Истина и домыслы о сражении под Прохоровкой

Курская дуга. Атака частей 5-й гвардейской танковой армии в районе Прохоровки. Фото © РИА Новости

В июле-августе с.г. в России отмечалось 75-летие Курской битвы, которая, по оценкам отечественных и зарубежных военных историков, завершила коренной перелом не только в Великой Отечественной, но и во Второй мировой войне. Вместе с тем многие зарубежные историки пытаются принизить значение Курской битвы, указывают на неумелое руководство войсками со стороны командования Красной армии (КА), преувеличивают роль союзников СССР во Второй мировой войне.

В частности, историки из Германии, признавая, что Курскую битву немцы проиграли, считают, что с ней связано немало вымыслов и легенд. Так, хотя германским войскам не удалось взять станцию Прохоровка, потери КА были очень чувствительны, заявил в интервью Deutsche Welle военный историк Карл-Хайнц Фризер.

«В битве под Прохоровкой советские войска потерпели сокрушительное поражение, – заявил, в свою очередь, историк Матиас Уль. – Однако их командование преподнесло итог сражения как победу и сообщило об этом в Москву. В свете окончательной победы Красной армии в Курской битве это выглядело потом достаточно правдоподобно».

ПО ВЗГЛЯДАМ ГЕРМАНСКИХ ВОЕННЫХ ИСТОРИКОВ

Долгое время на Западе не было крупных работ о Курской битве, о ней говорилось лишь в общей связи с советско-германским фронтом и Второй мировой войной. То, что писал о Курской битве командовавший группой армий «Юг» фельдмаршал Эрих фон Манштейн в книге «Утерянные победы», изданной в 1955 году, или бывший начальник штаба 48-го танкового корпуса генерал-майор Фридрих фон Меллентин в книге «Танковые сражения 1939–1945 гг.: Боевое применение танков во Второй мировой войне», изданной в 1956 году, можно считать оправданием «несбывшихся надежд».

В числе фундаментальных работ, посвященных в том числе Курской битве и опубликованных сравнительно недавно, в первую очередь следует назвать десятитомное официальное издание «Германский рейх и Вторая мировая война». В его написании принимали участие профессиональные историки Военно-исторического института ВС ФРГ. Событиям на советско-германском фронте в период с лета 1943 до конца 1944 года посвящен 8-й том данного труда под редакцией известного немецкого историка Карла-Хайнца Фризера, который является и одним из основных авторов указанного тома. В числе других авторов тома следует назвать К. Шмидера, К. Шёнхерра, Г. Шрайбера, К. Унгвари и Б. Вегнера.

Значительная часть указанного тома отведена рассмотрению Курской битвы, что свидетельствует о том, какое значение ей придавали авторы этого труда. Вторая часть «Битва на Курской дуге», написанная Фризером, посвящена детальному рассмотрению хода самой битвы и анализу некоторых моментов и аспектов, которые до сих пор вызывают споры среди профессиональных историков разных стран.

Четвертый параграф этой части называется «Миф о Прохоровке». Он разделен на несколько подпараграфов: «Советский план окружения»; «Прохоровка – легенда и действительность»; «Итоги советского фиаско»; «Танковое сражение, которое не состоялось»; «Приказ Гитлера на прекращение наступательных действий – подаренная победа?».

Автор отдает должное военному искусству советского командования, которое смогло втайне от немецкой разведки сосредоточить «лавину войск» Степного фронта, когда через несколько дней после начала немецкого наступления Воронежскому фронту «начал угрожать полный разгром». Эта лавина должна была не просто остановить продвижение немецких войск, но «окружить и уничтожить» вырвавшиеся вперед три немецких танковых корпуса. Но автор не согласен с тезисом, что Курская битва является поворотным пунктом Второй мировой войны, исход которой фактически решился 12 июля 1943 года в крупнейшем танковом сражении в районе Прохоровки. Этот тезис встречается главным образом в советской историографии. Фризер с иронией утверждает, что в таком случае исход всей Второй мировой войны решался на перешейке шириной 4,5 км между рекой Псёл и железнодорожной станцией Прохоровка недалеко от Белгорода.

По утверждению Фризера, Прохоровка – это миф, создателем которого является генерал-лейтенант Павел Алексеевич Ротмистров, командовавший 5-й гвардейской танковой армией (гв. та). 12 июля эта армия понесла самые большие потери за все время своего существования. Ротмистрову нужно было оправдать себя перед Сталиным, и он придумал легенду о великой победе над 2-м танковым корпусом (тк) СС. Этот миф был признан некоторыми западными историками и существует до сих пор.

