Друзья от Орши до Чжэньбао

Современная официальная украинская историография становится все более сюрреалистической. Хотя в украинской истории единственным прообразом государственности можно считать только такое специфическое образование, как Запорожская Сечь. Илья Репин. Запорожцы. 1880–1891 годы. Русский музей

Российская и Советская империи были единственными в истории, где не метрополия жила за счет колоний, а колонии – за счет метрополии. Имела место покупка лояльности окраин за счет центра, то есть России. Результат получался прямо противоположный ожидаемому: окраины, живущие лучше центра, начинали искренне верить, что это они кормят убогую, пьяную, ленивую Россию. А если от нее отделиться, тогда-то жизнь и станет прекрасной и удивительной.

Большевики-закройщики

Применительно к Советскому Союзу ситуация существенно усугубилась тем, что его создатели придумали «союзные республики с правом выхода из состава СССР». Причем республики получили совершенно искусственные границы, и почти всегда – за счет России. В первую очередь речь идет об Украине, Белоруссии и Казахстане.

Некоторую часть российского Северного Кавказа Сталин отдал еще и Грузии, но Хрущев вернул территории назад (зато отдал Украине Крым). А в 1920–1930-е годы большевики характерными для них жесткими методами проводили политику «коренизации», в том числе украинизации и белоруссизации, насильно заставляя русских людей принимать другие культуру и язык.

Более того, в тот же период насильно украинизировались и территории РСФСР – Краснодарский и Ставропольский края, Курская, Воронежская и Ростовская области, даже Дальний Восток! Лишь к середине 1930-х это безумие прекратилось, но корни пустить успело, тем более что границы республик остались искусственными. К тому же в конце 1930-х к УССР и БССР были присоединены польские земли, чье население в дальнейшем стало для Советского Союза, по сути, «троянским конем» (особенно Западная Украина).

Из всех союзных республик дороссийскую государственность имели лишь Грузия, Армения и Литва. Остальным свои официальные истории пришлось выдумывать из головы и высасывать из пальца. Ярчайший пример – Украина, чьим единственным историческим прообразом можно считать такое специфическое образование, как Запорожская Сечь.

Современная официальная украинская историография становится все более сюрреалистической. И даже более искусственной, чем нарисованная большевиками «Украинская ССР» («Полураспад Украины», см. «НВО» от 12.03.21).

«Великие литовцы»

В Белоруссии же сначала либеральная оппозиция, а за ней и официальные власти пытаются выстраивать свою историю от просуществовавшего более пяти веков Великого княжества Литовского (ВКЛ). Это государство в Средние века было европейской сверхдержавой. В момент максимального расширения (в середине XV века) его площадь составляла почти 1 млн кв. км (сегодня в Европе за пределами России ни одна страна не достигает площади даже 600 тыс. кв. км). Оно включало всю нынешнюю Белоруссию, почти всю Литву и почти всю Украину, части сегодняшних Латвии, Эстонии, Польши, России и даже Молдавии.

Главной религией ВКЛ считался католицизм, но его этнические группы исповедовали также православие, протестантизм, язычество, иудаизм и ислам. Славянское население превышало по численности неславянское, основным языком был старославянский. В связи с этим даже в России некоторые историки, политики и публицисты (в основном либерального направления) считают ВКЛ своеобразной альтернативной Россией».

А в Белоруссии теперь принято считать свой этнос чуть ли не несущей основой ВКЛ.

И это автоматически делает Россию историческим врагом Белоруссии. Поскольку Россия была главным геополитическим противником ВКЛ, именно она к концу XVIII века полностью эту территорию поглотила. Правда, к моменту этого поглощения уже 200 лет никакого ВКЛ не было – была Речь Посполитая, внутри которой Польша полностью доминировала над Литвой, а Белоруссия была бесправной и безымянной окраиной. Интересно, что в момент вторжения в Россию в июле 1812 года Наполеон «восстановил» ВКЛ, но просуществовало оно менее полугода.

Принципиальный момент заключается в том, что ВКЛ, несмотря на многонациональность и многоконфессиональность, все-таки было «литовским» не только по названию, но и по правящим княжеским династиям и их основной религии. Именно Литва имеет реальные основания вести свою историю от ВКЛ, что она и делает, категорически не собираясь делить эту историю с Белоруссией.

Минский флюгер

Белоруссии же такая трактовка истории нужна только затем, чтобы представить Россию своим вековым врагом, а саму Белоруссию – неотъемлемой частью Европы в ее современном политическом понимании. И именно этим с определенного момента занялся официальный Минск, оставаясь частью Союзного государства с Россией.

Так, в Белоруссии началось ежегодное празднование годовщины битвы под Оршей (8 сентября 1514 года), в которой польско-литовские войска нанесли тяжелое поражение русским (хотя войну в целом ВКЛ все равно проиграло). И лично Батька Лукашенко открытым текстом заявлял, что для Белоруссии не только Отечественная война 1812 года, но и Великая Отечественная, в которой республика потеряла четверть населения, были «не нашими войнами». К концу прошлого десятилетия уже стало более чем очевидно, что Белоруссия медленно, но уверенно идет по пути Украины «шляхом до Европы», полностью порывая с Россией. Но при этом требуя от нее энергоносителей по внутренним ценам и других экономических преференций.

В итоге Лукашенко «за что боролся, на то и напоролся»: участники массовых протестов лета–осени 2020 года именно этим «шляхом» идти собрались, полностью приняв альтернативную историю республики и спроецировав ее на современность. Но Батьку своим попутчиком не увидели. И Запад его тоже не принял, как бы Лукашенко перед ним в последние годы ни выслуживался. Не стал спасать белорусского президента и Китай, с которым он чрезвычайно сблизился.

