Валерий Новожилов
Несмотря на объявленную деидеологизацию общества, патриотизм остается основой государственной политики. Фото Reuters
Высказать свое мнение о содержании военно-политической работы в современных условиях меня подтолкнула статья в одном из популярных изданий, суть которой сводилась к вопросу: кому служат и кого защищают сегодня военнослужащие? Так как не один десяток лет своей жизни я отдал именно этому направлению деятельности в армейском строю, затем во внутренних войсках МВД России, мне есть что вспомнить, о чем порассуждать.
По выпуску из Минского высшего военно-политического общевойскового училища я получил диплом, где моя специальность-предназначение, моя жизненная стезя была обозначена недвусмысленно – «офицер с высшим военно-политическим образованием».
Война – дело горькое, страшное, кровавое. Там погибают, там совершают подвиги. Но там и побеждают солдаты, подготовленные к бою и сильные духом. Именно такая духоподъемная работа и должна всегда быть главным содержанием деятельности структур, занимающихся (после «деполитизации») службой, обозначенной аббревиатурами РЛС (работа с личным составом), МПО (морально-психологическое обеспечение). В свое время понятия «идеология», «пропаганда», «агитация» ушли в небытие, стали нежелательными, запретными, а нередко и ругательными. Их запретили-отменили те, кто вместо «Родина-мать», «святое наше Отечество» говорили «эта страна» или «постсоветское государство».
В Ленинградском суворовском военном училище, где я учился, было особенное отношение к Суворову. Не для учителей, не для экзаменов мы затвердили из его «Науки побеждать»: «Велик Бог русский! Мы пойдем с ним по стезям древней славы! Кто любит свое Отечество, тот подает лучший пример любви к человечеству. Мы русские, мы все одолеем».
В Минском высшем военно-политическом общевойсковом училище, где я продолжил учебу, в ходу была другая расхожая формулировка – «теоретическое наследие». Несколько десятилетий прошло, но я и сегодня могу по памяти процитировать запавшие в душу ленинские слова из того самого «теоретического наследия»: «…Где наиболее заботливо проводится политработа в войсках и работа комиссаров.... там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед». Так было в Рабоче-крестьянской красной армии.
И в годы Великой Отечественной войны, и после нее о комиссарах, политруках говорилось правдиво, справедливо: «Настоящий политработник в армии – это тот человек, вокруг которого группируются люди, он доподлинно знает их настроения, нужды, надежды, мечты, он ведет их на самопожертвование, на подвиг. И если учесть, что боевой дух войск всегда признавался важнейшим фактором стойкости войск, то именно политработнику было доверено самое острое оружие в годы войны. Души и сердца воинов закалял он, без чего ни танки, ни пушки, ни самолеты победы нам бы не принесли».
Так должно быть сегодня. А если не так, то зачем тогда нужны военно-политические органы?
Это я к тому, что если связь времен рвется безжалостно и беспощадно, если традиции предков предаются забвению, то и побед в ратном деле не жди.
Знаем, никто из наших отечественных военных теоретиков и полководцев всех времен и всех сражений не умалял значения вооружения, моторизации, тылового обеспечения всех видов и родов войск. Но при этом и Петр Великий, и генералиссимус Александр Суворов, и фронтовики Великой Отечественной первостепенное место среди факторов воинского успеха отдавали высокому боевому духу русского солдата, организованности войска и его дисциплинированности.
И сегодня, в век высокоточного оружия, всеобщей компьютеризации, роботизации тяжелых и опасных операций, развития нано- и цифровых технологий, создания искусственного интеллекта мало найдется желающих оспаривать главенствующую роль человеческого фактора в какой бы то ни было сфере деятельности, в том числе – в военной службе.
Не хочу отрицать: сегодня подготовлены тысячи специалистов, кто успешно осваивает новейшие технологии, грамотно действует на всевозможных театрах военных действий, держит оборону и наступает в войне высокотехнологичной, гибридной, информационной…
Но все это может грамотно работать только тогда, когда специалист не просто «нажимает на кнопку», а знает, ради чего он это делает, то есть подготовлен морально, имеет крепкий внутренний стержень.
Офицеров-политработников, получивших специальное военное образование в эпоху СССР, в войсках, в военных учреждениях и вузах остается все меньше и меньше. Но не надо лишь ностальгировать, «агитировать за советскую власть», резонерствовать. Сегодня мы живем не только в другом государстве, мы живем в другое время, в других реалиях. В армейских рядах мы отчего-то боимся произнести слова «политика», «идеология»! А ведь слова-то полисемантичные. Давайте заглянем в «Словарь русского языка» Ожегова. Вот, пожалуйста, одно из значений слова «политика» – «образ действий, направленных на достижение чего-нибудь, определяющих отношения с людьми». Это как раз то, что нужно офицеру-политработнику, – грамотно и целенаправленно прививать навыки работы с людьми.
Что до идеологии, то наш Верховный главнокомандующий президент России Владимир Путин не раз обозначал в своих выступлениях главное содержание этого понятия. Так, в ходе большой пресс-конференции в декабре 2019 года было заявлено: «Идеология, на мой взгляд, в современном демократическом обществе возможна только одна – патриотизм, в самом широком, хорошем смысле этого слова». И в развитие этого утверждения: «Для России высокие идеалы патриотизма имеют особую ценность. На них основана непобедимая сила духа нашего народа, которая не раз удивляла и восхищала весь мир. Чувство патриотизма – важнейшая часть общенациональной культуры, стержень нашей генетической памяти». Это было сказано в 2018 году в Кремле на приеме по случаю Дня народного единства. Как видим, Владимир Путин предлагает понимать патриотизм и широко, и глубоко.
