Остановят ли египтяне турок в Ливии?

Фото Egyptian Defense Ministery / Handout/Anadolu Agency/Getty Images

Нестабильность на Арабском Востоке нарастает, грозя расширить список игроков, вовлеченных в вооруженную борьбу за будущее богатого нефтью региона. Президент Египта 20 июня посетил воинские части, расположенные на границе с Ливией, и приказал им готовиться к вторжению в соседнюю страну. В качестве причины Абдель Фаттах аc-Сиси назвал продолжающееся наступление отрядов Правительства национального согласия (ПНС) на противостоящую им Ливийскую национальную армию (ЛНА), с перспективой скорого разгрома последней.

Глава египетского государства предупредил: в случае захвата города Сирт и авиабазы Джуфра войска ПНС пересекут красную линию, установленную Каиром. Там опасаются, что падение этих пунктов изменит стратегическую ситуацию в гражданской войне и вместо примирения противостоящих сторон одна из них будет физически уничтожена.

Подобная перспектива категорически не устраивает действующего президента Египта, поскольку берущие верх в Ливии силы близки по духу к его противникам из запрещенного в стране (а также России, Сирии, Саудовской Аравии и других государствах) движения «Братья-мусульмане». Как известно, ас-Сиси пришел к власти летом 2013 года путем военного переворота, низвергнув избранного всенародным голосованием предшественника – Мухаммеда Мурси – и лишь потом узаконился посредством новых выборов.

Взгляды «Братьев-мусульман» пользуются поддержкой среди части населения региона. Связанным с движением оказывается финансовая помощь Катара, а близкая по духу Партия справедливости и развития правит в Турции. Президент Сирии Асад Башар не раз характеризовал своего турецкого визави Реджепа Тайипа Эрдогана как убежденного сторонника «Братьев-мусульман».

С тревогой наблюдая рост экономического и военного потенциала Турции и опасаясь перспективы воссоздания Османской империи, богатые арабские монархии, прежде всего Саудовская Аравия и ОАЭ, оказывают финансовую и военную поддержку противникам «Братьев-мусульман». В свое время они уговорили аль-Сиси на военный переворот, а сегодня снабжают ЛНА. Так, аравийцы передали ей столь продвинутые системы вооружения как ударные беспилотные летательные аппараты китайского производства «Радуга-4» и зенитные комплексы «Панцирь-С1Э», закупленные в России.

Мощная поддержка КСА и ОАЭ при содействии Египта позволила Халифе Хафтару взять под свой контроль остатки разгромленной в 2011 году армии многолетнего правителя Ливии Муаммара Каддафи. Получив необходимые ресурсы, отряды Хафтара нанесли ряд поражений войскам ПНС и вышли на окраины столичного города Триполи.

Однако череда побед ЛНА закончилась, когда в ситуацию решительно вмешалась Турция. Пользуясь затруднительным положением ПНС, Анкара заключила с ним на выгодных для себя условиях соглашения о военной взаимопомощи, разделе морских границ, совместной нефтедобычи в морской зоне между двумя государствами и др. Далее, используя эти договоренности в качестве законной базы, Эрдоган ввел в Ливию войска, а в качестве пушечного мяса – сирийских наемников.

Начало 2020 года стало переломным моментом в раскладе сил противоборствующих сторон ливийского конфликта. Разношерстная и плохо обученная ЛНА не смогла долго противостоять кадровым турецким войскам и сирийским головорезам. За несколько месяцев интенсивных боев турки нащупали слабые стороны ЛНА, в том числе и по линии используемой военной техники.

Если ранее китайские дроны и российские зенитки действовали успешно, нанося серьезный урон противнику, то в последнее время их эффективность резко упала. На данный счет экспертами высказываются различные догадки, в основном технического характера, однако мало кто обращает внимание на главное. Кадровая турецкая армия, построенная по стандартам НАТО, по определению является гораздо более серьезной военной силой, чем полупартизанская ЛНА. Отдельные образцы передового вооружения китайского и российского производства в арсенале Хафтара не могут поменять общей картины.

