Для спецназа главное – идея

Легенда российского спецназа Валерий Киселев. Фото из архива В.Киселева

Легенда российского спецназа, полковник запаса Киселев Валерий Юрьевич является основателем Фонда ветеранов и сотрудников подразделений специального назначения и спецслужб органов госбезопасности (ФСБ) «Вымпел-Гарант». Ветеран группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел», член-корреспондент Петровской академии наук и искусств, писатель, член Общественного совета при президенте России по противодействию терроризму, вице-президент общественной организации по защите прав человека, вице-президент Федерации боевого самбо России, Валерий Киселев ответил на вопросы военного эксперта, журналиста Тимура АХМЕТОВА, эксклюзивно для еженедельника «Независимое военное обозрение».

– Какие факторы повлияли на создание группы «Вымпел»?

– Группа «Вымпел» создавалась в конце 70-х годов, и причиной ее создания была агрессивная политика стран НАТО, которые вокруг Советского Союза объединили более 500 военных баз. Эти базы в случае войны были большой угрозой для нашего государства, поэтому  было принято стратегическое решение ЦК КПСС и правительства СССР о создании подразделения, которое должно было противодействовать этим устремлениям империализма.

Внутри ПГУ КГБ  были разработаны стратегические позиции  для понимания руководством страны этого управленческого решения – для чего создается и как должно функционировать подразделение. Задача (стратегическая) этого подразделения – уничтожить базы НАТО на территории противника. Это подразделение было создано по предложению генерал-майора Ю.И. Дроздова – руководителя нелегальной разведки после операции «Байкал 79» в Афганистане. Исходя из накопленного опыта, Ю.В. Андропову, председателю КГБ, было доложено, что необходимо создать такое подразделение по принципам, как и те подразделения КГБ, которые действовали в Афганистане во время смены власти в 1979 году.

– «Вымпел» был разведывательно-диверсионным подразделением нелегальной разведки ПГУ. А как проходило накапливание знаний, чтобы подразделение стало по-настоящему боевым?

– Накапливание опыта происходило с учетом тех знаний, которые имели структуры ПГУ. Анализировались действия подразделений всех стран мира, которые назывались специальными. Брался на вооружение опыт подразделений спецназа Германии GSG-9, Великобритании SAS, США Дельта и др. Их боевой опыт был обработан для создания «Вымпела». Руководство ПГУ выделило тех же офицеров, которые занимались анализом информации по спецподразделениям НАТО. Тот же полковник Е.А. Савинцев, который долгое время работал за рубежом, вошел в состав руководства нового подразделения. Подразделение должно было приспособить опыт всех международных соответствующих структур. Важным был и опыт ОМСБОНа времен ВОВ, и опыт зафронтовой разведки, действовавшей на территории противника в этот период. Опыт бойцов-разведчиков ВОВ был положен в основу подготовки. Когда подразделение было сформировано 1983–1984 годы, появились возможности почерпнуть новые навыки. Кубинцы предложили советским братьям поделиться опытом, который получили в войнах и специальных операциях на территории самого острова, в Африке, в Латинской Америке. Наши офицеры поехали на Кубу, где тщательно изучали методы коллег. Были также командировки во Вьетнам, где изучалась действия вьетнамских военных. Но все же основой стал опыт КУОСа (Курсов усовершенствования офицерского состава КГБ СССР). Именно здесь была разработана еще с 1969 года, а точнее, со времен ВОВ 1941–1945 годов вся система действий офицера разведки специального назначения.

– Вымпел и управление «В» – это одно и тоже подразделение или управление «В» правопреемник «Вымпела»? Сохранило ли подразделение прежнее название?

