Судьба президента

Слободан Милошевич умер в тюрьме, не дождавшись приговора Гаагского трибунала. Фото с сайта www.icty.org

Минувший год по праву можно назвать годом окончательной дискредитации органов международного правосудия. Дело в том, что деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) завершилась на трагической ноте самоубийства хорватского генерала Слободана Праляка, который в знак протеста против несправедливого приговора выпил яд перед лицом ошеломленных судей. Причем почти за 25 лет своей работы МТБЮ отметился вопиющей необъективностью в отношении к различным сторонам югославского конфликта.

Основными виновниками преступлений оказались представители Сербии и Черногории (60%), в основном из среды политического и военного руководства. Президент Сербии Слободан Милошевич умер в тюрьме, не дождавшись приговора, и имеются большие сомнения в естественности его смерти. Осужденные албанцы, хорваты, боснийские мусульмане в основном представляли собой рядовых исполнителей и по большей части были оправданы вскоре после осуждения либо отделались минимальными сроками. Как-то так получилось, что военные преступления совершали исключительно сербы, а все остальное можно было объяснить сложно доказуемыми «эксцессами исполнителей». Очевидно, что МТБЮ оказался очередным эффективным инструментом западных стран, который юридически завершил уничтожение государства Югославия, ранее осуществлявшееся военными и политическими средствами.

Примерно в том же направлении движется и другой орган наднационального правосудия – Международный уголовный суд (МУС).

Это постоянный международный орган уголовной юстиции, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления, преступления против человечества.

С момента начала своей деятельности в 2002 году МУС возбудил производство по восьми случаям предполагаемых преступлений на Африканском континенте. Причем в трех случаях речь шла о руководителях государств, которые старались проводить независимую политику в противовес Западу. Это лидер Ливии Муаммар Каддафи, президент Судана Омар-аль-Башир и президент Кот д’Ивуара Лоран Гбагбо. Первый, как известно, погиб от рук мятежников в 2011 году. Президент Судана по-прежнему успешно игнорирует ордер на свой арест. А Лоран Гбагбо оказался на сегодня первым и единственным главой государства, с 2011 года удерживаемым в тюрьме ООН в Гааге. В течение семи лет обвинение так и не собрало достаточных доказательств для вынесения приговора. Тем не менее экс-президент, смещенный со своего поста в результате мятежа и иностранной военной интервенции, по-прежнему остается в тюрьме просто потому, что однажды решил, что он руководит суверенной страной.

ИСТОКИ КРИЗИСА

Для понимания всей подоплеки данного уголовного процесса необходимо проследить длительную историю развития в Кот д’Ивуаре кризиса, корни которого лежат в стремлении бывшей метрополии Франции удержать свои стратегические позиции в Западной Африке.

Французы начали осваивать территорию Кот д’Ивуара (буквально: Берег Слоновой Кости) еще в XVII веке, однако полностью их колониальное господство было оформлено в 1893 году, когда произошел окончательный передел Африки между ведущими странами Европы.

В колониальный период Берег Слоновой Кости играл роль стратегически важного сырьевого и аграрного придатка метрополии, став ведущим производителем сельскохозяйственных культур (кофе, какао, бананов и др.), а также крупным экспортером алмазов, золота, марганцевой руды, древесины ценных тропических пород. В интересах производства и экспорта бурно развивалась и инфраструктура, строились электростанции, железные и шоссейные дороги, морские порты. В 1946 году Берегу Слоновой Кости был предоставлен статус заморской территории Франции.

Независимость страны была провозглашена 7 августа 1960 года. Первым президентом страны стал Феликс Уфуэ-Буаньи, который оставался на этом посту вплоть до своей смерти в 1993 году. Несмотря на формально независимый статус, страна продолжала быть тесно связанной с бывшей метрополией экономически, политически и в военном отношении. Феликс Уфуэ-Буаньи был автором неологизма и твердым сторонником идеи Франсафрики, что подразумевало сохранение плотной опеки Франции над своими бывшими колониями, включая эксклюзивное право на разработку недр зависимых стран и доминирование на местных потребительских рынках. Национальной валютой большинства стран стала африканская эмуляция французского франка – западноафриканский франк CFA, эмиссия которого находилась под контролем ЦБ Франции. Практически в каждой бывшей колонии на постоянной основе всегда находился крупный военный контингент вооруженных сил Франции.

