НАТО в тисках глобального хаоса

Даже активная деятельность генсека Североатлантического альянса Йенса Столтенберга не способна заставить членов блока преодолеть разногласия. Фото с сайта www.nato.int

Международные отношения сегодня находятся в процессе смены модели мироустройства, что придает им турбулентный, нестабильный и хаотичный характер. Попытки осмыслить происходящее и выработать компенсационные стратегии, способные обуздать хаос, предпринимают международное сообщество, отдельные государства и их коалиции. В этом контексте представляет интерес анализ проблем, с которыми сталкивается Североатлантический альянс, проведенный на заседаниях Совета НАТО на уровне министров обороны и иностранных дел в рамках подготовки к саммиту данной организации, который пройдет 11–12 июля с.г. в Брюсселе.

В ходе этих заседаний министры постарались наметить пути снижения влияния факторов неопределенности на политику альянса за счет всеобъемлющего анализа обстановки и аудита располагаемых ресурсов, а также рассмотрели возможные сценарии развития политических ситуаций в сфере обеспечения международной безопасности. При этом в качестве факторов, обусловливающих состояние стратегической неопределенности для стран НАТО, рассматриваются:

– отношения НАТО–Россия;

– изменение вектора геополитических интересов США;

– неравномерность распределения финансового бремени стран-участниц;

– обстановка на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке;

– обстановка на Западных Балканах;

– проблема дальнейшего расширения НАТО;

– отсутствие единой стратегии НАТО–ЕС по противодействию гибридной войне;

– направленность развития военных возможностей блока.

Упомянутые и некоторые другие факторы определяют основные направления политики не только для НАТО. Многие из них имеют глобальный масштаб и воздействуют на всю систему международной безопасности, на состояние национальной безопасности России.

РОССИЯ В СТРАТЕГИИ АЛЬЯНСА

Нынешнее состояние стратегической неопределенности и взаимного недоверия в отношениях между Россией и НАТО формировалось с начала 90-х годов и сегодня выражается в отсутствии какого-либо проекта позитивного развития отношений. Основополагающий Акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора фактически оказался «фиговым листком», которым стыдливо прикрывался решительный курс альянса на достижение глобального доминирования. Фикцией оказались декларированные в документе цели, принципы, стратегия, векторы и модель развития отношений, обязательства, позиционирование сторон в мире и т.д.

Россия, понимая несостоятельность Основополагающего акта, за прошедшие годы тем не менее не смогла разработать концепцию отношений с НАТО, отвечающую своим национальным интересам. Вялой была реакция на действия по расширению блока. Отношения в формате Россия–НАТО выстраивались ситуативно, чаще всего в виде реакции на действия альянса. Не удалось наладить сотрудничество в военно-технической сфере, привлечь альянс к совместному реагированию на стихийные бедствия и катастрофы. В то же время в течение 90-х годов НАТО сумело использовать временное ослабление России в интересах укрепления и расширения своего влияния.

Встречи министров в текущем году придали новый импульс процессу переформатирования альянса в профильную организацию обеспечения международной безопасности с глобальной компетенцией. Сегодня в рамках этого процесса в НАТО разрабатывается концепция так называемой современной обороны, которая ориентирована как на отражение традиционной военной угрозы, так и на защиту от весьма широкого спектра новых глобальных вызовов в сфере безопасности, имеющих гибридный характер. Наряду с борьбой с международным терроризмом, распространением ОМУ и кибератаками в перечень новых угроз включен ряд невоенных вызовов, связанных с глобализацией, экологией, блокированием энергоресурсов и нехваткой питьевой воды, пиратством. Сделан вывод, что глобальный характер вызовов и угроз обусловливает необходимость обеспечения глобального абсолютного доминирования альянса во всех сферах, установления контроля над мировыми ресурсами и жизненно важными коммуникациями, включая коммуникации в Арктике.

Масштабность задач требует превращения НАТО в ключевой военно-силовой инструмент военного и политического вмешательства, способный оказывать целевое воздействие на международную среду безопасности. Существующие же организации обеспечения международной безопасности демонстративно игнорируются или подчиняются политическим импульсам, задаваемым Брюсселем. Роль интегратора усилий союзников традиционно отводится российской угрозе.