– Подразделение может считаться одним и тем же, если им ставятся одни и те же задачи. Задачи сегодня поменялись, и управление «В» – это другое подразделение. С крушением СССР американцы поставили как «свое условие дружбы» расформировать подразделение. Сегодня «Вымпела» не существует. Новое подразделение не сохранило название. Управление «В» несет схожую аббревиатуру и существует с другими задачами. Нынешнее управление «В» состоит из хороших офицеров, умеющих воевать и решать проблемы антитеррористического характера. По решению государства по безопасности страны именно это является приоритетным и новые задачи решают лучшие из лучших. А они – лучшие! Рядом управление «А» и управление «С» ЦСН ФСБ России. Почему я говорю «лучшие»? Да потому, что задачу сдерживания террора они решают успешно…

–  Каковы были и есть требования при отборе кандидатов в группу «Вымпел»?

– Были тогда одни, сегодня – другие.

В наши времена офицер должен был иметь понимание, что он служит народу и Советскому государству для продвижения социалистических идей. Он готов был погибнуть за народ и идею лучшей жизни. С «технической» точки зрения знаний и навыков это: он должен был иметь высшее гражданское образование, потому что за рубежом могло пригодиться любое образование. Кроме всего этого – обязательное военное образование. Важными были и оперативные навыки – умение работать с людьми с целью организации агентурной работы. Безусловно, физические данные, предпочтение отдавалось спортсменам – стрелкам, рукопашникам, бегунам, лыжникам. Через Афганистан прошло 850 тысяч советских солдат и офицеров, и это было неплохой базой для отбора грамотных и отважных офицеров. Знание иностранного языка – в обязательном порядке. У нас были специалисты, которые знали в том числе и редкие языки, например суахили (язык центральноафриканского племени), на котором говорит 1 миллион человек, вьетнамский, лаосский, бенгальский и другие не очень популярные для Советского Союза.

– Как выглядела подготовка в группе «Вымпел»? Какие способности и навыки нужно развить курсанту «Вымпела», чтобы стать полноценным бойцом подразделения?

– Курсантов в нашем подразделении не было. Были офицеры Отдельного учебного центра (сокращенно ОУЦ). Антитеррор не изучали. Изучали навыки специалиста-разведчика, умение уходить от скрытого или явного наблюдения противника, умение маскироваться, чтобы не выглядеть как гражданин иностранного государства. Офицеры «Вымпела» проходили подготовку с учетом опыта и Института имени Андропова (разведка), и Высшей школы КГБ (контрразведка), и КУОСа (специальные навыки при организации диверсионной деятельности). Изучалось страноведение. Знание языка на высоком уровне, военная подготовка. Специалист «Вымпела» должен был быть готов проводить операции спецназначения: уметь стрелять, взрывать, десантироваться всеми возможными способами, уметь вести военные действия. Он должен был овладеть гражданской профессией, чтобы соответствовать легенде при оперативной работе. Время на обучение выделялось от пяти до семи лет.

– Большинство западных спецназов считают своих бойцов операторами. Что означает этот термин, и кто офицеры «Вымпела» – операторы, бойцы или оперативники?

– Мы никогда не употребляли термин «операторы». Мы считали себя военнослужащими «Вымпела», это специалисты разведки специального назначения. В подразделении «Вымпел» служили офицеры, которые в прошлом были танкистами, ракетчиками, пограничниками, десантниками. Каждый знал свою военную профессию очень хорошо. Каждый офицер «Вымпела» был уникален и готов выполнить и общую, и свою индивидуальную задачу. Например, у специалиста по минному делу были знания на уровне профессора. Офицер «Вымпела» – это офицер разведки специального назначения.

Офицеры «Вымпела», занятия по огневой подготовке (1986). Фото из архива В.Киселева

– Из известных: это операция «Байкал-79», – смена власти в Афганистане. В операции участвовало девять групп. Они получили тогда кодовое название «Зенит» и осуществляли захват центральных государственных объектов: Генеральный штаб, Министерство обороны и другие объекты. Штурм дворца Амина был отдельной операцией, в которой участвовало часть бойцов «Зенита». К ним присоединились бойцы группы «А». Их задача было проникновение во дворец и решение главной задачи…  Эта операция является самой известной и даже изучается как образец действий спецслужб СССР во многих школах противника России сегодня.

