Мир «похабный» и желанный

Подписание Соглашения о перемирии в Брест-Литовске в декабре 1917 года. Фото из Федерального архива Германии

25 октября (7 ноября) 1917 года Временное правительство было свергнуто, власть в стране перешла к Советам, возглавляемым большевиками и их лидером Владимиром Лениным. 26 октября (8 ноября) II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов принял написанный Лениным «Декрет о мире» и провозгласил выход Советской страны из войны. Советское правительство обратилось ко всем воюющим державам с призывом немедленно заключить справедливый демократический мир без аннексии и контрибуции; оно отменяло тайную дипломатию и выражало «твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом, приступая немедленно к полному опубликованию тайных договоров». Для ведения переговоров о мире советское правительство предлагало «всем правительствам и народам всех воюющих стран немедленно заключить перемирие» не меньше чем на три месяца.

ТРАГЕДИЯ ДУХОНИНА

Советское правительство (Совнарком) направило радиотелеграмму и.о. Верховного главнокомандующего русской армии генералу Николаю Духонину, приказав ему обратиться к командованию армий противника с предложением прекратить военные действия и начать мирные переговоры. В предписании говорилось, что Совнарком считает необходимым «безотлагательно сделать формальное предложение перемирия всем воюющим странам, как союзным, так и находящимся с нами во враждебных действиях». За отказ выполнить это распоряжение Духонин был смещен с должности. Вместо него Верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами российской республики назначается прапорщик Николай Крыленко. Народный комиссариат иностранных дел обратился с нотой ко всем послам союзных держав Антанты, предлагая объявить перемирие и начать мирные переговоры. Дипломатические представители союзных стран на совещании в Петрограде решили игнорировать ноту советского правительства.

27 октября (9 ноября) председатель Совнаркома Ленин направил телеграмму во все полки фронтовых армий: «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем».

28 октября (10 ноября) главы военных миссий союзных стран при штабе Верховного главнокомандующего вручили Духонину, находившемуся в Ставке в Могилеве до прибытия нового Главковерха, коллективную ноту, в которой выразили протест против нарушения Россией договора от 5 сентября 1914 года, запрещавшего союзникам заключение сепаратного мира или перемирия с противником. Духонин разослал текст этой ноты всем командующим фронтами. 7 (20) ноября в Могилев прибыл Крыленко, который отдал приказ о своем вступлении в должность Главковерха. Духонин был арестован и доставлен на железнодорожный вокзал, где его отвели в вагон Крыленко. У поезда собрались революционные солдаты и матросы, требуя выдать Духонина. В вагон ворвалась вооруженная толпа, матросы вывели Духонина на площадку вагона, кто-то выстрелил ему в голову, затем его добили штыками и прикладами. «Толпа матросов – диких, озлобленных на глазах у «главковерха» Крыленко растерзала генерала Духонина и над трупом его жестоко надругалась», – писал генерал Антон Деникин.

ПЕРЕМИРИЕ

14 (27) ноября Ленин от имени Совнаркома обратился с нотой к правительству Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии, Японии и Китая, предлагая им присоединиться к мирным переговорам: «1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни».

В тот же день Германия и ее союзники сообщили о согласии начать мирные переговоры с советским правительством. Как писал министр иностранных дел Австро-Венгрии Оттокар Чернин канцлеру Германии Георгу фон Гетлингу, «из того, что я знаю о ленинских идеях и намерениях, следует, что они в первую очередь направлены к возобновлению попыток заключить всеобщий мир, а затем, если западные державы этого не допустят, заключить сепаратный мир с нами. По сообщениям из Петрограда, если Ленин уже обратился к западным державам, чтобы получить их согласие на заключение всеобщего мира, и по моим сведениям, дал им очень короткое время на ответ. Если, как логично предположить, страны Антанты откажутся, Ленину придется претворить в жизнь свое решение о сепаратном мире».

Морской министр Британского кабинета Уинстон Черчилль в декабре 1917 года отмечал: «Россия полностью разбита немцами. Ее большое сердце разорвано не только германской силой, но и с помощью германских интриг, германского золота. Россия потрясена и повержена в смертельной борьбе». Представители Антанты официально не ответили на советское предложение о мире.