Германские историки представляют свою точку зрения на битву под Прохоровкой совершенно иначе.

Во-первых, 2-й тк СС 12 июля 1943 года не мог потерять более 300 (как пишет в своих мемуарах П.А. Ротмистров) танков, так как имел в строю на эту дату 211 танков.

Во-вторых, советское командование сосредоточило на направлении главного удара в контрнаступлении под Прохоровкой колоссальное количество сил и средств. В частности, на участке от Прохоровки между железнодорожной насыпью и рекой Псёл протяженностью 3 км 12 июля более 400 боевых машин 18-го тк и 29-го тк пошли в атаку на 56 танков, 20 истребителей танков и 10 штурмовых орудий дивизии «Лейбштандарт». Превосходство русских, как пишет Фризер, было примерно пятикратным. По его подсчетам, в районе Прохоровки в бою 12 июля участвовали 186 танков и САУ дивизий «Лейбштандарт» и «Райх» против 672 советских танков.

Советские контратаки, как пишет Фризер, были поддержаны двумя воздушными армиями, в то время как немецкая сторона только эпизодически могла рассчитывать на поддержку авиации в кульминационный момент битвы. 8-й воздушный корпус люфтваффе выделил две трети имевшихся в его распоряжении самолетов для действий на других направлениях.

Существовали также и психологические аспекты, которые осложняли действия немецких войск. Так, войска 2-го тк СС с 5 июля находились в непрерывных боях и испытывали серьезные трудности в снабжении. Теперь они вынуждены были противостоять свежим советским частям 5-й гв. та во главе с П.А. Ротмистровым, слывшим в Красной армии специалистом по танковым сражениям. Немцы боялись наступления советских войск, отличительной чертой ведения боевых действий которых были лавинообразные массированные атаки без учета потерь. Боязнь вызывало и подавляющее численное превосходство русских. «Во время атаки солдаты становились обезумевшими и совершенно не реагировали на опасность. Немаловажную роль в этом играла водка, которую русским выдавали перед наступлением. Это не было секретом для немцев», – указывает немецкий историк. При этом Фризер ссылается на мнение американских военных историков Дэвида Гланца и Джонатана Хауса, которые в книге «Битва за Курск, 1943» (1999) также считают, что яростная атака русских 12 июля под Прохоровкой была вызвана психотропным действием водки. Возможно, этим объясняются события, которые произошли на высоте 252,2.

Таким образом, по мнению немецких историков, между станцией Прохоровка и рекой Псёл не было немецкой танковой армии, имеющей на вооружении 800 боеготовых танков, как утверждают советские историки. Здесь находился всего один танковый батальон. По мнению Фризера, легендой также является утверждение П.А. Ротмистрова о том, что «утром 12 июля в бою сошлись две танковые армады, атаковавшие сомкнутым строем, подобно закованным в броню рыцарям».

ЗАБЫТЫЙ РОВ

В то же время Фризер приводит свидетельства участников Прохоровского сражения с немецкой стороны, которые противоречат его выводу о том, что это сражение – сплошной вымысел. Так, 3-й танковый батальон (тб) 2-го танкового полка (тп) СС под командованием штурмбанфюрера Йоахима Пайпера занял позицию позади противотанкового рва, вырытого советскими саперами, на высоте 252,2. Здесь утром 12 июля произошло следующее: «Мы почти не спали, когда русские вдруг при поддержке авиации бросили на нас все свои танки и мотопехоту. Это был ад. Они были вокруг нас, над нами и между нами. Мы сражались друг против друга».