В НАТО усиленно подчеркивают, что препятствием для развития нормальных отношений между Россией и альянсом служат опасные действия РФ, связанные с незаконной аннексией Крыма, дестабилизацией Юго-Восточной Украины, вмешательством в демократические процессы, кибератаками и дезинформацией, а также поддержкой режима в Сирии и предполагаемой причастностью к отравлению в Солсбери. На встрече глав МИДов госсекретарь США Майкл Помпео в ультимативной форме заявил, что НАТО не вернется к нормальным отношениям с РФ, пока она «не выполнит обязательства по минским соглашениям» и «не вернет контроль над Крымом Украине».

При этом надуманная «российская угроза» служит мощным рычагом для наращивания военных расходов блока. Так, глава Госдепа, ссылаясь на угрозы безопасности НАТО, повторил известные требования о наращивании военных расходов союзниками. Он напомнил, что в 2014 году союзники решили в течение 10 лет выйти на уровень расходов на военные нужды в 2% от ВВП, инвестировать больше в развитие ключевых возможностей и оборудования, выделять персонал для участия в операциях и миссиях НАТО за рубежом. Последнее особенно актуально для «буксующей» операции в Афганистане и для содействия в восстановлении военных возможностей Ирака. В то время требованию 2% от ВВП отвечали только три государства. Сегодня таких стран стало 8, однако существенного наращивания военного бюджета альянса достичь не удалось.

Особое недовольство американской администрации вызывает позиция Берлина, который явно не спешит повышать военные расходы до обусловленного уровня. При этом финансовый вклад Германии должен составить примерно 73 млрд долл. ежегодно (номинальный ВВП Германии за 2017 год, по данным МВФ, – 3684 млрд долл.). Но немцы твердо заявляют, что денег для выхода к 2024 году на уровень требуемых 2% у Германии нет.

В ходе встречи министры также отметили первостепенную значимость совершенствования коммуникаций государств – членов альянса для обеспечения ускоренной переброски тяжелой военной техники к границам России, что потребует, в частности, реализации дорогостоящих проектов по изменению ширины железнодорожной колеи в странах Прибалтики. Дело в том, что в 

Эстонские солдаты на переднем крае антироссийского фронта. Фото с сайта www.dvidshub.net

Латвии, Эстонии и Литве все железные дороги построены по стандарту СССР – с широкой колеей, а в Европе – узкая колея. В связи с этим, по расчетам американцев, при доставке грузов, к примеру, из Польши и Германии в этих странах будет потеряно время на перегрузку военной техники на составы с широкой колеей (или замену колес составов). Это приведет к задержке эшелонов более чем на двое суток и создаст трудности в наращивании сил и их обеспечении. Прокладку железной дороги по европейским стандартам планируется завершить к 2025 году, стоимость проекта составит 5,8 млрд евро. Таким образом, НАТО открыто готовит инфраструктуру прибалтийских государств для обеспечения перебросок значительных сил и военной техники к российским границам, прикрывая эти действия рассуждениями о российской угрозе.

Противодействие «российским попыткам вмешательства в странах альянса» Майкл Помпео обсудил на двусторонней встрече с генсеком НАТО. Особое внимание собеседники уделили новым системам оружия, действиям в киберсреде и другим компонентам гибридной войны. Подготовку предложений по координации ряда направлений информационной войны поручено осуществлять созданной в составе Военного комитета НАТО в начале марта с.г. Рабочей группе по стратегическим коммуникациям, в задачу которой включены изучение проблем насильственного экстремизма как угрозы безопасности НАТО, выработка предложений по противодействию информационной кампании России против стран альянса и партнеров, в частности осуществлению роботизированного троллинга.