Воспользовавшись слабостью России, германские войска под командованием генерала Эйхгорна быстро заняли Киев. Фото 1918 года

2 (15) декабря 1917 года в Брест-Литовске, где находилась ставка германского Верховного командования на Восточном фронте, было подписано соглашение о перемирии. Известие о перемирии с ликованием встретили солдаты воюющих армий. Как отмечал современник, «линия фронта была теперь гигантской линией братания, так как оно становилось не только легальным, но и регламентированным: определялось число участников с обеих сторон, время и место проведения, допускался обмен газетами, журналами, вещами и продовольствием».

Межгосударственному перемирию между советской Россией и центральными державами сопутствовали стихийные «солдатские миры». Вначале перемирие подписывалось на участках полков и дивизий, затем в масштабе корпусов и армий, и наконец фронтов. 14 (27) ноября было заключено перемирие на Северном фронте, 18 ноября (1 декабря) – на Юго-Западном, 21 ноября (4 декабря) – на Западном и Румынском и 5 (18) декабря – на Кавказском фронтах. 9 (22) декабря между делегациями центральных держав и советской России в Брест-Литовске начались сепаратные мирные переговоры, что означало выход России из войны в одностороннем порядке. Делегации центральных держав на мирных переговорах возглавляли: от Германии – статс-секретарь ведомства иностранных дел Рихард фон Кюльман; от Австро-Венгрии – министр иностранных дел Оттокар Чернин; от Болгарии – министр юстиции Попов; от Турции – председатель меджлиса Талаат-бей. Председателем советской делегации на первом этапе переговоров был уполномоченный ВЦИКА Адольф Иоффе.

В ДЕЛО ВСТУПАЕТ ТРОЦКИЙ

Однако генерал-фельдмаршал принц Леопольд Баварский и начальник его Генерального штаба генерал Макс Гофман не собирались заключать мир «без аннексий и контрибуций». Между тем «полная деморализация русской армии на фронте была налицо, а на Дону началась экспансия контрреволюционных сил». Чем слабее была Россия, тем агрессивнее становились аннексионистские планы германского Верховного командования: генералы Эрих фон Людендорф и Пауль фон Гинденбург требовали присоединения к Германии территории Польши и прибалтийских провинций России. Когда статс-секретарь Кюльман спросил Гинденбурга, зачем ему эти территории, фельдмаршал ответил: «Для маневрирования войск в следующей войне».

Под предлогом самоопределения народов Германия требовала от советской делегации в Брест-Литовске признать марионеточный режим, установленный к этому времени германо-австро-венгерскими оккупационными властями на западной национальной окраине бывшей Российской империи. Во время переговоров генерал Гофман заявил Иоффе, что Германия не рассматривает как аннексию присоединение к ней областей бывшей Российской империи, население которых хочет присоединиться к Германии.

15 (28) декабря советская делегация выехала в Петроград для консультации со своим правительством. Сложившееся положение дел было обсуждено на заседании ЦК партии большевиков, где большинством голосов было принято решение затягивать мирные переговоры как можно дольше, в надежде на скорую революцию в Германии: «Держимся до германского ультиматума, потом сдаем». Ленин предложил наркому иностранных дел Троцкому возглавить советскую делегацию в Брест-Литовске. По воспоминаниям Троцкого, Ленин считал, что «для затягивания переговоров нужен затягиватель», коим и стал Троцкий; он ехал в Брест-Литовск «как на пытку».

Через головы участников переговоров Троцкий обращался с призывами к «рабочим в военной форме» из Германии и Австро-Венгрии о восстании против своего правительства. По его словам, «не нужно ли попытаться поставить немецкий рабочий класс и немецкую армию перед испытанием: с одной стороны, рабочая революция, объявляющая войну прекращенной; с другой стороны, гогенцоллернское правительство, приказывающее на эту революцию наступать». Когда же Германия продиктовала аннексионистский ультиматум, Троцкий выдвинул промежуточный лозунг «ни войны, ни мира». При своей нацеленности на мировую, прежде всего германскую революцию, эта позиция объективно подрывала влияние большевиков внутри России, поскольку их популярность в стране и армии строилась на обещании скорейшего выхода из войны и заключении мира.

