Шамсудин Мамаев
Российскую военную полицию воспринимают в Сирии как дружественную силу. Фото Тимура Абдуллаева/ТАСС
Замглавы МИД РФ Сергей Рябков и замгоссекретаря США Томас Шеннон провели 18 июля в Вашингтоне очередной раунд переговоров по урегулированию проблемы возврата российской дипломатической собственности, арестованной указом президента США Барака Обамы. В Москве ждали, что он приведет к прорыву, поскольку во время встречи в Гамбурге между президентами США и России сработала «личная химия» и установились деловые отношения. Хотя заместитель помощника президента США Себастьян Горка еще 14 июля в эфире телеканала CNN неожиданно сделал оговорку, что это возможно лишь в том случае, «если мы увидим свидетельства честных намерений Кремля в таких вопросах, как режим прекращения огня в Сирии, тогда есть шанс, что Рекс Тиллерсон захочет, чтобы это произошло».
В Кремле выдвижение каких-либо условий в сложившейся ситуации назвали неприемлемым, но сам факт последующего провала переговоров требует расшифровки этого намека Себастьяна Горки. Что могло заставить президента США Дональда Трампа отложить решение данного вопроса до того момента, когда его госсекретарь подтвердит ему «честность намерений» Кремля в Сирии?
Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся обратно к гамбургской встрече двух президентов: здесь их «личная химия» действительно привела к прорыву и созданию на юго-западе Сирии новой зоны деэскалации (провинции Эль-Кунейтра, Дараа и Эс-Сувейда), учредителями которой стали Россия, США и Иордания. Ответственной за безопасность в зоне была назначена Россия, и ей разрешили ввести туда своих военных. Перемирие здесь вступило в силу уже через сутки после встречи президентов и заработало ничуть не хуже, чем в других зонах.
ТРАМПА ЗАПОДОЗРИЛИ В КАПИТУЛЯНТСТВЕ
И все же 16 июля премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху во время встречи в Париже с президентом Франции Эммануэлем Макроном публично обвинил Москву и Вашингтон в невыполнении данных ему обязательств. Причиной этого стало то, что ввод российской военной полиции в провинцию Дераа не привел к уходу оттуда боевиков «Хезболлы», хотя как Вашингтон, так и Москва обещали учесть это требование. Ничего такого не произошло, и, опасаясь, чтобы подобное не повторилось при вводе российских войск в соседние провинции, израильский премьер там же в Париже заявил, что создаваемая таким образом зона деэскалации на сирийско-израильской границе для Тель-Авива неприемлема. «Израиль выступил против соглашения, потому что в определенных его кругах, в основном военных, считают, что в нем недостаточно указана невозможность или нежелательность нахождения иранских войск или советников, а также «Хезболлы» и шиитских военных образований на территории Сирии», – расшифровал чуть позже эту реакцию израильский политолог и бывший руководитель спецслужбы «Натив» Яков Кедми.
Как ни странно, никто из гарантов новой зоны – ни Россия, ни США, ни даже соседняя с Сирией Иордания, которая не скрывает своей заинтересованности в уходе «Хезболлы» из зоны деэскалации, – почему-то не разделили этой озабоченности израильского премьера.
Промолчал и сам президент Трамп, уклонилась от прямого ответа и Москва. «Я не знаю, что конкретно говорил Биньямин Нетаньяху, но израильские коллеги прекрасно осведомлены о том, о чем была договоренность.
И могу гарантировать, что мы сделали все, и американская сторона сделала все, чтобы интересы безопасности Израиля в рамках этой конструкции были полностью учтены», – вот и все, что сказал глава МИД РФ Сергей Лавров 17 июля. Как раз в тот день, когда его зам Сергей Рябков отправился в Вашингтон на последний, как казалось, раунд переговоров.