В условиях отсутствия нормальных взаимоотношений с Россией задача выработки на предстоящем саммите эффективных мер по борьбе с международным терроризмом как одной из ключевых проблем современности представляется нереальной. Одному альянсу тут не справиться. Отдавая отчет в ограниченности своих возможностей, альянс изыскивает возможности возобновления диалога с Москвой в формате Совета Россия–НАТО. В частности, министры отметили позитивный эффект встречи начальника Генерального штаба ВС РФ генерала Валерия Герасимова и Верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе генерала Кертиса Скапаротти, на которой обсуждались положение дел в военной сфере, военные учения и шаги по повышению предсказуемости и транспарентности. Как видим, альянс намерен сочетать очевидную антироссийскую направленность предпринимаемых шагов, провоцирующих нарастающую напряженность в отношениях с Москвой, с попытками выйти на диалог. Подобные планы нереальны при сохранении курса НАТО на преимущественно силовые методы решения проблем в ущерб дипломатии.

Одна из острейших проблем обеспечения безопасности европейских стран НАТО сегодня связана с несоответствием военно-политическим реалиям современности принятой стратегии сдерживания и устрашения России. Именно на эту стратегию настойчиво ссылаются руководители альянса, одновременно отдавая себе отчет, что она не работает.

Политика сдерживания и устрашения требует прежде всего единства всех государств – членов НАТО и их готовности предоставить серьезное ресурсное и политическое обеспечение практическим шагам по реализации стратегии. Но сегодня о единстве внутри НАТО говорить не приходится. Истоки разлада различные. Это и упомянутые сомнения США в реальных военных возможностях НАТО и в наличии политической воли у отдельных государств служить опорой американского присутствия в Европе, традиционные разногласия по оценкам угроз между англосаксонским, континентальным и восточноевропейским блоками государств внутри альянса. Мощным источником недовольства союзников служат экономические санкции США против России, решение Вашингтона о введении повышенных таможенных пошлин на импорт стали и алюминия, что замедляет экономическое развитие стран НАТО. Резкие протесты союзников вызвало заявление США о выходе из иранской ядерной сделки. По словам Ангелы Меркель, неправильно в одностороннем порядке расторгать соглашение, одобренное Советом Безопасности ООН.

БОЛЬШОЙ БЛИЖНИЙ ВОСТОК И СЕВЕРНАЯ АФРИКА

Одним из главных вопросов в повестке НАТО остается взаимодействие в борьбе с терроризмом. В рамках операции «Решительная поддержка» в Афганистане НАТО сохраняет финансовую поддержку правительству страны, а также увеличивает свой воинский контингент с 13 до 16 тыс. военнослужащих, включая контингенты из 39 партнерских государств.

Особое внимание уделяется планам расширения деятельности учебного центра НАТО в Ираке для подготовки инструкторов, которые затем смогут готовить тысячи иракских военнослужащих. Предполагается усилить поддержку в подготовке военнослужащих Иордании и Туниса для обеспечения охраны границ, разминирования, а также проведения реформ в сфере безопасности.

Решено активнее привлекать партнеров к участию в операциях НАТО. С этой целью в рамках Программы повышения квалификации в области обороны Брюссель намерен продолжить финансирование подготовки афганских сил безопасности по крайней мере до 2020 года. Инструкторы из НАТО расскажут слушателям, как правильно строить, развивать и реформировать учреждения, работающие в сферах обеспечения безопасности, обороны и собственно военной. В программе участвуют 12 государств, среди которых Армения, Казахстан, Киргизия, а также Азербайджан, Грузия, Сербия, Македония, Молдавия, Украина, Тунис и Мавритания.

Развернул полномасштабную деятельность учебный центр НАТО в Ираке, в котором специалисты из Испании, Канады и Словакии занимаются подготовкой военных.

Формально программа и учебный центр действуют под лозунгами борьбы с терроризмом, обеспечения суверенного развития и стабильности партнерских государств. Однако фактически такие действия позволяют НАТО целенаправленно влиять на национальные элиты в нужном для Запада направлении, готовить условия для цветных революций и свержения неугодных правительств. К существенному ухудшению стабильности и к превращению обширных территорий Центральной Азии, Закавказья, Украины, Ближнего Востока, Северной и Центральной Африки в зоны хаоса, в питательную среду для терроризма приводит ставшее традиционным вмешательство США и отдельных стран НАТО во внутренние дела суверенных государств, их попытки перекроить границы. В этом же ряду – разжигание этноконфессиональных столкновений и навязывание западных ценностей без учета национальных аспектов.