– Бойцы спецподразделений стран НАТО проходят курсы авианаводчиков. Цель этого курса – научить операторов взаимодействовать с авиацией, причем требование для спецназовцев неаглоязычных стран – осуществлять корректировку ударов с самолетов НАТО на английском языке. А как в «Вымпеле» обстояло дело с этим видом подготовки?

– Это новый вид умений в спецподразделениях во время военных действий, и до 90-х годов подобная подготовка осуществлялась по другим принципам. У нас же были специалисты-десантники, которые давали координаты для выброски десанта на парашютах. И это было важное знание, которое тренировалось в подразделении. Офицеры – выходцы из воздушно-десантных войск могли осуществлять правильно наводку самолета. Наша задача была осуществить десантирование и двигаться согласно заранее определенному маршруту.

– В группе «Вымпел» все офицеры заслуженные. А кто, по вашему мнению, является наиболее выдающимся и почему?

– Все офицеры в «Вымпеле» были уникальные и сильные. Ю.И. Дроздов – выдающийся офицер, который инициировал создание «Вымпела». Полковник Е.А. Савинцев способствовал адаптации методик НАТО к подготовке подразделения и тому, что оно стало уникальным.

Каждый из пришедших в подразделение приносил свой опыт и знания. Каждый – это «штучный экземпляр». Особенный офицер и особенный человек. Сила «Вымпела» в том, что сила подразделения умножалась с каждым новым уникальным офицером в десяток раз. «Без права на славу – во славу державы». Есть мною любимые и уважаемые, есть и другие… Но выдающиеся – все!

– «Вымпел» осуществлял оперативную деятельность в ряде стран. А как сейчас выглядят взаимоотношения спецподразделения и этих стран и что стоит изменить?

– Наши офицеры не осуществляли деятельность ни в ряде, ни в отдельных странах. И это – существенное уточнение вопроса… «Вымпел» был готов работать в особых условиях на территории противника. Он также готов был работать против любых угроз. Мы не осуществляли оперативной деятельности на территории стран, а умение работать на территории потенциального противника для уничтожения конкретной базы отрабатывалось с учетом многих составляющих. Количество офицеров группы определялось всего лишь ее тактической задачей – чтобы ракеты не рухнули на головы мирного населения, самолеты с ядерным оружием не взлетели, подводные лодки не вышли из доков. Мы должны были противодействовать этой угрозе, чтобы не погибло огромное количество мирного населения, чтобы не был нанесен урон войсковым подразделениям Советской армии.

– «Вымпел» или управление «В» сейчас в наибольшей степени антитеррористическое подразделение. А стоит ли вернуть его к прежним разведывательно-диверсионным задачам, как было при СССР? Нужно ли поменять стратегию применения подразделения?

– Постановка целей для любого вида сил – это прерогатива руководства страны и соответствующих ведомств, которые должны проанализировать угрозы и необходимость создания такого подразделения. «Вымпела» теперь нет. А управление «В» занимается нужным и важным делом – борьбой с терроризмом. Менять стратегию – это значит потерять подразделение, которое ведет борьбу с террором. Управление «В» стоит на передовом рубеже борьбы с террором. А борьбой с террором мы будем заниматься еще много лет. И сегодняшняя эффективная работа ФСБ России против террора – доказательство того, что борьба ведется успешно. Если стратегия террористических актов поменяется, тогда будет необходимость менять стратегию… Действия террористов осуществляются в прежнем русле, а нам только известно, что десятки и десятки групп террористов задерживаются, осуществляется огромная профилактическая работа. Значит, менять ничего не стоит. А существуют ли подразделения с подобными задачами, как у советского «Вымпела», я не знаю. Это совершенно секретная информация. Хочу надеяться, что наше правительство мудрое…

– Какое влияние на управление «В» оказали антитеррористические операции на Северном Кавказе?

