ЦРУ берет реванш

Будущий директор ЦРУ Джон Маккоун (на фото – в центре) в администрации президента Эйзенхауэра (на фото – слева) возглавлял Комиссию по атомной энергии. Фото с сайта www.energy.gov

Американские военная и гражданская разведки всегда существовали в атмосфере соперничества, хотя и от сотрудничества ни одна из сторон явно не отказывалась. В период Второй мировой войны и в первые послевоенные годы ситуация в формате отношений ЦРУ – военная разведка в целом оставалась относительно спокойной, однако на рубеже 50–60-х годов ситуация достаточно быстро стала меняться. Такие видные деятели военной разведки, как адмирал С. Сауэрс, генерал ВВС Х. Ванденберг, адмирал Р. Хилленкоттер и генерал Б. Смит, в совместном заявлении констатировали, что разведка должна быть прежде всего обеспечивающим органом ВС, снабжая их необходимой для ведения военных действий информацией, а не подменять ВС как боевую силу и тем более не вмешиваться в политику. Высказывались опасения, что увлечение разведки политическими интригами затруднит решение военных проблем, снизит достоверность необходимой для ВС информации.

В конце концов военные разведчики, по сути, из всех организаций Министерства обороны США высказали пожелание иметь свою централизованную структуру управления, независимую от ЦРУ. В свою очередь, глава ЦРУ Аллен Даллес не без основания полагал, что в случае централизации управления военной разведкой руководящий ею новый орган с неизбежностью встанет на одну ступень с ЦРУ, а его руководитель автоматически будет иметь прямой доступ к президенту, минуя главу ЦРУ. Более того, авторитет нового органа возрастет и в связи с тем, что централизованно обработанная информация из технических средств военной разведки и представленная руководству страны, будет качественно более высокого уровня, чем полученная от аналогичных, но более ограниченных по своим возможностям источников, подведомственных ЦРУ.

БЕЛЫЙ ДОМ ИДЕТ НАВСТРЕЧУ ПЕНТАГОНУ

Несмотря на мощное сопротивление реализации этой идее со стороны ЦРУ и лично его руководителя А. Даллеса, в президентской администрации начали склоняться в пользу точки зрения Пентагона. Поводом для окончательного решения на этот счет стали горячие дебаты в начале 1960 года в законодательных органах власти США, где представители разведки видов ВС выразили свое полное несогласие с разведоценкой ЦРУ относительно темпов роста военного потенциала СССР и особенно его ракетно-ядерного оружия. Для урегулирования конфликта вопрос был передан в специальную объединенную группу представителей разведслужб во главе с генеральным инспектором ЦРУ Лаймоном Кирпатриком. В конце 1960 года группа разработала свои рекомендации и была вынуждена признать необходимость учреждения центрального органа военной разведки и ввести его руководителя в состав Совета по разведке вместо руководителей трех самостоятельных разведслужб видов ВС США. Примечательно, что это предложение поддержал Том Гейтс, министр обороны уходящей с политической сцены администрации Эйзенхауэра, и воспринял как руководство к действию новый глава военного ведомства уже демократической администрации Роберт Макнамара. Последний, являясь кандидатом демократов на пост министра еще в период выборной кампании, по его собственному признанию, был поражен «расточительностью, вызванной дублированием работы разведорганов не только в Разведсообществе страны в целом, но и в рамках национальных ВС в частности.

Таким образом, идея о создании централизованного органа управления военной разведкой в принципиальном плане не вызывала особых возражений в среде победивших на президентских выборах демократов, но решение на этот счет было отложено на некоторое время по объективным и субъективным причинам. В том же 1960 году в рамках Министерства обороны была создана новая самостоятельная разведывательная структура – Национальное управление воздушно-космической разведки (НУВКР), что официально обусловливалось срочными потребностями в «охвате» территории «потенциального противника» в лице СССР, успехи которого в создании ракетно-ядерного потенциала вызывали все большую обеспокоенность в Вашингтоне, и против чего не могло возражать ЦРУ, руководство которого осознавало объективную необходимость по крайней мере в централизации управления космической, а вместе с ней и воздушной разведкой.

Вашингтонские ястребы бросили на вьетнамцев все силы, включая стратегические бомбардировщики. Фото с сайта www.af.mil

Смена президентской власти в январе 1961 года и переход Белого дома от республиканцев к демократам почти автоматически предполагали и смену руководства в ЦРУ, что с большой вероятностью было чревато и существенными организационными изменениями в рамках Разведывательного сообщества США в целом.

