Александр Козлов
Вести репортаж из горячих точек под звуки выстрелов и под пристальным взглядом кураторов из военного ведомства – это не просто профессия.
Фото с сайта www.mil.ru
Московский государственный университет имени Ломоносова займется подготовкой военных журналистов – с подачи репортера ВГТРК Александра Сладкова такая новость взбудоражила пишущую общественность.
Поводом для рассуждений Сладкова по теме, болезненной для всех (бывших и действующих) журналистов в погонах, стали слова генерального директора ИД «Аргументы и факты» Руслана Новикова о том, что в МГУ создается курс военной журналистики. Это заявление Новиков сделал в Красноярске во время пленарного заседания на медиафоруме «Енисей.РФ». Новиков, преподающий на журфаке МГУ, сказал, что обсуждал этот вопрос с деканом Еленой Вартановой. По его словам, курс военной журналистики «нужен сейчас», причем «есть кого привести, кого показать и продемонстрировать, как это делается профессионально и почему люди это делают».
Военная журналистика в гражданском вузе? Снова эксперимент?
ИНФОРМАЦИОННО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Это высказывание коллеги восприняли как очередное покушение на подготовку журналистов в погонах в Военном университете имени князя Александра Невского. Слова Новикова вызвали шквал комментариев в социальных сетях, и господствующий их тон – неприятие. Ведь еще свежа в памяти история с передачей подготовки кадров для военных информационных структур в гражданский вуз, которая закончилась информационно-педагогической трагедией. Или, проще говоря, фиаско.
Напомним: в ходе объявленной бывшим министром обороны Анатолием Сердюковым военной реформы было проведено сокращение офицерских должностей в средствах массовой информации Минобороны. Следующий шаг: «эффективные менеджеры» передали подготовку военных журналистов гражданскому вузу. В 2007 году такую возможность получил Воронежский государственный университет (ВГУ). Как «отжали» специальность у Военного университета Минобороны РФ? Кто пролоббировал? Почему именно ВГУ? Обо всем этом история умалчивает.
На базе факультета журналистики Воронежского университета сформировали группу студентов для подготовки по программе «военная журналистика». Студенты обучались по недоступной для большинства высших учебных заведений, но такой вожделенной программе специалитета – то есть пять лет. Минобороны за группу из десяти человек, по данным СМИ, платило вузу примерно 1,4 млн руб. в год.
Бюджетные деньги успешно освоили. Каков результат? Как утверждают массмедиа, из спецгруппы в военное ведомство пришли три выпускника ВГУ (данные на 2017 год). Позже к ним присоединились еще пятеро.
О чем говорят эти цифры? О том, что история с подготовкой военных журналистов в гражданском вузе оказалась крайне неудачным экспериментом. Как и большинство реформ Сердюкова – бессмысленным и беспощадным.
Несколько человек из выпуска встали в строй? Даже в самые плохие для военного образования годы – в 1992-м и с 2010 по 2013-й – столь низкой эффективности работы по подготовке журналистских кадров не наблюдалось. Да, были свободные дипломы. Но больше было лейтенантов-журналистов, которые соглашались на должности командиров взводов, надеясь на возрождение военной прессы и на то, что их знания и навыки будут когда-нибудь востребованы Родиной.
С ЛЕЙКОЙ И БЛОКНОТОМ
Почему образовательный механизм дал сбой? Для ответа на этот вопрос обратимся к теории вопроса.
Термин «военная журналистика» в трудах по теории СМИ трактуется так: это часть отечественной журналистики, которая выполняет функции по сбору, обработке и распространению актуальной информации в интересах государства, силовых структур России и включает в себя систему различных учреждений: газетных, журнальных редакций, теле- и радиоорганизаций, учредителями которых выступают Министерство обороны РФ, Федеральная служба войск национальной гвардии РФ и Пограничная служба ФСБ РФ, а также другие силовые ведомства, в которых законом предусмотрена военная служба; комплекс каналов передачи массовой информации, использующих различные средства массовой коммуникации и образующих разнообразные типы изданий и программ: центральные, окружные (флотские), армейские (флотильские), региональных управлений (командований), дивизионные (базовые, бригадные и газеты высших военно-учебных заведений); систему видов деятельности, необходимых для функционирования этого социального института; совокупность профессий, важных для обеспечения всех областей ее деятельности; систему произведений, для подготовки которых требуются работники разных профессий, обладающие специфическими знаниями, навыками, способностями.
Этим набором специфических знаний и умений обладают военные журналисты – творческие сотрудники, занимающиеся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции средства массовой информации Минобороны России, Росгвардии и Пограничной службы ФСБ РФ, а также иных силовых ведомств, в которых законом предусмотрена военная служба. Военный журналист – например, корреспондент газеты Минобороны России «Красная звезда» – носит военную форму, с оружием в руках выполняет задачи по информационному обеспечению деятельности ведомства.
Безусловно, все «специфические знания, навыки, способности» касаются военной составляющей. Вот короткий набор дисциплин из приложения к диплому выпускника-журналиста Львовского высшего военно-политического училища: «Военная история», «Военная психология и педагогика», «Оружие массового поражения», «Общая тактика», «Военно-инженерная подготовка», «Военная топография», «Бронетанковая подготовка», «Огневая подготовка» и т.п.