– Успешные операции дали подразделению и его офицерам право на гордость за службу в подразделении и были отмечены правительственными наградами. Операции, где были потери, анализируются и проводится работа над ошибками. В жизни с точки зрения учебы – ничего не меняет. Все по-старому и верно: победы окрыляют, поражения разочаровывают…

Единственно, чего мы, ветераны, желаем нашим боевым товарищам: правильного, профессионального расчета и всегда – везения. А подготовка у них хорошая. Мужества – достаточно. Вера в справедливость дела – есть! Осталась – удача. А она притягивается сильными!

– Что изменил военный конфликт в Сирии в практике международного антитеррора, или все осталось по-прежнему?  Стали ли террористы профессиональнее, чем террористы 80-х годов? Какие выводы вы сделали как профессионал спецназа из сирийского военного конфликта?

– Сирия является лакмусовой бумажкой с точки зрения того, что происходит в борьбе между силами антитеррора и террора. Наши силы борются с силами террора и их последствиями, чтобы волна террора не перекинулась на нашу территорию. Мы пока лечим чужое тело, но это тело в действительности наше, потому что оно связано с нами большим количеством нитей. Победа там – это победа сил здравого смысла у нас. Если бы там победили силы террора, то большая часть террористов поехала в нашу страну готовить плацдарм для укоренения на территории нашей страны «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ). Далее была бы Европа, Америка и вообще весь мир... Воюя с террором в Сирии, мы помогаем Великобритании, Франции, США – нашим партнерам (теперь, как вы понимаете, без кавычек) по борьбе с террором. Профессионализм человека-террориста подогревается идеей. Какая разница, хорошо ли человек умеет взрывать или плохо – будет идея, научится. Самое опасная составляющая – умирать за идею, поэтому борьба с террором – это не техника «поймать и обезвредить», а идеологическая борьба с тем, что у них в головах. Борьба с терроризмом должна строиться на создании интеллектуальных продуктов-произведений, которые приводят человека к счастливой жизни, а не смерти. К другим принципам человеческого счастья. Человек идет на террор, когда видит, что существует несправедливость, и это используют организаторы террора. Чем больше несправедливости в государстве, тем больше будет террористов. Нам надо построить свое государство сильным, нормальным и справедливым, когда люди живут по чести. Тогда и террористы нам не страшны.

Бойцы специального подразделения  «Вымпел» на занятиях по рукопашному бою.  Фото из архива В.Киселева

– Никаких особенностей нет. Все принципы работы в любом государстве одинаковы. Они знают все то же, что и мы. В борьбе за территории, подверженные только своей идеологии, одни делают это ради своего государства, другие ради своего. Офицеры уже упомянутых групп КГБ СССР «Каскад», «Омега» и других спецподразделений, когда приехали в Афганистан, каждые в свое время, приступили к оперативной деятельности. Они работали и выполняли свою задачу. Они взаимодействовали с местными силовыми структурами, армией, МВД, государственной безопасностью, партийными органами, выполняли советническую деятельность, учили, как бороться с противником, который был в горах. Численность сил противника была 200–250 тыс. человек, объединенных в банды. Специальные подразделения, о которых мы сейчас с вами говорим, уничтожали эти банды. Оперативно-боевые группы НАТО выполняют те же задачи – борются с повстанцами, партизанами, террористами. Как у них это получается – изучают специалисты-аналитики. Судя по всему, не всегда получается, и результат далек от победы… Но это их проблемы, хотя для нашего изучения очень полезны.

– Вы бывали на Кубе. Как по вашему мнению, готовы кубинские воинские части противостоять самому воюющему спецназу США? Стоит ли держать группу «Вымпела» в постоянной готовности на Кубе? И как это скажется на улучшении его подготовки?