В 1979 году Берег Слоновой Кости вышел на первое место в мире по производству какао-бобов и продолжает его занимать по настоящее время. Именно с экспортом какао-бобов было связано экономическое развитие и относительное процветание страны, особенно на фоне соседних беднейших стран Западной Африки. Однако в 1980-е годы цены на какао на мировом рынке упали, что послужило причиной серьезного экономического спада.

Со смертью в 1993 году первого президента Кот д’Ивуар вступил в полосу политической нестабильности. К 1990-м годам в стране сложилась ситуация межэтнической напряженности, обусловленная наплывом значительного количества иммигрантов и возрастанием их роли в экономике при практически полном отсутствии политических и гражданских прав. С началом бума в какао-отрасли в 60-х годах ивуарийцы, владеющие землей, привлекали в огромных количествах работников из соседних бедных стран для работы на плантациях. Постепенно бывшие батраки стали переходить в статус арендаторов плантаций, а впоследствии начали выкупать землю у коренных жителей. Второе и третье поколения иммигрантов начали всерьез заявлять о предоставлении им всех прав коренного населения, включая избирательные.

У этой части населения появилась своя партия и политический лидер – Алассан Уаттара, родители которого были выходцами из Буркина Фасо. Он занимал пост премьер-министра при президенте Уфуэ-Буаньи в 1990–1993 годах, а в 1994–1999-м работал в МВФ заместителем директора-распорядителя. Уже в 1995 году Уаттара пытался занять пост президента республики, однако, согласно Конституции Кот д’Ивуара, претендовать на высший пост в государстве мог только кандидат, оба родителя которого были ивуарийцами по рождению. По этой же причине Алассан Уаттара не был допущен и к выборам 2000 года, что не в последнюю очередь обусловило дальнейшее усугубление раскола ивуарийского общества по этническому признаку.

Победу на этих выборах одержал Лоран Гбагбо, чья политическая карьера стартовала в начале 1970-х в профсоюзном движении, оппозиционном авторитарному режиму первого президента страны.

ИЗ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ В РУКОВОДИТЕЛИ ГОСУДАРСТВА

Лоран Гбагбо родился 31 мая 1945 года на западе страны, его семья принадлежала к народности бете. Получил образование в Кот д’Ивуаре по истории и философии, занимался преподавательской деятельностью. В 1971 году за участие в оппозиционном движении он был арестован и заключен в тюрьму на два года. После освобождения в 1974 году начал работать в Институте истории, искусства и африканской археологии университета Абиджана, директором которого стал в 1980 году. В 1979-м Гбагбо получил степень доктора политологии в Сорбонне.

В 1982 году он организовал подпольную социалистскую партию FPI – «Ивуарийский народный фронт». В то время политические партии, помимо правящей, в Кот д’Ивуаре были запрещены, и большую часть 80-х Гбагбо провел в ссылке во Франции. В годы ссылки Гбагбо завел многочисленные связи с идейно близкими ему французскими социалистами. В 1990 году, когда в стране была разрешена многопартийность, в первый раз участвовал в президентских выборах, на которых набрал 18,3% голосов. Победу на выборах предсказуемо одержал действующий глава государства Феликс Уфуэ-Буаньи.

В 90-е годы Лоран Гбагбо продолжал находиться в жесткой оппозиции к режиму первого президента страны, а после его смерти в 1993 году – его преемника Анри Конана Бедье. Влияние его партии FPI поступательно росло, и в 1995 году ее члены впервые заняли пять мест в парламенте. 24 декабря 1999 года в результате военного переворота президент Бедье был смещен генералом Робером Геи, который, впрочем, поспешил назначить новые выборы на октябрь 2000 года, на которые выставил и свою кандидатуру. Как уже упоминалось, к выборам не был допущен Алассан Уаттара, который представлял значительную прослойку ивуарийского общества – преимущественно бывших иммигрантов и мусульманский север. Лоран Гбагбо одержал убедительную победу, набрав 59% голосов избирателей. Генерал Геи попытался было распустить избирательную комиссию и объявить победителем себя, однако под давлением вышедших на улицы сторонников Гбагбо вынужден был бежать из столицы. 26 октября 2000 года Лоран Гбагбо был провозглашен третьим президентом Республики Кот д’Ивуар.

