Непобедимый маршал

Василевский оказался одним из самых эффективных военачальников Советской армии. Фото с сайта www.mil.ru

125-летие маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского, отмечаемое 30 сентября, – достойный повод задуматься о важных следствиях его побед. Я спросил его сына: «Игорь Александрович, что, по-вашему, самое важное в свершениях маршала Василевского?»

Он ответил: «Василевский – единственный маршал, который одновременно был стратегом Генштаба и полководцем. Его роль в победе по значимости признана третьей после Иосифа Сталина и Георгия Жукова. Он не потерпел ни одного поражения. Он разработал и реализовал Московскую, Сталинградскую и Курская битвы, он освобождал Крым. Его победы при взятии Кенигсберга и в Маньчжурии определили границы нашей страны на западе и на востоке!» Места последних побед маршала Василевского во Второй мировой войне – Калининград, Сахалин, Курилы – стоят бастионами, определяющими границы России.

Представив глобус с засечками этих побед, я вспомнил из списка Василевского еще одну: разгром 17-й армии вермахта, когда 12 мая 1944 года он доложил в Москву: «Крым наш!»

Удачный ход Сталина

Генерал Махмут Гареев так писал о Василевском: «Значение победы под Сталинградом. Большая роль в ее достижении принадлежит А.М. Василевскому. Весьма удачный и оригинальный замысел этой вошедшей в мировую историю классической операции, ее блестящее осуществление свидетельствовали о выдающихся полководческих способностях Василевского. В Курской битве благодаря выдержке и дальновидности Сталина, гибкости и незаурядности стратегического мышления Жукова и Василевского был выработан совершенно новый взгляд на стратегическую оборону, чего не удалось в 1941 и 1942 годах. Это крупное открытие в военном искусстве, не потерявшее значения и в современных условиях».

А известный историк Курт Типпельскирх в «Истории Второй мировой войны» фиксировал: «Генерал Василевский предпринял удары по сходящимся направлениям с запада и юга. 6-я армия, которой угрожало окружение, бросила все свои резервы. Но все было бесполезно. 22 ноября клещи сомкнулись, 6-я армия полностью оказалась в окружении».

Во время отступлений в начале войны Василевский был на должностях заместителя, а затем – начальника оперативного управления. В период контрнаступления под Москвой он замещал выбывшего по болезни Бориса Шапошникова, 26 июня 1942 года был назначен начальником Генштаба, а 14 октября одновременно – и заместителем наркома обороны СССР. «Это самый удачный ход Сталина… Поражает, с какой быстротой Василевский провел коренную перестройку работы Генштаба, поднял его авторитет и сделал «мозговым центром» Ставки Верховного главнокомандующего, – пишет историк Егор Щекотихин. – Сравнивая работу связки Сталин-Генштаб с аналогичной у Гитлера, приходишь к выводу: по мере приближения к концу войны Сталин все больше опирался на Генштаб, а Гитлер, наоборот, все меньше прислушивался к мнению сначала Франца Гальдера, а затем Курта Цейтцлера».

Налаженная работа Генштаба позволила Василевскому освоить другую роль – представителя Ставки Верховного главнокомандующего. История Сталинградской и Курской битв, «Десяти сталинских ударов» 1944 года уже непредставима без фигуры представителя Ставки, а первый раз в этом статусе генерал Василевский проявил себя под Москвой. Разработав план исторического контрнаступления, он в ночь на 5 декабря прилетел на Калининский фронт, чтобы, по его воспоминаниям, «лично передать командующему фронтом директиву на переход в контрнаступление и разъяснить все требования по ней… Ставка была очень озабочена обеспечением точного выполнения приказа о контрнаступлении со стороны Конева».

Соревнование не на жизнь, а на смерть

Сочетание роли генштабиста и полководца у Василевского самым поразительным образом проявилось в Сталинграде.

Многие исследователи считают, что 12 сентября 1942 года на совещании в Ставке историческую фразу: «В Сталинграде контрудары успеха не принесут, надо искать иное решение», сразу запавшую Сталину, произнес Василевский. И когда это иное решение было найдено, принято и частично реализовано, представитель Ставки генерал Александр Василевский на поле боя сразился с самим фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном, о котором историк Дэвид Ирвинг писал: «Уважение, испытываемое Гитлером к Манштейну, граничило со страхом».

Манштейн 27 ноября был переброшен под Сталинград спасать блокированного Фридриха Паулюса. Мгновенно создав группу армий «Дон», он бросает 500 танков, 76 тыс. солдат на измотанные части Андрея Еременко. 23 декабря прорвавшиеся части Манштейна от Паулюса отделяли лишь 35 км, они уже видели на горизонте отблески артиллерийского огня в Сталинграде. И здесь сыграл роль именно представитель Ставки, находившийся близ поля боя. Василевский сумел в последний момент убедить Сталина перенаправить 2-ю гвардейскую армию Малиновского, нацеленную на Ростов. Точнее, он разворачивал ее на свой страх и риск, а «добро» Сталина получил вместе с шифрограммой. Теперь только Василевский отвечал за армии Паулюса и Манштейна.

«Мы начали с противником соревнование не на жизнь, а на смерть. Нашей целью было спасение 6-й армии. Ради этого мы ставили на карту существование не только группы армий «Дон», но и группы армий «А», – писал Эрих фон Манштейн.

Судьба Сталинградской битвы и, как признает большинство историков, Второй мировой войны решилась на берегах реки со странным названием Мышковка. На этом «Рубиконе» Василевский победил.

Курск–Кенигсберг

С весны 1943 года Василевский руководил разработкой операции «Кутузов», периодически вылетая на места будущих боев. «На меня была возложена координация действий войск Воронежского и Юго-Западного фронтов, а на Г.К. Жукова – Центрального, Брянского и Западного фронтов. Через своих представителей Ставка осуществляла руководство войсками на главных участках», – пишет Василевский.