Примером острых внутриблоковых разногласий стала встреча Майкла Помпео с министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу. Вашингтон уговаривает Анкару отказаться от поставок российских зенитных ракетных систем С-400. По словам министра Чавушоглу, на встрече с ним госсекретарь поднимал этот вопрос. Между тем турецкий министр, по его же словам, объяснил Помпео, что Анкара «нуждается в этих системах», и попросил Вашингтон не угрожать ей санкциями. «Разговоры, если ты купишь С-400, мы применим санкции, – это с нами не пройдет. С С-400 дело закончено, но у нас сохраняется необходимость в системах ПВО. Если мы получим от наших союзников хорошее предложение по «Пэтриот» или другим системам, мы их рассмотрим», – заявил глава МИД Турции.

В рамках дискуссии по обстановке на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Северной Африке министры при участии высокого представителя ЕС Федерики Могерини обсудили ситуацию в Сирии, положение дел с иранской ядерной программой. Было отмечено, что отсутствие стабильности в регионе способствует активизации терроризма и росту потоков беженцев в Европу.

В целом по линии НАТО–ЕС достигнуто понимание необходимости наращивания действенного европейского оборонного потенциала, который можно использовать под эгидой как Североатлантического альянса, так и Евросоюза.

Однако внятная концепция распределения ролей между этими институтами по-прежнему отсутствует, что является одним из факторов неопределенности. Дело в том, что сегодня стратегия НАТО по противодействию гибридной войне основана на быстрой военной реакции. Однако в альянсе осознают, что такая стратегия имеет несколько слабых сторон.

Во-первых, страны НАТО не всегда способны выработать согласованную точку зрения на источник гибридной угрозы, что приводит к запаздыванию реакции. Во-вторых, военная сила недостаточна для противодействия новым видам угроз. И, наконец, стратегия сдерживания, построенная только на военно-силовой основе, не может быть эффективной для действий в сложной и неопределенной обстановке гибридной войны.

Все это требует разработки более гибкой политики, способной воздействовать на противника с использованием широкого набора инструментов. Именно с целью расширения спектра инструментов для действий в неопределенной и трудно предсказуемой обстановке гибридной войны считается необходимым развивать стратегическое партнерство НАТО–ЕС. Однако здесь также имеются факторы, тормозящие взаимодействие двух союзов.

Сегодня серьезным фактором неопределенности стало решение президента США о расторжении ядерной сделки с Ираном, которой шестерка международных посредников (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия) добивалась более 10 лет.

Европейцы подчеркивают заинтересованность в дипломатическом урегулировании отношений с Ираном, с которым у них развиваются выгодные экономические связи. Франция, Германия и Великобритания сожалеют о выходе США из ядерной сделки с Ираном, а руководители Германии прямо заявляют, что Ближний Восток «может не вынести еще одного конфликта», связанного с решением США. Евросоюз отказался выходить из ядерной сделки с Тегераном, напротив, призвал всех участников соглашения к ее исполнению.

По этим и некоторым другим причинам до выхода на согласованную «антигибридную стратегию НАТО–ЕС» потребуется еще немало усилий.

НАРАЩИВАНИЕ СИЛ НА ВОСТОЧНОМ ФЛАНГЕ

Для снятия неопределенности во внутриблоковых отношениях считается важным продемонстрировать единство и эффективность альянса, показать решимость НАТО приспосабливать политику к изменяющимся условиям безопасности и новым угрозам. С этой целью на предстоящем саммите планируется подтвердить принятые альянсом в Варшаве летом 2016 года решения в части усиления мер по сдерживанию России и укреплению обороны и реализовать комплекс дополнительных мер по развитию структуры командно-штабных органов ОВС НАТО, существенно увеличить количество военных учений. Готовится переход от операций по патрулированию воздушного пространства стран Балтии самолетами НАТО к развертыванию полноценной системы ПВО с охватом государств Прибалтики и в перспективе Швеции и Финляндии. Планируется увеличить численность размещенных в регионе самолетов ОВВС НАТО на авиабазах Эмари в Эстонии и Зокняй в Литве, а также усилить системы воздушного наблюдения и наземные средства ПВО. Цель – защита сил и средств передового присутствия, складов с вооружениями и размещенных в Прибалтике и Польше на ротационной основе батальонных тактических групп, а также местных ключевых объектов инфраструктуры и транспортных узлов, которые будут использоваться в случае быстрого наращивания натовской группировки в регионе.