С приходом к власти Гбагбо начал проводить политику, направленную на повышение благосостояния широких масс населения, в отличие от политики его предшественников, плодами которой, несмотря на высокие показатели экономического развития, мог пользоваться лишь ограниченный круг приближенных к власти. Эту политику можно охарактеризовать как смесь идей социализма, национализма и антиколониализма. Последнее было в первую очередь направлено на уменьшение зависимости от Франции и сопротивление ее обширному вмешательству во внутренние дела страны. Среди важных социальных реформ стоило бы отметить отмену платы за начальное и среднее образование. Даже строгие критики президента признают, что, несмотря на определенные проблемы, данная мера значительно повысила общую грамотность населения страны и побудила многих родителей отдавать детей в школы вместо привлечения их с раннего возраста к работам на плантациях. Также была отменена цензура в СМИ.

На фоне повышения численности и роли иммигрантов в экономической и политической жизни страны обрели второе рождение идеи ивуарийского национализма. Наибольшее развитие они получили среди студентов и преподавателей университета Абиджана. На их базе было сформировано молодежное движение «Юные патриоты», которое возглавил харизматичный лидер и молодой соратник президента Шарль Бле Гуде. В короткие сроки движение распространило свое влияние на всю территорию Кот д’Ивуара, хотя наибольшую поддержку оно имело на юге и в центре страны. Политика радикального национализма, ущемление прав иммигрантов и радикальные проявления ксенофобии со стороны движения «Юные патриоты» вызвали неминуемое сопротивление со стороны этнических групп, не попавших в число фаворитов режима Гбагбо.

Все это привело к росту межэтнического и социального напряжения. Нарыв прорвался 19 сентября 2002 года. В этот день состоялась попытка военного переворота одновременно в трех ключевых городах страны – Абиджане, Буаке и Корого. Мятеж был инспирирован бывшими военными, изгнанными из армии, и дезертирами. В мятеже приняли активное участие военные из Буркина Фасо и наемники из других стран Западной Африки, в частности Либерии, где в то время полыхала полномасштабная гражданская война. Мятежники были оснащены современным оружием и имели достаточно финансовых средств, что говорит о спланированном иностранном вмешательстве.

Франция воспользовалась этим событием для усиления военного присутствия в стране, а также настояла на вводе в Кот д’Ивуар воинских контингентов из стран Западной Африки, что способствовало дальнейшей интернационализации конфликта.

Под эгидой Франции между противоборствующими сторонами было заключено соглашение, по итогам которого страна была фактически разделена на мятежный север и лоялистский юг. По центру страны прошла линия разграничения, которую заняли французские войска и солдаты из воинских контингентов стран Западной Африки.

В апреле 2004 года была также учреждена вооруженная миротворческая миссия ООН в Кот д’Ивуаре (ONUCI), войска которой в итоге заняли линию разграничения между севером и югом. В рамках мандата миссии резолюцией СБ ООН была также одобрена операция «Единорог», в рамках которой в Кот д’Ивуаре было развернуто 6240 французских военнослужащих. Характерно, что, имея прикрытие в виде мандата ООН, французские войска сохранили оперативное подчинение своему национальному командованию и даже не были обязаны носить отличительные знаки голубых касок.

ПО ЗАВЕТАМ ПРЕДКОВ-КОЛОНИЗАТОРОВ

Самый острый период франко-ивуарийского кризиса пришелся на ноябрь 2004 года. В октябре правительство предприняло попытку военной операции по возвращению мятежного севера под свой контроль. В ходе этой операции 6 ноября два Су-25 ВВС Кот д’Ивуара под управлением белорусских летчиков нанесли удары по позициям мятежников в городе Буаке. Однако удар пришелся также и по расположенному на окраине города лагерю французов, в результате чего было убито 9 и ранено 37 французских солдат.