УКРАИНА ПЛЯШЕТ ПОД ГЕРМАНСКУЮ ДУДКУ

27 января (9 февраля) делегации Германии и ее союзников подписали в Брест-Литовске сепаратный мир с правительством Центральной Рады Украины. Этот мир немцы назвали «хлебным»: в обмен на военную помощь против советских войск Центральная Рада обязалась до 31 июля 1918 года поставить Германии и Австро-Венгрии 1 млн тонн зерна, 50 тыс. тонн живого веса рогатого скота, 400 млн штук яиц, сало, сахар, пеньку, марганцевую руду, другое продовольствие и сырье. Австро-Венгрия взяла на себя обязательство создать автономную Украинскую область в Восточной Галиции. Украине был обещан польский город Хелм.

Троцкий заявил представителю Центральной Рады Миколе Любинскому, что «власть Центральной Рады распространяется только на его комнату в Брест-Литовске». Любинский в ответ обвинил Троцкого и советское правительство в попрании суверенных прав Украины и насильственном установлении советской власти в Харькове и Киеве. 26 января (8 февраля) 1918 года красные части заняли Киев и провозгласили советскую власть. Правительство Центральной Рады бежало из города. В апреле 1918 года немцы разогнали правительство Центральной Рады, заменив его режимом гетмана Павла Скоропадского, который «сидел на германских штыках». Глава советской делегации официально уведомил партнеров по переговорам, что Россия не признает сепаратных соглашений между Центральными державами и Центральной Радой. Троцкий сказал Кюльману и Чернину, «что они договариваются с делегацией правительства, вся территория которого ограничивается пределами Брест-Литовска (по договору этот город отходил к Украине)».

Кюльман старался представить немецкую аннексию Польши и балтийских государств как акт их самоопределения. Троцкий, затягивая переговоры, настаивал на признании факта германской аннексии. Он спросил Кюльмана, почему Польша не представлена в Бресте. Кюльман сделал вид, что участие польской делегации зависит от России, которая должна сначала признать тогдашнее польское правительство. «Такая постановка вопроса двусмысленна, – ответил Троцкий. – Признание права Польши на независимость не подразумевает признания, что она обладает фактической независимостью под немецко-австрийской опекой». Такая тактика приносила Троцкому успех: «Кюльман неучтиво пожимал плечами. Генерал Гофман хмыкал на весь зал. Переводчик переводил. Стенографистки записывали. Прения тянулись без конца».

Но вскоре ситуация изменилась: по прямому приказанию императора Вильгельма II и настоянию генерала Людендорфа, который требовал от главы германской делегации прервать переговоры с советской Россией в течение 24 часов после подписания мира с Украиной, Кюльман в ультимативной форме предъявил Троцкому требование принять германские условия мира.

УЛЬТИМАТУМ И НАСТУПЛЕНИЕ

28 января (10 февраля) 1918 года в ответ на германский ультиматум делегация советской России под лозунгом «войну прекращаем, но мира не подписываем» прервала переговоры. Как гласила телеграмма командующего германским Восточным фронтом, направленная из Брест-Литовска в имперское внешнеполитическое ведомство 28 января (10 февраля), «на сегодняшнем заседании председатель русской делегации сообщил, что Россия, отказываясь от подписания формального мирного договора, считает состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией завершенным и одновременно отдает приказ о полной демобилизации вооруженных сил России на всех фронтах».

Воспользовавшись благоприятной для себя ситуацией, германское командование 18 февраля начало стремительное наступление, которое шло в основном по железным дорогам. Атакующий немецкий добровольческий отряд умещался в вагонах одного боевого поезда: полуэскадрон кавалерии или один-два взвода мотоциклистов, полроты пехоты (14–16 пулеметов, 2–4 пушки), саперный взвод. По словам генерала Гофмана, наступление, развивалось «темпами, впечатляющими даже самих немецких военных».