В Советском Союзе военных журналистов готовили в двух вузах: на факультете журналистики Львовского военно-политического училища (ЛВВПУ) и на редакторском отделении Военно-политической академии имени Ленина (ВПА). Существовала двухуровневая система подготовки: ЛВВПУ – многотиражная газета соединения (дивизии, бригады, базы, корабля), ВПА – окружная (флотская) печать, центральные газеты и журналы.
Сегодня военных журналистов обучают в Военном университете имени Александра Невского – правопреемнике Львовского ВВПУ и Военно-политической академии. Набор на специальность после четырехлетнего перерыва восстановили в 2017 году. В нынешнем году состоялся первый выпуск.
Офицеры-журналисты служат в прессе Минобороны, Росгвардии, Пограничной службе ФСБ РФ и в информационных структурах этих ведомств. Большинство уже проверили себя в реальной боевой обстановке.
ВОЕНКОРЫ И БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Особенно ярко отличия между различными категориями журналистов проявляются в ходе боевых действий. В зоне вооруженного конфликта представитель прессы может находиться в качестве: военного журналиста; военного корреспондента; журналиста, находящегося в опасной профессиональной командировке в районах вооруженного конфликта (свободного журналиста).
Правовой статус военных корреспондентов закреплен в Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны и Женевской конвенции. Военкоры представляют на фронте гражданские СМИ и имеют аккредитацию от военных властей государства, чью армию они сопровождают.
Гаагская конвенция гласит: «Лица, сопровождающие армию, но не принадлежащие собственно к ее составу, как то: газетные корреспонденты и репортеры, маркитанты, поставщики – в том случае, когда будут захвачены неприятелем и когда последний сочтет полезным задержать их, пользуются правами военнопленных, если только имеют удостоверение от военной власти той армии, которую они сопровождали».
Женевская конвенция уточняет: «Военнопленными... являются попавшие во власть неприятеля лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно, как, например, гражданские лица, входящие в экипажи военных самолетов, военные корреспонденты… при условии, что они получили на это разрешение от тех вооруженных сил, которые они сопровождают, для чего эти последние должны выдать им удостоверение личности прилагаемого образца».
То есть с военными корреспондентами, попавшими в плен во время освещения международного конфликта, необходимо обращаться как с военнопленными. Но при этом они остаются гражданскими лицами.
Отметим, что попытки руководства профильных творческих организаций (к счастью, неудачные) наделить отечественных военкоров статусом ветеранов боевых действий превращают их в законную мишень для противоборствующей стороны.
СВОБОДНЫЙ ЖУРНАЛИСТ
Еще одна категория представителей прессы на войне – журналист, находящийся в профессиональной командировке в районах вооруженного конфликта по редакционному заданию (собственному поручению). В разъяснениях Международного комитета Красного Креста он обозначен как свободный журналист. Такой журналист отличается от военного корреспондента тем, что у него нет аккредитации от военных властей, он действует на свой страх и риск.
Его статус определен в Первом дополнительном протоколе 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года. В статье «Меры по защите журналистов» говорится, что журналисты, находящиеся в опасных профессиональных командировках в районах вооруженного конфликта, рассматриваются в качестве гражданских лиц. Они пользуются защитой в соответствии с конвенциями и дополнительным протоколом при условии, что не совершают никаких действий, не совместимых с их статусом гражданских лиц и без ущерба праву военных корреспондентов, аккредитованных при вооруженных силах.
Свободный журналист, как и военкор, пользуется защитой, пока он не начинает принимать непосредственное участие в военных действиях.
Отметим: непосредственное участие не включает в себя такие действия, как проведение представителями СМИ интервью с гражданскими или военными лицами, фото- и видеосъемка, решение любой другой задачи, характерной для обычной журналистской практики. Ведение пропагандистской работы журналистом также не является непосредственным участием в военных действиях.
АНТИКРИЗИСНЫЙ ПИАР ЖУРФАКА МГУ
Вернемся к заявлению Руслана Новикова. Что скрывается за его словами: непонимание правового статуса журналистов и особенностей их деятельности на войне? Или все же в МГУ действительно решили готовить военных журналистов?
Логичное объяснение возможно одно: скорее всего мы наблюдаем антикризисный пиар. А проще говоря, реакцию на слова помощника президента России Владимира Мединского: мол, журфак МГУ «забит» преподавателями с либеральными взглядами.
Так чиновник прокомментировал травлю студента факультета журналистики МГУ, который провел в своем вузе акцию с флагом ЛНР и символикой спецоперации – буквой Z на футболке.
Антикризисные мероприятия в МГУ не заставили себя ждать. Двух студентов отчислили, еще пятерым объявили выговор. Процесс осветили в прессе.
Следующий, вполне логичный шаг, – восстановление имиджа журфака в глазах властей. На факультете, вероятно, решили, что проще всего это сделать через присоединение к популярной теме военных корреспондентов в специальной военной операции на Украине. Например, предложить готовить… военных журналистов.
ИНФОРМАЦИОННО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
История, как известно, повторяется дважды: сначала в виде трагедии, потом в виде фарса. Благодаря «эффективному менеджменту» Анатолия Сердюкова военная журналистика уже побывала в коме и чуть было не погибла под руинами реформ.
Если в главном вузе страны от слов перейдут к делу, то в ближайшее время мы увидим очередной коллапс (в медицинском понимании этого термина) военной журналистики. Нужен ли воюющей армии еще один заведомо неудачный эксперимент?