Однако директор ЦРУ А. Даллес и его окружение тем не менее в предвидении возможных перемен продолжали «играть в свою игру». Стараясь угодить кандидатам от обеих конкурирующих политических партий, ЦРУ вместе с тем было озадачено намерением выдвиженца республиканцев на высший пост в стране вице-президента Ричарда Никсона уменьшить влияние разведчиков на процесс выработки решений в Белом доме. В этих условиях Даллес при поддержке определенных кругов в спецслужбах страны весьма благосклонно воспринимал нарастающую популярность среди избирателей «сравнительно неопытного» сенатора-демократа Джона Кеннеди, который в конце концов и одержал победу на выборах.

ОПАЛА ДАЛЛЕСА

По мнению многих американских исследователей, самоуверенность Даллеса явилась причиной того, что он неправильно просчитал возможную реакцию нового президента на спланированную еще при его предшественнике операцию по вторжению в апреле 1961 года на территорию революционной Кубы (высадка десанта в заливе Кочинос) поддерживаемых ЦРУ кубинских наемников-контрреволюционеров. Это якобы и явилось непосредственным поводом к последующей опале всемогущего Даллеса. Несмотря на то что впоследствии Дж. Кеннеди, как руководитель страны, всю ответственность за провал операции взял на себя, ему пришлось приложить немало усилий, для того чтобы попытаться исключить подобное впредь. Кеннеди первоначально решил подвергнуть анализу деятельность спецслужб накануне и в ходе провалившейся операции, для чего он создал специальную комиссию.

Выяснилось, что, несмотря на предостережение лично Кеннеди в адрес руководства ЦРУ относительно необходимости «досконального изучения каждого шага операции и ее возможных последствий», руководители этого разведывательного ведомства не только не смогли обеспечить вторжение с материально-технической и оперативной точек зрения, но и периодически вводили в заблуждение руководство страны о ходе подготовки операции и ее «политическом прикрытии». Определенную долю ответственности, как показало последующее расследование, несли и военные. Президент буквально накануне вторжения категорически запретил участие американских Вооруженных сил в данной операции. Министр обороны Роберт Макнамара, Комитет начальников штабов и официальные представители американской военной разведки тем не менее предварительно дали заключение, что «с военной точки зрения успех намечаемой операции не вызывает сомнения». Оптимизм внушала организованная ЦРУ по согласованию с американскими военными подготовка кубинских мятежников в тренировочных лагерях СВ США в Панаме и других соседних странах, а также решение о выделении сначала 16, а затем 8 легких истребителей-бомбардировщиков из состава Национальной гвардии ВВС США (штат Арканзас) для обеспечения высадки кубинского десанта в заливе Кочинос.

Однако Даллес и его окружение пошли на беспрецедентный шаг, пытаясь взвалить ответственность за провал на президентскую администрацию, которая якобы «связала разведчиков и военных по рукам и ногам», не позволив им поддержать силы вторжения «даже на минимальном уровне». Все эти факты вызвали острое недовольство новой президентской администрации руководством ЦРУ и вновь, хотя на этот раз и без последствий, инициировали вопрос о разделении полномочий директора Центральной разведки и директора ЦРУ.

23 ноября 1961 года Даллес получил «почетную» отставку (умер 30 января 1969 года от осложнения в легких, вызванного азиатским гриппом), и президент Кеннеди объявил о назначении нового директора ЦРУ. Он остановил свой выбор на Джоне Маккоуне, занимавшем пост заместителя министра ВВС в администрации Гарри Трумэна и директора Агентства по атомной энергии в администрации Дуайта Эйзенхауэра. Вслед за этим постепенно были заменены все преданные Даллесу его заместители. Примечательно, что вместо заместителя главы ЦРУ генерала Кейбелла был назначен другой генерал – Сильвестр Картер, даже несмотря на то, что Кеннеди первоначально хотел видеть на этом посту гражданское лицо. Однако военный истеблишмент при поддержке конгрессменов настоял на кандидатуре военного. В этих условиях весьма существенным и чреватым негативными последствиями для ЦРУ было решение президента о том, что отныне управление не должно руководить какими-либо «специальными военизированными операциями», в специфике осуществления которых якобы лучше разбираются военные спецслужбы. Маккоун поддержал президента, публично заявив, что ЦРУ должно «собирать разведывательную информацию, анализировать и оценивать ее», а не превращаться в «ведомство плащей и кинжалов».