18 февраля противник захватил Двинск (латв. Даугавпилс); 19 февраля были заняты Минск и Ровно; 20 февраля немцы вошли в Полоцк и Новоград-Волынский; 21 февраля заняли Режицу (латв. Резекне) и Оршу. В тот же день войска генерал-фельдмаршала Германа фон Эйхгорна торжественным маршем вошли в Киев. 22 февраля пали Вольмар, Венден, Валк и Гапсаль; 24 февраля были захвачены Псков, Дерпт, Юрьев (эст. Тарту), а также Житомир; 25 февраля пали Ревель и Борисов; 28 февраля австро-венгры взяли Бердичев; 1 марта немцы захватили Гомель, Чернигов, Могилев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении «огромных германских полчищ» города и станции оставлялись без боя еще до появления противника. Двинск был взят одной немецкой полуротой в 60–100 человек. Псков был захвачен передовым отрядом мотоциклистов. В Режице немецких войск было так мало, что они не смогли занять телеграф, который работал еще целые сутки. При слабости одной стороны и панике другой русские все-таки кое-где оказывали сопротивление. Так, Нарва оборонялась до 4 марта.

22 февраля 1918 года советский военный комиссар Вадим Подбельский сообщал с фронта по прямому проводу: «Проверенных новых сведений не имею, кроме того что немцы, вообще говоря, подвигаются вперед неуклонно, ибо не встречают сопротивления. Я считаю положение чрезвычайно серьезным, и малейшее промедление недопустимо с нашей стороны».

Уже в ночь с 18 на 19 февраля Ленин и Троцкий телеграфировали в Берлин о готовности подписать мир на условиях Германии, однако противник не торопился с ответом: ультиматум германского правительства был подписан Кюльманом 21 февраля, 22 февраля передан советскому дипкурьеру и утром 23 февраля доставлен в Петроград.

21 февраля Совнарком принял подготовленный Лениным и Троцким декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!»: от «Советов и революционных организаций» требовалось «защищать каждую позицию до последней капли крови», уничтожать продовольственные запасы, которые могли бы попасть в руки врага. Железнодорожникам предписывалось уводить на восток страны подвижной состав, при отступлении уничтожать пути и железнодорожные здания. Объявлялась мобилизация рабочих и крестьян для рытья окопов. Предписывалось закрывать «издания, противодействующие делу революционной обороны и становящиеся на сторону немецкой буржуазии, а также стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения Советской власти… Работоспособные редакторы и сотрудники этих изданий мобилизуются для рытья окопов и других оборонительных работ».

Декрет предусматривал мобилизацию на рытье окопов под страхом расстрела «всех работоспособных членов буржуазного класса, мужчин и женщин… Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы» подлежали расстрелу на месте преступления. Проведение расстрела было возложено на Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК), 23 февраля уведомившую население о том, что контрреволюционеры будут «беспощадно расстреливаться отрядами комиссии на месте преступления». На основании декрета «Социалистическое отечество в опасности!» Главковерх Крыленко подписал приказ о «революционной мобилизации трудящихся на защиту Республики Советов от германских империалистов».

Врученный Ленину 23 февраля германский ультиматум, на принятие которого отводилось 48 часов, гласил: «Советская Россия должна признать независимость Курляндии, Лифляндии, Эстляндии, Украины, Финляндии, вывести войска с их территорий, заключить мирный договор с Украиной, передать Османской империи провинции в Анатолии, полностью демобилизовать армию, разоружить флот, предоставить Германии право наибольшего благоприятствования в торговле до 1925 года, разрешить беспошлинный вывоз в Германию руды и иного сырья, а также прекратить агитацию и пропаганду против центральных держав. В течение 3-х дней уполномоченным представителям России надлежит прибыть в Брест-Литовск для подписания мирного договора, который должен быть ратифицирован в течение 2-х недель».

ДОГОВОР ПОДПИСАН

В 7 утра 24 февраля 1918 года Ленин телеграфировал в Берлин, что советская сторона согласна на германские условия и выдвигается в Брест-Литовск для подписания мирного соглашения. В советскую делегацию, возглавляемую Г.Я. Сокольниковым, вошли Л.М. Карахан, Г.И. Петровский и Г.В. Чичерин. 3 марта в Брест-Литовске между советской Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, с другой, был подписан мирный договор, по которому Россия теряла около 1 млн кв. км. От России отторгались Польша, Прибалтика, Украина, часть Белоруссии. В этих областях проживало почти 56 млн человек – треть населения страны, добывалось 90% каменного угля, 73% железной руды, находилось 54% промышленного потенциала, 33% железных дорог, почти вся нефтяная промышленность. Советская Россия обязывалась демобилизовать армию и флот, передать Германии корабли и инфраструктуру Черноморского флота. Россия признавала независимость Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Кайзеровская армия оккупировала Прибалтику, Белоруссию и Украину.