Но переговоры провалились, и пресс-секретарь Госдепартамента Хизер Нойерт вновь повторила то, что ранее сказал Себастьян Горка: многое будет зависеть от того, удастся ли добиться успеха в переговорах с Россией по другим вопросам, например, по сотрудничеству в Сирии. Понятно, что подобное двойное упоминание Сирии не могло быть случайным. Вашингтон таким образом дает понять Москве, ответственной за контроль в зоне деэскалации, что если она не сможет удовлетворительным образом уладить возникший здесь конфликт с Израилем, то ей скорее всего придется бороться за возврат себе не только своей дипломатической собственности, но и доверия Дональда Трампа. Поскольку ссора в нынешних обстоятельствах с Израилем и израильским лобби в Конгрессе может очень дорого обойтись ему.
Характерна статья «Захватывающая капитуляция Трампа перед Россией» бывшего спичрайтера Джорджа Буша-младшего Майкла Джексона, появившаяся 21 июля в Washington Post. Комментируя принятое за день до этого решение прекратить финансирование отрядов вооруженной сирийской оппозиции, автор обвиняет американского президента в проведении капитулянтской политики: «Дональд Трамп – после длительной личной встречи с Владимиром Путиным и полной капитуляции перед российскими интересами в Сирии – действует так, как-будто его купил и продал стратегический соперник».
Из чего следует, что Трамп твердо следует принципам своей предвыборной стратегии – он игнорирует мнение неоконов и по-прежнему стремится заключить союз с Россией против «Исламского государства» (ИГ – запрещено в РФ). Так что в данном пункте Москва может положиться на него, но при этом ей надо не забывать, что таким же незыблемым принципом политики Трампа является союз с Израилем, а задачей его новой ближневосточной политики стало формирование антитеррористической коалиции против Ирана. Другими словами, раз уж Москва влезла в сирийскую ладью, то ей лучше следить, чтобы эта ладья прошла между Сциллой и Харибдой срединным курсом, а не сближалась с ними.
ВЫТЕСНИТЬ ИГ, А ЗАТЕМ ИРАН
Месяц назад в статье «Арабское НАТО» против арабской «оси зла» (см. «НВО» № 21 от 16.06.17) я уже описывал план создания антииранской коалиции, с которым президент США Дональд Трамп отправился в конце мая в свое зарубежное турне по маршруту Эр-Риад – Тель-Авив – Брюссель. Вопрос о ее создании поставил перед ним иорданский король Абдулла II, которого обеспокоила миграция джихадистов из Мосула и Ракки к иорданской границе. Перед самим же Трампом встал вопрос о том, кому можно, минуя власть в Дамаске, передать под контроль освобождаемые от контроля ИГ суннитские территории Сирии. В результате Вашингтоном по согласованию с Эр-Риадом было принято решение начать формирование региональной организации безопасности типа «арабское НАТО». Кроме того, король Иордании предложил Трампу привлечь к сотрудничеству с «арабским НАТО» Израиль в регионе и Россию – в Сирии.
Касательно последней король Иордании изложил газете Washington Post свою позицию следующим образом: «С русской точки зрения они играют трехмерную шахматную игру. Для них Крым важен, Сирия, Украина, Ливия. Но с расчетом, что самое главное для россиян – Крым и что именно за уступки по Крыму можно получить от нее «большую гибкость по Сирии». В связи с чем Абдулла указывает, что «интересы России в Сирии должны обеспечиваться ее постоянным военным присутствием в «полезной Сирии»: области между Дамаском, Латакией, Алеппо, Хомсом и Хамой». Подчеркивает, что даже Асад может «остаться в игре», если «Москва и Вашингтон смогут найти способы соблазнить Асада уйти от Ирана, чтобы оставить в покое повстанцев на общей основе борьбы против джихадистов».