НА АРЕНУ ВЫХОДИТ РУМО

Пленные наемники после неудачной акции в заливе Кочинос. Фото 1961 года

1 октября 1961 года в соответствии с директивой Министерства обороны № 510521 было учреждено Разведывательное управление МО (РУМО), чтобы, как отмечали представители президентской администрации, «поставить над военными разведками всех видов ВС централизованный орган, принимающий решения и отдающий приказы». РУМО получило разрешение создавать за границей свою агентурную сеть, неподконтрольную ЦРУ. Такая широта полномочий РУМО вызвала «мягкие» возражения со стороны нового руководства ЦРУ, утверждавшего, что «нет практически ни одной сферы деятельности централизованной военной разведки, которой уже не занималось бы ЦРУ». Но было уже поздно.

Первым начальником РУМО, занимавшим эту должность с октября 1961 по сентябрь 1969 года, то есть два срока, отводимых согласно положению о прохождении службы в данном разведоргане, был назначен генерал-лейтенант ВВС Джозеф Ф. Кэролл, служивший до этого в контрразведывательной службе ВВС. Через некоторое время, исходя якобы из практической необходимости, было принято решение о том, что начальник РУМО обязан представлять свои доклады непосредственно главе военного ведомства страны, минуя КНШ. Несколько месяцев спустя Макнамара, к мнению которого прислушивались не только в Белом доме, но и в конгрессе, заявил, что «отныне у главы военного ведомства отпала необходимость получать развединформацию из других источников, не контролируемых военной разведкой». Безусловно, это было преувеличением, но в целом отражающим общую тенденцию роста авторитета военной разведки.

В 1964 году, когда РУМО функционировало в полном объеме, в нем насчитывалось свыше двух с половиной тысяч служащих – офицеров и гражданских. Разведывательное управление МО запретило публикацию печатных изданий, секретных и несекретных, отдельно каждым разведывательным органом видов ВС США, заменив их своими «централизованными» изданиями. Лишь вето президента Линдона Джонсона впоследствии помешало руководству РУМО превратиться в единственного представителя военного ведомства в различных консультативных советах при президенте, СНБ и в законодательных органах. Предостережения Аллена Даллеса начали сбываться: «Нельзя исключать того, что две такие мощные и щедро финансируемые организации, как ЦРУ и РУМО, превратятся в соперников и конкурентов!»

Между тем администрация Кеннеди продолжила реализацию мер по упорядочиванию дел в разведке, предложенных комиссией по расследованию провала с вторжением на Кубу в апреле 1961 года. В качестве одной из них, принятых президентом по результатам расследования, было создание Консультативного совета президента по внешней разведке. В 1963 году председателем этого органа было назначено доверенное лицо президента – один из «архитекторов» «Закона о национальной безопасности» 1947 года Кларк Клиффорд – будущий министр обороны США. Во главе Комитета 5412 СНБ президент поставил генерала М. Тэйлора, который отклонил первоначальное предложение Дж. Кеннеди возглавить ЦРУ.

Тэйлор, руководствуясь инструкциями президента, провел через СНБ директивные меморандумы №№ 55 и 57, в соответствии с которыми так называемые полувоенные операции передавались от ЦРУ Министерству обороны США, фактически военной разведке. Далее уточнялось, что, даже если такого рода акции разрабатывались в ЦРУ, за их выполнение отныне несли ответственность военные. Однако американские исследователи подчеркивают, что такое решение СНБ скорее отражало внутриведомственное соперничество внутри Разведывательного сообщества страны, поскольку изначально было очевидно, что приоритеты не только в подготовке такого типа акций, но и в их осуществлении могут принадлежать только ЦРУ. Поэтому, подчеркивает в своих мемуарах один из руководителей управления в 70-е годы Уильям Колби, «рекомендации Тэйлора для ЦРУ оставались в целом на бумаге».

АВТОРЫ ВЬЕТНАМСКОЙ АВАНТЮРЫ

Пентагон во главе с министром обороны Макнамарой занял даже более воинственную позицию по вопросу интервенции в Юго-Восточную Азию, чем ЦРУ. Фото Библиотеки Конгресса США. 1965

Между тем кадровые перестановки в ЦРУ продолжались. Вместо Биссела, бывшего правой рукой опального Даллеса, на пост начальника ведущего в управлении директората планирования был поставлен кадровый разведчик Р. Хелмс, считавшийся специалистом по сбору и анализу информации. Этим назначением президент подчеркивал смену приоритетов в работе ЦРУ: переход от планирования и осуществления «полувоенных акций» к работе с информацией и ее доведением до высших эшелонов власти в Вашингтоне. Однако, как подчеркивают исследователи истории спецслужб, если и существовали иллюзии у Кеннеди и его окружения относительно возможности «взятия под контроль ЦРУ», то они оказались напрасны.