Это послужило поводом для активных действий французских военных в Абиджане. Самолеты Су-25 еще были в воздухе, а французы уже полностью заняли аэропорты Абиджана и Ямусукро, которые одновременно являлись и основными базами военной авиации Кот д’Ивуара. В течение часа был уничтожен весь авиапарк, и ивуарийские ВВС фактически прекратили свое существование.

Этот беспрецедентный факт агрессии естественным образом вызвал возмущение среди абиджанцев. По призыву вождя «Юных патриотов» Шарля Бле Гудэ в ночь с 6 на 7 ноября десятки тысяч жителей Абиджана направились в сторону международного аэропорта с целью его освобождения от французских военных.

Попасть в аэропорт возможно только по двум мостам через лагуну, один из которых по иронии судьбы носит имя президента Шарля де Голля. Французы подняли в воздух два боевых вертолета и расстреляли толпы невооруженных людей выстрелами из 20-мм пушек. Цель была достигнута: манифестанты отступили и мосты были взяты под полный контроль французскими военными. Однако это не успокоило город, и антифранцузские настроения только набирали силу. 9 ноября французские военные открыли огонь по агрессивной, но безоружной толпе, собравшейся вокруг отеля «Ивуар». В тот день было убито, по неподтвержденным данным, более 60 ивуарийцев.

Французы возложили всю вину на местные силы правопорядка, которые, по их мнению, не делали ничего для сдерживания агрессивных манифестантов. МИД Франции заявил, что их военные действовали в пределах «легитимной обороны». В западных СМИ эти события практически никакого освещения не получили.

СБ ООН фактически встал на сторону Парижа, возложив ответственность за произошедшее на власти Кот д’Ивуара. Это был первый, но далеко не последний случай в истории ивуарийского конфликта, когда ООН активно встала на защиту одной из сторон.

Далее были годы вялотекущего противостояния правительства и мятежников с мелкими провокациями на линии разграничения и продолжавшейся, несмотря ни на что, совместной экономической жизнью севера и юга. Люди и товары практически свободно пересекали «зеленую линию», а проправительственный юг без какой-либо оплаты поставлял электроэнергию на мятежный север. Параллельно шел процесс национального примирения, который в марте 2007 года привел к заключению мирного соглашения между противоборствующими сторонами. Лидер мятежников Гийом Соро был даже назначен премьер-министром, а его соратники получили министерские посты в правительстве национального согласия.

Между тем полевые командиры сохранили влияние на политическую и экономическую жизнь севера. Лорану Гбагбо так и не удалось восстановить власть центрального правительства над мятежными провинциями. Достаточно сказать, что практически ни один из назначенных им мэров и префектов, опасаясь за свою жизнь, так и не поехал на новое место службы. Редкие смельчаки либо были убиты, либо бежали сразу после приезда.

Радость Лорана Гбагбо от победы на выборах была недолгой. Фото с сайта www.gbagbo.ci

НОВЫЙ ВИТОК НАСИЛИЯ

В конце 2010 года в стране состоялись давно ожидаемые президентские выборы. В организации выборов активное участие принимали представители соответствующих подразделений миссии ONUCI. Ввиду того что правительство не контролировало север, избирательный процесс в этой части страны был отдан на откуп вооруженной оппозиции, которая открыто поддерживала Алассана Уаттару. Так как этот кандидат во всем устраивал Запад, то и миссия ООН закрывала глаза на многочисленные нарушения во время голосования на севере, а порой доходило и до фактов прямого вмешательства в процесс выборов. Российский военный наблюдатель, проходивший службу в миссии в это время, стал свидетелем ситуации, когда заполнение протокола одной из избирательных комиссий на севере проходило под диктовку французского полковника из размещенного в стране воинского контингента.