Упрощенно говоря, суть предложений короля сводилась к такому разграничению зон влияния США и РФ в Сирии, чтобы Иран оказался вытесненным из нее. Причем в первую очередь вытеснен с юго-запада Сирии, где сходятся границы Израиля и Иордании. Вот что он сказал по этому поводу в своем интервью: «Я думаю, что как в Сирии, так и в Ираке дела обстоят хорошо. Единственная проблема – боевики двинутся (от Раки. – «НВО») вниз, к нам. Это – вызов, но в координации с США и Британией мы готовы к нему. Правда, есть стратегические проблемы из-за вовлеченности здесь Ирана – подразделения его революционной гвардии всего в 70 км от нас и пытаются установить географическую связь между Ираном, Ираком, Сирией и Ливаном/«Хизбаллой» с намерением получить власть над этим пространством. Я поднимал этот вопрос с президентом Путиным, он полностью в курсе этого стратегического замысла Ирана. Мы, как и израильтяне, были вполне откровенны с ним о том, что не потерпим у наших границ негосударственных формирований извне. Думаю, что с русскими мы договоримся».
Как мы видим сегодня, в этом король Абдулла не ошибся – на встрече с Путиным в Гамбурге Трамп сумел договориться с ним о создании зоны деэскалации на юго-западе Сирии. Он согласился и с тем, что Асад может «остаться в игре» вплоть до выборов, однако Трамп не сумел сделать в Гамбурге то «самое главное», что он обещал Москве во время своей предвыборной кампании и что порекомендовал ему сделать король Абдулла. Он не рискнул повторить Путину свое предвыборное обещание «забыть про Крым». Поскольку Сенат Конгресса США еще в июне проголосовал за законопроект, предусматривающий новые санкции против Ирана и России. Хотя Тиллерсон буквально умолял не делать этого – он говорил, что отношения Москвы и Вашингтона и так находятся на рекордно низком уровне, что «большие и маленькие союзники в Европе, на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии без исключений говорят: «Пожалуйста, займитесь отношениями с Россией, они должны быть улучшены». Они уверены, что ухудшение этих отношений скажется и на них», но ничего не помогло – Сенат проголосовал за введение санкций против России большинством в 97 голосов против двух.
Понятно, что при таком настрое сенаторов не могло быть и речи об отмене тех санкций, которые были наложены на Россию за Крым. Так что разыгрывать эту карту в Гамбурге Трамп уже не мог, и не исключено, что именно поэтому Москва, в свою очередь, отказалась вносить в документы юго-западной зоны какие-либо антииранские ограничения, спровоцировав тем самым гневную вспышку Биньямина Нетаньяху.
Тем не менее сразу после Гамбурга госсекретарь Рекс Тиллерсон отправился в Киев, где представил президенту Порошенко нового спецпредставителя Госдепа Курта Волкера, который будет отныне курировать контакты с Москвой по вопросам донбасского урегулирования. Тиллерсон также проинформировал президента Порошенко о сути переговоров в Гамбурге и уверил его, что Соединенные Штаты не будут отменять экономические санкции против России, пока Москва не восстановит «территориальную целостность» Украины.
Судя по этому заявлению, предвыборные разговоры Трампа на тему «забыть про Крым» будут окончательно прекращены, но как сам приезд Тиллерсона – это был его первый визит в Киев – так и назначение Волкера свидетельствуют о том, что украинская карта в этой новой «большой игре» разыгрываться все же будет. Хотя ранее, до ее начала в мае, Трамп всячески устранялся от вмешательства в украинские дела, настаивая на том, что улаживать эту проблему с русскими должны сами европейцы.
Любопытная деталь: как раз в день приезда Тиллерсона стало известно о том, что рассмотрение законопроекта «о деоккупации и последующей реинтеграции временно оккупированных территорий Донбасса» переносится, якобы из-за имеющихся разногласий по формулировкам, на осень. Хотя скорее всего эта инициатива Порошенко объясняется тем, что новому ревизору Вашингтона Курту Волкеру требуется время, чтобы разобраться в этом документе и дать свои рекомендации Вашингтону. Вторично приехав 24 июля в Украину, Курт Волкер заявил, что этот его визит является частью подготовки к встрече с представителями «нормандской четверки». И что, побывав в Авдеевке, он убедился, что сейчас происходит не замороженный конфликт, а настоящая война, завершить которую нужно в максимально сжатые сроки.