По свидетельству Рудольфа фон Риббентропа (сына рейхсминистра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа), который в ранге оберштурмфюрера командовал ротой в батальоне Пайпера, «пройдя 100–200 метров, мы были потрясены: перед нами появились 15, 20, 30, 40, а затем и просто бессчетное число русских Т-34. Теперь эта стена танков шла на нас. Машина за машиной, волна за волной, наращивая невероятное давление, на максимальной скорости двигалась на нас». И далее: «Танки на максимальной скорости прошли пик высоты 252,2, они двинулись вниз по склону, атакуя две немецкие танковые роты, которые стояли в низине и открыли по ним огонь. Русские хотели уничтожить немецкие танки, используя свое численное превосходство. Очевидцы стали свидетелями атаки камикадзе, на которую шли русские: если бы их атака продолжилась, то, раздавив танки нашего батальона, они бы тем самым осуществили прорыв фронта, что повлекло бы за собой самые плачевные последствия для немцев. Однако в считаные минуты все изменилось, и, казалось бы, неизбежный успех обернулся для атакующих катастрофой. Причиной этого была невероятная неосторожность. Русские забыли про свои противотанковые рвы. Вышеупомянутые препятствия 4,5 м в глубину были вырыты советскими саперами ниже уровня высоты 252,2 по всей линии немецкой, а теперь советской атаки. Все новые Т-34 шли на холм, а затем набирали скорость и обрушивались в свои же противотанковые рвы, прежде чем увидеть нас… Большая часть этих танков была расстреляна. Это был ад из огня, дыма, убитых и раненых, а также горящих Т-34. На противоположной стороне рва было только две немецкие танковые роты, которые не смогли бы остановить эту стальную лавину, но теперь они вели стрельбу не по движущейся цели. Вскоре в бой ввели четыре танка «Тигр», которые находились на левом фланге дивизии».

2-му тп СС удалось до полудня провести контратаку и захватить высоту 252,2 и совхоз «Октябрьский». Передний край этой высоты был похож на танковое кладбище. Здесь находились обгорелые обломки более чем 100 советских танков и всего нескольких бронетранспортеров из батальона Пайпера.

По утверждению германских историков, со ссылкой на документацию дивизии «Лейбштандарт», 12 июля дивизией было захвачено более 190 брошенных советских танков. Большинство из них было найдено на небольшом участке на указанном холме. Это число казалось настолько невероятным, что обергруппенфюрер Пауль Хауссер, командир 2-го тк СС, отправился на передовую, чтобы своими глазами увидеть это.

Фризер указывает: «По последним сведениям русских, только 29-й танковый корпус 12 июля потерял 172 из 219 танков и штурмовых орудий, 118 из которых были потеряны безвозвратно. В живой силе потери составили 1991 человека, из них 1033 погибших и пропавших без вести».

В то время как на высоте 252,2 фронтальное наступление 29-го тк было отражено, критическая ситуация возникла на левом фланге дивизии «Лейбштандарт». Здесь наступление частей 18-го тк генерал-майора Бориса Сергеевича Бахарова, наступавшего в районе реки Псёл силами 170-й, 110-й и 18-й танковых бригад (тбр), поддерживали 32-я мотострелковая бригада и ряд частей фронтового подчинения, такие как 36-й гв. тп, оснащенный британскими танками «Черчилль».

По мнению Фризера, для немцев это наступление было наихудшим вариантом развития событий, так как удар наносился в разрыв между полосой наступления дивизий СС «Мертвая голова» и «Лейбштандарт». Советский 18-й тк почти беспрепятственно проник вглубь германских позиций. Левый фланг 2-го тп СС был смят, линии фронта уже не существовало. Обе стороны потеряли управление, боевые действия приобрели характер множества отдельных сражений, в которых было трудно определить, «кто нападает, а кто защищается».

Удар 18-го тк удалось отразить с большими потерями (в том числе по советским данным) – 55 танков. Тем не менее, по утверждению Фризера, дивизия СС «Мертвая голова» достигла 12 июля значительных успехов. Она вопреки советским представлениям не сражалась с 5-й гв. та в районе Прохоровки. На самом деле все ее танки действовали на противоположном берегу реки Псёл и наступали оттуда на север на позиции 5-й гв. армии генерала Алексея Семеновича Жадова. Несмотря на понесенные потери, дивизия пыталась атаковать в районе Михайловки, чтобы с тыла нанести удар по советским танкам, которые вели бой с частями дивизии «Лейбштандарт». Попытка эта не удалась, как пишет Фризер, «из-за болотистых берегов реки».

Советские воины осматривают разбитую немецкую бронетехнику под Прохоровкой.  Фото © РИА Новости

«ПОДАРЕННАЯ» ПОБЕДА

Третий подпараграф назван «Итоги советского фиаско». В нем подвергается критике описанное генералом П.А. Ротмистровым танковое сражение под Прохоровкой, в котором, как он утверждает, было уничтожено 400 немецких танков. По немецким архивным документам, как пишет Фризер, ничего катастрофичного для 2-го тк СС не случилось.

