Несостоявшаяся асимметричная федерация

Современные молдавские Сухопутные войска насчитывают не более 2500 бойцов, на их вооружении немного артиллерии и легкой бронетехники советских времен. Фото с сайта www.army.md

В начавшемся в конце 1980‑х распаде СССР Молдавия, включенная в состав страны в 1940 году, была одним из наиболее активных участников «центробежного процесса». Поскольку до 1940 года Молдавия была частью Румынии, главным лозунгом националистических сил республики стало возвращение в ее состав (хотя в 1970‑е – начале 1980‑х в соседних с Молдавией районах Румынии имели место настроения, направленные на присоединение к этой советской республике, поскольку при Николае Чаушеску уровень жизни в Румынии был гораздо ниже, чем в СССР). Это вызвало отторжение в Приднестровье – части Молдавии, расположенной на левом (восточном) берегу Днестра и никогда не входившей в состав Румынии (на момент присоединения Молдавии к СССР Приднестровье было частью УССР, потом оно было передано Молдавской ССР). Хотя внешне конфликт носил ярко выраженный национальный характер, левобережные молдаване смотрели на проблему так же, как живущие рядом с ними русские и украинцы: в Румынию они не хотели.

В июне 1989 года Верховный совет Молдавии объявил создание Молдавской ССР незаконным актом. Из Тирасполя (административный центр Приднестровья) ответили, что в этом случае его вхождение в состав Молдавии также было незаконным актом.

В 1990–1991 годах в Приднестровье были проведены референдумы о создании Приднестровской Молдавской ССР, а затем о независимости. 

В обоих случаях положительно проголосовало более 90% населения, что реально отражало его взгляды, которые практически не зависели от национальности.

Распад СССР естественным образом перевел политический конфликт между Кишиневом и Тирасполем в военную стадию. Противниками в ней стали с одной стороны только что созданные ВС и полиция Молдавии, с другой – также только что созданные Гвардия ПМР и казачьи формирования. На территории Молдавии (и частично на Украине) дислоцировались части и соединения 14‑й Армии Одесского военного округа Советской армии. В ее составе на тот момент были две мотострелковые дивизии, две ракетные и зенитно‑ракетная бригады, несколько отдельных полков. Как и другие республики бывшего СССР, Молдавия претендовала на все имущество этой армии, но не была способна это желание реализовать. За 1991–1992 годы удалось вывести в Россию примерно 450 единиц бронетехники и 60 артсистем. Молдавии все же удалось захватить некоторые военные объекты, находившиеся на ее территории. Это были воздушно‑десантный полк, 5381‑я база хранения техники (бывшая 86‑я мотострелковая дивизия), 4‑й и 803‑й артиллерийские полки, 275‑я зенитно‑ракетная бригада, 86‑й истребительный авиаполк Черноморского флота. От этих частей и соединений было получено более 200 БМД, БТР и МТЛБ (включая различные вспомогательные машины на их базе), 71 буксируемое орудие, 29 РСЗО «Ураган», по 27 самоходных ПТРК «Конкурс» и «Штурм‑С», не менее 72 ПТРК «Фагот», 47 ПТО МТ‑12, 32 зенитных орудия С‑60, 3 дивизиона ЗРК С‑75, 4 дивизиона ЗРК С‑125, 2 дивизиона ЗРС С‑200, 34 истребителя МиГ‑29 (в том числе 3 УБ), а также некоторое количество транспортных и учебных самолетов и вертолетов. Кроме того, не менее 15 БТР‑80 было получено из ВВ МВД СССР. Благодаря захвату этого вооружения в составе ВС Молдавии были сформированы три мотопехотные, артиллерийская, авиационная, инженерно‑саперная, зенитно‑ракетная, бригады, а также бригада связи.

