Сергей Печуров
Раскаиваясь за эпоху рабовладения, американцы по-прежнему игнорируют факт уничтожения коренного населения Америки. Фото Reuters
Время от времени на протяжении последних месяцев электронные СМИ демонстрируют умилительную картинку коленопреклоненных потомков белого населения США, вымаливающих прощение за грехи дедов перед потомками чернокожих рабов. На первый взгляд трудно оценить, искренне или лицемерно, к месту или не к месту организуются подобные представления. Но вина белого населения Северной Америки, состоявшего преимущественно из переселенцев из Британии, то есть англосаксов, вполне очевидна. Между тем за этими проявлениями человеконенавистничества и расизма кроется внешне респектабельная и даже логически обоснованная концепция, получившая свое окончательное оформление во второй половине XIX века. Ее суть сводится к обоснованию «превосходства англосаксов» как «наиболее продвинутой ветви общегерманской расы», якобы дающего право ее представителям на любые шаги, демонстрирующие такое превосходство.
Если быть точным, героизация англосаксов являлась не только продуктом идеологических изысканий XIX века. Тезис об «англосаксонской исключительности» либо о «превосходстве англосаксов» уже выдвигался элитой вторгшихся в V–VIII веках на территорию нынешней Англии германских племен. Сначала немногочисленных ютов, а затем орд англов и особенно саксов – в контексте их борьбы с противостоявшими захватчикам кельтскими племенами, находившимися на приблизительно одинаковом уровне развития с агрессорами.
Юты быстро растворились среди более многочисленных племен англов и саксов. Которых с тех пор, памятуя об их почти полной идентичности, в научных источниках именуют как единую германскую племенную общность – «англосаксы» (а иногда и просто «саксы» либо на шотландский манер «сассенахи»). Забегая вперед, подчеркнем, что в последующем захватчики сами себя стали называть англичанами, поскольку именно представители знатного рода англов возглавили переселенцев.
И лишь в более поздние времена, когда на повестку дня был поставлен вопрос о национально-расовом доминировании, толкователи идей национализма стали вновь называть выходцев с Британских островов по преимуществу «англосаксами». А про ютов попросту забыли.
КОРНИ КОМПЛЕКСА НЕПОЛНОЦЕННОСТИ
Теперь англосаксам в течение многих десятилетий приходилось отражать нападения «варваров», как они окрестили скандинавских викингов. Те стояли ниже и англосаксов, и подчиненных им кельтов по критерию цивилизованности. И все же более активные в бою викинги в конце концов оккупировали острова.
Вслед за завоеванием скандинавами Англии в VIII веке англосаксы всячески пытались доминировать при формировании элиты складывавшейся английской народности. Однако очередное вторжение в Англию в XI веке более высокоразвитых выходцев из континентального герцогства Нормандия заставило англосаксов, породнившихся с викингами, формально подчиниться и смириться с перемешиванием с переселенцами с континента. Что в конце концов и привело к формированию единой нации современных англичан и появлению прототипа современной версии английского языка – представителя германской языковой группы, но с сильнейшим франко-латинским влиянием.
И все же в последующие десятилетия, как подчеркивает популярный писатель-фантаст и не менее популярный историк Айзек Азимов, англосаксы, привыкшие считать себя «коренными жителями Англии», никак не могли согласиться с тем, что нормандское завоевание в конечном счете стало благом для их страны.
Такое негативное отношение к «завоевателям с континента» (то есть с территории нынешней французской Нормандии) глубоко укоренилось в сознании каждого британца.
КОРНИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ
Как считает известный социолог Стюарт Анерсон, систематизированная и окончательно утвердившаяся концепция об англосаксонской исключительности стала популярной в Англии в XVI веке. Именно в это время активизировались сторонники разрыва с римско-католической церковью, которые выдвинули тезис о чистоте религиозных институтов Англии, существовавших якобы до нормандских завоеваний.
В конце XVI – начале XVII века ярые приверженцы идеи придания парламенту страны расширительных законодательных и исполнительных функций в ущерб королевской власти «вдруг» вспомнили об исторических корнях англосаксонской системы правления. Речь шла о записях обычного права у англосаксов VII–IX веков, которые были действительно оригинальны, без всякого римского влияния.
К концу же XVIII века в Англии стала популярной легенда о том, что здешние так называемые институты свободы своими корнями уходили в демократизм племенного управления англосаксов. Однако следует признать, что при всем при этом в те далекие времена выпячивание достоинств англосаксов не имело налета расизма.
Широко обсуждавшиеся в определенных кругах Англии тезисы о «присущих изначально англосаксам свободах» были перенесены колонистами в Америку. Многие лидеры борцов за независимость объединенных британских колоний в Северной Америке были заражены данными идеями.