Опираясь на данные немецких архивов, Фризер приводит потери, понесенные противоборствующими сторонами в танковом сражении под Прохоровкой. Потери в танках: вермахт – 3 единицы, Красная армия – 235 единиц. Потери в живой силе (убитыми, ранеными, пропавшими без вести): вермахт – 522 человека, Красная армия – 3563 человека.

В четвертом подпараграфе под названием «Танковое сражение, которое не состоялось» Фризер делает предположение, что 12 июля под Прохоровкой 5-я гв. та Ротмистрова вела бой с двумя танковыми дивизиями СС, каждая из которых была представлена только одним танковым батальоном.

Пятый подпараграф «Приказ Гитлера на прекращение наступательных действий – подаренная победа?» посвящен критике решения, принятого немецким командованием. Одной из причин принятия такого решения, утверждает автор, послужила высадка союзных войск на Сицилии.

Помимо своего фундаментального исследования Фризер дал также несколько интервью немецким СМИ. Так, в интервью, опубликованном 16 июля 2013 года в Welt, на вопрос корреспондента: «Кому принадлежит победа в сражении под Прохоровной?» – он заявил, что «с тактической точки зрения победили немецкие войска, а для советских этот бой обернулся преисподней. С оперативной точки  зрения успех русских заключался в том, что немецкое наступление было на время остановлено, хотя изначально Красная армия планировала уничтожение двух танковых корпусов противника. Стратегически это была неудача русских, так как под Прохоровкой планировалось развернуть 5-ю гвардейскую танковую армию, которая впоследствии должна была играть главную роль в летнем наступлении».

МИФОЛОГИЯ КАК ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ИСТОРИИ

К сожалению, изыскания Фризера не приближают нас к адекватной оценке исторических событий и, в частности, сражения под Прохоровкой, а, наоборот, помимо героизации войск СС (о чем отдельный разговор) являются источником новых мифов об этом эпическом событии.

Так, мифом является то, что «в битве под Прохоровкой советские войска потерпели сокрушительное поражение, а их командование преподнесло итог сражения как победу и сообщило об этом в Москву». На самом деле оборона южного фаса Курской дуги висела буквально на волоске. К исходу 11 июля большой группе танков дивизии СС «Рейх» удалось прорваться в село Сторожевое, создав угрозу тылам 5-й гв. та. Для ликвидации этой угрозы был брошен 2-й гв. тк. Ожесточенные встречные танковые бои продолжались всю ночь. В итоге главная ударная группировка немецкой 4-й та, развернув наступление на фронте всего около 8 км, узкой полосой вышла на подступы к Прохоровке и была вынуждена приостановить наступление, заняв рубеж, с которого 5-я гв. та планировала начать свое контрнаступление.

Однако северо-восточнее Белгорода, где наступала армейская группа «Кемпф», создалось угрожающее положение. 6-я и 7-я танковые дивизии (тд) противника узким клином прорвались на север. Их передовые подразделения были всего в 18 км от главной группировки танковых дивизий СС, наступавших юго-западнее Прохоровки.

Чтобы ликвидировать прорыв немецких танков против армейской группы «Кемпф», была брошена часть сил 5-й гв. та: две бригады 5-го гв. мехкорпуса и одна бригада 2-го гв. тк. Кроме этого, советское командование решило намеченное контрнаступление начать на два часа раньше, хотя подготовка к нему была еще не закончена. Однако обстановка вынуждала действовать немедленно и решительно. Всякое промедление было выгодно только противнику.

Как пишет английский историк Робин Кросс: «Расписания артподготовок рвались в клочья и переписывались заново». Советские войска пошли в атаку без артиллерийской и авиационной поддержки, поэтому мифом является утверждение Фризера о том, что немецкая сторона «только эпизодически могла рассчитывать на поддержку авиации». На самом деле немецкая авиация господствовала в воздухе над Прохоровкой и весьма эффективно действовала против советских танков.

Российский исследователь Курской битвы Валерий Николаевич Замулин считает, что с учетом рельефа местности и прибытия 5-й гв. та под Прохоровку других возможностей для концентрированного удара танковыми частями на 11 июля просто не было, особенно во фланг наступавшему 2-му тк СС.