И в лейтенантские годы, да и в более зрелые приходилось иногда слышать из уст «бывалых» офицеров, «вояк» мирного времени, в том числе и от политработников грубовато-циничную фразочку в адрес солдат нерадивых, недисциплинированных: «Ну, дождешься ты у меня, я тебя научу родину любить!»
Мы учились Родину любить у наших старших товарищей, не понаслышке знающих, что такое служба Отечеству. В Туркестанский военный округ, где началась моя офицерская служба, часто приезжал известный писатель, Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов, который сам много лет прослужил в этих краях – Кушка, Мары, Кизил-Арват. В печальной памяти 90-х, на переломе веков уже, он как-то заметил: «Хватились – армия нужна! Но многие традиции, драгоценный опыт были потеряны, преданы забвению. Сегодня, как после тяжелой болезни, армия распрямляет плечи, начинает новую ратную жизнь».
Мы в свое время зачитывались повестями и романами «Взять живым», «Вечный бой», «Маршальский жезл», «Портрет лейтенанта», «Офицеры седеют рано». Образ мудрого замполита полка подполковника Ячменева из романа «Вечный бой» мне накрепко запомнился с дней туркестанской службы.
А фильм «Офицеры»! 50 лет минуло, а кто из молодых и сегодня не знает чеканной истины: «Есть такая профессия – Родину защищать!»
А чтобы быть профессионалом, надо учиться. И «учиться военному делу настоящим образом» – опять же из «теоретического наследия». Не только воспитанием, но и продолжением обучения, просвещением военного человека, его культурным, духовным, нравственным ростом должны заниматься офицеры военно-политических структур. И пусть они будут, эти структуры, и пусть развиваются, пусть ими крепнет офицерский корпус. И нам не пример, не указ те «развитые страны», в армиях которых подобных структур нет.
Офицеры-политработники сегодня, как и всегда прежде, должны работать в команде. Эффективность работы зависит от командира-единоначальника, от его умения создавать эту команду. Команда – это ведь не только руководящее указание, обязательное для исполнения, это еще и общность людей, объединенных единой целью, людей-единомышленников и единодействующих.
Ни один замполит, будь он хоть семи пядей во лбу, никогда не сможет донести до солдата «идею о необходимости сознательного исполнения воинского долга», если солдат при этом сидит в холодном помещении (отопление вышло из строя), ходит в мокрой обуви (ее негде просушить или она прохудилась), если он голоден (обед был до отвращения невкусен) или болен (некому и нечем лечить)…
Говорим о воссоздании военно-политических структур. Надо при этом задаться и вопросом первостепенной важности – а кто готовит офицеров-замполитов? Инновации, новые технологии, теоретические разработки – хорошо, если полезно, но опыт предшественников, накопленный не только в учебных аудиториях, но и на полигонах, во время выполнения реальных служебно-боевых задач, в боях не должен оставаться без внимания…
При подборе и руководителей, и педагогов по этому направлению надо учитывать специфику службы, назначать на ключевые должности тех, кто прошел «замполитовскую» школу. Тогда и результат будет другим. Важно, чтобы учеба не была оторвана от практики и наоборот, ведь уже давно подмечено: теория без практики мертва и бесплодна, а практика без теории – слепа и бесполезна.
Военно-политическая работа – она очень разносторонняя, здесь и агитационно-пропагандистская работа, и психологическая, и военно-патриотическая, и военно-социальная, и культурно-досуговая. Нельзя забывать огромный пласт работы по укреплению и поддержанию воинской и служебной дисциплины и правопорядка. Каждое из этих направлений – предмет отдельного разговора. Но результат может быть только в их комплексном развитии.
Каждый человек индивидуален, к каждому нужен свой подход, шашкой рубить и стричь всех под одну гребенку нельзя, да и не получится. Поэтому я глубоко убежден, что руководителями военно-политических органов должны назначаться офицеры-практики, способные обучить своих подчиненных конкретной работе с личным составом по поддержанию, восстановлению и укреплению его морально-психологического состояния, необходимого для успешного решения служебно-боевых задач.
Нам есть у кого учиться, с кого брать пример, чьи заветы помнить. С суворовской скамьи я приучил себя вести записные книжки, куда вносил и прописные истины, и мысли, побуждающие к раздумьям и делам, полезным в службе и жизни. Да и в зрелые годы, работая в войсках, занимался наукой, находя в ней прикладной смысл, направляя знания на дело воспитания и просвещения моих сотоварищей по строю – будь то Туркестан, Сибирь или Москва…
Политработники, как всегда именовали и воспитателей, и офицеров по РЛС, спрашивали порою в нелегкие времена: «Как жить, что делать, когда ждать новых указаний?» На этот вопрос так сразу сложно ответить, но если задуматься, то удивительную по глубине мысль, провидческое завещание оставил нам русский гений-самородок, послуживший Отечеству во многих ипостасях, Михаил Васильевич Ломоносов: сохранять воинское искусство во время долговременного мира.
Комментарии к Ломоносову, как говорится, излишни. Заметим только, что для российского воинства «долговременного мира» не бывает.
Вот вам и идеология, патриотизм в широком понимании, вот вам и политика государственная, и директива военно-политическим структурам. Может быть, наказ Ломоносова запишут для начала в свои рабочие тетради нынешние политруки. Углубят, расширят, воплотят…
Русские солдаты отдавали жизнь свою за веру, царя и Отечество. Красноармейцы, их командиры и политруки – за нашу советскую Родину. За богатеев, за олигархов – никогда.
Автор той заинтересовавшей меня статьи задается вопросом: какую родину надо защищать? Ответ прост: у каждого из нас, у каждого солдата или офицера, есть своя малая родина, там, где родители, братья и сестры, дети и внуки… Но есть и общая Родина – Россия.
О нашей же общей профессии мы уже сказали.
комментарии(0)