Мир останется без контроля над вооружениями

Ракетный комплекс «Ярс» стал первой унифицированной платформой ядерных сил сдерживания. Фото с сайта www.mil.ru

Выступая на оборонном форуме ЕС в Вашингтоне, спецпредставитель президента США по вопросам контроля над вооружениями Маршалл Биллингсли заявил, что Вашингтон готов к продлению Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (ДСНВ), только если будет достигнут прогресс в переговорах по новому соглашению. По словам Биллингсли, новое соглашение должно охватывать все виды ядерных вооружений, располагать более интрузивным механизмом верификации и включать Китай. И хотя на российско-американских переговорах по стратегической стабильности, состоявшихся в Вене 22 июня, был дан импульс обсуждению этих проблем, на сближение позиций может не хватить времени: до истечения срока действия ДСНВ остается менее полугода. А значит, чрезвычайно высок риск, что после 5 февраля 2021 года мир останется в новой реальности без контроля над вооружениями.

Объять необъятное

Основная опасность краха ДСНВ заключается в том, что без мер верификации и транспарентности, заложенных в договоре, стороны будут переоценивать потенциалы друг друга. И хотя как в Москве, так и в Вашингтоне заявляют о нежелании втягиваться в гонку вооружений, возникающие озабоченности будет чрезвычайно сложно развеять. А ошибочное толкование военно-технических мероприятий другой стороны может спровоцировать новый виток гонки вооружений – даже несмотря на то что реальной военной необходимости в наращивании ядерного арсенала нет ни у России, ни у США.

Если же решение о наращивании ядерного арсенала будет принято, то превысить потолки ДСНВ США будет проще, чем России. За счет «возвратного потенциала» США могут осуществить дозагрузку БРПЛ «Трайдент-II» с нынешних четырех-пяти ядерных боезарядов на носителе до максимальных восьми. Приблизительные подсчеты обескураживают: при максимальной дозагрузке носителей американские ядерные силы могут выйти на уровень в 3570 боезарядов, российские – в 3205 боезарядов. При этом, по данным из открытых источников, в распоряжении России около 2440 стратегических ядерных боевых блоков. В результате разрыв может составить до 1100 боезарядов в пользу Вашингтона. Следовательно, участие в гонке «возвратных потенциалов» не в интересах России.

Более того, Россия может обеспечить ядерное сдерживание в пределах потолков ДСНВ, даже если США полностью реализуют свой возвратный потенциал. Цель сдерживания состоит в том, чтобы противник понимал, что возмездие неотвратимо при любых обстоятельствах – и нынешняя структура стратегических ядерных сил России такое понимание обеспечивает.

Надо сказать, что наращивание американского ядерного арсенала не предопределено. Крылья американским ястребам могут подрезать и без того высокие расходы на модернизацию ядерных сил, состояние ядерного оружейного комплекса, а также стремление демократов перенаправить часть оборонного бюджета на восстановление страны после пандемии коронавируса. В среднесрочной перспективе же США не смогут обеспечить вновь развертываемые ядерные боевые блоки достаточным количеством носителей. С 2027 года начнется замена основы американских сил ядерного сдерживания – подводных ракетоносцев класса «Огайо» на новые подводные лодки класса «Колумбия», которые будут оснащены 16 ПУ БРПЛ вместо нынешних 24. Таким образом, даже если США нарастят арсенал сейчас, к началу 2030-х им придется вновь сокращать его.

Доверяй, не проверяй

Наиболее амбициозный план на случай прекращения действия Договора о СНВ: договориться о мерах доверия и верификации, не заключая юридически обязательного соглашения. Такая договоренность могла бы охватывать непрепятствование работе национальных технических средств контроля и обмен информации о структуре и потолках ядерных сил сторон. Можно пойти и дальше: в Венском документе 2011 года, который имеет лишь политический характер, предусмотрены инспекции на местах. На основе этого опыта Россия и США могли бы договориться о таких инспекциях применительно к ядерным силам друг друга.

Столь амбициозные меры должны сопровождаться договоренностью о непревышении количественных потолков ДСНВ. Иначе это будет неоправданной уступкой США, которые в большей мере заинтересованы в возможности следить за российскими СНВ, чем в количественном ограничении своих ядерных сил. Ястребы в Вашингтоне и так убеждены: ДСНВ больше нужен России, чем США. Впечатление, что Россия стремится к продлению Договора любой ценой, лишь раззадорит тех, кто хочет выбить из Москвы максимум уступок, и осложнит достижение дальнейших договоренностей в области контроля над вооружениями.

Если же США не готовы договариваться о потолках, то Москва и Вашингтон по меньшей мере могли бы подтвердить приверженность ряду заключенных еще во времена холодной войны соглашений о мерах доверия. Речь идет о соглашении 1971 года о мерах по уменьшению ядерной опасности, соглашении 1973 года о предотвращении ядерной войны, соглашении 1987 года о создании Центров по уменьшению ядерной опасности и ряде других договоренностей. По меньшей мере это позволит сохранить хоть какое-то взаимодействие между военными и гражданскими специалистами двух стран в этой области.

Разумеется, никакие политические договоренности не в состоянии полностью заменить ДСНВ. Но предлагаемые меры позволят сохранить взаимодействие между военными и гражданскими специалистами, что само по себе – задел для будущих переговоров по контролю над вооружениями.

Тактический дисбаланс

Вне зависимости от того, будет продлен ДСНВ или нет, американцы настаивают, что Китай должен участвовать в любых дальнейших соглашениях по контролю над вооружениями. «Женить» Китай без желания Китая у Вашингтона не получится, тем более что никаких действительно заслуживающих внимания предложений Пекину не делали.

Но многосторонний диалог по стратегической стабильности действительно возможен – в формате «пятерки» ядерных держав. И хотя нереалистично говорить о заключении некого СНВ-4 «на троих» или даже «на пятерых», помимо обсуждения ядерных доктрин пять ядерных государств могли бы договориться о мерах прозрачности, переподтвердить заявление Горбачева–Рейгана о том, что в ядерной войне не может быть победителей, создать центры уменьшения ядерной опасности на многосторонней основе. Пекин уже заявил о готовности вести диалог в таком формате.

Что же касается требований американцев о расширении охвата будущей договоренности, то у России нет никаких стимулов включать тактическое ядерное оружие в стратегический пакет. Роль ТЯО – выравнивание регионального стратегического дисбаланса, и куда логичнее рассматривать его в контексте обсуждения обычных вооруженных сил в Европе. Российская позиция о готовности обсуждать новые системы вооружений, которые президент Путин представил 1 марта 2018 года, разумна, но нуждается в конкретизации. Американская обеспокоенность этими вооружениями не показная, и если Россия заявит, что готова обеспечить предсказуемость в отношении этих систем, то стратегическая стабильность только выиграет.