Во втором туре выборов, состоявшихся 28 ноября 2010 года, сошлись Лоран Гбагбо и Алассан Уаттара. Центризбирком страны не смог подсчитать итоги второго тура выборов к крайнему сроку – 2 декабря 2010 года. Позднее в тот же день, однако, Центризбирком объявил, что Алассан Уаттара стал победителем выборов. После объявления результатов в стране начались беспорядки, были закрыты границы, а вещание иностранных спутниковых телеканалов было прекращено. 4 декабря 2010 года Конституционный совет Кот-д’Ивуара отменил результаты голосования и объявил действующего президента Лорана Гбагбо победителем второго тура выборов.

Сразу после этого действующая власть столкнулась с беспрецедентным международным давлением. ООН, Соединенные Штаты, Евросоюз, Африканский Союз выступили единым фронтом за отмену решения Конституционного совета и объявили победителем выборов Алассана Уаттару. Против ключевых фигур режима Гбагбо и против него самого были введены персональные санкции. Их активы за рубежом были заморожены, и на них самих были наложены ограничения по передвижению. Всемирный банк прекратил выдачу кредитов. Однако самым сильным ударом по экономике страны стало эмбарго на экспорт какао, которое пришлось как раз на время основного урожая этой фактически государствообразующей сельскохозяйственной культуры. В Европе и США остановились фабрики по переработке какао-бобов, под угрозой оказалось мировое производство шоколада, а в это время склады Абиджана и Сан Педро, основных портов страны, уже не могли вмещать все прибывающие объемы рекордного урожая сезона 2010/11 года. К весне 2011 года на складах скопилось около 600 тыс. т какао-бобов.

Президент Гбагбо потребовал удаления из страны миссии ООН и французского контингента. Однако СБ ООН, напротив, продлил мандат миссии. Сторонники Уаттары, который нашел убежище в штабе ONUCI, перманентно провоцировали беспорядки в Абиджане и других городах. Последователи Гбагбо и силы правопорядка также не оставались в стороне.

События декабря 2010-го – апреля 2011 года в Кот-д'Ивуаре теперь принято именовать 2-й ивуарийской войной. Считается, что за время противостояния погибло более тысячи человек. Акты убийств и насилия были отмечены с обеих сторон, однако в глазах международного сообщества вина за все это лежала исключительно на сторонниках президента Гбагбо. Даже в случае очевидной резни в городе Дуэкве, учиненной 28–29 марта 2011 года лояльными Уаттаре вооруженными группировками и повлекшей за собой сотни жертв среди этнических групп, традиционно поддерживавших политику действующего президента, генсек ООН Пан Ги Мун умудрился возложить вину на обе стороны.

АГРЕССИЯ ФРАНЦИИ И МИРОТВОРЦЕВ ООН С ШОКОЛАДНЫМ ПОДВОХОМ

Запад, однако, не собирался долго терпеть шоколадный голод. И в конце концов ооновские миротворцы, которые годами удерживали под контролем «зеленую линию» разграничения, отошли в сторону и позволили мятежным отрядам с севера начать наступление на настроенный про-Гбагбо юг.

30 марта 2011 года отряды Уаттары без боя взяли под свой контроль административную столицу страны Ямусукро, а 31 марта они вошли в портовый город Сан-Педро, где сразу начали грузить какао-бобы на подошедшие вскоре суда.

31 марта тяжело вооруженные передовые отряды мятежников завязали бои и на северных окраинах Абиджана. 1 апреля французские военные под предлогом защиты французских граждан захватили ключевые позиции в южной части города, включая мосты через лагуну и международный аэропорт.

В ночь на 5 апреля французы и силы «миротворческого» контингента миссии ООН, представленные двумя украинскими вертолетами Ми-24, нанесли авиаудары по президентскому дворцу и пунктам дислокации подразделений республиканской гвардии в Абиджане. 9 апреля силы, верные Лорану Гбагбо, перешли в наступление: заняли стратегически важные кварталы Абиджана, захватили национальное телевидение и приблизились к штаб-квартире Алассана Уаттары. Представители Уаттары обратились напрямую к французскому контингенту с просьбой «нейтрализовать отряды» Гбагбо.

