«Порой совершенно разные страны испытывают одни и те же проблемы»

Первый президент Словакии немец Рудольф Шустер. Его старший брат был участником антинацистского восстания. Фото автора

– Господин президент, в 1944 году вам было десять лет. Что сохранила память?

– Восстание напрямую вошло в мою семью через моего старшего брата Роберта. Он добровольно присоединился к партизанскому отряду.

– Как это было?

– Роберт окончил немецкую школу. Я же карпатский немец, семья имеет немецкую кровь.

Так вот, когда Гитлеру уже не хватало солдат, он с президентом Словацкой республики Йозефом Тисо подписал договор, по которому все военные словаки, которые окончили немецкие школы, должны ехать в Вермахт и стать словацкими солдатами в армии Гитлера.

– Это касалось только немцев по крови?

– Не только. Призывали всех, кто изучал немецкий язык. Нужно было, чтобы солдаты понимали команды.

Так брат был зачислен в немецкую армию. Это были уже 1943‑1944 годы. К 1943 году словаки хорошо прочувствовали на себе и разобрались, что такое нацистский режим. Сопротивление нарастало по всей стране.

Перед отправкой в Вермахт Роберт и его товарищи‑словаки получили отпуск на три недели. Договорившись, молодые солдаты в полном составе ушли в лес к партизанам.

Командир партизанского отряда был из Украины. Представляете, какое удивление он испытал, когда должен был принять в состав своего формирования сразу 50‑60 молодых людей! И это были не просто словаки, а кадровые военные, которые говорили на немецком и венгерском языках. В Кошицемм много венгров. У нас до украинской и венгерской границ рукой подать.

По воспоминаниям брата я знаю, что командир того отряда майор Мартынов был из города Ровно. И этот храбрый партизан испугался провокации. Сразу столько добровольцев из одного района! А вдруг это немецкие шпионы?

Естественно, нужно было проверять в деле. Командир дал возможность проявить себя всем новоприбывшим партизанам.

Первые испытания были в городе Медзев, который находится к западу от Кошице. Отправились туда с пустыми руками. Оружие брали у местного населения. За годы войны его много накопилось, в том числе и винтовок новых моделей. Но добытых таким способом оружия и боеприпасов на всех не хватало. Мой брат получил винтовку и один патрон. Его другу досталась одна граната. Как воевать? Но желание во чтобы то ни стало победить творило чудеса. Из истории известно, что партизаны зачастую добывали оружие в бою.

Брат отлично знал немецкий. Чтобы взять языка, его переодели в немецкую форму и послали на территорию, оккупированную гитлеровцами. Получилось, языка он добыл, был ранен, но, к счастью, остался жив.

Массовый уход к партизанам проходил по всей Словакии. У нас небольшая страна, и после войны достаточно легко было собрать информацию о восстании.

Я решился по воспоминаниям Роберта написать книгу. У брата было одно условие: он будет контролировать каждое слово. Так и сделали. Почему я делаю акцент на исторической достоверности событий тех лет? У меня оказался дневник партизанского отряда, в котором воевал брат.

Одновременно с изданием мой работы вышла книга директора Института марксизма‑ленинизма ЦК Компартии Словакии, члена ЦК КПС Вилиама Плевзы о президенте Густаве Гусаке, который во время Второй мировой войны выступал против марионеточного словацкого фашистского государства. У него тоже была статистика по партизанскому отряду Роберта. Сравнивая, что писал высокопоставленный историк, я удивился перекосам в исчислении потерь противника: убили пять немцев, а написано – пятнадцать, разрушили один мост, а написано – три. Кажется, небольшое преувеличение, но зачем? Пришлось показать мой текст автору книги о Гусаке. Вердикт был жесткий, мне прямо в лицо сказали: «Твой брат не может сделать новую историю. Не издавай свою книгу».

Мы с братом не успокоились и обратились к командиру партизанского отряда майору Мартынову. Он был честен и мне признался: «Рудольф, откровенно скажу – я был в бункере, а группами руководили советские партизаны. Они давали сведения. Я передавал то, что они сказали».

После войны все хотели выглядеть героями, иметь ордена и заслуги. Даже те, кто никогда немцев и в глаза не видел. Это понятно. А я вам сказу так – истина нужна потому, что даже малейшее искажение истории становится поводом для дальнейших фальсификаций.

