Человек с Мамаева кургана

Василий Чуйков. От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего. М.: Центрполиграф, 2022. 671 с. (Серия «Наш ХХ век»)

Кроме того, именно с маршала Чуйкова скульптор Евгений Вучетич лепил одну из фигур мемориала на Мамаевом кургане в Волгограде. Статуя бойца с автоматом имеет несомненное портретное сходство с Василием Чуйковым. Не говоря уже о том, что маршал был главным военным консультантом мемориала героям Сталинградской битвы.

Уникальной была военная карьера Чуйкова и до Великой Отечественной войны. Ровесник века, он был курсантом Первых военно-инструкторских курсов в Москве в 1918 году. В 1919 году заменил раненого командира и в 19-летнем возрасте стал командовать полком на Гражданской войне.

Тут сразу всплывает в памяти «обыкновенная биография в необыкновенное время» Аркадия Гайдара, который принял под командование полк в неполные 17. Но Гайдар командовал запасным полком, причем совсем недолго, хотя и позднее состоял на командных должностях. А юный Чуйков во главе своего полка воевал до конца Гражданской на Восточном, Южном и Западном фронтах, был четырежды ранен, награжден двумя орденами и именным оружием.

Позднее Чуйков окончил Военную академию имени Фрунзе, а затем дополнительно – ее восточный факультет. Командовал армией во время польского похода РККА (1939) и финской кампании (1939–1940). Великую Отечественную встретил военным атташе в Китае и главным военным советником Чан Кайши. В мае 1942-го вернулся в Советский Союз и почти сразу был направлен в Сталинград.

С этого времени и начинаются воспоминания командующего. Недолгое время он служит заместителем командующего 64-й армией (также оборонявшейся в Сталинграде), затем принимает 62-ю. При этом мемуары построены достаточно искусно (и тут нужно подчеркнуть заслугу безымянного литобработчика).

Описания городских боев, изнурительных и кровопролитных – при всем массовом героизме, когда позиции на том же Мамаевом кургане, отдельные цеха на Сталинградском тракторном и на заводе «Баррикады» приходилось брать и отдавать порой по нескольку раз на дню – эти описания все-таки достаточно однообразны.

«Наш блиндаж трясло как в лихорадке, земля звенела, и в уши иголками впивались эти звуки, с потолка сыпался песок, в углах и на потолке под балками что-то потрескивало, толчки, от разорвавшихся вблизи крупных бомб, грозили развалить наш блиндаж. Уходить нам было некуда. Лишь изредка, когда совершенно нечем было дышать, несмотря на близкие разрывы бомб и снарядов, мы по очереди выходили из блиндажа. В тот день мы не видели солнца. Оно поднималось в зенит бурым пятном и изредка выглядывало в просветы дымовых туч».

Но описания городских боев регулярно перебиваются воспоминаниями о Гражданской – совсем другой войне, маневренной, лихой, очень часто авантюрной, с живыми описаниями боев, засад и рейдов по тылам противника.

При всем различии эпох, военной техники и масштаба сражений, уроки тактики городских боев, описанной легендарным командармом, вероятно, небесполезны и для участников нынешних боевых действий – от Мариуполя до Артемовска-Бахмута. Подробно описываются действия штурмовых групп в разные периоды городского боя. Немало внимания уделяется принципам комплектования штурмовых групп, подготовке бойцов и отработке их взаимодействия, факторам быстроты и внезапности, инженерной подготовке штурма и т. п.

Вражеская авиация долгое время господствовала в воздухе – и Чуйков старается придвинуть свой передний край вплотную к противнику, чтобы затруднить бомбардировки. Практически всю свою дальнобойную артиллерию командующий выводит на левый берег – и связисты демонстрируют чудеса изобретательности, чтобы наладить корректировку огня. Снабжение армии с того же левого берега связано с неимоверными трудностями, особенно во время ледохода. Трижды немцы все-таки разрезают войска Чуйкова, выходя на берег Волги – но они сами изнурены до последней крайности и не могут удержать завоеванные позиции.

«Чувствовалось, что не только наши войска поредели и обескровились, но и захватчики не могут повторять без конца свои безумные атаки. Они захлебывались в собственной крови. Материальные запасы противника также истощились. Удары авиации противника снизились с трех тысяч до одной тысячи самолето-вылетов в сутки».

Не менее интересно читаются страницы об Изюм-Барвенковской, о Донбасской и Никопольско-Криворожской операциях (с обилием топонимов, знакомых по сегодняшним фронтовым сводкам), о боях за Одессу и взятии Манушевского плацдарма за Вислой.

Закончил войну генерал армии Чуйков в Берлине, в самом его сердце – в Тиргартене. И именно на его передовом командном пункте начальник генштаба Сухопутных войск Германии генерал Кребс подписал капитуляцию, означавшую взятие Берлина.

«В полдень Берлинский гарнизон капитулировал. Мы вышли на улицу. Вокруг тишина, от которой мы так отвыкли. С непривычки она кажется звенящей. И вдруг мы услышали, как где-то недалеко чеканит шаг строй. Даже не верится, что это наши гвардейцы могут маршировать так торжественно. Из парка Тиргартен идет рота 79-й гвардейской стрелковой дивизии. Роту ведет гвардии капитан Кручинин. Он только что закончил очистку восточного бункера от фашистов, пытавшихся еще сопротивляться. Там был сделан последний выстрел в полосе 8-й гвардейской армии. Последний выстрел – и гвардейцы вышли из боя на центральную улицу Берлина строевым шагом». H