены, что все внимание госпитального персонала направлено на платных больных, а заслуженные офицеры и даже генералы обслуживаются по остаточному принципу. Так ли это? И какое место занимает в работе госпиталя платная медицина?

– Конечно же, это не так, действующие военнослужащие и ветераны военной службы всегда были и будут в центре внимания, окружены заботой в нашем госпитале. Во всяком случае, мы стремимся прививать такое отношение к ним всему медицинскому и обслуживающему персоналу госпиталя. О каком остаточном принципе может идти речь, если практически все средства, поступившие от платных больных, мы направляем на улучшение медицинского обслуживания основного контингента, на ремонт госпиталя, создание в нем уюта! Особенно в нынешней экономической ситуации, когда необходимо подставить плечо государству, помочь ему справиться с финансированием весьма дорогостоящего здравоохранения.

Сегодня при оказании медицинской помощи используются инновационные лекарства и оборудование, расходные медицинские материалы. Все это стоит немалых денег, и не всегда можно предусмотреть выделение для этого достаточных средств. Тем более что Министерством обороны два года назад принято решение об изменении правого статуса и формы хозяйствования госпиталя – с казенного на бюджетное учреждение. Это означает, что госпиталь, помимо субсидии, получаемой из бюджета, должен участвовать в финансировании содержания госпиталя за счет внебюджетных источников. Поэтому мы вынуждены развивать так называемую платную медицину, но не в ущерб нашему основному предназначению, а во благо именно тех, для кого и создан госпиталь.

– Из кого состоит основная часть больных, проходящих у вас лечение?

– До 85% ежегодно получающих лечение больных – это военнослужащие и пенсионеры Министерства обороны России, а также члены их семей. Больше 70% военнослужащих и пенсионеров – ветераны военной службы старше 50 лет.

– На ваше лечебное учреждение распространяется понятие «мобилизационная готовность»? Что госпиталю вменяется на тот случай, «если завтра война»? Принимали врачи госпиталя участие в боевых действиях? Как используется их опыт?

– Наш госпиталь прежде всего военный, имеет предназначение и на военное время, участвует и в ликвидации медицинских последствий чрезвычайных ситуаций. Поэтому наряду с лечебно-диагностическим процессом в подразделениях госпиталя ведется подготовка всего персонала к действиям в особых условиях. Регулярно проводятся тренировки и учения, вырабатываются соответствующие навыки. В госпиталь достаточно часто доставляются раненые военнослужащие и пациенты с так называемой тематической патологией, близкой к боевой травме. Большой опыт приобретен нашими хирургами во время боевых операций на Северном Кавказе, когда они выезжали для оказания помощи в «прифронтовые» госпитали. Тогда был налажен и «воздушный мост»: раненые в течение суток оказывались на койках нашего госпиталя.

В этот период мы научились делать уникальные реконструктивно-восстановительные операции после минно-взрывных ранений, буквально собирать остатки конечностей, восстанавливать их кровоснабжение и сохранять опорную функцию.

Сегодня в госпитале работают более 120 врачей, имеющих боевой опыт. Это участники событий в Афганистане, локальных конфликтов на Северном Кавказе. Многие из них имеют боевые награды.

– Нельзя ли перечислить операции, которыми врачи госпиталя по праву гордятся, которые оставили след в истории вашего лечебного учреждения?

– Те редкие малоинвазивные органосохраняющие операции, которые выполнялись в нашем госпитале всего пять лет назад, поставлены на поток и стали «рутинными». Сегодня более половины оперативных вмешательств относятся к высокотехнологичным, среди них есть освоенные лишь в некоторых клиниках Москвы. Это операции на сердце и крупных сосудах, проводимые малоинвазивным способом, протезирование аорты и других крупных кровеносных сосудов, операции на магистральных артериях головы, нейрохирургические операции с применением микрохирургической техники, эндопротезирование крупных суставов.

Наука врачевания сегодня достигла больших высот. Фото предоставлено 3-м ЦВКГ им. А.А. Вишневского

– Можете назвать известных людей, проходивших у вас лечение? Если не фамилии, то хотя бы должности.

– Такие случаи, несомненно, имеют место, но сам факт пребывания этих людей в лечебном учреждении уже является медицинской тайной.

– Более двух третей больных госпиталя предпочитают единственный в Вооруженных силах России Центр традиционной медицины. Что это за Центр?

– Действительно, Центр традиционной медицины нашего госпиталя – единственный в Вооруженных силах России. Основан в январе 1993 года на базе отделения нетрадиционных методов лечения. В нем два коечных отделения терапевтического профиля, отделение рефлексотерапии, кабинет мануальной терапии, психотерапевтический кабинет, где лечат пациентов с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта, легочного аппарата, лиц с гипертонической болезнью, нарушениями жирового обмена и аллергическими заболеваниями. В отделениях и кабинетах проводится разгрузочно-диетическая терапия, иглорефлексотерапия, мануальная терапия, больным назначаются гомеопатические средства и микстуры из сборов лекарственных трав. Достигнуты неплохие результаты в лечении пациентов с ишемической болезнью сердца, стенозирующим атеросклерозом коронарных артерий.