Первые бои в районе города Дубоссары имели место еще в декабре 1991 года. Заметная их интенсификация произошла в марте 1992 года, после чего президент Приднестровья Игорь Смирнов ввел в республике чрезвычайное положение, через две недели то же самое сделал президент Молдавии Мирча Снегур (бывший секретарь ЦК Компартии Молдавии по сельскому хозяйству, а теперь агрессивный националист) применительно ко всей территории страны.

Республиканская гвардия ПМР имела в своем составе четыре батальона, практически единственным тяжелым вооружением были два БТР‑80. Имелись также три БРДМ и два МТЛБ, которые сложно было считать полноценными боевыми машинами.

При этом 59‑я мотострелковая дивизия, составлявшая основу 14‑й Армии, дислоцировалась в Приднестровье. Армия самопровозглашенной Приднестровской Молдавской республики получила из наличия дивизии (путем формальных захватов либо официальной передачи) 19 танков Т‑64Б/БВ, 2 БРДМ‑2, 5 БМП, до 43 БТР‑70 и 1 БТР‑60, 8 орудий Д‑44, 1 гаубицу Д‑30, 6 минометов 2С12 и 17 БМ‑37, 3 ПТО МТ‑12, до 13 ЗСУ «Шилка» и ЗУ‑23‑2, 10 зенитных орудий КС‑19.

В апреле 1992 года 14‑я Армия (фактически – только 59‑я МСД) была официально принята под юрисдикцию РФ. Одновременно развернулись полномасштабные бои у Дубоссар и Бендер. Приднестровское руководство приказало взорвать часть мостов через Днестр и блокировать остальные. Наличие этой водной преграды чрезвычайно затруднило действия молдавской стороны и практически нивелировало ее превосходство в технике. Еще тяжелее ей стало после того, как ПМР получила вышеупомянутую технику от 14‑й Армии. Кишинев обвинил 14‑ю Армию в нарушении нейтралитета, а Снегур даже заявил, что Молдавия находится в состоянии войны с Россией. Поддержку Кишиневу оказывал, разумеется, Бухарест. Из состава ВС Румынии молдавская армия получила 161 БТР ТАВ‑71 (копия советского БТР‑60ПБ), 18 122‑мм орудий М‑30 и 30 минометов, значительное количество стрелкового оружия и боеприпасов.

Наиболее ожесточенные бои развернулись в конце июня за город Бендеры. Он находится на правом берегу Днестра, тем не менее контролировался силами ПМР. От Бендер до Тирасполя – всего 10 км, поэтому город имеет большое стратегическое значение. Силы обеих сторон представляли собой сложный набор регулярных и иррегулярных формирований (включая иностранных добровольцев и откровенно криминальные группировки).

Поначалу успех был на стороне молдавской армии, которая к утру 20 июня практически целиком контролировала Бендеры (в городе оставалось лишь несколько изолированных очагов сопротивления сил ПМР) и блокировала мост через Днестр. Шесть приднестровских Т‑64, пытавшихся прорваться по мосту с левого берега, вынуждены были отступить после потери двух машин от огня молдавских 100‑мм МТ‑12 (еще два танка были повреждены). Однако затем молдаване совершили ошибку: они попытались штурмовать Бендерскую крепость, где находилась ракетная бригада и ряд других подразделений 14‑й Армии, а после провала штурма начала артиллерийский обстрел крепости. Естественно, российские войска ответили, что и привело к перелому ситуации. Вечером 20 июня приднестровские гвардейцы с российской помощью прорвались‑таки через мост, захватили два МТ‑12, уничтожили молдавскую артиллерийскую батарею, после чего в Бендерах вновь начались интенсивные уличные бои с широким применением артиллерии и бронетехники. Молдаване попытались переломить ситуацию с помощью двух истребителей МиГ‑29, которые использовали в качестве бомбардировщиков. Однако один из них был либо сбит, либо подбит ЗРК «Оса» 14‑й Армии, после чего налеты прекратились. Молдавские силы были вытеснены на окраины города, полностью утратив наступательный потенциал. В Кишиневе поняли, что не имеют возможности решить вопрос силой.