11 апреля 2011 года французы вновь обстреляли ракетами с вертолетов резиденцию президента Гбагбо. После атаки с воздуха французский спецназ предпринял наступление на резиденцию. Для подавления сопротивления лояльных президенту сил были выдвинуты 30 единиц бронетехники. Пожалуй, впервые в истории миротворчества миссия ООН так полномасштабно и откровенно приняла участие в вооруженном конфликте в интересах одной из сторон, поправ основополагающий принцип всех миротворческих операций, записанный в Уставе ООН, – impartiality, то есть нелицеприятие или беспристрастность.

На это по горячим следам в апреле 2011 года прямо указал российский министр иностранных дел Сергей Лавров, заявив, что Россия хочет получить объяснения, почему миротворцы ООН в Кот д’Ивуаре вступили в боевые действия в этой стране в пользу одной из сторон конфликта. «Мы сейчас разбираемся в правовой стороне дела, потому что миротворцы имели мандат, который обязывает их быть нейтральными и беспристрастными», – сказал он.

Лоран Гбагбо и его жена были арестованы боевиками Уаттары и помещены под арест. Первоначально новые власти страны вменяли ему экономические преступления, однако МУС в Гааге уже готовил ему обвинения в преступлениях против человечности.

В нарушение международных норм и Конституции Кот д’Ивуара Лорана Гбагбо доставили в Международный уголовный суд в Гааге 30 ноября 2011 года. Он стал первым главой государства, переданным МУС. Прокуроры суда обвинили Гбагбо в координации действий верных ему воинских подразделений, жертвами которых стали мирные граждане, в разгар политического кризиса в стране в период с декабря 2010-го по апрель 2011 года. Адвокаты Лорана Гбагбо пытались доказать, что дело их подзащитного не подпадает под юрисдикцию МУС. Они ссылались на то, что Кот-д’Ивуар не является участником Римского статута – международного договора, учредившего МУС в 1998 году. Согласно этому договору, юрисдикция суда может распространяться только на страны, которые его подписали и ратифицировали. Однако МУС постановил, что имеет все права для рассмотрения дела Гбагбо.

ДЕЛО, ШИТОЕ БЕЛЫМИ НИТКАМИ

Первые предварительные слушания по делу начались только в феврале 2013 года. В течение всего процесса и до сего дня прокуроры МУС не смогли привести убедительные доказательства не только совершения экс-президентом преступлений против человечности, но также и намерений совершения таких преступлений посредством применения вооруженных сил. Со временем судьи стали признавать, что досье в 22 тыс. страниц, содержащее «доказательства преступлений» Гбагбо, составлено на основе слухов, показаний анонимных свидетелей и статей в прессе. С момента начала процесса были заслушаны 24 свидетеля обвинения. Ни один из них не смог каким-либо образом подтвердить виновность бывшего главы государства Кот д’Ивуар. Их выступления были путаными, противоречили друг другу, и в итоге их свидетельства были истолкованы в пользу обвиняемого.

В настоящее время все большее число авторитетных политиков и международных организаций приходят к пониманию, что обвинения против Лорана Гбагбо не имеют под собой достаточной доказательной базы. Даже такая правозащитная организация, как Amnesty International, которую трудно заподозрить в симпатиях к авторитарным правителям стран третьего мира, откровенно называет данный процесс «судом победителей, который имеет малое отношение к реальному правосудию».

Неоднократно защита Гбагбо ставила вопрос о его условном освобождении. Как принято в МУС, такой вопрос рассматривается по обвиняемому каждые четыре месяца. Однако все это время судьи не находили оснований для такого решения. Последний раз такое прошение адвокаты Гбагбо подавали 20 апреля 2018 года в связи с ухудшением здоровья обвиняемого. Но и на этот раз судьи решили, что тюремные условия содержания вполне приемлемы для больного 73-летнего старика, и решили оставить его за решеткой. Может быть, они думают, что, как и в случае с Милошевичем, вопрос разрешится сам собой?