Прежде всего это относилось к автору проекта Декларации независимости, а позднее президенту США Томасу Джефферсону (1743–1826), который, помимо прочего, выступал в поддержку «позитивного примера» отделения церкви от государства.
Ему же принадлежала идея о помещении на Большую государственную печать США образов героев англосаксонского эпоса братьев Хенгиста и Хорсы, приглашенных в V веке вождем одного из кельтских племен (бриттов) в Англию для помощи в борьбе с другими претендентами на местную власть.
Примечательно, что эти ютландские герои, прибыв с мощным отрядом сопровождения для обсуждения плана действий, перебили элиту кельтского племени и фактически санкционировали насильственную колонизацию.
ИДЕИ РАСОВОГО ПРЕВОСХОДСТВА
После провозглашения независимости США в 1776 году, сопровождавшегося ожесточенной войной с Великобританией, сначала в правящих кругах нового государства, а затем и в обывательской среде концепция «англосаксонских свобод» все более четко начала приобретать расовый оттенок.
Так, уже в конце 1830-х годов в печатном органе Демократической партии, бывшей и тогда одной из ведущих партий США, появился многозначащий тезис о том, что «настоятельной обязанностью англосаксонской расы является установление и поддержание такого порядка, при котором «наивысшими целями являются права, свобода, ментальные и моральные ценности индивида».
При этом «права и ценности индивида» не распространялись ни на черных рабов, ни на коренных жителей Америки – индейцев. Более того, в период подготовки и особенно в ходе войны с Мексикой (1846–1848) страна оказалась под мощным давлением кампании по дискредитации «врагов». Одновременно выпячивались аргументы о неполноценности теперь уже «мексиканской расы» (смеси белых испанцев и краснокожих индейцев). Что якобы делало победу англосаксов, доминирующих в Северной Америке, неизбежной.
С завершением войны в пользу США националистический угар в стране пошел на убыль, но не исчез и дожил до наших дней. Достаточно вспомнить развернувшуюся при президенте Трампе кампанию по дискредитации «мигрантов-латинос». И возведение для защиты «белой Америки» пограничной стены вдоль границы с Мексикой.
ДУРНОЕ ВЛИЯНИЕ
Между тем в Западной Европе во второй половине XIX века возникла мода на национализм. Националистические настроения стали быстро охватывать широкие слои населения прежде всего великих держав – включая, естественно, и Великобританию.
В интеллектуальной среде столиц ведущих европейских стран широкое распространение получили труды французского социолога Жозефа Артура де Гобино, одного из основателей расово-антропологической школы и расистской теории. Гобино выдвигал тезис, что борьба рас является движущей силой развития народов.
Накануне Гражданской войны (1861–1865), в ее ходе и вплоть до 1890-х годов в Соединенных Штатах в целом превалировала идеология англосаксонского превосходства, основанная не столько на подчеркивании национально-расовых достоинств населявших Северную Америку выходцев с Британских островов, сколько на их «глубокой вере в дееспособность институтов свободы». Именно из свободолюбия они, дескать, и переселялись в Новый Свет, сбежав от деспотических режимов Европы.
В этой связи к британскому национализму американцы отнеслись с некоторой долей снисходительности – как к «анахронизму упаднической монархической нации», даром что их «прародины».
ТЕВТОНЫ И ГЕРМАНСКИЙ НАЦИЗМ
Параллельно с выпячиванием достоинств своих англосаксонских предков целый ряд ангажированных историков, философов, социологов по обе стороны Атлантики занялся активным формированием «теории тевтонского происхождения современных англосаксов». Под «тевтонами» подразумевались германские племена начала новой эры.
Указанная теория активно эксплуатировалась с целью доказательства факта привнесения в Англию «институтов свободы» англосаксами, которые, в свою очередь, получили их в наследство от тевтонов. Основной акцент делался на том, что населявшие дремучие леса германские племена уже тогда создали основы демократической социальной организации, позднее ставшей доминирующей на Британских островах в результате вытеснения «расово отсталых британских кельтов».
Более того, пропагандисты этой теории доказывали, что именно потомки тевтонов в XVII веке переселились в Америку, где «энергия лесных германцев возродилась путем формирования институтов свободы в Новой Англии».
|
|
Автор проекта Декларации независимости президент США Томас Джефферсон был приверженцем идеи об «изначально присущих англосаксам свободах». Фото Reuters |
Особо следует выделить Уильяма Стаббса, который в целом ряде своих работ доказывал безусловную пользу для последующего развития страны ее оккупацию германскими племенами и несостоятельность с точки зрения прогресса кельтов и тем более латинян. Джон Ричард Грин в своих трудах проводил линию прямой преемственности современной английской литературы и эпоса тевтонов. Его вышедшая в свет в 1874 году «Краткая история английского народа», в которой данным аспектам отводились специальные разделы, имела тиражи в США, значительно превышавшие труды других авторов по истории.