23 июня из Москвы прибыл новый командующий 14‑й Армией генерал Александр Лебедь, настроенный крайне решительно. В ночь со 2 на 3 июля по его приказу был нанесен удар силами почти всей артиллерии 14‑й Армии по молдавским позициям. Погибло не менее 100 (возможно – более 200) молдавских военнослужащих, что вызвало в Кишиневе панику.

7 июля 1992 года при посредничестве России между Кишиневом и Тирасполем было подписано соглашение о прекращении огня. 21 июля президенты России и Молдавии Борис Ельцин и Мирча Снегур в присутствии лидера ПМР Игоря Смирнова подписали в Москве соглашение «О принципах урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдовы». В регионе были созданы трехсторонние миротворческие силы (3,1 тыс. человек от РФ, по 1,2 тыс. от Молдавии и ПМР).

Данные о потерях сторон в ходе конфликта крайне противоречивы. Всего погибло от 900 до 1,3 тыс. человек, причем большая часть потерь пришлась на сражение за Бендеры. В ходе боевых действий армия ПМР потеряла 2–4 Т‑64 (от огня молдавских МТ‑12), но захватила как минимум 1 БРДМ‑2, 4 БТР‑80, 2 МТЛБ, 2 самоходных ПТРК «Конкурс», 4 МТ‑12, 2 ЗУ‑23‑2 и до 20 С‑60. Сгорел как минимум один молдавский БТР‑80. Есть сведения о том, что из ПЗРК были сбиты румынские Ан‑24, доставлявшие оружие молдаванам, и Ми‑8 с группой румынского спецназа.

С тех пор конфликт заморожен. ПМР живет в основном за счет российских дотаций. В середине 1990‑х отношения между Москвой и Тирасполем были весьма натянутыми, поскольку многие приднестровские гвардейцы, имеющие, как правило, радикальные левые и/или националистические взгляды, участвовали в боях в Москве в октябре 1993 года на стороне оппозиции. Кроме того, значительная часть российских средств, направляемых в ПМР, откровенно разворовывалась руководством республики. В этот момент уже не в Кишиневе, а в Тирасполе 14‑ю Армию во главе с генералом Лебедем рассматривали как угрозу. Тем не менее полного разрыва между Россией и Приднестровьем не произошло.

Российские миротворцы в Приднестровье немногочисленны, но за их спинами мощь ВС РФ. Фото с сайта www.mil.ru

Правда, перспективы их молдавских оппонентов в чисто военном плане ничем не лучше. После окончания войны страна занялась распродажей наиболее ценной техники своих ВС – авиационной (для которой не было ни летчиков, ни запчастей) и РСЗО «Ураган». Покупателем двух десятков транспортных самолетов стала Ангола, три «Урагана» и несколько ПТРК приобрела Гвинея. Один МиГ‑29 и, видимо, все 18 ПУ ЗРК С‑75 были переданы Румынии. Во время гражданской войны в Йемене 1994 года повстанцы‑южане приобрели у Молдавии 2–4 МиГ‑29 и 7 «Ураганов». Затем купить оставшиеся молдавские МиГ‑29 решил Иран, что крайне встревожило Вашингтон. В 1997 году США приобрели у Молдавии 21 МиГ‑29, а также 507 ракет «воздух–воздух» (344 Р‑60, 112 Р‑73, 51 Р‑27). При этом всего два‑три из этих истребителей использовались для испытаний, остальные разошлись по музеям и частным коллекциям. Самолеты американцам были не нужны, их купили только для того, чтобы они не достались Тегерану.