Вначале к Южному фасу Курской дуги был направлен Жуков, к Северному – Василевский. Рокировку Сталин провел, узнав, что Манштейн будет на юге, а «знакомец» Жукова по Ржеву Вальтер Модель – на севере. И опыт предыдущих, победных в случае Василевского, «контактов» сыграл важнейшую роль в новом противостоянии.

Далее было освобождение Украины и Крыма. В ходе Белорусской операции Василевский координировал действия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского, а с 10 июля 1944 года – и 2-го Прибалтийского фронтов.

Между освобождением Белоруссии и взятием Кенигсберга маршал Василевский услышал от Сталина о тайном пока и отдаленном назначении: ему будет доверено окончить мировую войну, разгромить Японию.

«Августовская буря»

Японский план «Яшма вдребезги» предусматривал в случае угрозы захвата японских островов императора эвакуировать на материк, острова превратить в выжженную землю, к высадившимся массированно применить биологическое оружие. Маньчжурия, Корея – сырьевая, промышленная база империи, на 1945 год там было сосредоточено все производство синтетического горючего. После войны командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада признал, что «бактериологическое оружие было бы применено против США и Англии, если бы против Японии не выступил СССР, но стремительное продвижение Красной армии в Маньчжурии лишило нас возможности применить его».

Американский главком на Тихом океане Макартур в докладе военно-морскому министру писал: «Нужно по крайней мере 60 советских дивизий, чтобы разгромить Японию». А Уинстон Черчилль утверждал: «Было бы ошибкой предполагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой».

Терри Чарман, Имперский военный музей, Лондон: «Удар, который нанес СССР, все изменил. «Августовская буря» сильнее подтолкнула Японию к капитуляции, чем атомный удар». «Августовская буря» – западное название победной операции маршала Василевского.

7 августа Трумэн заявил: «На Хиросиму сброшена атомная бомба». Японские эксперты не поверили в ее существование. Только через несколько дней правительственная комиссия во главе с начальником разведки Генштаба генералом Арисуэ и лауреатом Нобелевской премии, крупнейшим японским ученым Нисина установила факт удара «атомного устройства, сброшенного на парашюте». Впервые доклад комиссии был в сокращенном виде опубликован в 20-х числах августа. В Маньчжурию эти сведения дошли еще позже, когда победа Василевского была давно решена.

Советский дипломат в Японии Михаил Иванов в числе первых представителей союзников побывал в Хиросиме и Нагасаки 22–27 августа. Из его отчета: «Подошел сотрудник управления безопасности Японии. Чрезвычайно удивленный, что мы рискнули сойти с поезда в Хиросиме, говоря об опасности пребывания, он неоднократно употреблял выражение «заразная болезнь». Названия болезни, от которой погибли жители Хиросимы, он не знал, только повторял: «Самая заразная болезнь!» Мы просили показать очевидцев катастрофы. Ответил: все собраны в одном месте, они очень «заразные больные».

Этот отчет – свидетельство того, что через полмесяца японцы, кроме императора, нескольких ученых и высшего руководства, не знали про ядерную атаку, принимали защитные меры, считая ее комбинацией удара сверхмощного фугаса и бактериологической атаки. Лучевая болезнь и ее долговременные последствия стали фактом общественного сознания через год-два.

Сталин, кроме главного обещания («через три месяца после окончания войны с Германией»), конкретных дат не называл. Такова была обычная практика: союзники уведомляли друг друга «по факту», только в крайне тяжелых ситуациях, как в Арденах в декабре 1944-го, когда просили ускорить начало операций. США, приняв всерьез обещание Сталина, от дня победы в Европе отсчитывали вероятный момент удара: 8 августа +/- день. И свои атомные удары спланировали, исходя из этого расчета.

5 июля маршал Василевский (по документам и мундиру – генерал Васильев) прибыл в Читу и приступил к разработке операции, главные идеи которой обдумал еще осенью 1944 года. На гигантской территории (более 1,5 млн кв. км), форсируя Амур и Хинганские горы, его войска разгромили сильнейшую в Японии Квантунскую армию: 1,4 млн человек, 6260 орудий и минометов, 1150 танков, 1500 самолетов. Главнокомандующему генералу Оцудзо Ямаде подчинялись и войска двух марионеточных государств: Маньчжоу-Го (две пехотные и две кавалерийские дивизии, 12 пехотных бригад, четыре отдельных кавалерийских полка) и Мэнцзяна (район Внутренней Монголии, четыре пехотные дивизии).

Подробности гениальной операции – в истории, военных учебниках, остановимся на ее геополитических следствиях. СССР вернул территории, утерянные Россией, и вернулся в регион, ставший важнейшим в XXI веке. Вернул он и Порт-Артур, и КВЖД, позже переданные Китаю. Особое отношение Сталина к той победе известно.

Создание нынешнего Китая фактически начинается с победы над Японией. В августе 1945 года Мао Цзэдун дал оценку: «Красная армия пришла помочь китайскому народу изгнать агрессоров. Такого примера еще не было в истории Китая. Влияние этого события неоценимо».

Забытая подробность – одно из условий вступления СССР в войну с Японией: дипломатическое признание МНР странами Запада, ранее называвшими Монголию «вассалом СССР». Известно, как там чтут победителя при Халхин-Голе маршала Жукова.

Освобождение Кореи и опосредованно Вьетнама – тоже в числе мировых следствий маньчжурской победы маршала Василевского.

Так что кроме военных академий, поселков, площадей и улиц, носящих его имя, оттиски побед маршала Василевского остаются на картах России и мира.