– Кубинские войска, в том числе и части спецназа, не просто готовы, а противостояли и продолжают противостоять очень успешно. Кубинский спецназ считается лучшим спецназом, потому что у них есть и хорошая профессиональная подготовка, и уверенность в правоте своего дела. Второе – очень важно, потому что воевать без уверенности в правоте своего дела невозможно. Предвижу вопрос: «Почему вы, профессионалы, не стали умирать за советскую власть в 91–93-х годах?» И отвечу так: нас обманули люди с самого верха государства. И не только молчанием, но и бездействием против явных и скрытых врагов и строя, и страны. Кроме того, Горбачев допустил в людях сомнение в правоте дела построения строя новой формации. Все стали сомневаться. Вдруг диссиденты стали героями. Ослаб общий накал идеологической борьбы. А без веры – конец. Поэтому и КГБ в целом ослаб. Когда идея была разрушена, исчезла подпитка. У кубинцев идея осталась, они знают свою правду, они знают, что американский капитализм не их друг и никогда не будет другом, более того, готов уничтожить их страну. Кроме всего мы, люди военные, ждали приказа на решительные действия… Его не последовало. Сами мы не смогли организоваться в силу, защищающую строй. У каждого внутри оказалась своя правда. Опомнились и что-то поняли спустя только годы. И это теперь – наша боль…

А группу управления «В» не стоит держать на Кубе, ведь там нет терроризма, направленного против нас. Это управление борется против террористов на территории России. А учиться могут ездить. Думаю, полезно.

– А как обстоит дело в Никарагуа? Готовы ли там к американскому вторжению?

– События в Никарагуа начинаются с 20-х годов прошлого столетия, когда появился черно-красный флаг Сандино (это, кстати, их символ, а отнюдь не бандеровцев) и он означает: «Patria o muerto! Родина или смерть!» Так вот, с того времени США почти 100 лет бьется с этим «непокорным народом»... Ничего не получалось тогда – не получится и сегодня. Я в своей книге «Реквием «Вымпелу». Вежливые люди» подробно рассказываю о зарождении борьбы никарагуанского освободительного движения. Там, кстати, есть такая история: «Революционер по имени Ригоберто идет на выполнение задания сандинистов, уничтожить диктатора Самосу, – принимает смертельную дозу яда (который начнет действовать через час)! Чтобы не повернуть назад…» Скажите, можно ли победить таких людей? США духом намного слабее этого маленького народа. Шансов у них нет! Революционные колонны сандинистов, которые боролись против Самосы, позднее поддержали Даниэля Ортегу на президентских выборах. Он пришел к власти, потому что партизанское движение было сильным. На некоторое время затем к власти пришла Виолетта Чамморе, Ортега и социалисты отошли в сторону. Однако народ Никарагуа убедился, что американский путь развития – не их. Лучший вариант – социалистическая направленность, когда человек защищен обществом. Никарагуанцы это теперь знают точно, а поэтому не только готовы к вторжению, они легко и быстро победят американские войска. Но, к сожалению, теперь вторжение идет не с помощью войск, а с помощью специальных методов. Деньги, разрушение веры в справедливое общество… Подкупы, ложь. И этот враг намного опаснее. Сегодня стоит задача – создать интеллектуальный спецназ из людей, способных бороться с этой угрозой. К сожалению, и в нашей стране тоже… А что это? Это другой, долгий и очень серьезный разговор…

– Какие особенности имел военный конфликт в Ливии с точки зрения применения спецназа и имела ли эта страна свой аналог «Вымпела»?