В 2011 году случился скандал по поводу нелегальной продажи партии молдавской техники (23 «Урагана», все 27 ПТРК «Штурм‑С») то ли на Украину, то ли через Украину в Армению, то ли частично на Украину, частично в Армению. На самом деле 23 «Ураганов» к тому времени у молдавской армии уже просто не было. По‑видимому, было продано 11 таких РСЗО, причем поступили они не в ВС Армении, а в армию Нагорного Карабаха. «Штурмов‑С» скорее всего ушло из Молдавии 21 единица, на Украину или в Армению (или тоже в НКР) – до сих пор не ясно.

Никаких закупок оружия и техники за рубежом Кишинев с середины 1990‑х официально не совершал. Возможно, впрочем, что в 2015–2016 годах из наличия румынской армии было получено от 12 до 16 БМП (или гусеничных БТР) MLVM. Эти машины представляют собой слегка измененный МТЛБ с башней от советского БТР. Разумеется, это нисколько не повышает реальный потенциал молдавской армии, который очень быстро стремится к нулю. К настоящему моменту из всех армий постсоветского пространства (включая ВС Абхазии и Южной Осетии) молдавские ВС, видимо, являются слабейшими, причем без малейших шансов на изменение ситуации к лучшему.

После фактического отделения Приднестровья между ним и Молдавией сохранились экономические и транспортные связи, футбольные команды Приднестровья продолжали выступать в чемпионате Молдавии, причем тираспольский «Шериф», как правило, этот чемпионат выигрывает (в случае с другими постсоветскими конфликтами такое было совершенно немыслимо). Возможность конфедерации Молдавии и Приднестровья всерьез обсуждалась как в Кишиневе, так и в Тирасполе. Более того, определенная часть политиков в Молдавии и Румынии считала, что Приднестровье можно отпустить, чтобы оставшаяся Молдавия уже без проблем вошла в состав Румынии.

В 2003 году стороны были очень близки к заключению соглашения при посредничестве России. Молдавия должна была стать «асимметричной федерацией», Приднестровье и Гагаузия получали право вето на касающиеся их молдавские законы. Молдавия становилась нейтральной и демилитаризованной страной, российские войска оставались в стране на 20 лет. Накануне подписания соглашения под сильнейшим давлением ЕС молдавский президент Владимир Воронин от него отказался (для самого Воронина это обернулось скорой потерей власти и полной маргинализацией возглавляемой им Компартии Молдавии). В Брюсселе категорически не хотели допустить, чтобы российские войска оставались в Приднестровье (хотя с тех пор 20 лет уже почти прошли, а войска еще там) и, главное, самого факта урегулирования конфликта благодаря усилиям Москвы.

Ситуация заметно изменилась после криминально‑олигархического переворота в Киеве в феврале 2014 года. Приднестровье, не имеющее выхода к морю и граничащее только с Молдавией и Украиной, оказалось в полном окружении. Теперь Кишинев и Киев в абсолютном согласии между собой получили возможность блокировать любую ротацию российского контингента в Приднестровье. И более чем серьезно стала обсуждаться возможность захвата непризнанной республики в ходе совместной операции ВС Молдавии и Украины (возможно, также с привлечением ВС Румынии).

Приднестровье совсем невелико по размерам, да еще и представляет собой узкую полоску земли вдоль Днестра, то есть вообще не имеет оперативной глубины. Обороняться в такой ситуации крайне сложно, даже если противник атакует с одной стороны, а уж если атака идет по всему периметру границ республики, то для обороняющихся ситуация становится абсолютно безнадежной.

Правда, от молдавской армии Приднестровье защищает Днестр. А армия эта настолько слаба и плохо подготовлена, что приднестровцы справятся с ней сами, даже без помощи российской группировки.

Румынская армия вряд ли подготовлена намного лучше, но боевой техники у нее даже не в разы, а на порядки больше, чем у молдаван и у приднестровцев. Поэтому она теоретически может просто задавить массой объединенные силы Приднестровья и российской группировки в республике. Тем более что у Румынии есть ВВС, а у их противников – нет, да и наземная ПВО крайне слабая. Вопрос в том, способны ли румыны давить массой даже при очень большом численном превосходстве. Потому что без серьезных потерь и в этом случае не обойдется. Устойчивость румынской армии к потерям и раньше была весьма невысока, а сейчас, видимо, она стремится к нулю.