Замысел взаимодействия НАТО с внеблоковыми государствами заключается в обеспечении для США доступа к районам и театрам военных действий по всему периметру российских границ, что вписывается в общую стратегию сдерживания России. К этой стратегии сегодня подтягивают страны, которые юридически не являются членами альянса. Речь здесь идет не только об Украине, о Молдавии и Грузии. В последние годы приобретает реальные очертания политика США и НАТО по втягиванию некоторых союзников по ОДКБ и партнеров России в СНГ в реализацию проектов по созданию транспортно-коммуникационных коридоров для обеспечения группировки в Афганистане, вплоть до создания в этих государствах военных баз НАТО.

В преддверии саммита традиционно нагнетается обстановка вокруг мнимой российской угрозы, раздаются требования о дальнейшем наращивании сил альянса, об организации их беспрепятственной переброски на Восток. Решению этого круга задач призваны способствовать изменения в командной структуре ОВС НАТО, снятие пограничных формальностей, адаптация инфраструктуры.

Сохраняется и высокая военная активность США. Причем глава оборонного ведомства США Джеймс Мэттис заявил о готовности американского руководства к переговорам по дальнейшему наращиванию военного присутствия и увеличению числа американских военных на территории Польши.

ЗАПАДНЫЕ БАЛКАНЫ

В соответствии с Планом действий по повышению боевой готовности ОВС НАТО Брюссель активизирует военно-политические мероприятия на южном фланге альянса и Западных Балканах с целью создания в акваториях Средиземного и Черного морей благоприятных условий для размещения на ротационной основе ВС США, развертывания системы ПВО/ПРО НАТО и американских элементов глобальной ПРО. К 2020 году планируется завершить создание единой системы контроля воздушного пространства на Западных Балканах с последующей ее интеграцией в объединенную систему ПВО НАТО.

Цель всего этого – в сдерживании российского военного присутствия и создании препятствий дипломатической активности Москвы в регионе. На решение этой задачи нацелен комплекс интеграционных мероприятий альянса. После вступления в НАТО в Черногории резко активизировался процесс интеграции в альянс Македонии. Руководство Боснии и Герцеговины (БиГ) после недавней встречи с делегацией Военного комитета НАТО высказывает уверенность, что уже в декабре текущего года страна получит план действий по членству в НАТО и тем самым будет запущен процесс интеграции в альянс. Премьер Косово Рамуш Харадинай заявляет, что республика вступит в НАТО в 2020 году. Планируется в ближайшее время начать переговоры о вступлении Албании и Македонии в ЕС, поддержать стремление БиГ и Македонии стать членами НАТО. По замыслу руководителей ЕС и НАТО, интеграция этих государств будет способствовать более жесткому контролю над миграцией в Европу.

Отдельного внимания заслуживают отношения между НАТО и Сербией. В Брюсселе обращают внимание на настойчивые попытки Белграда нейтрализовать подозрения в крене его политики в сторону Москвы. Хотя руководство Сербии официально провозгласило политику военного нейтралитета и уверяет, что страна не намерена вступать в НАТО, ее отношения с альянсом достигли достаточно высокого уровня. Белград предоставил военным НАТО дипломатический статус на своей территории и право практически свободного перемещения, регулярно проводит с натовцами военные учения. За последние шесть лет Сербия участвовала в 50 учениях с военнослужащими натовских стран, а программа партнерства альянса с Сербией включает в себя более 100 мероприятий в год. По замыслам НАТО, дальнейший дрейф Сербии в сторону Запада завершит процесс отрыва южнославянских стран от России.

В связи с десятилетней годовщиной саммита НАТО в Бухаресте предполагается подтвердить политику открытых дверей для желающих стать членами альянса Грузии и Украины, хотя процесс присоединения бывших советских республик к блоку будет очень долгим и сложным.

В УСЛОВИЯХ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

Вашингтон и Брюссель ожидают, что саммит продемонстрирует единство и эффективность альянса, покажет решимость НАТО приспосабливать политику к изменяющимся условиям безопасности и новым угрозам при одновременной способности находить пути диалога с Москвой.