Еще один пропагандист «тевтонских корней англосаксов», англичанин Эдвард Огастес Фримэн, обвинявшийся, кстати, в незавуалированном расизме, был автором нескольких теоретических работ, в том числе «Истории норманнских завоеваний», выдержавшей 15 изданий (1867–1876), в которой он оценивал Германию как страну «менее тевтонско чистую по сравнению с Англией». Германия, по его мнению, была «загрязнена латинской кровью и безвозвратно утратила тевтонские демократические институты». При этом Фримэн называл территорию Германии Старой Англией, саму Англию – Средней Англией, а США – Новой Англией.
НЕНАВИСТНЫЕ СЛАВЯНЕ
При всем презрении к своим южным соседям-латинянам (франко-испано-итальянцам) особую ненависть германцы их единокровные братья англосаксы традиционно испытывали к своим восточным соседям – славянам.
В основе, этой по сути, расовой неприязни (что убедительно продемонстрировали события середины ХХ века в Центральной Европе) лежала элементарная зависть. Прежде всего к обширным сельским угодьям, благоприятному климату и полезным ископаемым в ареале проживания славян.
Эта зависть провоцировалась и чрезмерным миролюбием, и пассивностью славянских племен. Именно славяне были на протяжении веков источником дармовой силы для германцев, пленявших их в ходе бесчисленных набегов – да и вообще в ходе непрекращающейся экспансии Drang nach Osten. Некоторые западные славяне в результате многовекового натиска были либо ассимилированы, либо истреблены (поморяне, полабские славяне). А дожившие до наших дней оказались прочно привязаны в культурном и языковом отношении к германской цивилизации с естественными политическими последствиями. Это – поляки, чехи, словаки, словенцы, хорваты.
На этот же путь «рабского подчинения» уже в наше время встали и славяне южные – болгары, македонцы (северные македонцы), мусульмане-боснийцы и черногорцы. Упорствуют пока лишь сербы.
Костью же в горле германцев оказались восточные славяне – русские, белорусы и, как казалось до последнего времени, украинцы-малороссы. Однако галицийско-бендеровская клика, захватившая в 2014 году в результате госпереворота власть в Киеве, тотально сдает позиции в пользу германцев-англосаксов по всем направлениям. Тем самым превращая наших единокровных братьев в англосаксонских прислужников – в тех же рабов, но в современном закамуфлированном обличье.
ПО ПРИМЕРУ БРИТАНЦЕВ
Под влиянием соплеменников-британцев англосаксонская верхушка, прочно утвердившаяся у кормила власти в Вашингтоне, не сразу, но также принялась развивать «тевтонскую теорию».
Джон Лотроп Мотли, один из популярных американских историков рубежа XIX–XX веков, призывал обратить внимание на историю Нидерландов – в частности на борьбу голландцев с латинянами за независимость. Подчеркивалось, что именно на территории нынешней Голландии обитали племена ютов, англов и саксов, переселившихся затем на Альбион. Мотли считал, что голландцам как единокровным и расовым родственникам англосаксов, происходившим от тевтонов, исконно присущи стремления к свободе. Другой американский историк Фрэнсис Паркман, всецело полагаясь на теорию о преимуществах одной расы над другой, объяснял этими аргументами победы англичан в Северной Америке над французами в XVIII веке. А Джон В. Берджес, чьи труды неоднозначно оценивались по обе стороны Атлантики, в отличие от других адептов придерживался взглядов, что американцы и германцы ментально даже более близки, чем американцы и англичане.
Наибольший расцвет в США теория тевтонского происхождения англосаксов получила в результате обращения к ней внимания одного из ведущих американских ученых – историка Герберта Бэкстера Адамса, которого финансово и интеллектуально поддерживал известный филантроп и миллионер Джон Гопкинс.
Адамс в своих многочисленных трудах и лекциях проводил мысль о том, что американские политические институты якобы берут начало в структурах племенной организации древних германцев – то есть все тех же тевтонов. Один из его учеников, Вудро Вильсон, впоследствии ставший президентом США (1913–1921), писал, что «английская раса является единственной расой, которая добилась успеха в образовании и сохранении либеральных форм правления, что является наиболее впечатляющим результатом развития».
Единомышленником и близким другом Адамса был другой известный ученый и общественный деятель, Джон Фиске. Он прославился тем, что в своих публичных лекциях, собиравших значительное число слушателей как в США, так и в Великобритании, пропагандировал идею тесной связи между эволюцией и «тевтонской доктриной». И – как результат неизбежного триумфа, «когда 600 миллионов американцев вместе с несколькими сотнями миллионов представителей английской расы Британской империи будут управлять морями и мировой торговлей».