У украинской армии устойчивость к потерям, как показывает практика, достаточно высока. Она способна создать группировку, имеющую подавляющее превосходство над российско‑приднестровской, при этом ей не мешает Днестр. Именно Украина создает возможность атаки на Приднестровье по всему периметру ее границ при абсолютном превосходстве в силах, не оставляющем российско‑приднестровским войскам шанса на успех.

Дело, однако, в том, что если Молдавия, Украина и/или Румыния атакуют Приднестровье и вступают в бой с российскими войсками в этой республике, тем самым они автоматически объявляют войну России в целом. А это уже радикально меняет ситуацию.

Даже одна только группировка ВКС и ВМФ РФ в Крыму устроит масштабный погром всем трем возможным противникам. А затем, раз уж война началась официально, в дело вступят основные силы ЗВО и ЮВО. Атаковав российские силы в Приднестровье, Киев легализует российский удар по всему периметру российско‑украинской границы. Есть ощущение, что новой власти в Киеве этот сценарий не очень интересен (по крайней мере пока).

Румыния с 2004 года является членом НАТО. Если она примет участие в новой приднестровской войне, получив в ответ российский авиационно‑ракетный удар по своей территории, то теоретически это может привести к задействованию хорошо известной 5‑й статьи Вашингтонского договора, декларирующей взаимную помощь членов альянса друг другу. Правда, в этой статье говорится лишь о консультациях по поводу оказания помощи, а не об автоматическом оказании этой помощи. В 1982 году Великобритания стала объектом агрессии со стороны Аргентины, но НАТО совершенно ничего не сделало для оказания помощи Лондону, Фолклендскую войну он вел в одиночку. Есть подозрение, что Румынии тем более никто не будет помогать, ибо сумасшедших, желающих воевать с Россией, в альянсе нет, какие бы пропагандистские истерики по этому поводу ни устраивала каждая из сторон. Брюссель и Вашингтон «съедут с темы» под тем предлогом, что Бухарест первым начал войну и что Россия не осуществила наземное вторжение на румынскую территорию (а этого уж точно не будет, просто незачем). Разумеется, они будут издавать громкие и грозные вопли в адрес Москвы, но этим их помощь Бухаресту и ограничится. Даже новую технику взамен потерянной ему подгонят после того, как война уже закончится.

Начав за здравие, коалиция Кишинева, Бухареста и Киева закончит скорее всего за упокой. Понимание этого сильно снижает вероятность войны.

В июне 2019 года в Молдавии на несколько дней сложилось двоевластие. Альтернативой несколько лет находившемуся у власти в Молдавии криминально‑олигархическому режиму, олицетворяемому Демпартией, стал совершенно удивительный по нынешним временам блок проевропейских правых и пророссийских социалистов. Еще более удивительно, что этот новый блок открыто поддержали одновременно Брюссель, Вашингтон и Москва. На стороне прежнего режима, по сути, остался только Киев, поскольку его режим является близнецом молдавского. Но позиция Запада не позволила Киеву эту поддержку ясно выразить даже на словах. Хотя лидер Демпартии Владимир Плахотнюк пытался прямо купить сначала Москву, а затем Вашингтон, ничего не получилось, олигарха и его команду дожали.

При этом ясно, что новый альянс существует лишь по принципу общности противника. И разгром этого противника не отменит противоречий между членами альянса по поводу будущего страны. Скорее всего в этом случае вероятность войны за Приднестровье в обозримой перспективе резко снизится. Но совсем она не обнулится, пока проблема этого региона не будет урегулирована при его прямом участии и пока жив другой криминально‑олигархический режим – в Киеве.