Мифом является и утверждение Фризера о якобы пятикратном превосходстве советских танков над немецкими под Прохоровкой. По мнению Замулина, «реальное соотношение бронетехники непосредственно в полосе наступления 18-го и 29-го тк было примерно 1:2,5 в нашу пользу. А если учесть превосходство в несколько раз количества артсредств в немецкой танковой дивизии по отношению к советскому танковому корпусу, то соотношение в орудийных стволах должно еще заметно уменьшиться».

О ЦИФРАХ И ВОДКЕ

В статистическом исследовании Н. Цеттерлинга и А. Франксона (2000) приводятся данные по боеготовой бронетехнике во 2-м тк СС на 11 июля – 293 единицы (тд «Лейбштандарт» – 77, тд «Дас Райх» – 95, тд «Мертвая голова» – 121). Поэтому 29-й и 18-й тк пошли в наступление против как минимум 172 танков и штурмовых орудий дивизий «Лейбштандарт» и «Дас Райх», хотя в отражении их наступления участвовали и подразделения тд «Мертвая голова».

В целом, по данным Цеттерлинга и Франксона, с учетом 3-го тк группы «Кемпф» и частей 5-й гв. та, выдвинутых против него, общее количество танков и других тяжелых боевых бронемашин, схлестнувшихся  в районе Прохоровки, насчитывало 1299 единиц – действительно одно из величайших танковых сражений в военной истории. Это к вопросу об утверждении Фризера, что «танкового сражения, по сути, не состоялось».

Теперь о водке, роль которой ставится Фризером выше храбрости и мужества наших танкистов. Конечно, не является секретом, что основным допингом в КА была водка. Перед боем солдатам выдавался специальный водочный паек для поднятия боевого духа, ведь во многих ситуациях, когда была необходима инициатива или отчаянная смелость, их подавлял инстинкт самосохранения. Наркомовская водка эффективно подавляла этот инстинкт вместе с основными страхами. Но она также притупляла рефлексы, восприятие, а участвовать пьяным в бою – не самая лучшая идея. Именно поэтому многие опытные бойцы и, в частности, танкисты перед боем намеренно отказывались от выпивки, потому что вероятность погибнуть у захмелевшего вырастала в разы. А вот при ранении водка помогала предотвратить болевой шок и хорошо снимала стресс после боя.

А если обращаться к конкретным документам, то постановлением ГКО № 3272 от 30 апреля 1943 года «О порядке выдачи водки войскам действующей армии» с 3 мая 1943 года массовая ежедневная выдача водки личному составу войск действующей армии была прекращена.

Со всей определенностью можно сказать, что истории о «100 наркомовских граммах» как о факторе Победы не более правдивы, чем утверждения, что вермахт разбила не Красная армия, а «генерал Мороз».

При этом мы оставляем за скобками рассмотрение вопроса о психотропном действии первитина или «танкового шоколада», широко применявшегося в немецкой армии.

ПОТЕРИ СТОРОН

После того как были открыты архивные документы, стало возможным более точно оценить советские потери в танковом сражении под Прохоровкой. По данным В.Н. Замулина, весьма тщательно изучившего данную проблему, потери 5-й гв. та за 12 июля 1943 года из участвовавших в бою 642 танков и САУ составили 340 машин, из них 194 безвозвратно.

Что касается немецких потерь под Прохоровкой, то здесь существует совершенно фантастический разнобой в цифрах.

По свидетельству советских источников, когда отгремели бои под Курском и с полей битвы начали убирать разбитую боевую технику, то на небольшом участке местности юго-западнее Прохоровки, там, где 12 июля развернулось встречное танковое сражение, было насчитано более 400 разбитых и сгоревших немецких танков. Ротмистров в мемуарах утверждал, что за 12 июля в боях с 5-й гв. та противник потерял свыше 350 танков и более 10 тыс. человек убитыми.

Если ситуация с потерями живой силы 2-го тк СС более или менее ясная, то по вопросу выхода из строя бронетехники определенности нет. Потери танков, приписываемые немецкой стороне, различаются отчасти из-за методики учета вермахтом потерь в военной технике. Только техника, которая не могла быть отремонтирована или которую приходилось оставить на поле боя, засчитывалась как потери, но поврежденная техника, которую можно было восстановить и отремонтировать, просто числилась в строю.