– До американского вторжения Ливия была одной из благополучных стран. Успех американцев связан с вторжением в идеологию и попытками навязать свои правила жизни (чуть раньше мы об этом уже говорили). Успех операции обеспечили не спецназом, а деньгами. Операция началась не с того, что были выброшены спецподразделения. Огромное количество людей (некие общественные организации), которые проникли в эту страну, стали давать средства для поддержания бизнеса тем людям, которым нужны были средства. Это были люди влияния, а взамен надо было заполнить анкету, которая была источником информации. Информация складывалась в выводы, которые использовались очень грамотно уже планировщиками событий. Это и есть тот самый «интеллектуальный спецназ», который там и решил первоначальную задачу разложения ливийского общества. Примерно такая же или уже более сложная работа ведется и против нас в России. В Ливии были сильные части спецназа, но деньгами побеждают иногда лучшие патриотические чувства. А теперь сами посудите, имеют ли подразделения типа «Вымпела» значение сегодня? Имеют! Только использовать их надо грамотно и задачи ставить правильные.

– Как, по вашему мнению, стоит строить отношения спецназначения с Венесуэлой в условиях американской угрозы эскалации военных действий?

– Существует достаточное количество других латиноамериканских стран, дружески относящихся к Венесуэле, которые готовы и могут заступиться за эту страну, хотя американцы изыскивают денежные возможности для создания оппозиции. США морально-психологическими, интеллектуальными способами пытаются проникнуть в общество, однако и в Венесуэле существуют сильные бойцы, готовые им противостоять. Нам не стоит посылать туда спецподразделения, потому что Россией заявлена позиция по отношению в другим субъектам мировой системы государств о невмешательстве в чужие и внешние, и внутренние дела. Более рассуждать по этому вопросу считаю вредным…

– В спецназах стран НАТО – США, Италии, Франции – большое внимание уделяется владению парашютным мастерством. Например, бойцы 6-й команды «Морских котиков» Ричарда Марсинко во время выполнения боевого задания десантировались, выполняя фигуры высшего пилотажа, так требовала обстановка. А как обстояло с парашютной подготовкой в «Вымпеле»?

– Офицеры группы «Вымпел» были искусными мастерами парашютного дела. Во-первых, в подразделение приходили служить десантники, которые имели по тысяче с лишним прыжков с любых типов самолетов и вертолетов. Они и учили всех остальных. Во-вторых, все офицеры подразделения прыгали с парашютом и у всех был опыт десантирования. Поэтому уверенность, что десантирование пройдет на высоком уровне, была у нашего командования абсолютная. Были офицеры, которые владели техникой точечного приземления. Это отрабатывалось на учениях при захвате ледокола «Сибирь». Кроме прочего, «Вымпел» освоил технику применения легких летательных аппаратов-мотодельтапланов. Проводились уже даже и десантирования с мотодельтапланов в воду и затем уход аквалангистов под воду…

– Мы живем в условиях новых войн, применения новой авиации и наземной техники нового поколения. Что стоит поменять управлению «В», чтобы быть готовым к успешному выполнению задач?

– Управлению «В» ничего менять не надо. Это качественное высокопрофессиональное подразделение. Уверен, командиры-руководители знают, что делают и куда ведут своих офицеров в обучении и применении спецтактики… Ну, а стратегией занимается государство и руководители служб. Потому что качество солдата зависит от того фактора, когда он знает, за что воюет.

– Людей каких воинских специальностей, как вы думаете, нужно набирать в управление «В» прежде всего и почему?

– Есть задача, которая поставлена подразделению. Значит, тех людей надо и набирать. Если воевать в горах – значит, нужны альпинисты и подойдут только лучшие из них. Если в городе – значит, просто офицеры. Всех обучат и подготовят. Главное – дух воина и вера в правоту своего замысла. Если идет война с терроризмом, то важны специальности снайперов, саперов, специалистов по используемой технике, психологов, тактиков и прочее, прочее и прочее…  Командир подразделения определяет, какой узкий специалист ему может понадобиться. Главное, чтобы человек четко понимал, ради чего он выполняет свою миссию. Мужественных, преданных спецназу, готовых пожертвовать жизнью ради защиты людей, интеллектуальных и обязательно любящих жизнь…