3 марта в Брест-Литовске был также подписан «Русско-германский дополнительный договор к мирному договору, заключенному между Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, с другой», который создавал правовую основу для репатриации царской семьи на родину предков – в Германию. Статья 21 шестой главы этого документа, озаглавленная «Забота о реэмигрантах», гласила: «Гражданам каждой из договаривающихся сторон, которые сами или предки которых являются выходцами из территории противной стороны, должно быть предоставлено по соглашению с властями этой стороны право возвращения на родину, из которой происходят они или их предки, в течение десяти лет после ратификации мирного договора. Лица, имеющие право реэмиграции, должны по их заявлению быть освобождены от принадлежности к государству, гражданами которого они до сих пор были… Предусмотренные в абзаце 4 § 1 статьи 17 германские комиссии возьмут на себя также заботу о немецких реэмигрантах». Таким образом, императрица Александра Федоровна, ее дети, сестра Елизавета Федоровна (урожденная принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская) – вдова великого князя Сергея Александровича Романова и основательница Марфо-Мариинской обители в Москве, попадали под защиту Германии, что создавало юридическую возможность их спасения. Однако они были убиты 17 и 18 июля 1918 года.

4 марта 1918 года, уже после подписания Брест-Литовского мира, германские войска продолжили наступление и заняли Нарву. Немцы остановились в 170 км от Петрограда. Активизировались войска центральных держав, действовавшие на юге России: 13 марта австро-венгры вошли в Одессу. Немцы оккупировали Донбасс и Крым. 15 марта IV Чрезвычайный съезд Советов, несмотря на сопротивление левых коммунистов и левых эсеров, расценивавших заключение мира как предательство интересов «мировой революции» и национальных интересов России, ратифицировал мирный договор с Германией и ее союзниками, который Ленин называл «захватническим», «грабительским» и «похабным». Советская Россия вышла из Первой мировой войны, продолжавшейся еще полгода на других фронтах и окончившейся полным поражением центральных держав.

СЕКРЕТНАЯ ЧАСТЬ

27 августа 1918 года в Берлине советским полпредом А.А. Иоффе и преемником Кюльмана П. фон Гинце были заключены секретные дополнительные соглашения по Брест-Литовскому договору. Советское правительство признавало за немцами территории, оккупированные ими уже после заключения Брест-Литовского мира. Между советскими и немецкими войсками устанавливались нейтральные зоны соответственно демаркационным разграничениям. Германия накладывала на советскую Россию контрибуцию в размере 6 млрд золотых марок, в том числе 1,5 млрд золотом (245,5 т чистого золота) и кредитными обязательствами, 1 млрд поставками товаров. В сентябре 1918 года в Германию было отправлено два «золотых эшелона» – 93 тонны чистого золота. Выплате оставшейся части долга помешала ноябрьская революция 1918 года в Германии и поражение центральных держав в Первой мировой войне. После войны золото в Россию так и не вернулось: оно было передано во Францию в качестве контрибуции по Версальскому мирному договору.

27 августа 1918 года в Берлине была также подписана так называемая «Нота Гинце», в которой оговаривалось разграничение сфер влияния с установлением границ и определением сырьевых поставок, а также использование Германией кораблей Черноморского флота. Было зафиксировано обоюдно выраженное согласие сторон прилагать взаимные усилия по борьбе внутри России с интервентами Антанты, Добровольческой армией и восстанием Чехословацкого корпуса. Кроме того, Россия брала на себя обязательство выдворить союзные державы из Мурманска; если же она не в состоянии этого сделать, то эту задачу должны решать германо-финские войска.

13 ноября 1918 года советская Россия аннулировала Брест-Литовский договор и дополнительные соглашения к нему. Брест-Литовский договор и все другие соглашения, заключенные Германией с советским правительством, были также отменены 116-й статьей Версальского договора 28 июня 1919 года.