Поэтому, по утверждению Фризера, 12 июля под Прохоровкой немецкие потери составили 3 машины. Ряд исследователей, которые занимаются этой проблемой, сходятся во мнении, что на самом деле корпус Хауссера лишился примерно 153–163 бронеединиц. Согласно оценкам Гланца и Хауса, в бою 12 июля были повреждены или уничтожены в общей сложности 60–80 танков и штурмовых орудий 2-го тк СС. Анализ данных из немецких донесений, опубликованных Н. Цетерлингом и А. Франксоном, свидетельствует о потере немецкой стороной 64 танков (тд «Лейбштандарт» – 17, тд «Мертвая голова» – 47, в том числе все 10 «Тигров»).

Потери бронетехники вообще трудно подсчитать, поскольку выведенные из строя машины ремонтировались и снова шли в бой. Английский исследователь Р. Кросс утверждает, что после Прохоровского сражения саперы Хауссера подрывали подбитую немецкую технику, не подлежавшую ремонту и стоявшую на нейтральной полосе. После 1 августа в немецких ремонтных мастерских в Харькове и Богодухове скопилось такое количество неисправной техники, что даже для мелкого ремонта танки и самоходки приходилось отправлять в Киев.

Утверждение немецких историков об ужасающих потерях КА в живой силе и технике наряду с практически отсутствием потерь у вермахта основано на разнице в подходах к оценке потерь, а также на неполной и частично недостоверной статистике вермахта и основанных на ней расчетах германских историков. Как считает Замулин, представления некоторых наших авторов о кристальной объективности западных источников и сверхпунктуальности офицеров германской армии – заблуждение.

Имеющиеся данные советской разведки, показания военнопленных, трофейные документы, многочисленные фотографии, сделанные советскими и иностранными военными корреспондентами, в том числе и в ходе боев на Курской дуге, в освобожденных Белгороде и Харькове опровергают Фризера. В районе Белгорода и Харькова отступающими германскими войсками было оставлено большое количество ремонтно-пригодной бронетехники, эвакуированной в том числе с мест боев на Курской дуге. Живы и ветераны – участники войны, которые делятся воспоминаниями о Курской битве.

Тем не менее большинство современных немецких авторов в публикациях по тематике Второй мировой войны ссылаются на мнение именно Фризера как члена авторского коллектива фундаментального труда «Германский рейх и Вторая мировая война», являющегося официально принятой точкой зрения в ФРГ на события Второй мировой войны. Отсюда рождается миф о сокрушительном поражении КА под Прохоровкой, о незначительной роли самого этого сражения, об упущенной победе и о влиянии высадки союзников на Сицилии.

Но сколько бы иронии ни вкладывали германские историки в оценку исторического значения Курской битвы и Прохоровского сражения, следует однозначно признать, что если бы Манштейну удалось прорваться к Курску и хотя бы частично осуществить план операции «Цитадель», история могла бы повернуться по-другому. Лобовой удар 5-й гв. та не дал осуществиться планам Манштейна, сколько бы он впоследствии ни говорил об «утраченных победах», зато дал КА выигрыш в оперативном и стратегическом отношениях.

Основное значение Прохоровского сражения заключается даже не в том, какой урон был нанесен немецким танковым соединениям, а в том, что советские солдаты нанесли сильнейший удар и сумели остановить рвавшиеся к Курску танковые дивизии СС. И сделали они это отнюдь не под влиянием «психотропного воздействия водки», а в силу мужества и воли к победе, чего не хватило немецким танкистам, несмотря на первитин и «танковый шоколад». Это подорвало боевой дух элиты германских танковых войск, после чего они окончательно потеряли веру в победу германского оружия.

Поэтому чтобы одни, советские, мифы не были подменены другими, «заморскими», необходимо детально и всесторонне изучать документы, проводить сравнительно-исторические исследования и не торопиться делать категорические выводы.

Кроме того, не следует забывать знаменитое высказывание Фридриха фон Меллентина: «Можно почти с уверенностью сказать, что ни один культурный житель Запада никогда не поймет характера и души русских». Добавим от себя: это касается как чудо-богатырей времен Суворова и Кутузова, так и наших современных чудо-богатырей.

Возможность сопоставления российских и германских источников в настоящее время позволяет дополнить и воссоздать более объективную картину событий сражения под Прохоровкой. Научная дискуссия, развернувшаяся в последние десятилетия по этому поводу, сформировала основу для выработки цельного и взвешенного взгляда на события 75-летней давности как в России, так и за рубежом.