Несмотря на дипломатичный тон моей книги и ссылки на достоверный военный дневник, она была издана только в 1989 году. За правду приходилось бороться десятилетия.

– Вы упомянули, что группами партизан руководили советские граждане. Сейчас в средствах массовой информации появляются утверждения, что все Словацкое народное восстание было полностью инициировано и обеспечено кадрами из СССР.

– Это глупость. Советские советники были здесь, конечно. Но доподлинно известно, что план вооруженного выступления был разработан подпольным Словацким национальным советом, созданным по инициативе коммунистов в декабре 1943 года из представителей КПС и других партий, участвовавших в движении Сопротивления. Основу вооруженных сил Словацкого народного восстания составляли местные партизанские бригады, а также перешедшие на сторону повстанцев части Словацкой армии.

– Мир находится на новом витке напряженности. Локальные, гибридные войны, дискуссии о том, когда очередная холодная война может перейти в горячую и даже в атомную. Это попытка реального анализа или желание как‑то проявить себя в информационном беспределе сегодняшнего дня?

– Те, кто не пережил войну, не могут представить, что это такое. Мне было 10 лет, когда фронт проходил через Кошицкий край. Я очень хорошо помню, как было страшно и невозможно уснуть, когда в ночи летали самолеты.

Кто это видел, тот понимает, насколько нужно быть осторожным в деле войны и мира. Последствий атомной войны вообще никто не представляет. Ее невозможно выиграть. Это доказывают серьезные ученые и реально мыслящие военные специалисты. Даже мирный Чернобыль вон что сделал.

Мир всегда был нестабилен. Помню, как говорил мой отец, который воевал в венгерской армии против чешских войск в 1919 году: «Мы стреляли друг в друга, а после ухода в мир иной будем рядом лежать».

Сейчас много провокаторов, террористов. При любом военном конфликте мир будет разрушен. Я считаю, что большие государства, такие как Америка, Россия, Китай, должны контактировать и договариваться. Мы в холодной войне жили и помним, как это было. Наше поколение не хочет повторения противостояния, но мы уходим, а молодые рискуют, играя с огнем.

– На ваш взгляд, что нужно предпринять сегодняшним политикам, чтобы европейская цивилизация не исчезла и сохранила свою идентичность? Министрам иностранных дел и парламентариям, как бы они ни уверяли, что в кулуарах у них фактически нет противоречий, чувствуется, одной фуршетной дипломатии не хватает.

– Снизился общий уровень компетентности людей, пришедших в политику в последние годы. Например, в Словакии есть так называемые политики, которые об этой сфере отношений никогда ничего не слышали.

– Откуда берутся эти люди?

– Сегодня люди не верят тем политикам, кто уже был у власти. Ошибки действующих руководителей настолько очевидны, что многие предпочитают голосовать за незнакомых и продвигать их по карьерной лестнице, а не накапливать проблемы с уже известными лидерами.

Мы даем право народу голосовать и это уже называем демократией. В большинстве стран нет прямых выборов определенного депутата в парламент. Люди избирают партию, а не конкретного человека. Это неполная, парламентская демократия. На примере Словакии видна разница. Раньше, когда у нас было 150 районов, то и напрямую известных народу выбранных депутатов было 150. А теперь, проголосовав за партию, народ не знает, кого председатель назначит решать их судьбу. Вот причина, почему в парламент попадают случайные люди. Нужно изменить систему выборов.

– Как вы относитесь к оппозиции? В чем ее задача?

– Оппозиция должна помогать решению государственных проблем уже сегодня и работать в коалиции, если это необходимо. Пусть доказывают свою правоту, это и есть парламентская работа. Разговорам типа «вот когда мы придем к власти… » давно никто не верит.

– Сейчас резко снизился возраст политиков. Говорят, современному обществу нужен креатив, а он рождается только в молодых умах. Вы прошли все уровни политического взросления. Что говорит ваш опыт?

– Сложный вопрос. Прежде чем стать президентом, я немало поработал, как говорится, на земле, а параллельно и в политике. Сложный вопрос.