Идеи Фиске были близки американскому президенту Ратерфорду Бёрчарду Хейсу (1877–1881), который дал указание собрать все лекции ученого и представить ему в Белый дом для анализа.
ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНОЕ ОБОСНОВАНИЕ
Кроме псевдоисторических объяснений, концепция о расовом превосходстве англосаксов получила мощное научно-естественное обоснование после опубликования труда английского естествоиспытателя Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь».
Дарвин, убедительно продемонстрировавший, что главным движущим фактором эволюции является естественный отбор, спровоцировал теоретиков расовой сегрегации на поиски «научного» доказательства превосходства одних рас над другими. Теоретики расизма с удовольствием включили в дарвиновскую теорию человеческие расы. И сделали их предметом борьбы за существование, аналогичным видам в мире животных.
Интересен, но мало обсуждается тот факт, что Дарвин и сам поверил в то, что «менее приспособленные» к существованию человеческие расы должны уступить место «более развитым» в силу законов естественного отбора, тем самым встав на одни позиции с расистами. В одной из поздних работ Дарвин писал, что ошеломляющий прогресс США и менталитет населяющего эту страну народа является подтверждением законов отбора.
Теория эволюции, начавшаяся с объяснения изменений в биологическом мире животных и растений, быстро распространилась и на мир людей. В развитии теории Дарвина именно под этим ракурсом самое активное участие принял другой авторитет в науке, британский философ и социолог Герберт Спенсер (1820–1903), который основным законом социального развития считал выживание наиболее приспособленных обществ. Последователи Дарвина и Спенсера в разных странах Европы, а также в Северной Америке, применяя дарвиновские термины и псевдодарвиновские схемы, не без успеха применяли теорию эволюции к объяснению соперничества государств, наций и рас на международной арене.
Так, например, крупный британский экономист, социолог и политический аналитик Вальтер Бэйджхот в опубликованной в 1872 году работе «Психика и политика» предложил философию истории, организованную вокруг принципа естественного отбора. Он подчеркивал, что богатые и мощные нации являются таковыми, поскольку они совершенны.
Другой авторитетный британский социолог, Бенджамин Кидд, в 1894 году опубликовал работу «Социальная эволюция», которая, как считается, стала наиболее солидным вкладом в адаптацию дарвинизма к международным отношениям. В своем труде, выдержавшем только в США десять изданий и распространенном в Великобритании миллионным тиражом, Кидд доказывал, что человеческие общества являются органическими по природе и подвержены тем же самым биологическим законам, что и животные. Регулятором же соперничества рас, по его мнению, является война.
Более того, Киддом была предложена своеобразная классификация рас, где в качестве критерия выделялась их «эффективность». Так, к «социально неэффективным» он относил различные цветные расы: черную, желтую, красную, коричневую. Социально эффективной, по его мнению, является только белая раса, в рамках которой лидирующее положение занимают англосаксы. Кидд подчеркивал, что «в недалеком будущем англосаксы проде монстрируют свое безапелляционное влияние в мире».
АРГУМЕНТЫ КЛЕРИКАЛОВ
Весьма существенным фактором подпитки теорий превосходства англосаксонской расы стало подключение к данному процессу клерикалов. Особое место в теологическом обосновании исключительности англосаксов занимали труды представителя одной из протестантских церквей США пастора Джошуа Стронга.
В отличие от многих священнослужителей Стронг не находил в дарвинизме чего-либо существенного, противоречащего протестантской теологии. В своих главных теоретических трудах «Наша страна» и «Наша эпоха», и поныне весьма популярных по обе стороны Атлантики, Стронг пытался совместить дарвинизм и христианскую религию. Он утверждал, что «последние достижения науки, объясняющие неизбежность триумфа передовых рас, являются не чем иным, как откровением плана Бога по обеспечению прогресса человечества». При этом Стронг делал вывод, что «англосаксонская раса, в частности ее американская ветвь, является проводником Божьего промысла на Земле».
Итак, на рубеже XIX–XX веков расовый дарвинизм, поддержанный достаточным количеством представителей науки и церкви, стал весьма популярным по обе стороны Атлантики. Один из исследователей данного явления француз Виктор Берард даже подметил, что «подходы расового дарвинизма вошли в плоть и кровь британской нации в целом».
Таким образом, еще на рубеже XIX–XX веков под концепцию англосаксонской исключительности была подведена солидная база, что обусловило ее последующее еще более активное поступательное продвижение по пути националистической, расистской идеологии, так или иначе ощущаемой и в настоящее время.
Вооружившись расистской теорией превосходства, потомки германских племен, включая англосаксов, натворили столько преступлений на нашей несчастной планете, что демонстративные коленопреклонения перед потомками их жертв, как это ныне наигранно практикуется на Западе, вряд ли будут приняты в качестве искупления вины народами всех земных континентов.
комментарии(0)