Поэтому сегодня Александр Григорьевич – снова верный союзник Москвы. Насколько Москва может такому «союзнику» доверять – вопрос даже не риторический, а просто неприличный. Официальная историография Белоруссии не меняется, а из власти давно изгнаны все по-настоящему пророссийские политики. Да и былая внешнеполитическая «многовекторность» изредка прорывается.

Стратегические союзники

Официальная историография КНР основана на том, что Россия с середины XVII века непрерывно совершала агрессии против Китая. В частности, она навязала Китаю несправедливые и неравноправные Айгуньский и Пекинский договоры 1858–1860 годов, коими установлена нынешняя российско-китайская граница.

Москва продолжает тешить себя иллюзией, что граница установлена навсегда. Пекин по этому поводу, разумеется, молчит. Ибо от своих территориальных претензий отказываться не собирается.

Советский Союз при посильной помощи Монголии и без малейшего участия китайцев в августе 1945 года освободил Маньчжурию от японцев, а затем обеспечил КПК под руководством Мао Цзэдуна победу над Гоминьданом в гражданской войне 1945–1949 годов. То есть самим своим существованием современная КНР полностью обязана Советскому Союзу. Однако в современном китайском кинематографе события тех лет представлены так, что японцев разгромили исключительно сами китайские коммунисты под руководством Мао и при некоторой помощи... гоминьдановцев и американцев. А советские войска не то что не помогали, а скорее мешали – потому что наши военнослужащие изображаются исключительно как бандиты, алкоголики и кретины. Точно так же их изображают и в американском кино – просто удивительное совпадение («Этапы российско-китайских взаимоотношений», см. «НВО» от 28.02.20).

В Китае считают своей победой бои за остров Даманский на пограничной реке Уссури в марте 1969 года. Что по-своему логично: «дорогой Леонид Ильич» де-факто отдал остров китайцам всего через полгода, в сентябре 1969-го. При Горбачеве этот факт был просто оформлен де-юре. На острове, который теперь называется Чжэньбао, находится музей в честь победы НОАК над советскими агрессорами («Даманский: полвека спустя», см. «НВО» от 15.03.19).

В истории Китая и наших с ним отношений имел место такой эпизод, как «интервенция восьми держав» (Австро-Венгрия, Великобритания, Германия, Италия, Россия, США, Франция и Япония). В 1896–1901 годах в Китае случилось восстание ихэтуаней («боксеров»). В июне 1900 года они ворвались в Пекин, устроили резню местных христиан, а затем осадили Посольский квартал, убив немецкого посла. Налицо был очевидный casus belli, именно после него эта самая интервенция и случилась. В августе союзные войска под командованием русского генерала Линевича вошли в Пекин и спасли посольства.

Эти вполне законные действия современная китайская историография, однако, рассматривает как интервенцию и страшное унижение для Китая.

Литературные мечтания

В нынешней литературе довольно популярен жанр исторической фантастики, в которой наши современники каким-то образом попадают в прошлое и начинают участвовать в событиях этого прошлого. Вот и в китайском интернете гуляет повесть о том, как современные ВМС и морская пехота НОАК перенеслись в лето 1900 года и громят интервентов. С упоением и на многих страницах пишет автор о том, как китайские морпехи на амфибийных БМП Туре 05 (кстати, с башней от нашей БМП-3) громят русских казаков, а эсминцы пр. 052D с помощью ПКР YJ-18 (которые китайцы «содрали» с нашего «Калибра») топят в Бохайском заливе русские крейсера и броненосцы.

На описание разгрома японцев, вековых врагов Китая, отводится гораздо меньше места и пафоса. А разгром остальных шести контингентов (включая американский) не описан вообще никак – просто факт этого разгрома упоминается в нескольких предложениях в виде перечисления убитых и пленных. Автору повести истинное удовольствие доставляют фантазии на тему разгрома не сегодняшних геополитических противников, а нынешнего главного «стратегического союзника» Китая.

Если бы эта историческая фантастика противоречила официальным взглядам «партии и правительства», она бы исчезла из интернета в течение нескольких часов. Но она официальным взглядам ничуть не противоречит. А фильмы, в которых советские солдаты и офицеры представлены бандитами, алкоголиками и кретинами, вообще снимаются на киностудии НОАК «1 августа» на деньги китайского военного бюджета.

Принципиально здесь то, что такие фильмы и повести – как и рассказы о вековой борьбе белорусов против бесконечной российской агрессии, как и празднование побед под Оршей и на Даманском – не просто влияют на умы и сердца людей, но закладывают в них конкретный культурно-исторический код. В его основе – понимание того, что Россия была и будет вечным врагом.

Антироссийскую пропаганду ведут не «свободные художники» и не «альтернативные историки», а государственные власти тех стран, которых мы числим «союзниками». Причем Белоруссия и Китай – примеры очень яркие, но, увы, далеко не единственные. Можно привести не менее интересные примеры Казахстана, Армении, Киргизии.

Если государства системно, последовательно и многие годы ведут подобную пропаганду – значит, все «союзные государства», «договоры о коллективной безопасности», «стратегические партнерства» России с этими странами не стоят даже той бумаги, на которой написаны. Официальная пропаганда – гораздо более важный показатель реальных намерений страны, чем политические декларации. Именно такая пропаганда будет важнейшим критерием для объявления ведущей ее страны «недружественным государством» для России.

Но Москва, увы, живет по принципу «ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». Она по-прежнему хочет быть доброй и хорошей и верит в возможность покупки лояльности. Но на практике почему-то результат в 100% случаев оказывается противоположным ожидаемому.