Именно при новом руководстве ЦРУ в бытность президентом страны Кеннеди было инициировано немыслимое при его предшественниках масштабное вмешательство во внутренние дела стран Юго-Восточной Азии, способствовавшее военной эскалации в данном регионе, и прежде всего во Вьетнаме. Осенью 1963 года был спланирован переворот в столице Южного Вьетнама, в результате которого погибли вышедшие из-под контроля Вашингтона президент страны Нго Динь Дьем и его брат и активизировались военные действия против южновьетнамских повстанцев. Примечательно, что это было сделано вопреки рекомендациям военной разведки, которая в своих аналитических докладных уже тогда предсказывала неизбежность ввода значительных контингентов войск США в этот регион с негативными для страны последствиями. Президент США Кеннеди, переживший южновьетнамского диктатора всего на три недели, якобы также сомневался в «пользе смены руководства в Сайгоне» и выражал опасения относительно грядущего усиления напряженности в регионе в целом. Однако процесс эскалации напряженности, инициированный ЦРУ, уже было невозможно остановить.

Новый президент США Линдон Джонсон, избравший новый порядок ведения дел в области внешней политики, стал ориентироваться прежде всего на мнение директора ЦРУ. В июне 1964 года так называемый консультативный Комитет 5412, на котором обсуждались в том числе проблемы разведки, был переименован в Комитет 303, что небезосновательно было воспринято в вашингтонских кругах как смещение акцентов в разведдеятельности в сторону в очередной раз набиравшего влияние ЦРУ. Директор ЦРУ Маккоун перестроил работу в соответствии с личными пожеланиями нового президента, который впоследствии отметил факт «значительного улучшения работы разведки».

Активизация работы ЦРУ выразилась прежде всего в нацеливании его деятельности на Юго-Восточную Азию с тем, чтобы кардинально изменить там ситуацию в борьбе с «коммунистической угрозой». По указанию Маккоуна в Южный Вьетнам были командированы лучшие кадры разведки. Рекомендации же военных относительно «определенного» усиления военного контингента американских войск в регионе были расценены руководством ЦРУ как «мизерные» и «запоздалые». Руководство ЦРУ рекомендовало Джонсону расширить сферу американского военного вмешательства и на Северный Вьетнам путем прямых бомбардировок не только военных, но и гражданских объектов в этой стране. Данные советы были восприняты президентом как «конструктивные». Весной 1965 года аналитическое подразделение ЦРУ подготовило соответствующие меморандумы для рассылки руководству страны, включая Министерство обороны, в которых, по существу, обосновывалась необходимость резкого расширения военного вмешательства США в дела стран региона, для чего в том числе требовалось более активное участие структур военной разведки, включая воздушную и космическую.

К концу 1964 года Министерство обороны США во главе с Р. Макнамарой заняло более воинственную позицию по вопросу о расширении военного вмешательства в Юго-Восточной Азии, нежели даже ЦРУ. Макнамара, выступая с позиции стратегии «передовых рубежей» и «отбрасывания коммунизма», вступил в открытую полемику с главой ЦРУ Маккоуном, который предостерегал президента относительно возможного прямого вмешательства в конфликт во Вьетнаме коммунистического Китая. Министра поддержал председатель КНШ генерал Лайман Лемнитцер, который еще при жизни Дж. Кеннеди выдвигал план использования ядерного оружия против Индокитая и, если возникнет необходимость, и против КНР.

Осенью 1964 года Министерство обороны и ЦРУ при молчаливом согласии президента спланировали и осуществили так называемый тонкинский инцидент, в результате которого два американских эсминца, напрямую подчинявшихся военной разведке, спровоцировали нападение на них торпедных катеров Северного Вьетнама. В качестве «ответной меры» Вашингтон «был вынужден» начать широкую воздушную кампанию против Ханоя.

Разведывательная информация о Северном Вьетнаме как об «агрессоре» служила главным козырем Джонсону и его преемнику Никсону для эскалации воздушной войны и расширения масштабов военных действий на весь Индокитай. Согласованные по содержанию доклады представителей как ЦРУ, так и военной разведки перед законодателями и в СМИ были призваны продемонстрировать единство оценок разведслужб и неизбежность принимаемых руководством страны «правильных решений».