Словацкое народное восстание. На плацу – личный состав 18-й зенитной артиллерийской батареи, принимавшей участие в боях с нацистами осенью 1944 г. Фото Павла Пелеха

– За эти сорок лет я прошел аспирантуру по экологии на горном факультете Технического института в Кошице, работал в Словацкой академии наук, затем управляющим инвестиционным отделом Восточнословацкого металлургического комбината. В 1990–1992 годы президент Чехословакии Вацлав Гавел направил меня чрезвычайным и полномочным послом ЧСФР в Канаду. Я также избирался депутатом Народного совета Словацкой Республики. В 1998 году основал Партию общественного понимания. С 1983 по 1999 год я трижды становился мэром Кошице.

Об этом периоде хочу сказать особо.

Проблем в Кошице тогда было очень много – от благоустройства и транспорта до экологии и национальных вопросов. Мне говорили, что многое мною запрограммированное выполнить в принципе невозможно, тем более в намеченные сроки. Но я точно знал, что возможно сделать и как. Не все решается в кабинетах власти. Я убедился: рабочему тоже важно знать, что руководитель города понимает все процессы и уверен в результате. К сожалению, сегодня идут в политику люди, не прошедшие обучение практическим руководством. Не имея опыта, они учатся политике за государственные деньги и экспериментируют на гражданах страны.

– Вы из‑за своих новаторских подходов в прежние времена слыли словацким Горбачевым. Поэтому у вас до сих пор много консультационной работы?

– Да, но тогда высокие начальники сказали, что нам не нужен новый Горбачев, и отправили меня подальше – послом в Канаду. Давно было. А за советами приходят, когда что‑то нужно изменить.

– Всегда ли перемены на пользу?

– Цели важны. От парламента многое зависит. Я был президентом, когда мы вступили в Евросоюз. Сейчас слышны разговоры о том, чтобы разрушить ЕС. На мой взгляд, снова идти в изоляцию невозможно. Словакия маленькая страна, и мы нуждаемся в кооперации как с Западом, так и с Востоком. Кооперация предполагает мир. С русскими людьми у нас много общего. Мы славяне, христиане. Я пытаюсь вносить согласие в отношения между государствами всю свою политическую жизнь.

У меня были три плодотворные встречи с президентом России Владимиром Путиным. В то время нас активно приглашали в НАТО, и мне говорили, что не стоит так много внимания уделять России. Но я настаивал: я независимый президент, буду встречаться с кем хочу. Серьезные проблемы удалось решить.

Особые отношения сложились с мэром Москвы Юрием Лужковым. Он был в отпуске в Татрах, пришел ко мне и заявил: «Рудольф, я хочу видеть, как ты провел реконструкцию города». С этого началась совместная работа. Я тоже приезжал в Москву. Наверное, мой опыт пригодился, а в вашей столице появилась Братиславская улица.

Разбираться в российских проблемах не мое дело, но заслуга Юрия Михайловича в том, что именно он первый начал обновление Москвы. Продолжить всегда легче.

– Кошице – второй по значимости город в Словакии после Братиславы. В период чемпионата мира по футболу 2019 года, который проходил в этих двух городах, наши болельщики особо отмечали необычайно теплую атмосферу именно Кошиц. Удивлялись, что главная улица носит такое лаконичное название – «Главная», и были в восхищении от ее уникальной исторической части. Знаю, что американец, попав в центр Кошиц, воскликнул: «Я думал, это декорации, как в Голливуде. А словаки в этом живут! » Поделитесь секретом – откуда атмосфера дружелюбия и ежедневного праздника?

– Кошице всегда был толерантным городом. Православные, евреи, католики разных национальностей – все давно живут вместе на этой земле. Мира хотят все. Когда я стал мэром, Кошице посетил патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй. Он очень хотел построить малый православный храм в исторической части города. Но партийное руководство тогда не разрешило.

Алексий пришел ко мне как к мэру. Что делать? Я сказал, что ситуация в городе постепенно изменяется, нужно только немного подождать. И получилось. Храм стоит.

И потом, когда я приехал в Москву, Алексий Второй меня принял с таким дружелюбием, что все журналисты удивлялись: что общего у Шустера с патриархом и православием? Ответ простой. Я видел, что люди хотят иметь храм. А Алексий Второй понял, насколько велико мое желание сделать так, как хочет паства. Вот пример кооперации.

Наши встречи имели еще один результат. Меня принял папа Римский Иоанн Павел Второй, который, как оказалось, знал о моих контактах с российским патриархом. В заключение беседы он сказал: «Передайте Алексию, что мы хотим развивать отношения».