Сегодня, когда не прошло и ста дней после выступления президента США в Эр-Риаде с призывом к формированию антииранской коалиции, еще слишком рано говорить о каких-либо итогах. Их просто нет, а то, что есть, успехами назвать трудно. В первую очередь это касается катарского кризиса, спровоцированного весьма красноречивыми, но плохо продуманными заявлениями Трампа в Эр-Риаде. Поскольку воодушевленная его поддержкой Саудовская Аравия тут же обрушилась по явно надуманным обвинениям на соседний с ней и вполне проамериканский Катар. Начисто забыв про то, что хотя этот последний действительно финансировал и поддерживал столь ненавистных королю Саудовской Аравии «Братьев-мусульман» (запрещена в России), однако он это делал в тесной координации как с США, так и с Турцией. А в результате про формирование «арабского НАТО» словно забыли – вместо этого арабские эмираты, расколовшись на три группировки, занимаются взаимными дрязгами.
АНТИКАТАРСКИЙ ФРОНТ
Весьма символично и знаменательно, что единственный реальный успех новой политики Трампа – формирование российско-американской зоны деэскалации – оказался в Сирии. Причем назвать его после гневной филиппики израильского премьера успехом «антииранской коалиции» язык не поворачивается. Повстанческая группировка, действующая в этой зоне и известная под маскирующим названием «Южный фронт», состоит более чем из пятидесяти автономных бригад и отрядов «умеренной оппозиции», финансируется Соединенными Штатами и их союзниками, но единого командования не имеет. Действия ее отрядов координируются Центром военных операций в Аммане, Иордания.
Весь нынешний год эта группировка с переменным успехом вела бои с сирийской армией и ее союзниками за взятие под свой контроль города Дараа, но в конечном счете безуспешно. 5 июня сюда прибыли части 4-й бронетанковой дивизии Сирии и наступление боевиков захлебнулось. Не исправили положения даже части «Джебхат ан-Нусры», сирийского крыла «Аль-Каиды», срочно прибывшие на фронт, чтобы помочь «братьям».
Город Дараа имеет важное стратегическое значение – он находится у самой иорданской границы, примерно в 80 км от оккупированных Израилем Голанских высот. Контролируемый сирийской армией коридор, по которому к городу подходят подкрепления, разрезает провинцию надвое и позволяет этой бронетанковой дивизии, развернувшись на запад, выйти вместе со своими союзниками прямо к израильской границе. В этом случае «Хизболла» окажется вместе с сирийской армией прямо у Голанских высот, чью оккупацию израильской армией она тоже считает незаконной. Это была бы бомба замедленного действия, которая могла бы рвануть в любой момент и привести к израильской интервенции в Сирию. Как это случилось, скажем, в Ливане в 2006 году. Поэтому президенты США и России, приняв решение о создании здесь зоны деэскалации, поступили весьма благоразумно.
Что же касается нынешних страхов Биньямина Нетаньяху, то они, думается, сильно преувеличены: поскольку сирийская армия уже покинула зону, а контролируемая американцами группировка «Южного фронта» осталась, то лишившиеся поддержки бронетанковой дивизии подразделения «Хизболлы» могут играть здесь лишь полицейские функции. Может, именно для этого Москва их здесь и попридержала – чтобы зачистку оставшихся здесь отрядов боевиков «ан-Нусры» и ИГ проводили ливанские боевики, а не ингушские военные полицейские. Поскольку боевики «Южного фронта» ненадежны – они куда охотнее воюют с режимом, чем с «ан-Нусрой».
Американские военные это тоже знают. Видимо, поэтому Трамп и не спешит становиться на сторону Нетаньяху. Это хороший признак: успех в сирийском урегулировании дает нам сегодня если не единственный, то наибольший шанс для запуска процесса разрядки с Западом.
Дарья Гармоненко