Однако декларации лидеров альянса о готовности развивать отношения с Россией пока не подтверждаются практическими действиями. Современные политические реалии свидетельствуют о проведении Брюсселем целенаправленных мероприятий по расширению зоны военно-политического влияния альянса на восток с установлением господства на Украине, подрыву позиций России на Кавказе и в Центральной Азии, наращиванию военных приготовлений в Европе.

Таким образом, оснований для оптимистических прогнозов развития отношений между Россией и НАТО нет. Прошедшие встречи министров обороны и иностранных дел НАТО показали, что альянс не оставляет попыток разговаривать с Россией с позиции силы, и скорее всего такая позиция получит дальнейшее закрепление в документах предстоящего саммита.

В этом контексте обращает на себя внимание дальнейшая эволюция позиции Дональда Трампа по «справедливому распределению финансового бремени между союзниками». На встрече с генсеком альянса 17 мая с.г. в Вашингтоне президент США заявил, что считает намеченный 2-процентный уровень военных расходов от ВВП стран НАТО недостаточным, и назвал новый потолок, который должен достичь 4% от ВВП. Финансовый вопрос будет одним из центральных на саммите.

В целом наращивание усилий НАТО и прежде всего США направлено на то, чтобы не допустить появления в лице России геополитического конкурента.

Для перелома ситуации особенно остро стоит вопрос об изменении российской экономической политики, которая сегодня не позволяет самой богатой ресурсами стране занять достойное место в кругу мировых держав. Экономическая слабость, отставание по ряду направлений научно-технического развития являются катализатором нестабильности внутри государства и фактором неопределенности в мировом масштабе.

При этом наши стратегические конкуренты отвлекают внимание высшего руководства России на череду все новых и новых кризисов, не позволяя ему сконцентрироваться на главном вопросе, определяющем будущее государства – на комплексной модернизации экономики, введении моделей централизованного управления экономикой. Эффективным управленческим инструментом может стать цифровизация национальной экономики, основанная на динамической модели межотраслевого-межсекторного баланса, включающей систему алгоритмов согласования плановых расчетов «затраты–выпуск» всех отраслей и секторов экономики для обеспечения сбалансированного развития в направлении роста благосостояния. Однако сегодня намечается тенденция на проведение повальной механистической цифровизации, что может создать условия для передачи стратегически важной информации на серверы, контроль над которыми осуществляют США и НАТО. Ущерб национальным интересам и национальной безопасности страны будет неисчислимым.

Необходимо безотлагательно развернуть работу по созданию цифровой экономики, основанной на динамической модели межотраслевого-межсекторного баланса, используя цифровизацию как инструмент повышения конкурентоспособности России и российских компаний на международном рынке. В новых условиях формирующегося полицентричного мира Россия является единственной страной, обладающей опытом и знаниями централизованного планирования экономики, необходимым природным потенциалом и готовностью граждан поддержать действия высшего лица государства, нацеленные на управленческую революцию.

Экстренный характер подобных шагов определяется и тем, что практически все международные институты обеспечения международной безопасности и финансово-экономического сотрудничества бездействуют, а некоторые из них откровенно работают под диктовку США. Все более четкие контуры приобретает стремление некоторых государств – союзников (партнеров) России, расположенных по периметру наших границ, проводить внешнюю политику с оглядкой на мнение Вашингтона. В этих условиях российское государство должно стать главным инвестором в национальную экономику, используя свою национальную цифровую платформу, и самостоятельно определять все направления экономической политики, в том числе финансовую и денежно-кредитную политику.

Стратегия России в хаотизирующемся мире должна учитывать последствия политики Запада по переформатированию альянса в профильную организацию обеспечения международной безопасности с глобальной компетенцией, что ставит мир на грань серьезного конфликта, сползание к которому сдерживает лишь военная мощь России. В условиях стратегической неопределенности существенно возрастает значимость наличия у нашего государства современных и готовых к оперативному использованию обычных вооруженных сил, развитие ядерного щита страны. Не менее важным фактором стабильности являются партнерские связи России в ШОС и БРИКС.