– Вы были посредником в этом межконфессиональном деле?

– Так получилось. При очередной встрече я рассказал Алексию Второму о пожелании папы Римского, а он мне ответил: «Первый шаг мы сделали. Нужно подождать. Ты же знаешь, такие вопросы быстро не решаются».

Обоих этих великих миротворцев уже нет в живых. Но вижу, как продолжается их дело. И я стараюсь делать все для сохранения мира, пока жив.

– Вы отметили в этом году 85‑летие. Ходят слухи, что у вас есть секретный напиток для активного долголетия и называется он дренковица, или шустеровка.

– Это интересная история. Когда я был председателем области, на презентации решил угостить собравшихся редким напитком – дренковицей, крепкой настойкой на фруктах, которые растут локально в нашем краю. После ее дегустации у гостей повысилось настроение, разговоры пошли откровенные и дружелюбные.

– Да, словаки, как и русские, знают толк в крепких напитках. У вас даже есть присказка, так называемый перпетуум мобиле по‑словацки. В примитивном переводе она звучит так: «Выпей, потому что налито. Налей, потому что выпито».

– Абсолютно верно. Когда я стал президентом, тоже использовал дренковицу уже в международных контактах. Проблема была в том, что название настойки иностранцы не могли выговорить. Тогда президент Польши Александр Квасьневский сказал: «Давай будем называть «шустеровка». С тех пор и прилепилось это название.

Но самая удивительная история произошла с Хиллари Клинтон. Когда Билл Клинтон был президентом, его жена Хиллари нанесла первый визит в нашу страну. На встрече она не могла говорить, была простужена. Моя жена сказала: «Что ты ее мучаешь разговорами, видишь, она не может слова произнести». Как мы ни старались, впечатление от визита могло быть испорчено.

Допустить такого я не мог. И предложил: «Я не врач, но попробую вам помочь. У меня есть такой хороший напиток! От всех болезней помогает, даже мужскую силу прибавляет».

Свита сразу заволновалась: «No alcogol! » А Хиллари согласилась выпить.

Я попросил принести маленький стакан. Она замахала руками: «Это очень много». Но отпила глоток и задохнулась. Я настаивал: «Пани Клинтон, это нужно выпить сразу. Сейчас покажу как надо».

Распорядился принести еще стакан и выпил его залпом. Моя супруга сделала большие глаза: «Ты же восемь лет не пьешь! Что сейчас будет! » Однако мой пример подействовал, и Хиллари выпила дренковицу до дна. Свита ее держала, думала, что она тут же скончается. А когда выдохнула, сразу начала говорить, как будто никакой болезни не было. Я сам не мог поверить.

После обеда у Хиллари была вторая встреча. Я попросил помощника позвонить ей и спросить, как здоровье. Я‑то верил в шустеровку. Ее помощники подтвердили, что все в порядке.

Вечером звонит телефон: «Господин президент, эта ваша медицина такая хорошая! Я бы хотела для своего мужа взять. Можете дать пять литров?»

Я был в шоке. Мои запасы составляли три литра, и это на полгода. Однако что‑то удалось собрать. Но в том, что потом произошло у Клинтона с Моникой Левински, я не виноват!

Справедливости ради нужно сказать, что Словацкая академия наук подтвердила лечебные свойства дренковицы. Исследования также провели в Украине и Польше. Результат показал, что настойка поистине чудодейственная.

– Можно купить?

– Нет, ее невозможно сделать много, потому что эти фрукты растут только в Восточной Словакии. Люди собирают и производят дренковицу в своих хозяйствах.

– Сейчас вы готовите к изданию очередную книгу. Их у вас более пятидесяти. Что в приоритете?

– Люблю путешествия. С 2004 года, когда закончилось мое президентство, я посетил Южный и Северный полюсы, Камчатку, Чукотку. Писал сценарии для радио. Выпустил книги о своих путешествиях. Делаю фильмы. Вообще жизнь не дает передышки. Главное, я с хорошим чувством ложусь спать. Конечно, можно критиковать какие‑то принятые мною решения, но если бы история повторилась, я бы сделал то же самое. Для любого человека главное, чтобы был мир. На остальное хватит ума, трудолюбия и фантазии.