Так в чем все-таки виновен президент Лоран Гбагбо и какова причина его многолетнего заточения в Гааге? С призрачными шансами на освобождение, но скорее с перспективой повторить судьбу своего югославского коллеги. Ответы лежат на поверхности и неоднократно были озвучены объективными наблюдателями. Это в первую очередь стремление освободить страну от неоколониального господства бывшей метрополии и попытка ориентации на новые мировые центры силы – Россию и Китай. Гбагбо отказался продлевать договор об обороне с Францией, на основании которого в Кот-д’Ивуаре постоянно присутствует крупный французский воинский контингент. Он также попытался освободиться от такого инструмента колониальной зависимости, как западноафриканский франк, и ввести собственную национальную валюту. В 2010 году он даже отказался участвовать в праздновании 50-летия независимости французских колоний в Париже, чем сильно оскорбил тогдашнего французского президента Николя Саркози.

По итогам расследования французского журналиста Франсуа Маттеи, всплыли факты получения высокопоставленными французскими политиками, включая бывшего президента Жака Ширака, добровольно-принудительных взносов от Кот д’Ивуара в их избирательные фонды. Как и многие другие лидеры стран франкофонной Африки, Лоран Гбагбо исправно платил политическим рэкетирам. Это была цена за относительный мир и хрупкую стабильность в стране. Хотя и это никогда не избавляло его от подстрекательской деятельности Франции, которая неизменно поддерживала повстанческое движение на севере, благодаря чему страна все годы его правления находилась в состоянии то острой, то тлеющей гражданской войны. Если вспомнить незавидную участь ливийского лидера Муаммара Каддафи – крупнейшего спонсора избирательной кампании Николя Саркози, то становится тревожно за жизнь и здоровье нынешнего узника гаагской тюрьмы.

В последнее время появляется все больше свидетельств «бывших» о том, что насильственное свержение Гбагбо было запрограммировано французами. Жильдас Лелидек, посол Франции в Кот д’Ивуаре с 2002 по 2005 год, открыто говорит, что решение о поддержке Алассана Уаттары и о его водружении в президентское кресло любыми средствами было принято французским президентом Николя Саркози и узким кругом его приближенных. С этого момента на создание инфернального образа Лорана Гбагбо была задействована вся мощь французской и в целом западной либеральной прессы. По мнению французского дипломата, несмотря на всю неоднозначность личности ивуарийского президента, его всегда отличали хорошие манеры, интеллект и образованность. Совершенно невозможно представить, что он мог каким-либо образом быть ответственным за инкриминируемые ему преступления против человечности. Напротив, это полевые командиры Уаттары, приведшие его к власти, должны сейчас находиться в гаагской тюрьме. Однако между тем все они сейчас при высоких должностях и освобождены от всякой ответственности за реально совершенные преступления.

Новое руководство Кот д’Ивуара во главе с президентом Алассаном Уаттарой, пришедшее во власть в результате военного вмешательства западных стран, за семь лет так и не смогло продвинуть вперед процесс национального примирения. Экономическая ситуация также оставляет желать лучшего. Среди основных индикаторов нарастающего политико-экономического кризиса: рост цен на товары первой необходимости, высокая безработица, засилье во власти представителей этнических групп, лояльных режиму, деградация армии, внесудебные аресты и преследования политических оппонентов, ущемление индивидуальных и коллективных свобод, наличие более 100 тыс. ивуарийских беженцев в соседних западноафриканских странах. Факты нарушений прав человека и ограничений свобод политической деятельности подтверждаются многочисленными докладами экспертов ООН и таких организаций, как Amnesty International, Human Rights Watch, FIDH и пр.

В этих условиях сторонники Гбагбо и его соратники по партии FPI рассчитывают на возвращение во власть с ним во главе или при его непосредственной поддержке, учитывая его высокий политический вес и авторитет у большей части ивуарийцев. В октябре 2020 года в Кот д’Ивуаре предстоят президентские выборы. Кандидат от оппозиции имеет высокие шансы на победу. На выдвижение в кандидаты от партии может рассчитывать тот политик, которого на президентскую кампанию благословит сам Гбагбо. Если, конечно, «международное правосудие» в очередной раз не сыграет свою партию в пользу противной стороны.