Турки действуют в Ливии серьезно и обстоятельно. Они высадили на африканскую землю своих солдат и офицеров с опытом боевых действий в Сирии и Ираке, наращивают корабельную и авиационную группировки на ТВД. Налеты хафтаровской авиации отражаются комплексами ПВО американского производства, включая Improved Hawk наземного, Sea Sparrow и Standard-SM1 морского базирования. Налажены радиотехническая разведка и радиоэлектронная борьба, причем для их совершенствования активно привлекаются интеллектуальные и производственные ресурсы турецкой оборонной промышленности. А что касается оболваненных и обворованных наемников-сирийцев, так это просто пушечное мясо, поставленное на острие удара ради уменьшения потерь турецких военнослужащих.

Остановить закаленную в боях и набравшую обороты турецкую военную машину будет трудно. Противостоящим силам нужна своя кадровая армия, которая вступилась бы за ЛНА. На эту роль лучше всего подходят Вооруженные силы Египта – самые крупные на всем Арабском Востоке.

По численности личного состава и оснащенности они близки к турецким, а по ряду позиций даже превосходят. Если разразится большая война и Каир бросит в бой все, что имеет, туркам придется несладко. Слабое место – отсутствие сухопутной границы между Турцией и Ливией, посему подкрепления, боеприпасы, провизию и прочее придется доставлять по морю и воздуху. Египет же не стеснен географией и может ввести в соседнюю страну огромную сухопутную армию. Она, даже если и окажется менее боеспособной, чем турецкие войска, задавит их численностью.

За последнее десятилетие Египет приобрел у России передовые системы ПВО, включая дальнобойные комплексы С-300ВМ на гусеничном шасси. Если они будут задействованы, то турецкий воздушный мост в Ливию рухнет. Рассыпаться ему помогут и истребители четвертого поколения – до 300 F-16, МиГ-29М1/М2, «Рафаль» и «Мираж-2000». Закуплены они соответственно в США, России и Франции. Кроме того, в частях и на складах сохранились старые МиГ-21 и их китайские клоны. Хотя авиапарк и разномастный, сильный момент в том, что, даже лишившись (по политическим мотивам) поддержки пары стран-производителей, египтяне смогут длительно использовать изделия третьей, не говоря уже о раритетах.

А вот у турок – один тип истребителя четвертого поколения. Причем F-16 легкого класса, а для защиты воздушного и морского моста в Ливию, учитывая его немалую протяженность, гораздо лучше подошли бы тяжелые машины с увеличенной дальностью полета. Такие как Су-30СМ, Су-35С и Су-57Э, которые Владимир Путин лично показывал Эрдогану на МАКС-2019, но тот с тех пор так ничего и не купил. Словом, Турция пришла на африканскую землю с авиацией, не приспособленной для большого сражения в воздухе с Египтом и другими арабскими странами.

С флотом у турок дела лучше: 16 ракетных фрегатов и 10 корветов, а также чертова дюжина подлодок германского проекта 209. У Египта – по семь фрегатов и корветов, по четыре новые немецкие и старые китайские субмарины. Однако турецкий перевес по кораблям морской зоны нивелируется большим числом египетских ракетных катеров, которые пустят на дно все, что приблизится к берегу.

При этом у Египта есть еще и пара десантных вертолетоносцев типа «Мистраль», построенных Францией для России, но не переданные ей. В случае грамотного использования эти большие корабли, пусть и медленные по скорости хода, могут придать устойчивость корабельной группировке, выполняющей задачи изоляции ливийских портов, дабы не допустить туда турецкие транспорты с подкреплением и провизией.

Главное оружие «Мистраля» – вертолеты, на нем могут базироваться новейшие Ка-52. Они обеспечат контроль над побережьем, а в случае необходимости обнаружат и пустят на дно суда, идущие куда не следует. Словом, большая битва в Ливии скорее закончится в пользу Египта, если, конечно, он примет решение на полномасштабное вторжение. Каир пойдет на это лишь в крайнем случае, когда полностью закроется путь переговоров.

Политически турецкому руководству нужна не большая затяжная, а малая победоносная война, которая малой кровью на волне патриотизма укрепила бы его позиции внутри страны и открыла бы доступ к нефтегазовым полям Средиземноморья. Поэтому Анкара будет искать пути деэскалации. А коли так, остается надежда на договоренность между противоборствующими сторонами.