– При вашем руководстве госпиталем подле него появилась вертолетная площадка. Как это случилось? Какова роль, если так можно сказать, авиационной составляющей в работе госпиталя?

– Прежде раненых непосредственно из районов боевых действий самолетами доставляли на подмосковные аэродромы, дальше везли в госпитали санитарными автомобилями. В мегаполисе это занимает много времени и не идет на пользу состоянию больных. С появлением вертолетной площадки мы получили возможность оперативно доставлять наиболее тяжелых пациентов непосредственно в госпиталь. Это позволит повысить вероятность спасения жизней, избежать осложнений, быстрее восстановить здоровье раненых.

Кроме того, возможность принимать вертолеты санавиации позволяет наладить взаимодействие со службами МЧС, а в перспективе и скорой медицинской помощи, доставляющих пациентов с мест происшествий в состоянии, когда дорога каждая минута. В медицине существует правило «золотого часа»: именно за первый час пострадавшему можно оказать наиболее действенную помощь. Организм человека устроен природой так, что максимальные компенсаторные функции при внезапных и серьезных повреждениях эффективно поддерживают стабильное состояние примерно в течение одного часа. Это правило работает при тяжелых травмах, инфарктах, инсультах и целом ряде других состояний. Таким образом, вертолетная площадка – не только важное логистическое мероприятие, она дает возможность полноценного возвращения пациента к нормальной жизни и труду.

Именно поэтому, как только мне доверили руководство госпиталем, я приложил все усилия для создания вертолетной площадки. Замечу, в условиях Московского региона это очень непростое дело. Подробный рассказ займет слишком много времени: массу бюрократических и иных препон пришлось преодолеть, чтобы сделать очевидно полезное для всех дело. Сейчас мы практически готовы к приему санитарного авиатранспорта.

– Сегодня, в пору санкций, часто говорят об импортозамещении. Этот термин применим к медицине и к вашему госпиталю?

– Целиком и полностью. Ведь цель импортозамещения – не запретить иностранную технику, а укрепить собственную базу по производству медицинского оборудования и расходных материалов, лекарств. Да, предпочтение при их закупках по ряду позиций теперь будет отдаваться российским производителям. Это не значит, что все иностранное будет запрещено. Тем более что некоторое зарубежное медицинское оборудование нам пока нечем заменить, нет даже технологий для его производства.

Не обойтись, к примеру, без импортных ангиографов, магнитно-резонансных томографов, аппаратов УЗИ экспертного класса и другого. Но кое-чему из иностранной медтехники сегодня легко найти адекватную замену: 90% рентгеноборудования в нашем госпитале – отечественного производства. Велика доля российских аппаратов для наркоза, электрокардиографов, расходных материалов для офтальмологии, ортопедии, травматологии. В общем, многому у нас есть достойная альтернатива. Это подтверждает мониторинг поломок, простоя оборудования: зачастую отличий между российской и зарубежной техникой нет. Есть, скорее, укоренившиеся мифы, что импортное лучше нашего.

– Ваши сотрудники (цитирую один из отзывов) даже консультируют коллег из-за рубежа – по скайпу на английском. Много у вас таких врачей? Откуда их берете?

– Наши врачи регулярно участвуют в международных конгрессах, конференциях, выступают там с докладами. Это требует знания иностранных языков. Кроме того, наши врачи выезжают за рубеж для обмена опытом, овладения новыми технологиями, практическими навыками эксплуатации инновационной техники и оборудования.

Кстати, и к нам в госпиталь для изучения опыта ежегодно приезжают делегации военных медиков различных стран. В 2015–2016 годах у нас побывали коллеги из Швейцарии, Бельгии,  Таиланда. При общении врачи устанавливают между собой тесные связи и нередко консультируют друг друга, в том числе и с использованием современных дистанционных средств связи.

– На территории вашего госпиталя стоит действующая церковь. Это тоже для оздоровления пациентов?

– Церковь – это духовная лечебница. Как известно, «болит душа – страдает тело». Существует причинно-следственная связь между грехом и болезнью.

Храм открыт для всех и каждого. Зайдите в него во время богослужения и увидите представителей медицинского персонала и преимущественно пациентов и их родственников. Перед операцией больные и их родственники, нередко и врачи-хирурги берут благословение у священника, исповедуются и причащаются.

Храм носит имя святителя Луки, в миру Валентин Феликсович Войно-Яссенецкий, который в сталинские времена поверх архиерейской рясы носил халат врача, как правило, не начинал операцию без молитвы, и результат хирургический был налицо – операции завершались успешно. Священник Лука был главным врачом различных госпиталей, профессором Симферопольского медицинского института, удостоен сталинской премии за классический научный труд «Очерки гнойной хирургии».

– Расскажите ваш любимый врачебный анекдот.

– Анекдоты рождаются в нашей повседневной жизни. Идет утренний доклад дежурного хирурга: «За ночь поступило два легких случая: автокатастрофа и производственная травма, и один тяжелый: муж отказался мыть посуду».